LXV.
24 мая 2017 г. в 20:10
Вспомнив ближе к вечеру о просьбе Микасы сходить на кладбище и проведать её родителей, (заодно глянув, все ли там в порядке с могилами), Армин, собравшись за полчаса, мгновенно выдвинулся в путь, и едва первые силуэты надгробных плит замаячили вдалеке, как бы голос интуиции не намекал ему идти обратно, чтобы не искушать понапрасну судьбу, с трудом превозмогая свой страх, он с завидным упорством продолжал продвигаться вперед, стараясь не акцентировать свое внимание на унылой обстановке ландшафта. Над головой кружило воронье; местность выглядела опасной и таинственной.
С трудом отворив калитку и оглянувшись по сторонам, тропинки, по которой можно было беспрепятственно добраться до середины кладбища, где как раз таки располагались могилы родителей Микасы, он так и не нашел, и поправив сползающий с плеч плотный плащ, Арлет пошагал наугад, надеясь найти заветное место, целиком и полностью положившись на собственную интуицию. Петляя вдоль надгробий, он внимательно всматривался в каждую табличку, и окончательно сбившись с пути, остановился напротив какой-то разлапистой ели, чтобы хотя бы по ней сориентироваться в расположении сторон света.
Понюхав воздух вокруг, блондин задрал свою голову и поплотнее закутавшись в свое незамысловатое одеяние, перевел взгляд на небо, словно стремясь найти ответы в его пасмурном отражении.
— Проклятое место, — прошептав вслух эту фразу, он ещё некоторое время побродил по ближайшим окрестностям кладбища, но так и не наткнувшись на нужное ему надгробье, присел отдохнуть на одну из могил перевести дух и заодно собраться с мыслями, чтобы продолжить свой путь, надеясь, что в следующий раз его поиски увенчаются успехом.
Погрузившись в размышления, парень не сразу обратил внимание на ворона, который каркнув пару раз, опустился на ветку дерева, расположенного недалеко от могилы, и подобрав с земли камень, чтобы отогнать наглую птицу прочь, он уже хотел было запустить им в мистическое пернатое, как вдруг ворон, словно предчувствуя, что может сейчас пострадать, расправив крылья, взвился вверх, и полетев куда глаза глядят, вскоре скрылся за линией горизонта. Порядочно озябнув, Армин стряхнул с себя навалившуюся сонливость и встав с гостеприимного надгробья, направился дальше, поставив перед собой цель больше ни на что не отвлекаться.
Промаявшись здесь до глубоких сумерек, в конце концов, парню удалось достичь нужного места, однако стоило ему остановиться напротив выбранных могил, чтобы прочитать их надписи, как среди кустарных зарослей появилась, (или встала, — кому и как удобнее), фигура человека, и взяв курс в сторону перепуганного Арлерта, прихрамывая, медленно пошагала к нему, таща за собой громоздкую цепь, прикованную к ноге.
Вглядываясь в силуэт приближающегося к нему незнакомца, чтобы убедить себя, что хромающее «существо» не выдумка его разгулявшейся фантазии, а реально существующий объект из плоти и крови, Армин, подпрыгнув на месте, уже хотел было стремглав покинуть территорию, усыпанную могилами, однако страх, овладевший его духом, до такой степени сковал инициативу действий парня, что окончательно растерявшись от столь резкой смены декораций, все, на что он был способен, это застыв на месте, с расширившимися от ужаса глазами следить за каждым движением инородного тела, которое материализовавшись из «небытия», двигалось прямо к нему, пугая непрошеного гостя хромотою своих движений.
— Ой, не убивайте меня! — в ужасе взмолился Армин, когда долговязый бродяга, в два счета оказавшись рядом с ним, схватил его за шиворот и приподняв испуганного парня над землей, хорошенько его встряхнул, словно отыгрываясь на нем, таким образом, за нанесенные в прошлом обиды.
— Как тебя звать? — отозвался Кенни, (а это был именно он), пронизывающим взглядом впиваясь в лицо блондина. — Ну, живо!
— Григорий Спрингерович, — ляпнул сдуру Арлерт, воскресив в памяти одну из фамилий, случайно попавшей в его поле зрения, когда он ходил вдоль могил.
— Как, как? — напрягая слух, переспросил Аккерман, не желая оставлять его в покое до тех пор, пока не выведает всю ему нужную информацию. — Ну-ка, повтори!
— Арушанян Григорий Спрингерович, — схтрил Армин, отмечая про себя, что где-то уже видел лицо этого незнакомца, облаченного в старую и местами истлевшую от непогоды одежду.
— Где ты живешь, Григорий? — судорожно сглотнув, обратился к нему Кенни с новым вопросом, с трудом запоминая его позывные.
Зависнув над землей верх тормашками, парень кивнул наугад. В наступивших сумерках было сложно ориентироваться в частях света, поэтому попав, как говориться, «пальцем в небо», (а в данном случае — головой в межоколоземное пространство), он старался хотя бы здесь угодить бандиту, но Кенни, тоже не особо разбиравшийся в частях света, взбешенный многогранностью ответа парня, сейчас было не шуток, и покрепче ухватив его за ногу, чтобы показать, что он имеет дело с убийцей, а не джентльменом, ещё раз хорошенько его встряхнув, неожиданно проронил:
— Сышишь, твою мать…
— Здесь, — кивнув, пролепетал Армин, «похоронив» ради личной безопасности всю свою семью.
— Что «здесь»? — окрысился на него Кенни, потеряв надежду найти к нему подход, действуя в рамках запугивания жертвы.
— Вот здесь, — робко пояснил парень, мотнув головой в сторону ряда почти истлевших надгробий. — «Арушанян».
— Я тебя про твою мать спрашивал, твою мать? — взбеленившись не на шутку, Кенни уже хотел было приложить его головой о трубу, чтобы заставить парня таким образом быстрее соображать, но вовремя одержав верх над своими эмоциями, покосился на соседнюю могилу. — Ладно... А рядом с ней кто? Твой отец?
— Да. «Арушанян Спрингер Леопольдович», — глухо проронил Арлерт, для пущей убедительности пустив скупую слезу, пусть в рамках нынешнего положения проделать нечто подобное ему было непросто.
— Так, твою мать, — щелкнув себя по лбу, мужчина опять о чем-то задумался.
— О ней вы уже спрашивали, — напомнил ему о предыдущем их разговоре Армин.
— Я не о том, — отмахнулся от него «обитатель» могил. — Я спрашиваю, с кем ты живешь сейчас?! Точнее с кем жил… Потому что я пока не решил, оставлять тебя в живых или нет.
— Я бы, может, и сообщил вам эти данные в более подробном порядке, — подал откуда-то снизу свой голос Армин, которому вопрос о личной жизни показался просто безнравственным, — но в подвешенном состоянии мне очень трудно сосредоточиться на поступающей в голову информации.
Добиться взаимности от Ленц ему так и не удалось и сомневаясь, что ему вообще когда-либо удастся обзавестись семьей, чтобы не томить убийцу напрасным ожиданием ответа, он ляпнул сдуру первое, что взбрело ему в голову, внеся немного поправок в его первоначальный вопрос:
— Вы имеете сейчас в виду гражданский брак или что-то другое?
Вместо ответа Кенни пронзил его таким сверлящим взглядом, что успев десять раз пожалеть о том, что вообще осмелился обратиться к нему по такому вопросу, с перепугу Армин чуть и вовсе не сказал ему, что живет с родителями, но вовремя вспомнив, что их уже нет в живых, мгновенно прикусив язык, был вынужден наскоро сочинить очередную версию своей «биографии», назвав в качестве «опекуна» имя своего деда, покинувшего сей бренный мир полгода назад. Но Аккерман оказался не таким уже простым, как это могло показаться на первый взгляд.
— Давай, признавайся, кто тебя сюда прислал, — еще раз встряхнув свою жертву для вида, Кенни сделал движение, будто и вправду собирался уронить его на землю, —не то проглочу и выплюну тебя на гоподвор!
— Дядя, что хочешь делай, — взмолился Армин, потеряв надежду вернуться домой живым, — только не бросай меня на землю вверх тормашками!
— Отвечай, мразь, не то бошку тебе откушу вместе с ногами!
Не в силах терпеть ситуацию зависания над землей, Армин предпринял попытку договориться с бывшим членом Центра военной полиции по-хорошему, но успеха в проведении переговоров ему обещать не мог никто:
— Так уж и быть, я расскажу вам обо всем, но для начала вы должны будете пообещать перестать меня мучить…
— «Перестать мучить», говоришь? — ухмыльнулся Кенни, злобно сверкнув глазами. — Да я мог бы убить тебя прямо сейчас, но делать этого не буду все равно. И знаешь, доча, почему?
— Почему?
— Потому что ты напомнил мне внешне одного моего друга молодости — Ури Райсса, воскресив тем самым ненужные воспоминания.
— И что же вы в таком случае от меня хотите? — не на шутку обрадовавшись такому повороту событий, осведомился Армин, надеясь, что хотя бы сейчас его отпустят, и он наконец сможет вернуться домой, чтобы рассказать о происшедшем Микасе.
— Я пока не решил, оставлять тебя в живых или нет, — поправил сам себя Аккерман, — и чтобы выжить наверняка, тебе придется в срочном порядке выполнить одно из моих серьёзных требований.
— Что именно?
— Что такое подпилок ты знаешь?
Внимательно его выслушав, Армин молча кивнул, на самом деле понятия не имея, о чем идет речь. Из тюрьмы, (в отличие от своего лучшего друга — Эрена), сбегать ему не не приходилось, но боясь раздраконить своим отказом вспыльчивого собеседника, который в любой момент мог порешать его судьбу, делая вид, будто и вправду знаком со всеми этими вещами не понаслышке, все, что оставалось ему делать, — это кивать до посинения, чтобы остаться в живых.
— А что такое жратва, надеюсь, в курсе? — сверкнув глазом, осведомился Кенни, порядочно проголодавшись за время своего пребывания на кладбище, где раз в неделю ему приносил сюда охранник, забывший в этот раз и вовсе его посетить.
Арлерт упрямо закивал в ответ.
— Тогда достанешь мне подпилок, — встряхнув его, мужчина указал на цепь, к которой была прикована его нога, — и раз уж будешь возвращаться обратно, захватишь заодно с собой жратвы.
Понятия не имея, как ему удастся пронести все это мимо внимания контролирующей каждую часть расходов Микасы, (не говоря о подпилке, которого он никогда не видел в глаза), парень усердно кивал в ответ, готовый пойти на что угодно, лишь бы этот кошмар поскорее закончился.
— Но если я узнаю, что по дороге сюда ты кому-нибудь рассказал обо мне, — добавил мужчина, посчитав за нужное принять меры, чтобы немного его припугнуть, — тогда тебе не жить.
— Да понял я все, понял! — взмолился Армин, норовя вырваться из его крепкой хватки.
— И не думай меня обхитрить, — предостерег его от глупостей мужчина, решив окончательно деморализовать свою жертву. — Здесь поблизости рыщет мой приятель, так что если не выполнишь моей просьбы, как пообещал, тогда пеняй на себя. Если бы я хотел тебя уничтожить, то уничтожил бы уже давно. Но я не имею права прогибаться под свое эго, поэтому существуй пока. Ты и мой племянник — нужны стаду, как развлекуха. Я не имею право решать за всех.
Проникнувшись его последними словами, перепуганный блондин был готов пообещать ему все что угодно, лишь бы его отпустили. И добившись от парня выполнения обещания принести на кладбище подпилок и харчи, Кенни поставил его на землю, как предупреждал накануне и заковыляв к ограде, скрытой от взглядов посторонних кустами, так не простившись, скрылся за зарослями шиповника.
Почувствовав вкус свободы, Армин сорвался с места и бросившись бежать, куда глаза глядят, остановился лишь тогда, когда кладбище со встретившемся ему на пути незнакомцем остались далеко позади. Парню почти удалось добежать до калитки, как вдруг зацепившись за какую-то проволоку, он свалился на землю, измазав всю одежду травой, после чего поднявшись снова на ноги, ещё раз взглянул в сторону кладбища, словно не веря, что пару минут назад ему пришлось беседовать с отчаянным головорезом, встряхнув одеяние, направился прочь, забыв через пару минут и о еде и о подпилке, которые с такой отчаянностью стремился принести.