Уютности и шалости

      — Майкрофт, — позвал хриплым голосом Грег. — Просыпайся.       Ответом ему стала тишина. Его Британское Правительство и не думало реагировать. Не в силах разлепить глаза, Лестрейд прикатился к нему и ткнул костяшками пальцев.       — Просыпайся, — настаивал он.       На этот раз его одарили вниманием: потерев попавший под раздачу бок, Холмс с головой накрылся одеялом, что-то бурча о несносных полицейских. Уже почти проснувшийся инспектор сел на кровати и растёр покрывшуюся мурашками кожу. Футболка во сне перекрутилась, ворот стягивал горло. Он позавидовал любовнику, который спал в хлопковой майке.       Осторожно спустив ноги с кровати, Лестрейд встал и на носочках обошел её. В его планы входило сдёрнуть одеяло и скрыться с ним в ванной, но, посмотрев на свернувшегося в комок Майка, Грег передумал. Из одеяла торчал только нос, трогательно сопя и чуть подергиваясь. Мужчина присел у изголовья и опёрся руками о матрац. Поборов желание щелкнуть по носу, чтобы разбудить сонное Правительство, Грег решил пойти другим путем. Он привстал и чмокнул свой любимый нос-уточку. Тут же одеяло стянули вниз, и на инспектора уставились удивлённые глаза. Обычно взгляд старшего Холмса метал молнии, замораживал или, на крайний случай, отталкивал презрением. Это чужих. Грегу же доставались ласковые взгляды, наполненные заботой и желанием опекать. Последнее перешло частично из отношений Майкрофта и младшего Холмса и порядком веселило Грега. Сейчас же в синих глазах читалось удивление. Искреннее и смущенное. Не выдержав, Лестрейд засмеялся, прыгая обратно на кровать. Он обнял партнера, всё так же укутанного в одеяло, и прижал своим весом, намереваясь повторить такой действенный поцелуй.       Не ожидавший подвоха Майкрофт даже не увернулся, снова становясь жертвой чмока в нос. Потом в лоб. Щеку. Подбородок. Снова щеку и дальше без разбора. Брови ползли всё выше и в какой-то момент получили свою порцию ласки. Весь зацелованный Холмс поджидал момента, чтобы словить неугомонные губы и остановить их на своих, да подольше. Наконец ему это удалось, и наступила минута спокойствия, мягких касаний и покусываний.       — Проснулся? — поинтересовался Грег, оторвавшись от любимого.       — Уж точно не засну пока, — усмехнулся тот.       — Тогда подъём. Мы отдыхать приехали или спать?       — Активный отдых — не мой конек, — окончательно проснувшись, Холмс вернул себе привычную серьезность и занудство, которое немало веселило инспектора. Грегори успел получить свою дозу нежности на ближайшее время и был в настроении подтрунивать над «скромным служащим».       — Ничего, я тебе и пассивный обеспечу.       Грег потянул Майкрофта за собой с постели. Обычно именно Холмс заботился о своевременном пробуждении и обязательно отправлял партнёра на водные процедуры. Сейчас же Грегори поставил себе целью проследить, чтобы любимый отдохнул. После той гонки, что Майкрофту устроили исламисты с их непредсказуемыми терактами, Холмсу отчаянно требовался перерыв. Поэтому Грег, не откладывая в долгий ящик, сгреб их вещи в чемоданы и безапелляционно потащил истощённое Правительство в аэропорт. Тот даже возражать не стал, наткнувшись на грозный взгляд обычно покладистого инспектора. Через пять часов они уже нежились на пляже на юге Франции.       Это был их первый полный день в Сент-Мари-де-ла-Мер, и сегодня Лестрейд был намерен измотать Майкрофта до предела, чтобы и думать не смог о работе. Он, может, и не стал бы так стараться, но Холмс, пообещавший забыть на время о работе, был застукан в туалете с ноутбуком и подозрительным штатским в окошке скайпа. Дав ему всё же договорить, Грег объявил, что это единственный день, посвященный решению правительственных дел. «Сообщи всем, что в течение следующих семи суток ты будешь вне доступа. И возвращайся, жду тебя в постели», — спокойно сказал он и вышел. Через час Майкрофт оказался у него под боком с книжкой и невозмутимым выражением лица. Его телефон перекочевал в рюкзак Грега, а после саркастичного взгляда к нему присоединились ещё два. Единственное, о чём попросил Холмс, это принять вызов, если ему, Грегори, позвонит королева. Её номер, заверил он, Грег узнает сразу. Удивившись, но не подав виду, Лестрейд кивнул и наградил Майка поцелуем, которым, разумеется, не ограничился.       Сейчас же, умываясь и берясь за щетку, он раздумывал, какой же номер у королевы. Рыжий конспиратор равнодушно чистил зубы, не замечая усиленной работы мозга партнера. Через пару минут бессмысленных гаданий Грег решительно взял пену для бритья, намереваясь за приятным занятием отвлечься.       — Майк, — позвал он, но Холмс так многозначительно сощурился, что Грег добавил: — …рофт.       — Да, Грегори? — милостиво ответил тот и тут же закрыл рот, среагировав на руку инспектора, быстро приближающуюся к его лицу. Белая пена почти равномерно размазалась по левой щеке.       — Ха!       — Что за ребячество?       — Всего лишь забочусь о тебе, — Грег хитро прищурился. — Нельзя?       — Разумеется, можно, — Холмс удивился и от того расслабился.       Грегори кивнул и уже спокойнее принялся наносить пену на вторую щеку, подбородок и шею. Он не спешил, наслаждаясь спокойным выражением лица доверившегося ему Майкрофта. Привыкший больше отдавать, чем принимать, Холмс-старший долго привыкал к заботе, направленной на него. Поначалу неохотно и со скрипом, пытаясь увернуться, отказаться. Постепенно он смирился, но свыкнуться, похоже не успел.       — Можно я? — спросил Майк, когда Лестрейд взялся за щетку.       — Давай, — не стал возражать тот.       Бережность и аккуратность — слова, описывающие отношение Майкрофта Холмса к дорогим ему вещам. Если дело касалось Грегори Лестрейда, прибавлялись нежность, доверие и уверенность. Последние аспекты вообще мало к кому из окружения Холмса применимы по отдельности, а уж вместе — всего четверым, один из которых был он сам.       — Если не поспешишь — обгорим на солнце, — поддел задумавшегося партнёра Грег. За что получил мазок пены на нос.       — И это я в детство впал, да? — рассмеялся он, вытираясь и наклоняясь к Холмсу. Осторожное касание губ незаметно перешло в настойчивое и пылкое. Про бритьё так и забыли бы, если бы Майкрофт не зарылся по привычке в отросшие волосы партнера. Пенный ирокез напомнил о прерванном занятии, рассмешив Грега и смутив Майкрофта.       — Чувствую, не успеем мы позагорать, — шутливо посетовал инспектор, берясь за бритву.       — Ты можешь намазать меня кремом, и я не сгорю.       — Кремом, говоришь? — Глаза Грега заблестели от предвкушения. — Обещаю не пропустить ни миллиметра твоей чувствительной кожи.       Холмс сглотнул и отвел взгляд. Под пеной было не видно, но Грегори понял, что щеки любимого заалели от смущения. Сохраняя спокойное лицо, он предвкушал прекрасный первый день их отпуска.