Уютности и шалости

      Теплые струи чистой воды били по спине и плечам, смывая морскую соль с кожи. Он подумывал позвать Майкрофта, но тот уже принял душ и вряд ли был бы рад снова раздеваться. Поэтому Лестрейд ускорился и уже через семь минут повязывал полотенце на бедра, спеша к своему подзагоревшему за четыре дня любовнику, которого предстояло уговорить опробовать водные лыжи завтра с утра. Растрепав перед зеркалом волосы, чтобы скорее высохли, он вышел из душной комнаты и тут же почувствовал мурашки, побежавшие вверх по рукам.       — Ты быстро, — услышал Грег теплый голос партнера.       — Без тебя не так весело, — признался Грег, подходя к кровати и падая на неё спиной около Майкрофта. — Присоединишься в следующий раз?       — Возможно.       Холмс откровенно разглядывал его, ласкал взглядом и улыбался так, что Грегу хотелось сдернуть полотенце к черту. За взглядом последовали мягкие касания рук, точно знающих, как доставить ему удовольствие или раздразнить до предела. Осторожные покусывания, заставляющие выгибаться на кровати и сдерживать рвущийся наружу стон. Майкрофт искусно играл на нём, лучше, чем Шерлок на своей скрипке. И трудно было поверить, прижимая к себе податливое тело, каким смущенным выглядел старший Холмс, когда впервые увидел Грега в одном полотенце. О таком продолжении уж точно мечтать было невозможно.       Это вышло случайно, хотя Холмс долго спорил, утверждая, что он подвергся продуманной атаке. Грегори ожидал обещавшего вот-вот прийти Майкрофта, но облился чаем и побежал в ванну. Когда он вышел, придерживая полотенце, так и норовившее развязаться, Майкрофт стоял посреди гостиной. Его впустила мать Грегори, застывшая позади его друга с подносом в руках. Парни не меньше минуты таращили друг на друга глаза, пока не услышали смешок миссис Лестрейд. Майкрофт тут же отвернулся, краснея до самых ушей, а Грег поспешил улизнуть в комнату, крикнув, что ему нужно пять минут. Ясное дело, за чаем в тот день разговор не клеился. Но следующую встречу Холмс начал с поцелуя и признания, поэтому инцидент с полотенцем Лестрейд счел исчерпанным.       — И что же тебя так развеселило? — Интонации Майкрофта заставили губы Грега растянуться ещё шире.       — Да так, вспомнилось кое-что, — не стал вдаваться в детали он.       — Обо мне?       — О ком же ещё.       Укус в плечо показал недовольство Майкрофта, не любившего насмешки над собой. Но он быстро оттаял и продолжил исследовать его тело поцелуями. Ласки Майка всегда были желанны и драгоценны, но вовсе не из-за того, что редки. Просто только доставляя Грегу удовольствие, Холмс расслаблялся и после полностью открывался ему.       Такого Майкрофта Лестрейду всегда хотелось затискать, что он и постарался бы сделать, не будь пригвожден к постели настойчивым взглядом исподлобья и на удивление сильной хваткой.       — О нет, мистер Насмешник, — произнёс Майк, почувствовав его попытки изменить положение, — сейчас ты в моей власти.       Грегори прищурился и, подумав, кивнул, давая Холмсу свободу действий. Прозвище из далеких времен их юности, когда оба только присматривались друг к другу, всколыхнуло море воспоминаний, которые вспенились и забились частым пульсом.       Майк тем временем спускался всё ниже, но так неспешно, что возбуждение Грегори грозило самостоятельно сбросить полотенце. Поспешность редко была уместна, но сейчас, как казалось Лестрейду, — самое время.       — А ты ни о чём не забыл? — Грег указал взглядом вниз. И осёкся: таким многозначительным было отрицательное покачивание головы. Адское пламя в его глазах и тончайшая улыбка, кривившая губы, сказали Лестрейду всё, что требовалось. Майкрофт его хотел. До одури. До темноты в глазах. И немедленно. Приподняв голову, Грег нашел подтверждение своей догадки — брюки Холмса были расстегнуты, он явно ласкал себя всё то время, пока любовник был в ванной. Майкрофт специально доводил себя до грани, становясь вот таким. Дьявольски сексуальным. Он не знал, хотя может и догадывался, что этот Майкрофт действует на Лестрейда сильнее любого афродизиака. Заставляет сознание почти отключаться, повинуясь гипнотическому взгляду и притягательному телу. Но подобное случалось редко и никогда — без причины, потому Грег, цепляясь за остатки самоконтроля, вцепился в плечи Майкрофта и задал единственно важный вопрос:       — Почему?       — На пляже. Девушка с кремом. Излишне настойчива.       Рубленые предложения глаза в глаза — и Грег вспоминает: не значащий ничего флирт и отшучивания на предложения встретиться снова. Он и не думал, что Майк заметил, забыв, что тот — Холмс, а значит, видит всё.       Мысли рассыпались осколками, когда пальцы любовника огладили его бедра, опуская полотенце, но не убирая его окончательно. Тёплое дыхание Майкрофта окутало его напряженный член и сменилось дразнящим обдуванием. Даже с закрытыми глазами Грег точно знал, что желанные губы его непреклонного и строгого в наказаниях партнера в миллиметре от возбужденной плоти. Но Лестрейд лежал пластом, зажмурившись и комкая простыни. Он по традиции предоставил всего себя на растерзание Холмсу за провинность. Лишь самому себе он признавался, что искал повода для наказания.       Пальцы едва не разорвали к чертям белоснежную ткань, когда самый кончик майкрофтова языка прижался к основанию его члена. Судорожный вздох сопровождал его путь к вершине, а стон ознаменовал прибытие к головке. Неспешно. Обстоятельно. Так мучительно-сладко, томно и настойчиво. Пьянящие пытки, растягивающие время на минутные вечности, но вот-вот даже железная воля Майкрофта даст трещину и…       Звонок мобильного прорезал ватный воздух их номера. Грег кожей ощутил негодование Холмса, потому, не глядя дотянувшись до телефона, сбросил вызов. Атмосфера возвратилась скоро — уж слишком возбуждены оба, чтобы остановиться. И снова бесконечное ожидание, до окончания которого три, две, одна…       Грегори едва сдержался, чтобы не бросить ненавистный мобильный в стену. Тому досталась подушка, а Лестрейду — тяжелый взгляд. И следом потрясающая влажность рта Майкрофта, берущего почти до основания. Грег задохнулся от наслаждения, и только закушенные до крови костяшки пальцев помогли не закричать имя любовника на весь отель. Тот уже не томил, доводя его до исступления губами, языком, пальцами. Лестрейд чувствовал окутывающие волны высшего наслаждения, которые вот-вот выкинули бы его за грань, если бы не чертов мобильный. На этот раз Грег взял трубку.       — Идите вы к черту! Вы не вовремя, — зло прорычал он и уже отключая выстонал имя любовника, который так и не остановился, последним движением взорвав мир Грега.       — Кто это был? — спокойный голос совсем рядом заставил его неохотно открыть глаза. Похоже, он отключился на пару секунд, потому что Майкрофт успел лечь рядом и расслабленно подпирал голову рукой.       — Понятия не имею, — безразлично ответил Лестрейд, хотя в голове уже начал выстраиваться список возможных упрямцев, способных донимать после двух сбросов. Решив не гадать, он потянулся за мобильным.       — Грегори? Грег, ты слышишь меня? — Майкрофт озадаченно коснулся плеча застывшего на месте мужчины.       — Я, я… — начал заикаться Лестрейд, не отрывая взгляда от номера на экране. Ряд единиц не желал пропадать под его ошарашенным взглядом. — Ма-а-айкрофт! Скажи мне, что я ошибаюсь.       Холмс нагнулся к нему, заглядывая через плечо. Тихий смех удивил Грега и позволил надеяться, но недолго.       — Я не думал, что Её Величество позвонит так скоро.       Лестрейд обреченно упал на кровать и закрыл лицо руками. Он послал к черту королеву Великобритании. Ему конец.