***
Грег безрадостно просматривал отчёты судмедэкспертов по последнему делу. Ему постоянно казалось, что они что-то упускают. Не он, конечно, простой сержант, может указывать на это начальству, но если удастся найти что-то, какую-то зацепку… Его раздражал заносчивый вид одного из свидетелей. Кузен жертвы казался слишком самоуверенным. Подозрительная осведомленность о деталях, которые обычно люди не замечают, настораживала. Это был не один из Холмсов с их поразительными способностями. Этот тип просто подталкивал следствие к «правильным» выводам. Но так, что детектив-инспектор этого не замечал. Или не хотел замечать. После трёх часов напряжённой работы мозг требовал кофе. Собравшись на кухню, Грег прихватил документы с собой. Взгляд всё время возвращался к тексту, словно вот-вот ответ должен был появиться на экране. Положив бумаги на стол, Грег заварил кофе. Ставить грязную турку было некуда: вся мойка до верху и с горкой была забита грязной посудой. «Майк опять будет недоволен, я обещал вымыть», подумал он, смакуя приятную горечь напитка. Поразмыслив, Грег решил, что будет полезнее отвлечься, поэтому со вздохом взялся за первую тарелку. Руки делали всё автоматически, пока мысли блуждали по материалам расследования. Оставалась всего пара тарелок и чашка, подаренная ему Майкрофтом, когда он внезапно понял, что тот свидетель просто не мог видеть всего описанного, если не находился непосредственно в комнате. Выпустив чашку из рук, он метнулся к папке с отчетами, чтобы проверить показания ушлого свидетеля. Когда он с удовлетворённым видом вернулся к посуде и не глядя подхватил тарелку, по руке прошла резкая боль. Брошенная им чашка раскололась, и осколок рассек подушечку пальца, когда он резко провел по острому краю. Настроение испортилось, и ко всему прочему присоединилась досада на себя. Чашка Грегу нравилась, но теперь её только на помойку. Плюнув, он промыл неглубокий порез и отправился на поиски аптечки. В тишине квартиры щёлкнул замок. Майкрофт. За работой он даже забыл о вчерашней, правильнее сказать сегодняшней, ссоре. И ведь на пустяке разошлись. Майкрофт задержался у родителей, хотя обещал приехать пораньше. Немного на взводе Грег напомнил ему, что у него, вообще-то, есть сотовый, и Майкрофт мог бы позвонить, сказать два слова и заниматься своими делами дальше. Но нет, Майкрофт же слишком занят! В ответ Холмс огрызнулся, что не обязан докладывать Грегу о каждом своем шаге. В итоге Майкрофт первым сумел взять себя в руки и даже извинился, хоть Грег и не услышал искренности в его словах. Они кивнули друг другу и легли спать, отвернувшись каждый в свою сторону. Осадок от вчерашней ссоры всколыхнулся в Греге, окончательно опустив его настроение ниже отметки «паршивое». Поэтому он не повернул голову и продолжил рыться в аптечке, зажимая кровоточивший палец во рту. Он слышал, как замок щёлкнул во второй раз, когда Холмс закрыл дверь. Его шаги дорогими туфлями по паркету приблизились к Грегу. Странно, что он не разулся, но Лестрейда это ни капли не побеспокоило. Да где чёртовы пластыри?! — Что-то потерял? Холодом Майкрофтова голоса можно было замораживать мясо для долгосрочного хранения. Грег медленно встал и повернулся, чтобы встретиться с ним взглядом. — Да, ты знаешь где они? — Грег поднял бровь, рефлекторно складывая руки на груди под полным презрения взглядом. — Я выкинул их. Все до единого. Яд его голоса прожигал насквозь. Грег отшатнулся бы, не стой он спиной к шкафу, но скоро злость накрыла его с новой силой. — И что мне теперь прикажешь делать? Бежать за новыми? Чем ты думал вообще? — А чем думал ты, подсаживая моего брата на эту гадость? В Грегори полетела смятая пачка. Он поймал её, смутно припоминая. В ней оставалась всего-то пара сигарет, когда он одолжил её Шерлоку. То ли для эксперимента, то ли ещё для чего-то. Хотя Шерлок ведь и так курит, тогда… — Да в чём проблема? Этим все балуются по молодости. Ну ты разве что отличился, мистер Я-Выше-Всего-Человеческого! Он поэкспериментирует и успокоится. — Ах все?! Ты, значит, тоже «экспериментируешь»? — Я бросил! Бывает иногда, очень редко, срываюсь, но я не зависим, поэтому и говорю, что Шерлок тоже справится. Лицо Майкрофта побледнело. Даже губы, сжатые в тонкую линию, едва выделялись на белой словно полотно коже. Едва осознавший молниеносные перемены Грег абсолютно не ожидал, что Майкрофт способен с такой скоростью впечатать кулак в его лицо. Удар, хоть и не профессиональный, оказался достаточно сильным, чтобы Грега оттолкнуло назад. Он больно приложился затылком о дверцу шкафа и следующую минуту осознавал всё с запозданием. Но он хорошо услышал последние слова Майкрофта: — Убирайся отсюда. Шипение на грани слышимости, но отчётливо прозвучавшее во внезапной тишине их квартиры. Грег не был уверен, что понял верно. — Что? — Убирайся. Я не хочу видеть тебя ни рядом с моим братом, ни рядом с собой. Когда я вернусь, тебя здесь быть не должно. За вещами пришли кого-нибудь позже. Он развернулся и вышел из квартиры, оставив дверь красноречиво распахнутой. «И это всё?» — почему-то подумал Грег то ли об их отношениях, то ли о скорости их окончания. Ведь было действительно ясно, что это все. Глаз саднил и дергался. Лестрейд сжал кулаки и обнаружил, что всё ещё держит злосчастную пачку, тут же отправляя её в полёт на максимальной скорости. Удержавшись от желания вдобавок пнуть что-нибудь, Грег заставил себя дышать ровно, заставил себя вообще дышать. Резкая ясность мыслей после красной пелены злости позволила собрать всё необходимое за тридцать минут. Рабочая папка, некоторые вещи, гигиенические принадлежности, документы, деньги. И почему-то зонт. Тот единственный складной зонт, который был в их квартире, но тоже купленный Майкрофтом. Чтобы сержант не промокал на очередном вызове, но и не «таскался с длинным одороблом», как попросил Грег, заказывая подарок на Новый год. Хмыкнул своей сентиментальности, Лестрейд вышел за дверь, захлопнув её за собой. Спустя двадцать минут бездумного пути, семь перекрестков и два вопроса «что же это, мать его, было?», Грегори осмотрелся по сторонам. Он смутно помнил, что где-то неподалеку они с командой отмечали День рождения старшего инспектора. Но точного адреса назвать не смог бы. Будто дождавшись, когда Лестрейд достаточно придет в себя, небо предупредительно загремело вспышками молний, чтобы через минуту обрушить на Лондон накопленный за выходные потоп. Улицы как по волшебству опустели, только кэбы продолжали своё уверенное движение по моментально намокшему асфальту. Ноги не сразу унесли Грега с открытого места под укрытие крыши магазина детских игрушек. Он стоял под холодными потоками, ошарашенный и всё ещё разозленный на каждый миг прошедшего часа… Неужели всего шестьдесят минут назад он был вполне доволен жизнью? Теперь он словно рухнул с высоты, знатно приложившись о твердую землю. Холодные капли начали прокладывать себе путь за воротник кожаной куртки, и сознательная часть сержанта Лестрейда напомнила ему об опасности влаги для документов, хоть и спрятанных в папку, да и организма сержанта тоже. Мокрые волосы прилипали ко лбу, дрожь то и дело пробирала до костей. Даже укрывшись от дождя, Грег не мог согреться. Его мозг лихорадочно, но как-то отстранёно искал выход из положения, позволяя большей части сознания метаться от злости к сожалению и прокручивать последние полчаса в мыслях снова и снова. Джордж! Он наконец вспомнил, кто из его приятелей жил неподалёку. У того не было мобильного, поэтому узнать, пустит ли он Грега на одну ночь, можно было узнать лишь заявившись к нему лично. Не медля больше, он поднял воротник куртки, раскрыл почти бесполезный в этой ситуации зонт и побежал.***
Пока Грегори без подробностей описывал Мотшеру события того дня, за окном начался несильный дождь, будто эхо воспоминаний, такое же бледное и тихое по сравнению с ливнем того дня. Воспоминания с удивительной четкостью всплывали в памяти, но Грег не позволял себе рассказывать больше, чем нужно. Сухие факты. — И когда я бежал через мост, на перилах увидел его. Тони хотел прыгнуть, но я успел его остановить. Повёл в бар, где он рассказал, что его выгнали из университета, родители отказались видеть из-за его ориентации, а парень обокрал и сбежал, высмеяв напоследок перед друзьями его чувства. — Недостаточно для мыслей о самоубийстве, разве нет? — Мотшер лишь слегка приподнял бровь. — Забыл сказать, Тони едва исполнилось восемнадцать. — Продолжайте. — Да в общем немного осталось. Я сказал, что лучше бы ему принести пользу обществу, если уж он не хочет приносить её себе. И предложил замолвить слово в полицейской академии. У меня были знакомые ещё со времени моего обучения. Он согласился и в ответ предложил пожить у него, пока я не найду жилье. Но мы сошлись через неделю, и так я продолжил жить у него. — А что стало с тем парнем, который вас бросил? — Мы состоим в отношениях последние шесть лет. — Это ведь он запрашивал всю информацию обо мне и моей профессиональной деятельности у моих коллег? — Вероятно, — Грег пожал плечами. — Любопытно. Верно ли, что это он помог вам после смерти Энтони? — Да, это так. — Тогда вас тоже преследовали кошмары? — Я каждую ночь видел Тони, если только не принимал снотворное. — А сейчас? — В первую ночь всё было как раньше. Но потом… — Что? — Теперь это Майкрофт, и это намного хуже, — Грег прикрыл глаза, устало проведя ладонью по лицу. Перед глазами промелькнули особо неприятные сцены из последнего кошмара. — Что-то произошло в тот день, когда сны изменились? — Да. Я допрашивал Редсандера. — Разве вы не могли отказаться? — Это моя работа, не было причин для самоотвода. Сначала не было. Но когда он кинулся на меня в допросной, меня временно отстранили от дела. — Он что-то говорил вам? — Что я забрал у него брата, поэтому он заберёт кого-нибудь в ответ. Мотшер вскочил со своего кресла и отбежал куда-то за спину Грега. Тому пришлось обернуться, но оказалось, что доктор просто смотрел в окно. — Вы взяли с собой зонт, не правда ли? — спросил он поворачиваясь к Грегу. — Да, вроде бы. — Тогда он вам понадобится. По пути домой попробуйте сравнить Тони и Майкрофта по всем параметрам, которые только придут вам в голову. И нет, — оборвал он жёстко Лестрейда, который собирался возразить, — не спорьте. Это необходимо. Теперь вам пора, иначе попадёте под самый ливень. Поспешите же! Возмущённого Грега едва ли не выставили за дверь. До выхода из здания его проводил молчаливый Селер. Грег собирался даже на секунду не задумываться о «задании» странного доктора, но волей-неволей то и дело возвращался мыслями к Тони и Майкрофту, будто они вставали рядом перед глазами. Оба высокие, вровень с Грегом, худые и бледнокожие до синевы. Но если Тони казался хрупким даже после усиленных тренировок в академии, то Майкрофт наоборот создавал ощущение несгибаемости. Хотя его и хотелось откармливать дни напролет. Буквально заставив себя думать о чём угодно другом, Грег ускорил шаг. Он едва не забыл, что хотел позвонить в ресторан, чтобы забронировать столик на субботу. Мысли о скором свидании сделали даже мерзопакостную погоду более приемлемой. Улыбка расползлась по его лицу, едва он заметил знакомый силуэт в окне их квартиры. Грег махнул рукой, приветствуя, и, кажется, заметил ответный кивок. Всё с той же улыбкой он буквально вбежал по ступеням и нажал на кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу. Майкрофт стоял с приподнятой в немом вопросе бровью. Грег не смог бы объяснить причины этой вспышки радости. Ему просто было легко дышать, впервые после того пробуждения от вернувшегося кошмара. Он налетел на Майкрофта, вваливаясь вместе с ним в квартиру и целуя по пути к дивану. Ботинки остались в прихожей, пальто улетело на спинку кресла. Майк не сопротивлялся, лишь задушено пискнул, когда Грег всем весом придавил его к дивану и почему-то скосил глаза в сторону. Как-то выразительно скосил. Грегори замер, напрягся, отчаянно не желая поворачивать голову. Теперь он заметил, что Майк выглядел совсем не по-домашнему. Деловой костюм, напряженная маска лица, сейчас уже треснувшая от пробудившегося возбуждения, и скованность, сопровождавшая все его движения от кивка в окне до судорожного сжатия пиджака Грега пальцами. Позволив себе ещё секунду спасения в изучении лица раскрасневшегося Холмса, Грег всё же повернул голову. В кресле прямо напротив дивана замер премьер-министр Англии. Застыл статуей, явно не представляющий, куда себя девать. Но как любой хороший политик премьер быстро взял себя в руки. На лицо его скользнула вполне искренняя улыбка. — Так вот вы какой, знаменитый похититель нашего дорогого Майкрофта. От этих слов Грегори отмер и поспешно встал. — Добрый день. Грег с удивлением понял, что голос не предал его, а иллюзия спокойствия, которую он старался поддержать, была вполне искренней. Инспектор чувствовал, что будь его выдержка хуже, сдерживаемый нервный смех уже наполнил бы комнату: надо же, теперь и премьер! Будто Грегу было мало Её Величества. Майкрофт представил их друг другу, не утруждая себя оправданиями и объяснениями. Да и зачем? После официальной части Грегори тактично удалился. До этого он, разумеется, намекнул Майку, что ждет его наверху. Почти Британское правительство присоединился к нему буквально через десять минут и сторицей восполнил прерванный поцелуй. Футболка, в которую Грег едва успел переодеться, вскоре оказалась на полу по соседству со всей остальной одеждой мужчин. Пальцы Майкрофта изучающе прошлись по бокам Грега, соединились на груди, где ещё отдаленным громом звучал сдерживаемый смех Лестрейда. Вибрация передавалась чутким пальцам, затем губам. Майкрофт впитывал его радость, пока Грег настойчиво спутывал идеальную когда-то причёску рыжеватых волос. Мягкие, тонкие, они шёлком скользили меж пальцев. Грег проводил от корней до кончиков, ото лба до затылка. Подушечки то слегка надавливали на кожу, то невесомо проходились по прядям. — У меня осталось всего двадцать минут до выхода. Министр ждет в машине, — глухой голос Майкрофта теплом разлился в груди — те немногие минуты, что были у него перед несомненно важнейшими государственными делами (а какими ещё, раз его забирал сам министр?) Майкрофт не задумываясь потратил на него. Грег потянулся вперед, целуя любимую макушку. Её владелец тут же переместил внимание на свои губы. Разомлевший под ласками Майкрофт казался совершенно умиротворенным. Их взгляды встретились, когда Майк подался немного назад. — Как всё прошло? Майкрофт ведь не ждал его с терапии, да? Было бы странно, если бы он заставил премьера ждать Грега вместе с ним. — Так сложилось случайно. Почти, — ответил Майкрофт его мыслям. — Всё странно. Было… Сложно, но потом будто гора с плеч. Расскажу вечером. Грегори улыбнулся, когда Майкрофт перестал хмуриться и положил голову ему на плечо. Несколько минут они так и лежали в тишине. Убаюканный тихим дыханием, Грег почти заснул, когда Майкрофт начал подниматься. Сон слетел с него, будто и не было. Он поднялся следом за Майком. — Позволишь тебя одеть? — хитро улыбнулся Грег, направляясь к шкафу Холмса. Верхнюю одежду они хранили раздельно, чтобы не путаться в спешке (что относилось, конечно, к Грегу). Да и не помещались все их костюмы даже в самый большой шкаф. Лишь пижамы с халатами лежали в уютной близости в общем ящике. — Как пожелаешь. Третий слева, — подсказал он, когда Грег указал на костюмы. Рубашку Майкрофт выбрал светло розового оттенка, почти белую, но всё же не совсем, которая отлично гармонировала с бордовым галстуком в тонкую темную полоску. Грег не удержался и выбрал для Майкрофта черные носки с маленькими британскими флажками наверху. Тот только хмыкнул. Грегори начал с майки, чтобы его драгоценный политик не замёрз. Белая ткань накрыла покрывшуюся мурашками кожу, по которой скользнули горячие руки Грега, не упустив своего шанса. Следом — носки. Тонкие ступни, прохладные на ощупь требовали больших ласк, чем хватало времени. Грегу пришлось довольствоваться парой касаний-поглаживаний и вот — они плотно упакованы в патриотичные носки, резко оттеняющие бледную кожу с редкими рыжеватыми волосками. Белье Майкрофт, к счастью, не снимал, иначе точно опоздал бы к дурацкому премьер-министру на дурацкую встречу. Слегка напряженный бугорок на плотной ткани трусов и так соблазнял Грега. Он облизнулся, поднял взгляд на Майкрофта… Тот покачал головой: — Нельзя опоздать, — хрипло сказал он, удерживая вопросительный взгляд Грегори. — Совсем нельзя. Грег хмыкнул на явное противоречие слов и тона, в котором они были произнесены: словно Майк выдавливал из себя слова протеста. Сжалившись, Грег кивнул, но не оставил себя без законной доли удовольствия. Пальцы его очертили икроножную мышцу левой ноги, поднялись к колену, где Грег остановился для поцелуя. Резкое движение пальцем по бедру к паху заставило Майкрофта вздрогнуть и втянуть воздух. Вторая нога тоже получила свою долю ласк, а Грег — свое имя на выдохе, когда повторил движение по бедру. — Время, — напряженно напомнил Холмс. — Прости, — повинился Грег и ускорился. Брюки надевать оказалось несколько сложнее, чем снимать, ведь приходилось помнить, что на них не должно оказаться складок. В голове кружилась мысль: «Все будут смотреть на него и думать, что он выглядит идеально. И сегодня это моя заслуга». — Ты улыбаешься, — отметил Майкрофт, касаясь его губ большим пальцем, очерчивая улыбку. Грег только кивнул, застегивая цепочку пуговиц. Майкрофт провел по щеке костяшками пальцев и зарылся в волосы Грегори, отвлекая его от последней петельки. — Я рад. Майкрофт притянул его к себе и обнял, не заботясь о том, что рубашка помнется, а стойкий и слишком сильный запах парфюма Грегори теперь будет пробиваться сквозь тонкий одеколон Холмса. — Я заказал столик на субботу, — сказал Грег, возвращаясь к пуговице. — Могу я наконец узнать, ради чего я освободил вторую половину дня? — Нет, конечно, это ведь сюрприз. Галстук поддался с первого раза и идеальным узлом обвил шею политика. Помогая надеть пиджак, Грег ощутил мимолетный укол потери. Нечто подобное, возможно, довелось пережить Пигмалиону, когда понял, что теперь его ожившее творение увидит весь мир. Удивительно, но они успели вовремя. Майкрофт поспешил к премьеру, пообещав вернуться не слишком поздно. Хотя Грег и так его дождался бы. Тем более что раз уж сегодня именно Грегори одевал его, то и честь раздеть свою Галатею принадлежит лишь ему. Довольный собой и жизнью в целом Грег отправился на кухню в поисках еды, осознав внезапно, что страшно проголодался!