Объятия Тьмы: Путь Императора.

*** Вейдер проводил взглядом стройный силуэт герцогини и небрежно откинулся на спинку кресла. Что-то в этой истории ситху определенно не нравилось, однако сам он еще не понял что. Он знал одно — кто бы ни напал на ее шаттл, пиратами они не были, и наемниками, как ни странно — тоже. Для первых они действовали слишком слаженно и четко, а для вторых — как раз наоборот, слишком грубо и топорно. И все это произошло вблизи верфей Куата, одном из самых безопасных мест в галактике. Немыслимо! Примечательным был так же тот факт, что торпеда, повредившая гипердвигатель, принадлежала истребителю типа «Крестокрыл», что уже само по себе указывало на причастность Альянса к этому делу. В последнее время повстанцы более всего напоминали занозу в огромном теле Империи — их активность была хаотичной, бессистемной, но при этом весьма болезненной. Они не приносили ощутимого вреда, совершая набеги на отдаленные базы, однако метко били по самолюбию, Главнокомандующего — в первую очередь. Их принцип «бей-и-беги» не вызывал у Вейдера ничего кроме презрения — будучи не в состоянии достойно сразиться с заведомо более сильным противником, они совершали внезапные набеги на наименее защищенные объекты, и обрушивая всю возможную мощь на них, сразу же стремились «сделать ноги», пока не прибыло существенное подкрепление войск Империи. Конечно, их можно было уничтожить, стереть с лица Галактики все их базы, но тогда они непременно объявят себя «жертвами террора» и на их место придут другие, возможно более смелые, которые станут уже настоящей проблемой. Идея, большая и светлая, преображает людей и делает их способными на невероятные подвиги. Пока же, Альянс кормит своих собратьев протухшими идеями вчерашней демократии, щедро приправленных соусом свободы и безответственности. На фоне этого… идея Империи, сильной, непоколебимой, стабильной и охватывающей всю Галактику, выглядит не в пример лучше в глазах большинства. А ведь именно оно решает… Всегда. *** Тело Миерани предательски дрожало, хотелось рухнуть на кровать и провалиться в бесконечный спокойный сладкий сон. Она стянула с кровати одеяло и, укутавшись в него, села на кровати, обхватив себя руками. Последствия ментального сканирования тупой болью отдавались в голове. От призрачной эйфории не осталось и следа — ей на смену пришел липкий страх перед этой Силой, которая без особых усилий способна смести границы разума, разорвать сознание на части, оставив после себя лишь ворох бессвязных образов и мыслей. Сны, которые мучили Миерани на протяжении последних месяцев, кажется, жутким образом стали воплощаться в реальность. Она уже видела эти холодные дюрасталевые стены, пропитанные его Силой и ненавистью, она не раз переживала это ощущение, когда он вторгался в ее сознание, заполняя собой все существо. И ему невозможно противиться — он сметет любое сопротивление в миг, ему можно только открыться полностью, отдаться, невзирая на страх потерять себя… От тяжелых мыслей ее отвлек писк комлинка. Не глядя нажав кнопку вызова, герцогиня услышала знакомый голос Рамара Рандхара, своего брата: — Рани, ты в порядке? Я знаю, что случилось… — повисла неловкая тишина. — Но как… как, сарлакк подери, это могло произойти? Кто стоит за этим? И… где ты? — Меня подобрал Имперский корабль. Я в безопасности, — Миерани пришлось приложить немало усилий, чтобы голос звучал уверенно. — Остальное мне не известно. — Возможно это… и к лучшему, — брат определенно что-то недоговаривал. — Сейчас настали неспокойные времена… — О чем ты? — На третий филиал Арсеналов Мерр-Сонн напали, — он замолчал, словно обдумывая каждое слово, а это значило, что дела плохи. — Но это мало походило на рейдерский захват хорошо организованной кучки пиратов. Они стремились захватить производство, но при этом не тронули готовый товар, который с успехом можно было толкнуть на любом рынке. Они перелопатили архивы десяти-пятнадцати-летней давности… и что они хотели там найти, я решительно не могу понять… — Зато я знаю… — едва слышно прошептала Миерани. Самые страшные ее кошмары, как по волшебству, воплощались в реальность, не оставляя путей к отступлению. *** Длинное полупрозрачное черное платье облегало стройную фигуру герцогини и свободными складками струилось к низу, массивный старинный золотой кулон с алым корундом висел на шее, играя всеми оттенками крови. Ее темные волосы собраны в изящный узел на затылке, лишь несколько прядей свободно обрамляют лицо. Миерани смотрела на себя в зеркало, — «Роскошная, чувственная и немного дикая, — говорило оно. — Только лихорадочный блеск в глазах выдает тебя». Едва она вошла в холл, как в ту же секунду с другой стороны открылась дверь, пропуская внутрь темную фигуру Вейдера. Его внимательный взгляд задержался на Миерани, словно оценивая. И хотя за маской его лица не было видно, герцогиня была готова поклясться, что он довольно усмехается. С чего бы это? — В систему Куат направлены разведчики и два линкора. Предположительно на Ваш корабль напали пираты, однако… они выбрали слишком удачный момент. Нападение тщательно спланировано и не должно было оставить следов. Ваш корабль уничтожен полностью… — Я знаю. Мне… повезло? — Удача никогда не приходит сама по себе… И что привело Вас сюда… мне еще предстоит выяснить, — его Сила угрожающей плотностью заполнила комнату… — Я… не понимаю, о чем Вы, — ее голос сорвался на шепот. Но Вейдеру был нужен другой ответ — тот, что мелькал на границе ее сознания и неуловимо ускользал даже от нее самой. Ситх прекрасно чувствовал ту силу, что привела герцогиню сюда, и похоже, гораздо лучше, чем она сама. — Это неправда… — его голос звенел металлом и угрозой. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я. — Он взял ее за подбородок; касание вышло легким, почти нежным в сравнении с плотностью Силы, а в точках контакта с рукой как будто искра проскочила. — Или ты думаешь, что я поверю, что ты «угадала» координаты для гиперпрыжка, так… точно? Ситх молча наблюдал за тем, как глаза Миерани расширились от страха, а тело подалось назад, стремясь разорвать контакт с кожаной перчаткой, однако он сжал руку сильнее, притянув девушку ближе. От тишины, нарушаемой только размеренным дыханием Вейдера, кровь стыла в жилах. Герцогиня напряглась, ожидая очередного вторжения в свой разум, однако Темный лорд не спешил, упиваясь ее эмоциями. Тонкие щупальца Тьмы слегка касались ее сознания, скорее исследуя, чем проникая вглубь. Возможно, он пугал ее немного больше, чем стоило, возможно, она действительно не понимала, что произошло, но Вейдер определенно чувствовал странную рябь вокруг нее, которая мешала ему наконец добраться до истины. «Она не так проста, какой хочет казаться. И определенно что-то скрывает», — взгляд Темного лорда упал на ее грудь, где горел алый, явно ситхской работы, медальон. Он резко сорвал кулон с шеи герцогини и сжал в руке. — Откуда это у тебя, интересно? — протянул ситх. — Фамильная реликвия… — хриплым голосом ответила Миерани, прикусив язык. А что она должна была ответить? Что ее папаша промышлял контрабандой сомнительных украшений и прочего антиквариата с богатой историей и сплавлял их по баснословным ценам «особым клиентам»? Где он находил готовых платить десятки миллионов кредитов за вещь, герцогиня не знала. Но, насколько ей было известно, на Амбрии такого добра было очень и очень много, и то, что раскопали при строительстве филиала БиоТех Индастрис, не распродали до сих пор. — Даже так? — елейно спросил Вейдер, рассматривая изделие с разных сторон. Девушка кивнула и потянула руку к цепочке, тщетно пытаясь его вернуть. — Кажется, ты врешь… — он спрятал украшение в кулак, уводя его за спину. — Не существенно… — покачала головой Миерани. — В любом случае… это — мое! — Уже нет, — отрезал ситх. — Мне это будет мешать, — такие изделия создают поле искажений, которое несколько скрывает в Силе их обладателя. Это как фоновый шум, на который можно не обращать внимания, но раздражение обеспечивает стабильное. — Леди РандХарр… Надеюсь эта досадная мелочь не слишком расстроит Вас, — в ровном тоне слышалась насмешка, так как обратное очень явно читалось у нее на лице. — Как скажете, — любезно пропела Миерани, натягивая одну из самых обаятельных улыбок. — Я могу идти? — Нет. Мы еще не закончили, — повисла зловещая тишина. — Что было на корабле, кроме медицинского оборудования? Миерани напряглась словно струна. Нет, конечно, не существует ни одной большой корпорации, которая всегда действует в рамках закона. С другой стороны, по документам все всегда было в порядке, и в любой другой ситуации герцогиня бы спокойно отделалась формальными ответами, к которым при всем желании не прикопаешься. Однако, не тогда, когда перед тобой находится ситх, второй человек в Галактике, для которого прочитать твои мысли и чувства не составляет никакого труда. Впрочем… что ей грозит в худшем случае? Смерть, пытки? Или крупнейший госзаказ в истории? Она мысленно улыбнулась и ступила на рискованную и скользкую тропу правды. — Оружие, конечно. Что же еще? — она говорила легко, будто это была светская беседа, не представляющая никакой угрозы. — Дальше… — Мне рассказывать, или Вы хотите сами посмотреть? — герцогиня, очевидно, еще была обижена за потерю любимого медальона и явно нарывалась на гораздо большие неприятности. Где-то минуту ничего не происходило, зловещая Сила не заполнила ее разум, но и сам Темный лорд не проронил ни слова. Не желая испытывать его терпение, Миерани начала свой рассказ: — У каждой компании есть три направления деятельности: первое — это выпуск серийной продукции, второе — это качественная оптимизация параметров существующих моделей для выпуска новых и третье — принципиально новая продукция, которая оказывает исключительное влияние на рынок — это запуск новых трендов развития отрасли, как бакта — в медицине, бластер — в военной сфере или гипердрайв — в кораблестроении. В итоге каждая корпорация мечтает создать что-то действительно инновационное, что запомнят надолго после нее. Это направление требует исключительно огромных ресурсов и может как вообще не приносить прибыли, так и внезапно стать источником самых больших доходов. Однако, в большинстве своем, люди не любят рисковать и гораздо охотнее вкладывают миллиарды во второе направление, которое дает осязаемые результаты. Третье же реализуется только тогда, когда в основе его лежит некоторая важная потребность общества, которую ни одна из существующих разработок удовлетворить не может. — И вы, надо полагать, такую потребность нашли? — ситх слушал внимательно, изредка вставляя очень правильные вопросы или короткие реплики. Правда, его интересовали не так сами слова, как-то, что за ними. — Можно и так сказать, — Миерани неопределенно кивнула. — Когда мне было 13 лет, на Стеннесс началась война, которую многие называли гражданской, на деле же она была криминальной, просто огромного масштаба. Тогда и сама Республика была охвачена огнем Войн клонов, но и в обычное время правительство не считало нужным вмешиваться во внутренние дела планет и систем без крайней необходимости. И очень зря — нам тогда очень нужна была помощь. Профинансированные хаттами орды мандалорских наемников потрошили город за городом, и только огромное количество оружия, доступное нам, помогло тогда одержать победу. Но сражения продолжались около восьми месяцев. Были сотни, тысячи погибших, раненых и, увы, далеко не всем могли вовремя оказать помощь. Тогда же произошло нападение на наш дворец, и я получила серьезное ранение на левой ноге и с трудом могла передвигаться. Моей служанке повезло меньше, выстрел бластера задел внутренние органы, и хотя ей можно было помочь, добравшись до нормальных условий, она отказалась даже от мед-комплекта и сама перевязала мне ногу, чтобы я могла выбраться, а потом… она умерла у меня на руках. Тогда я соприкоснулась со многими ужасами войны. На собственном опыте. Мы победили, а Империя, которая в то время только создалась, укрепила наши позиции, построив в системах Стеннес и Амбрия несколько военных баз. С тех пор у нас не было ни одного серьезного конфликта, за что мы очень признательны Первой галактической Империи и так же безгранично ей верны. Миерани склонила голову, словно думая, продолжать ли дальше. Сомнения тяжелой тенью отразились на ее лице, но решимость взяла верх: — Один вопрос тогда возник у меня и я не нашла ответа до сих пор. За что обычно воюют люди? За ресурсы. А что может быть более ценным ресурсом, чем человек? Особенно разумный и обученный? Так почему же за время войн столько «ресурсов» уничтожается? Даже опуская моральную сторону дела, это кажется неразумным. У ситха было свое мнение на это счет, которое он, впрочем, решил не озвучивать. Ему прекрасно было известно, что ничто так не взращивает личность, как присутствие смерти на расстоянии вытянутой руки. Когда знаешь, что в любой момент она может сжать тебя своими холодными ладонями и увести в небытие, начинаешь как-то больше, острее ценить жизни и… бороться за нее. По-настоящему. И если сначала люди идут в бой за идею, то возвращаются они с одной лишь мыслью — выжить. А потом снова выжить. И так раз за разом, бросая вызов самой судьбе, испытывать себя на прочность. И тогда война становится наркотиком, жаждой. А те, кто воюют за ресурсы, чаще всего не бывают на поле боя, они лишь смотрят свысока на потоки людей, машин и реки крови, которые утверждают их власть. И не более того. Вслух он, однако, спросил другое: — И что же по-вашему, могло помочь уменьшить потери? — Другое оружие. Тогда, в 13, я создала прототип «бластера» нового поколения, который, однако, стрелял не плазмой, а снотворно-паралитической смесью, которая вырубает человека на 12-48 часов в зависимости от дозы, не причиняя существенного вреда организму. И показала его тогда одному контрабандисту, чтобы он оценил идею. Он был… скажем так, другом семьи и одним из постоянных заказчиков и быстро просчитал стоимость серийного образца. От результата он пришел в ужас и сказал, что никто не будет покупать пушку, которая стоит в пять раз дороже бластера, но при этом точность попадания хуже втрое. Так реальность меня фрустрировала и больше к этой идее я не возвращалась, всецело занявшись медицинскими технологиями, решив, что раз калечить меньше не получится, то можно попробовать по крайней мере эффективнее лечить. Чтобы все могли получить помощь тогда, когда это еще нужно. — Но… эта история на этом не закончилась, не так ли? — ситх чувствовал, что герцогиня определенно что-то не договаривает. — Признаться, до сегодняшнего дня я думала, что не вернусь больше к этому, но видимо судьба хочет от меня какого-то другого решения, — Миерани театрально протянула руки к небу, которое в условиях космоса, однако, было везде, и продолжала. — Не далее как шесть часов назад произошел один странный случай — нападение на филиал Арсеналов Мерр-Сонн, который находится в Неизведанных регионах. Атаку удалось отбить чудом, и далеко не сразу, однако была одна странность — все, кого ранили, не имеют ни одной раны на теле и до сих пор находятся без сознания, в состоянии, близком к сну, не имея никаких внутренних повреждений. Я могла бы подумать, что одна и та же идея может родиться в разных уголках Галактики, и раз ее не реализовала я, то ее взял в оборот кто-то другой… Но, как мне сообщили, на наконечниках с препаратом, которые извлекли из тел раненых, была особая маркировка. Моя. Теперь я вижу, что это оружие решили попросту испытать, а если получится, то еще и захватить филиал, на котором его можно воспроизводить серийно. Что ж, видимо, идея оказалась не так плоха, раз кто-то решил побороться за нее, не так ли? — она мило улыбнулась, а потом открыла последнюю карту. — Впрочем, по странному стечению обстоятельств, не далее как пару месяцев назад я, исключительно любопытства ради, внесла некоторые существенные коррективы в изначальный образец бластера — теперь он стоит всего в два раза дороже обычного, по точности не уступает, однако логика стрельбы чуть другая, ну и вариативность препаратов позволяет использовать для разных рас и типов живых существ. И форма может быть очень разнообразной, вообще не похожей на стрелковое оружие, что также может быть полезно… в ряде случаев. — И эти образцы вы везли с собой, чтобы представить на Куате? — Нет, конечно. Я до сих пор не уверена, что это уместно. Но недалеко от Куата есть один из наших филиалов, в котором работают на редкость талантливые конструкторы. Им-то я собиралась передать прототипы для доработки. Если хотите… я могу Вам их показать. Они у меня на моем шаттле. — Ммм… в отсеке со «сверхчувствительным медицинским оборудованием», не так ли? — Разумеется, — Миерани невинно пожала плечами и кивнула головой, — отсек в отсеке, на сканерах должен определяться как большая бакта-камера. И кстати говоря, интересно… а с вашими сканерами это сработало? Ей показалось, или он издал злобный смешок? — Да. Как ни странно. — Вот и прекрасно, — она обрадовалась, как ребенок, а потом сообразила, что ситуация к этому не располагает. — То есть, наверное, это не очень хорошо… но возможно, эта технология будет вам полезна? Я перешлю исходные проект-данные, — закончила герцогиня, мило улыбаясь.