Объятия Тьмы: Путь Императора.

*** Его присутствие на корабле она ощутила задолго до того, как Вейдер зашел в свои покои — пространство звенело угрожающей тишиной и, несмотря на стабильную всегда температуру, казалось, стало ощутимо холоднее. Наверное, он зол. Очень зол. Размышления о том, стоит ли попадаться ему на глаза в таком состоянии или мудрее будет скрыться в своих покоях, были прерваны звуком открывающейся двери — могучий силуэт стремительным шагом пересек холл, направляясь в сторону медитационной камеры, не обращая на Миерани ни малейшего внимания. Что-то в состоянии ситха ее насторожило. Она почему-то была уверена, что виной всему или огромная усталость или… внезапная боль в правом плече и груди подтвердила ее догадку — ранение. Кажется, ее сны были не просто так… Она, бесшумно крадучись, последовала за Темным лордом. Наверняка ситх заметил это, но если не пресек сразу, то позволил это или решил посмотреть, что будет. Камера со скрипом открылась, пропуская хозяина внутрь. Миерани осталась снаружи, борясь с собой — не в силах уйти. С ним что-то случилось. И она должна узнать что. — Ты думаешь так громко, что у меня уже голова трещит. Так что или убирайся отсюда, или заходи внутрь. — Раздался глубокий холодный голос Вейдера. Сам он сидел в кресле, спиной ко входу. Дроиды уже сняли с него доспехи и обрабатывали многочисленные раны на спине и плече. — Милорд, — она осторожно встала напротив, лишь потом подняла глаза. Он устал. Глубокие морщины залегли в уголках глаз и губ, а темные тени только усугубляли и без того грозный вид. На груди алела рваная рана, и можно было только представить, какую боль она приносила ему. Однако, Миерани достаточно быстро взяла себя в руки, останавливая приступ глубочайшей эмпатии, от которой она сама ощутила реальную боль в плече и спине. — Позвольте я отрегулирую их, — она кивнула в сторону дроида, который, о Сила, она чувствовала, очищал рану несколько неаккуратно. Она перевела дроида в полуручной режим, направляя каждое движение металлической руки, чтобы не задеть лишний раз израненную плоть. Миерани умело настраивала аппараты для дальнейших манипуляций, выбирая совершенно нестандартные алгоритмы действий, и даже активировала еще одного дроида, который готовил определенную смесь лекарств для обработки раны. Вейдер не задумывался над тем, почему она так хорошо ориентируется в техническом обеспечении его камеры — наверное, списал на опыт. Герцогиня же изо всех сил пыталась скрыть победную улыбку — знакомство с медкартой милорда и его меддроидами она провела как нельзя вовремя, без этого сейчас пришлось бы гораздо сложнее, ибо стандартных моделей здесь не было вообще, все было собрано эксклюзивно, учитывая особенности пациента, и никакой опыт без знания особенностей оного не помог бы. Вейдер не видел необходимости в таких стараниях — его боль была вполне терпимой и через неделю в любом случае от раны не осталось бы и следа, но наблюдать за Миерани было весьма любопытно — отточенные движения, горящие глаза и ясный разум, который точно знает, что делать, выдавали в ней профессионала. «Кроме этого, кажется, кто-то впал в эмпатию, — лукаво усмехнулся ситх, чувствуя отголоски собственной боли в теле девушки. — Значит, можно доверить тебе это, себе ты не сделаешь хуже», — подумал ситх, закрывая глаза и погружаясь в медитацию. Находясь в глубоком единении с Силой, он на какое-то время даже забыл о постороннем присутствии. Дроиды уже давно закончили обработку и перешли в режим ожидания. Миерани тоже следовало уйти, и она последний раз огляделась вокруг, проверяя, все ли в порядке. Внезапно у нее закружилась голова от этого вязкого влажного воздуха, и она закрыла глаза. Руки инстинктивно вытянулись вперед и коснулись плеча ситха, и она не смогла их отнять. Неведомая сила словно магнитом притянула ее Вейдеру, невидимые потоки наполняли, казалось, проходили сейчас через нее, указывая, что нужно делать. Ей хотелось наполнить каждую клеточку его израненного тела нежностью и сладким теплом жизни, так, как если бы у нее была эта чертова Сила. Она не отдавала себе отчет в том, что делает, лишь представляла, как окутывает его своим теплом, запуская механизмы регенерации в теле. Ее пальцы горели, как будто через них проходил ток, она то останавливала ладони на одном месте, то едва ощутимо касалась кожи одними подушечками пальцев. Ситх чувствовал Миерани за своей спиной, там, где ее руки касались его, кожа была значительно горячее и характерно покалывала. Это ощущение было хорошо знакомо Вейдеру, во времена Войн Клонов он часто попадал в госпиталь, где ему помогала не только бакта, но и джедаи-целители. Ему не нужно было открывать глаза, чтобы видеть, как края его рваной раны стягиваются и тонкая кожа закрывает их, как вырастают разорванные мышечные волокна. Она касалась его спины, груди, головы, ног, оставляя в каждом месте жаркий след, указывая его телу путь к восстановлению, к жизни, который оно забыло, существуя во Тьме, всегда за шаг до смерти. С каждым новым ее прикосновением, Сила все более наполняла его тело, открывая путь к большему могуществу. Он ощущал, как затягиваются старые раны, с которыми он уже успел смириться, как стираются следы его самого горького поражения на Мустафаре. Руки Миерани остановились в области сердца. Ее собственное стало биться быстрее, и острая боль кольнула его. «Ты пережил что-то ужасное, — пронеслось у нее в голове, — но не было никого рядом, кто бы смог это с тобой разделить. Тогда не было…» — она решительно шагнула во мрак его сердца, заставляя свое собственное замирать от нечеловеческих страданий. Горькие слезы девушки обожгли спину ситха, выводя из блаженного транса медитации. «Ты зашла слишком далеко, девочка, — ласково заметил ситх, — ты не выдержишь такой боли», — он осторожно убрал ее руки, заключив в свои металлические ладони. У целителей так всегда, они разделяют боль с подопечным, даруя ему силы для восстановления. Не забирают — невозможно забрать то, чего нет, но разделяют, переживая то, что чувствует пациент. И его тело, видя, что кто-то рядом переживает страдания, но не имеет ран, стремится выровняться и подстроиться под него, регенерируя. Самое страшное, что может случиться с человеком — это когда его тело остается один на один со своей болью. Тогда оно не видит выхода и привыкает к своим увечьям. Миерани открыла глаза, тяжело дыша. Она бы непременно пошатнулась, если бы не железная, в прямом смысле слова, хватка ситха. — Как вы… себя чувствуете, милорд? — с усилием спросила девушка. — Кажется, даже лучше, чем ты, — с сарказмом заметил он. — Раны затянулись, — он одобрительно хмыкнул. Результат действительно превзошел все ожидания, зажили не только новые ранения, но и несколько старых шрамов, кроме этого обострилось зрение, и трехдневную усталость как рукой сняло, и кажется… дышать стало ощутимо легче. Медитация обычно помогала исцелению, но такого потрясающего эффекта не было никогда. — Я не буду спрашивать, как ты это сделала. Пока не буду. Но, спасибо. — Милорд, я ни черта в этом не смыслю. Это все ваша Сила что-то мне шептала, а я — делала. Кто я такая, чтобы с ней спорить? — Верно. С Силой не надо спорить, — его глаза сверкнули расплавленным золотом. — Никогда не стоит. — Я пожалуй… пойду. Ваш воздух, знаете ли, расслабляет очень. Еще немного — и я буду просто не в состоянии покинуть это место, — она улыбнулась и нетвердой походкой направилась к выходу, однако, он вернул ее обратно и, мягко обнимая за плечи, прошептал: — Оставайся здесь… Спи… У герцогини не было сил спорить с силой, которая укладывала ее на узкую кровать, сладко обнимая со всех сторон. Она проваливалась в блаженное небытие, зная, что проснется нескоро. «Моя девочка… Ты можешь стать настоящим сокровищем в умелых руках, — Вейдер запустил металлическую руку в ее волосы, осторожно убирая их с лица. — Дарт Занна хорошо обучила тебя…» *** —… и ты сделаешь это! — голос Императора был холоден как лед, а в янтарных глазах ясно читалась насмешка. Дарт Вейдер, как и всегда, стоял перед голоизображением учителя, преклонив колено, однако думал о чем-то своем. — Я считаю нужно увеличить количество наших военных сил, которые находятся на Куате, и проработать дополнительные сценарии в случае нападения, — спокойно начал Главнокомандующий. — Что ты несешь?! Ты вообще… меня слушал? Какой к сарлакку Куат? — взвизгнул Палпатин, закатывая рукава для излюбленных молний. Правда, расстояние не позволяло. — Верфи. Верфи Куат. Они производят наши корабли и… —… я знаю, что такое Верфи Куата! Откуда такое предложение? Что тебе удалось выяснить? — глаза Императора загорелись ярче, он словно впился в разум своего ученика, надеясь выудить оттуда детали, однако тот был закрыт, словно скала. — Альянс причастен к нападению на шаттл герцогини РандХарр, кроме того, они строят новую базу на Явине 4, а еще Мон-Каламари недавно продали огромную партию кораблей… догадайтесь кому? Повстанцам, конечно! Так что если собрать все факты воедино, то нам следует быть предельно осторожными и… — Герцогиня РандХарр, значит… доставишь ее на Корускант — я хочу побеседовать с ней, — Дарт Сидиус не привык кого-то слушать, гораздо охотнее он предпочитал, чтобы слушали его. — Как скажете, — небрежно бросил Вейдер, не выдавая собственной заинтересованности в судьбе герцогини. — Я бы хотел внести существенные коррективы в конструкцию Звезды Смерти… — И зачем тебе это? — выпалил Император и тут же добавил. — Это не твоя ответственность, мальчик мой… или тебе правда нечем заняться? — Если это «великое сооружение» случайно взорвется, унеся с собой жизни нескольких миллионов солдат и этим подорвет авторитет армии Первой Галактической Империи, тогда это будет целиком и полностью моя ответственность, как Главнокомандующего, или вы не согласны, учитель? — Да… тут ты прав. Делай что хочешь — разрешаю, — широким жестом взмахнул Палпатин. — Но не думай, что я не узнаю, если ты замышляешь что-то против меня… — Уверяю Вас, Владыка, когда я решу продолжить правило двух… уверяю, Вы будете первым, кто узнает об этом! Вы же знаете мою слабость — я предпочитаю действовать открыто. ***