Объятия Тьмы: Путь Императора.

О ней ходило множество слухов, один нелепее другого, и в то же время каждый по-своему правдивый. Одни говорили, что Миерани РандХарр — высокопоставленная гостья, которую приказано сопроводить на Корускант и именно поэтому ей выделили роскошные покои в отсеке самого Вейдера. Другие — злобно закатывали глаза, отмечая, что если ситх держит ее рядом, то дело отнюдь не в безопасности — это лишь новая любовница милорда. Ну и что, что старых не видели — может, как раз потому, что девушка знатного рода, ее нельзя было совсем спрятать. Бедняжка. Наверняка Вейдер ее там истязает, заставляя выполнять свои немыслимые, темные, пропитанные страхом и болью, фантазии. В подтверждение этому, внимательные глаза находили кровоподтеки, а кое-где даже ожоги, подозрительно напоминающие следы от светового меча. В общем, девушке искренне сочувствовали, но вряд ли кто-то посмел бы ее защитить. Впрочем, других характерные раны натолкнули на мысль о том, что они получены в бою, а значит это новая ученица ситха, и не важно, спит она с учителем или нет, но жалеть ее не стоит, а вот опасаться, несмотря на ангельское обличье — очень даже. Третьи же говорили, что это все ерунда и леди Миерани РандХарр — талантливый ученый в области медицинской инженерии и официально служит на «Исполнителе», проводя проект реконструкции медотсеков. И интерес к милорду у нее профессиональный. А если он ее и поколачивает иногда, то это не мудрено — он вон сколько дроидов разнес за все время, и людям тоже доставалось. Так что девочка молодец! Вон, на какие жертвы идет ради науки. Все они были правы, только Миерани не знала, ни кто она на самом деле, ни зачем она нужна Вейдеру… *** — Официально мы прибудем на Корускант через три дня, как раз к празднованию Дня Империи, — как бы между прочим начал Вейдер. — С корабля на бал, значит. Звучит неплохо, — Миерани согласно кивнула, удобнее устраиваясь у него на груди. Все-таки поставить в медитационную камеру кровать — это была очень хорошая идея. — Там же ты будешь представлена Императору. — Надо же… Какая честь… — Не обольщайся — он крайне неприятен и весьма опасен, — неожиданно серьезно сказал Вейдер, слегка отстраняясь. — А кроме этого, он ситх. И мой учитель… От этой фразы герцогиню словно током ударило. Теперь многое становилось ясно. — Скажи еще, что вместо приветствия меня ждет ментальное сканирование… — Вне всякого сомнения. Только он вряд ли будет так осторожен, как я… —…то есть это ты еще и был осторожен… —…и от него крайне сложно что-либо скрыть. Но нам придется попробовать, — с этими словами ситх протянул ей медальон, который когда-то, при первом же знакомстве, нагло забрал у нее. — У тебя есть еще что-нибудь подобное? — Да… — Отлично. Используй все, что хоть немного сочетается между собой. И я не про внешние качества камней, а про их свойства. — А тебе это не будет мешать? — игриво спросила Миерани. — Будет, — честно ответил ситх. — Но я буду стараться весь вечер держаться от тебя подальше… — он хитро улыбнулся, а затем, наклонившись к самому уху прошептал: —…слишком велик будет соблазн содрать все эти украшения вместе с платьем… Вейдер притянул девушку к себе, впиваясь в губы властным поцелуем. В каждом прикосновении, в каждом движении его губ скользило огненное, пылкое, абсолютное и всепоглощающее естество его Силы, которая вибрировала, мягкими волнами разливаясь по пространству, лаская, с несвойственной для своей мощи нежностью. Она закручивалась горячими потоками вокруг Миерани, опутывая тонкой шелковой сетью каждый изгиб, каждый сантиметр ее тела. Его новые руки передавали мельчайшие ощущения от соприкосновения с ее нежной бархатной кожей, кажется, даже когда его конечности были живыми, он не испытывал ничего подобного. Левая кисть была покрыта синтетической кожей, не отличимой на ощупь от настоящей, а термодатчики поддерживали температуру, идентичную остальным частям тела. Не зная, что эта конечность искусственная, мало кто смог бы отличить ее от настоящей. — Впрочем, неофициально на Корусканте мы будем уже завтра, — прошептал ситх, с трудом отрываясь от ее медово-сладких губ. — Правильно — мне же нужно выбрать платье, — хитро улыбнулась она, приподнявшись на локтях и глядя на Вейдера немного сверху. Ее длинные темные локоны шелковым полотном рассыпались по его сильным плечами, лаская и дразня одновременно. — Разумеется. У меня есть кое-какие дела, потому у тебя будут целые сутки свободного времени. Хватит? — он очертил левой рукой контур ее лица, нежно спускаясь от подбородка к груди. — Только не светись слишком ярко в людных местах, будет лучше, если твое присутствие в столице будет тайным. *** Миерани остановилась в одном из множества дорогих отелей на высших уровнях Корусканта. Назвавшись вымышленным именем, она поднялась в свой номер и тяжело опустилась на огромную кровать. Что-то неуловимо беспокоило герцогиню, и плохие предчувствия не давали покоя. По планетному времени было ранее утро — бледно-розовые лучи солнца едва пробивались через плотную дымку облаков. Можно было отдохнуть, выспаться на этой широкой, безумно мягкой кровати, но Миерани почему-то не хотелось этого совершенно. Она подошла к огромному панорамному окну и долго рассматривала город-планету, который, казалось, никогда не смыкал свои мутные от шума и гари глаза. Жители здесь мало подчинялись ритмам солнца — практически все заведения работали круглосуточно, что позволяло решать любые проблемы очень быстро. И одна из них у Миерани была — платье для завтрашнего бала. *** Как истинная женщина, не будучи способной выбрать лучшее, Миерани взяла все три платья. Ни одно из них не было идеальным, в то же время каждое делало герцогиню во-своему прекрасной. Однако, по возвращению в отель Миерани ждал весьма странный сюрприз. — Леди Бранс? Для вас послание. — От кого? — небрежно бросила Миерани, искренне надеясь, что это ошибка. Никто не мог знать, что она здесь. Даже Вейдер… — Мне… — метрдотель побледнел, но, взяв себя в руки, тихо выпалил. — Это очень, очень важный человек, леди Бранс. Но… Мне не положено знать, кто это. С этими словами он протянул девушке небольшой электронный чип. Уже находясь в номере, Миерани несколько раз внимательно осмотрела его, однако, ничего особенного не выявила — обычный чип с гербом Империи и внутренним голопроектором. Нажав кнопку активации, она увидела перед собой фигуру человека в длинной черной мантии с капюшоном. И хотя лицо незнакомца находилось в тени, его жесты и манера говорить показались Миерани смутно знакомыми. — Приветствую Вас, Леди РандХарр! Мне известно, что вы бы хотели, чтобы этот визит на Корускант был тайным, но окажите мне честь… Сегодня в опере премьера — «Последнее желание», и я желаю Вас видеть своей гостьей. Это был не вопрос, судя по мягкому, но властному голосу, этот человек привык озвучивать свою волю, не спрашивая согласия. Да кто же это, черт подери? — Ах да… я не представился, — его тонкие губы едва заметно улыбнулись. — Многие обращаются ко мне «Ваше Величество», «Владыка», «Император»… но для Вас можно просто — Палпатин. Изображение погасло, оставив герцогиню в полнейшем недоумении. После такого обращения выхода у нее было два: или согласиться на это без сомнения безумное предложение, или же исчезнуть — очень быстро и тихо, а еще очень желательно — надолго. Был только один человек, который по-настоящему помог бы разобраться, что в такой ситуации делать, но как назло, именно сейчас Вейдер находился в гиперпространстве и связаться с ним не представлялось возможным. Иногда они, конечно, общались телепатически, но чаще всего это были монологи ситха — сама же Миерани инициировать такой диалог не умела. Или просто никогда не пробовала. «Что же делать?» — мысли герцогини лихорадочно метались, а липкий цветок страха ярким пламенем загорался в душе. Она закрыла глаза и всеми ощущениями потянулась к Вейдеру, так, как будто он был совсем рядом, открылась мощному потоку его Силы, обнажая свои сомнения, переживания и страхи. Она не знала, услышал ли ситх ее сквозь тысячи парсеков, но когда теплая тяжелая волна коснулась ее затылка и подобно вихрю закрутилась вокруг нее тугим плотным коконом, Миерани явственно ощутила его присутствие… и ей стало намного спокойнее. На всякий случай она отправила еще несколько сообщений на комлинк и внутренний экран камеры медитации, к которому у нее был доступ, надеясь, что он все-таки узнает в деталях, что произошло. Главное, чтобы не оказалось поздно… В оперу она собиралась, как на войну… Но, вероятно, это было близко к истине. Не зная точно, какие именно отношения у Темного лорда с его учителем, Миерани все же предполагала, что доверительными и простыми их назвать нельзя. «Он ситх… и очень опасен… от него очень сложно скрыть что-либо…» — отдельные факты складывались в цельную картину, которая, однако, не предвещала ничего хорошего. Одно герцогиня понимала точно — никто не должен знать ни об ее отношениях с Вейдером, ни об изменениях его физического состояния. А особенно Император. Она остановилась возле ящика с украшениями, который ей недавно доставили с Амбрии и решила поискать что-то особенное, что сможет хоть немного укрыть ее разум от мощного ментального воздействия, которое наверняка использует Палпатин. Ее взгляд упал на небольшую экзотическую тиару с алыми камнями. Эту вещь девушка не решалась даже взять в руки — такой благоговейный трепет она вызывала. Ни разу Миерани не чувствовала еще, что может ее надеть, но сегодня корона, казалось, сама призывала ее, манила переливами кроваво-красных камней, шептала тысячами голосов, то ли прося, то ли приказывая. Едва прикоснувшись к золотому ободу, она ощутила, как знакомые искры Силы пробежались по пальцам, а стоило надеть тиару на голову, как ледяное спокойствие, стальная уверенность и ясность заполнили ее сознание, надежно защищая от любого вторжения. Более того, Миерани как будто сама ощутила, какого это — пробивать ментальные щиты тонкой иглой страха, стирать границы чужого разума, легко, словно надпись на песке, доводя до исступления, до безумия, которое, сладким нектаром разливаясь по венам, лишает воли… Миерани долго смотрелась в зеркало и не могла узнать себя в этой прекрасной, но определенно опасной даме: многослойное бордовое платье с открытыми плечами и пышным длинным шлейфом было поистине королевским и вместе с длинными черными до локтя перчатками создавало строгий и чувственный образ одновременно. Однако темные глаза девушки горели огнем — безжалостным, диким, беспощадным. Ей стоило бояться встречи с ситхом, но вместо страха внутри нее горячим океаном плескалась тьма… *** — Империя сожалеет о случившемся, леди РандХарр. Однако насколько мне известно… стараниями лорда Вейдера виновные уже наказаны? Он был сама любезность, однако холодный янтарный блеск в глазах заставлял усомниться в искренности говорящего. — Да. Благодарю за участие, — вежливо кивнула Миерани. В отличие от Вейдера, который заполнял собой все пространство, Император был похож на плеть, сотканную из чистейшей Тьмы, которая, не выдавая своего присутствия, высматривала самые слабые места окружающих и неожиданно ударяла в них. Казалось, от обманчиво-хрупкой старой фигуры Императора произрастали десятки, сотни щупалец, которые, как на поводке, держали под контролем всех, кто его окружал. Он был сосредоточением Тьмы, которая вытягивала наружу самые глубокие страхи, будоража душу и пробуждая невыносимые сомнения. Дарт Сидиус был не просто опасен — его решения находились на острой грани гениальности и безумия, и неизбежно вели к падению слабых духом. Он смотрел янтарными глазами в самое сердце и медленно, отщипывая по кусочку, лишал человека всего — идеалов, воли, стремлений, заставляя слепо подчиняться единственному повелителю. Ему самому. Тех, кто имел наглость сопротивляться ему, он либо стирал в порошок, либо, если они были достаточно сильны, заставлял бесконечно выходить за пределы своих возможностей, расти над собой в кровавом океане постоянной конкуренции. Так он находил лучших, тех, кто способен был выдержать его самого. Таких было немного — редко кто задерживался надолго у его трона, и никто не уходил по собственному желанию — только смерть разлучала их со своим Императором. Исключением был лишь Лорд Вейдер, который на протяжении многих лет оставался неизменно близко, стоя рядом с Дартом Сидиусом и никому свое место уступать не собирался. Конечно, это было похвально и, в глубине души, Палпатин гордился своим учеником, однако, чем дальше, тем больше его одолевали смутные сомнения по поводу преданности Вейдера. Конечно, он внимательно следил за Главнокомандующим и имел несколько козырей в рукаве, но между тем что-то постоянно ускользало от внимания старого ситха, что-то очень важное, и он никак не мог понять что. Нет, его Энакин не выступит против учителя — если бы он хотел, то сделал это еще очень давно — после смерти Падме, к примеру, когда только обрел Силы… Ведь у него были причины усомниться в правдивости слов Учителя… Вряд ли, конечно, он бы вышел из этой битвы победителем, но один шанс из десяти у Избранного был, что очень много. Или же он мог ударить позже, когда Палпатин решил взять Старкиллера, ученика Вейдера, вместо него самого. Тогда, кажется, Темный Лорд разозлился не на шутку, и небольшая дуэль у них с учителем все-таки состоялась. Именно тогда Дарт Сидиус впервые испугался, что рано или поздно, в соответствии с Правилом двух, его постигнет участь Дарта Плэгаса. Только он точно знал, что Энакин не способен на такое коварство, как убить слабого… или спящего, или просто ударить в спину… Нет. Вейдер вызовет учителя на открытый бой, до предела наполненный яростью, с полыхающими огнем Мустафара глазами, он будет наносить сильные сокрушительные удары, разрушая все вокруг на многие километры. И его будет сложно, крайне сложно остановить… Пока же, бывший Энакин Скайуокер, хотя и умудрялся дерзить своему учителю регулярно, все же преданно служил его, Палпатина, Империи, и от него была сплошная польза. Впрочем, нужно быть начеку… никогда не знаешь, когда Великая Сила подготовит тебе очередное испытание. Сегодня же Император решил отдохнуть. В обществе прекрасной женщины, о которой ходило множество слухов и теперь ему предстояло разобрать, которые из них правдивы. Если герцогиня РандХарр и правда новая любовь его ученика, то это несказанная удача! И он сможет выяснить это достаточно быстро… А если нет… что ж, тем лучше. Глаза Императора хищно блеснули. «Кто же ты, девочка? Действительно ли ты растрогала самого Вейдера? В его сердце я ответа не нашел, быть может, найду в твоем…» «Будь ты его новой пассией, он непременно примчится сюда, и я увижу в его душе давно забытую искру привязанности и задушу ее в зародыше. У него не должно быть слабостей, а вот для меня… ты не сможешь стать слабостью…» — Император впился в свою спутницу цепким взглядом коршуна, пытаясь вкусить самую ее суть. Конечно, придворные начнут шептаться, но ему это только на руку. Пусть знают, что их правитель способен питать человеческие чувства. Тем более, что его спутница действительно выглядит как королева. Миерани была вежлива, но весьма закрыта. Формальный этикет она соблюдала безукоризненно, но ее ментальные щиты были такого уровня, какого Дарт Сидиус прежде никогда не встречал у не одаренных. Герцогиня была странно размыта в Силе, что не позволяло читать ее ясно, словно открытую книгу, что очень злило ситха, однако долгое время причину этого он найти не мог. Ответ пришел внезапно, когда на указательном пальце герцогини блеснул камень — массивный перстень поверх черной перчатки. От одного его вида у Императора начинала болеть голова… «Ведьма… неужели ты думаешь, что эти амулеты помогут тебе?» — насмешливо подумал ситх, резко протянув свою сухую ладонь к руке Миерани, схватился за указательный палец… камень в одно мгновение превратился в пыль. Губы Императора изогнулись в хищной полуулыбке, а янтарные глаза с интересом наблюдали за следующим шагом герцогини. «Кажется, он меня раскусил, — пронеслось у герцогини в мозгу. — Что ж… иногда лучшая защита — это нападение». — Что это все значит? — возмущенно прошептала Миерани. — Не стоит ломать комедию, дорогая. Эти амулеты… мне, мягко говоря, не по душе, — его голос сочился гневом и крохотная молния сорвалась с кончиков пальцев, целясь в перстень на второй руке, однако герцогиня успела ее отдернуть. Неведомая сила начала пробуждаться в ней, предсказывая каждое следующее движение Императора и позволяя его избежать. Следующая молния попала в обивку ложи, оставляя после себя темное пятно и запах гари. — Ваше Величество! Неужели Вам так мешают какие-то украшения? — вкрадчиво прошептала она. Ее глаза смотрели открыто, без страха, однако невыносимая ярость поднималась в душе и искала выхода. — Вы — Величайший ситх, повелитель Галактики, а я безоружна перед вами, совершенно… — еще одна молния слетела с кончиков пальцев Палпатина, целясь в корону, но девушка пригнула голову и, наклонившись вперед, оказалась лицом к лицу к Императору. Ее тон был уничижительным, казалось, что Тьма сочится из нее самой впиваясь в противника, выискивая самую мелкую трещинку в его идеальном облачении, в которую можно было бы проникнуть, зацепить за живое и уничтожить изнутри… его же руками: — Объясните по крайней мере, чем вызвана Ваша немилость, повелитель? — она ходила по острому краю, рискуя сорваться в пропасть. Ровно за секунду до того, как волна Силы ударила во все стороны, Миерани встала с кресла и предусмотрительно сделала шаг к стене. Волна не ударила ее, как планировалось, а лишь мягко прислонила к бархатной обивке ложи. Император подошел к ней близко, почти вплотную, его горячее дыхание обжигало шею, а колкие щупальца Тьмы расходились в Силе. Казалось, он зубами хочет вгрызться в ее шею, чтобы тонкая струйка крови слилась с багровым шелком платья. — И что же, Вы даже не спросите, кому это принадлежало, Дарт Сидиус? — ее голос был чужим, словно кто-то другой говорил устами Миерани. Холодный и тонкий, он звучал отстраненно, насмешливо, без тени страха. Рука ситха потянулась к короне, желая снять ее и швырнуть в дальний угол, как следует приложив Силой перед этим. — Никакого уважения к предкам… к тем, кто был намного сильнее тебя, — ее глаза сверкнули расплавленным золотом, а затем она разразилась звонким, безумным смехом. И неизвестно сколько бы Миерани прожила после такого, если бы в следующую секунду в ложу не зашел Вейдер, со словами: — Ваше Величество, гранд-мофф Таркин сообщил, что на Звезде Смерти произошла масштабная авария, сейчас проводится массовая эвакуация персонала. Детали происшествия поступят вскоре. Император резко оторвался от Миерани и пошел вперед, на ходу пуская волну Силы такой мощности, что на толстых стенах ложи расползлась паутина глубоких трещин. Повелитель был вне себя от ярости. Вейдер задержался лишь на секунду, теплый поток его силы мягко коснулся Миерани, успокаивая и обнимая. Он сразу почувствовал, что произошло, и был невероятно зол, хотя и причины у него были другие, чем у Палпатина. «Езжай в мой замок. Черный спидер у выхода», — и вышел, стремительно следуя за Императором. *** — Лорд Вейдер! Может, Вы изволите объяснить, как к вам на корабль попала девка, с ног до головы увешанная ситхскими украшениями ревановской эпохи, еще и с определенной чувствительностью к Силе? — В отчете 109-88 Вы можете найти детали происшествия, которое… — Я не о том! Только не говори, что ты не обратил на нее внимания, не провел ментальное сканирование, не заметил ее способности, а просто… — Владыка! Со Звезды Смерти, если задействовать все ее ресурсы, можно успеть эвакуировать в лучшем случае четверть персонала. А еще миллиону лучших инженеров и военных Империи суждено погибнуть в недрах космоса вместе с этой чудо-машиной, если ее реактор таки взорвется. И в свете этого мне плевать на всех ситхских девок со всеми их украшениями! — Вейдер был зол, очень зол. — Нет, ты что, правда не заметил такую красавицу у себя под носом? Вейдер… Я-то знаю, что механического в тебе руки да ноги, а остальное очень даже человеческое… Что же ты так упустил свой шанс? — со стороны могло показаться, что Император не в себе и валяет дурака. На самом же деле это был весьма тонкий расчет Дарта Сидиуса — отпускать провокацию за провокацией, чтобы увидеть таки реакцию ученика на его слова, найти то живое, что в нем осталось. — Учитель, повторяю еще раз, если главный реактор Звезды Смерти взорвется, празднования Дня Империи завтра не получится, потому что это будет день траура! Это огромный удар по нашей репутации! — попробовал Вейдер объяснить все в категориях, понятных Императору. — Не кипятись! Что ты предлагаешь? — Во-первых, проанализировать данные реактора, потом разработать план эвакуации с учетом полученных результатов и в любом случае, независимо от того, взорвется он или нет — отстранить гранд-моффа Таркина от руководства проектом и провести масштабную реконструкцию… — Боюсь, Уилхаффа со своей Звездочкой разлучить сможет только смерть… — Что же… пусть так. Вот список достойных кандидатов на его место, — Вейдер швырнул датапад прямо на стол Палпатина, тот, однако, с любопытством его пролистал. — Да ты идешь по головам, мальчик мой… — с удовлетворением в голосе прошептал Дарт Сидиус. — Только что-то твоего имени в этом списке я не вижу. — У меня нет на это времени… Кроме того, на первом этапе Звездой Смерти должен руководить кто-то, кто отлично разбирается в ее конструкции — скорее инженер, чем военный… — Ты сочетаешь в себе и те, и другие качества… — не унимался Палпатин. — Даже не пытайтесь повесить это на меня, Учитель, — Вейдер хищно ухмыльнулся под маской. — Разве нет у меня других, более важных дел?.. — Конечно, есть… Я непременно придумаю для тебя нечто… особенное.