Объятия Тьмы: Путь Императора.

*** Дарт Сидиус сидел в тени своего золотого трона, с тыльной его стороны, и был вне себя; голова раскалывалась на несколько частей — такой боли старый ситх не испытывал уже очень, очень давно. Такого яростного отпора от герцогини Владыка ситхов не ожидал, впрочем, он ясно понимал так же и то, что во второй раз защититься подобным образом у нее не выйдет. Уголки его губ изогнулись в жестокой, презрительной ухмылке, а привычное ощущение темной, вязкой, словно смола, Силы постепенно наполняло его существо, вытесняя боль, даруя столь привычное чувство собственного превосходства. Надо всеми. Так или иначе он, кажется, достиг своей цели. Вейдер знает — рябь гнева, вспыхнувшая в Силе ученика, вряд ли могла иметь другую причину. Какая неосторожность. «Посмотрим, что ты теперь будешь делать, мальчик мой. Продолжишь ли быть молчаливым зрителем, накапливая злобу или разразишься очередной бесплотной, бесполезной вспышкой ярости, под аккомпанемент бессмысленных угроз? Или быть может, она все-таки не настолько… дорога тебе? Посмотрим.» *** — Лорд Вейдер… где ты пропадал? — елейным тоном начал Император. — Как там поживает Орсон Кренник? Кажется, последний раз я видел его в твоем обществе… — Жив, — коротко бросил ситх, занимая свое обычное место у трона. — Надолго ли? — Если бы у меня был выбор, с гораздо большим удовольствием я бы придушил гранд-моффа Таркина, но, полагаю, даже мне вы не простите такого самоуправства. — Ты всегда верно чувствовал, где находится та черта, за которой тебя поджидает смерть, мой мальчик, — прошептал Император. — Именно поэтому ты до сих пор здесь… не смотря ни на что. Некоторое время старый ситх молчал, внимательно изучая ученика в Силе. Тот был абсолютно спокоен и так же закрыт, а от попытки просочиться через его каменные щиты у Палпатина снова начала мерзко ныть голова, напоминая о последствиях недавней ментальной схватки. «Впрочем… герцогине наверняка намного, намного хуже…» — эта мысль странным образом вдохновила Императора и, кажется, даже придала сил. — Как поживает леди РандХарр? Уже больше часа ее нигде не видно — неужели решила покинуть нас так рано? — нацепив маску придворного господина, вежливо спросил Дарт Сидиус, прислушиваясь к малейшим колебаниям, исходящим от Вейдера. — Стоит спросить об этом у Бейла Органы, Ваше Величество. Кажется, в его обществе я видел герцогиню последний раз. — Вот как? Думаешь, наш опальный сенатор задумал очередную интригу? — произнес Император, как бы между прочим отмечая про себя, что Вейдер держится удивительно хорошо. Слишком. Что-то не так. — Несомненно. Но до Вас ему, конечно, далеко… — Говорят, в этом году будет нечто особенное… Салют в мою честь будет виден даже из космоса, — ситх как ни в чем не бывало рассматривал безликую толпу, снующую по залу, а затем, неожиданно даже для себя самого, выпалил. — Когда ты успел так хорошо обучить ее? — Двое их всегда — учитель и ученик. Не понимаю о чем Вы, учитель. — Ты следуешь правилу Бейна еще меньше, чем я. Хватит ломать комедию… — Отчего же — есть в этой философии и довольно интересная часть: «ученик убивает своего учителя и занимает его место». Я часто забываю об этом. — Боюсь, у тебя нет никаких шансов, мой мальчик… Меня вместе с Алой гвардией даже тебе не одолеть… — Верно, — зловеще шепнул Вейдер. — Только где они сейчас? Дарт Сидиус оглянулся по сторонам и только сейчас понял, что все это время было источником его смутного беспокойства — его верных стражей нигде не было; потянувшись к ним в Силе, он обнаружил звенящую пустоту, лишь часть из них были наполнены жизнью, остальные как сквозь землю провалились. На официальных мероприятиях большая часть его Алой гвардии находилась на расстоянии, прячась в тени колонн, окружавших постамент, оставшиеся двенадцать — почетным эскортом располагались по периметру, готовые встретить тех, кого желал видеть Император и сопроводить наверх. Само возвышение, на котором находился трон, было защищено силовым полем, которое создавало помехи для любого рода подслушивающих и записывающих устройств, надежно оберегая повелителя от пристального внимания извне. Здесь, на виду у всех, но в абсолютной тишине Палпатин плел паутину своих интриг, отдавал приказы, укреплял свою власть тихим шелестом слов, которые впивались в разум его «гостей», лишая воли, растирая в порошок любое сопротивление. Эти люди — военачальники, моффы, придворные, лишенные оружия, с сердцами, которые дрожали от страха, не могли причинить Владыке ситхов никакого вреда. Тех же, кто мог — одаренных, либо слишком уважаемых, для кого отобрать оружие было равно публичному оскорблению, Алые стражи не только сопровождали, но и оставались рядом с Императором все время до завершения аудиенции. Единственным человеком, который был абсолютным исключением из обоих категорий был… лорд Вейдер. Всегда. — Что. Ты. С. Ними. Сделал? — с угрозой спросил Дарт Сидиус. — Они устали охранять вас, Владыка, и я отправил их отдохнуть. Навечно. Их смерть была мгновенной, как видите, ни вас, ни друг друга они предупредить не успели… Император был вне себя от ярости, тьма ядовитыми щупальцами расползалась вокруг него; на расстоянии нескольких метров от постамента уже не было ни одной живой души — даже не одаренные чувствовали нечеловеческий холод, которым звенело пространство вокруг Императора… Однако почетный караул Алой гвардии продолжал стоять на отведенных им местам, охраняя покой своего повелителя, значит, Вейдер имел ввиду только тех, кто в тени. Три четверти. — Не волнуйтесь, учитель, не в моих интересах устраивать дуэль прямо сейчас, — шепнул Вейдер, наклоняясь ближе к Владыке ситхов. Его металлический голос звонким скрежетом разрезал тишину. — Не хочу, чтобы меня считали узурпатором, посягающим на власть… — С каких это пор тебя интересует, что о тебе подумают? — Вы правы, мне плевать на это сборище идиотов и лицемеров, но покой и стабильность моей Империи… — Твоей Империи? — на кончиках бледных пальцев Дарта Сидиуса заиграли искры молний — его терпение было на пределе и больше всего на свете он хотел мощным разрядом молний прикончить ученика прямо сейчас, на глазах у всех, утвердив тем самым свою мощь, но что-то останавливало старого ситха. Словно сама Сила шептала ему: «Не сейчас… проиграешь… будешь повержен…» — Это неизбежно, Владыка. Рано или поздно она будет моей — Правило двух, ничего личного. Но вы, как я понимаю, хотите, чтобы это произошло быстрее? — Вейдер молчал целую минуту, которая Палпатину показалась вечностью. — Впрочем — это было всего лишь предупреждение, Учитель… но не война. Пока… С этими словами он вышел, резко взмахнув черным, словно сама тьма, плащом, оставив Императора один на один с весьма сложным выбором. ***  — А кто такая эта Миерани РандХарр, кстати? — небрежно бросил Бел Иблис, отпивая горячий кафф из чашки.  — Герцогиня Стеннес и Амбрии, наследница оружейной империи Арсеналы Мерр-Сонн и имеет отношение к БиоТех Индастрис, — начал перечислять Бейл Органа с отсутствующим выражением лица.  — Ааа… так это она самая? Ничего себе! Я думала она… постарше и…  — Не такая красавица? Все так думали. Впрочем, ей палец в рот не клади — сейчас, кажется, именно она курирует какие-то обновления на «Исполнителе».  — Вот это да! Надо узнать о ней побольше…  — Не поверишь, у меня сегодня будет такая возможность — Лея непонятно зачем пригласила ее к нам на ужин, — скривился вице-король. — Не нравится мне все это…  — Да ладно тебе! У твоей девочки прекрасное чутье на людей…  — Я не об этом… Стеннес всегда поддерживали Империю, и, собственно, армия — их главный заказчик!  — Не торопись с выводами, мой друг… Инком тоже разрабатывали «Крестокрылы» для Империи… и что? Теперь это символ нашего движения, наше самое лучшее оружие, — наставительно подняв указательный палец вверх, закончил Иблис.  — Дело даже не в этом… саму Миерани не далее как позавчера видели в опере с Палпатином… — Ну и что из этого? Кого только в той ложе не было… даже я когда-то был туда приглашен, и разговор был не из приятных, скажу тебе честно. Именно тогда я убедился, что наш тогда еще канцлер — законченный диктатор и крайне неприятный тип, что и стало ключевым фактором выступить против него, — Иблис на минуту задумался, словно вспоминая что-то. — Кстати… как раз после позавчерашнего спектакля в ложе Императора затеяли ремонт… не значит ли это, что светской беседы у них не вышло?  — Кто знает… Может быть и так, — неопределенно протянул вице-король, перебирая пальцами край скатерти.  — Бейл, я тебе так скажу, прощупай почву как следует. И если ты найдешь хоть малейшую брешь… действуй! Такая женщина в наших рядах… не помешает.  — Опять ты за свое? — сурово бросил Органа, но в глазах у него плясали озорные искорки.  — А что? Уже и помечтать нельзя? Не о Мон же думать холодными вечерами, честное слово!  — Думаешь, она не достаточно горяча? — давя смех, спросил Бейл.  — О нет! Я боюсь, чандрилианка слишком… слишком горяча для меня. *** — Миерани! Этот твой «эксперт» — просто золотая жила! Благодаря его подсказкам мы сэкономили несколько миллионов кредитов, и это далеко не предел, если мы и дальше будем сотрудничать, — Рамар радовался как ребенок, но цепкий взгляд и мелкие движения рук выдавали его в первую очередь деловой интерес. — Я хочу встретиться с ним!  — Боюсь… это невозможно. Он слишком занят.  — Все возможно, если захотеть, — не унимался РандХарр. — Я ведь тоже, знаешь ли, не свободен. Однако, встретившись с тяжелым взглядом Миерани, он сменил тактику: — Тогда просто передай ему, что он гений. Самый настоящий, которых Галактика еще не видела! — Думаю… он и сам знает об этом, — едва сдерживая смех, бросила герцогиня. Впрочем, она не питала иллюзий по поводу истинной цели звонка брата. Хотя в светских беседах он был прекрасно подкован, и если того требовали дела, мог трепаться часами, все же именно они — дела — всегда были первыми в списке приоритетов. Значит и сейчас все это — не более чем прелюдия для чего-то другого, гораздо более важного.  — Но, как ни прискорбно это признавать, у меня есть еще одна тема. Я пересмотрел отчеты и… как я вижу, у нас появился новый проект. — Появился. — Я, честно говоря, пытаюсь понять — мне радоваться такому большому заказу, или это… — Радоваться, — коротко ответила Миерани, зная, что вопросы денег брат всегда предпочитал решать в первую очередь. — Финансирование поступит вскоре. — Не поверишь, но меня волнует другое… Что это? — Ничего особенного, оборудование для медотсеков… —…ты шутишь? Да этого хватит на пять-шесть «Имперских»!  — В каком-то смысле так оно и есть… — неопределенно протянула Миерани, сомневаясь, стоит ли выкладывать все. — Звездный суперразрушитель «Исполнитель» — вот наш новый проект, и я попрошу тебя…  — Не может быть! Скажи мне, сестренка — это то, о чем я думаю? — на губах Рамара взыграла хитрая ухмылка. — Откуда я знаю, о чем ты думаешь?! — раздраженно бросила герцогиня, чувствуя себя крайне неуютно от вопросов брата. Тех, которые он уже озвучил, и особенно тех, которые он собирается задать. — Скажи мне только одно — КАК? Как, сарлакк подери, у тебя это получилось?! — Лучше тебе не знать, — неожиданно серьезно произнесла Миерани. — Когда-то… я, возможно, смогу поделиться с тобой деталями всего, что случилось за последний месяц, но не сейчас. Просто проследи, чтобы все, что я запрашиваю, было выполнено на наивысшем уровне. Это важно. Очень важно. — Понимаю, — на несколько секунд повисла неловкая тишина, которую ни один из них не стремился нарушить. — С тобой все в порядке, Миерани? — уже мягче, с искренним участием спросил брат. — Да, — ее голос дрогнул, хотя герцогиня, напротив, хотела придать ему уверенности. — Я могу тебе помочь? — вкрадчиво прошептал Рамар и, шевеля одними губами, добавил. — Мы можем перейти на закрытый канал? — Не стоит… все в порядке, — Миерани покачала головой. — Есть еще кое-что, что я хотела тебе сказать… Те проекты, которыми я занималась в последнее время… я хочу, чтобы ты с ними ознакомился и… —…и не дал делу зачахнуть, пока ты занята самым большим из проектов в истории нашей компании? — Не совсем. Они в работе, все в полном порядке, но если со мной что-то случится, я не хочу, чтобы они… — Случится что? — ледяным тоном спросил Рамар. — Тебе все-таки угрожает опасность? — Ты сам должен понимать, что чем выше стоишь, тем больше рисков… и тем больнее падать. — Ты пугаешь меня, сестренка… — На то есть свои причины. Просто пообещай мне, что не отправишь в утиль то, над чем я работала последние годы. — Я не могу так просто… — Рамар! — Хорошо! Обещаю… но я тогда и с тебя возьму клятву. — Какую же? — Что ты выживешь и вернешься. Несмотря ни на что. — Я не могу… — Миерани! — Ладно. Клянусь. Сделаю все возможное… — Так-то лучше, — ласково улыбнулся он, и голосвязь погасла. *** — Что вы думаете о теперешнем государственном строе? —задал Бейл самый опасный и одновременно самый важный вопрос. Миерани, однако, была к нему готова, так или иначе об антиимперских взглядах вице-короля Альдераана ходили столь громкие слухи, что не услышал бы их только глухой. — Первые четырнадцать лет своей жизни я прожила в Республике, последующие — в Империи. И могу сказать, что именно вторая часть моей жизни была в разы спокойнее, безопаснее и, как следствие, свободнее, чем первая. Именно Империя принесла в систему Стеннес безопасность и порядок, благодаря которой люди смогли отвлечься от борьбы за выживание, от постоянных криминальных разборок и дележа власти, и сосредоточиться на куда более, на мой взгляд, важных вещах — науке, культуре, образовании. Ведь именно эти сферы отражают уровень развития цивилизации в целом, но для их развития нужна базовая безопасность. Все взгляды за столом были устремлены на герцогиню и, сделав небольшой глоток воды, она продолжила: — Я думаю, что для центральных миров имперский режим несколько жестковат и, вероятно, ограничивает или вносит существенные коррективы в развитие каждой отдельной планеты, но для средних миров, которые богаты ресурсами, Империя может быть как очень выгодным торговым партнером, так и весьма наоборот, особенно если это касается монополий, которые по тем или иным причинам не хотят заниматься госзаказами. Таким, конечно, пришлось несладко, но нельзя сказать, что выбора у них не было. — Тут я бы с Вами поспорил… — осторожно начал Органа. — Вы про Кореллианский сектор? Согласна, у них была сложная ситуация, но… когда идет дождь, воздух становится более влажным, температура воздуха понижается, можно закрыться дома, спрятаться в бункере, и когда наступит ураган, сделать вид, что он не имеет к тебе никакого отношения… но так не может продолжаться вечно. Кореллия хотела избежать урагана под названием Война Клонов, сделать вид, что ее это не касается, и поплатилась за это… Человек не может существовать отдельно от среды, планета — отдельно от системы, система — отдельно от Галактики. Все связано. — По-вашему… хоть кому-то Империя принесла однозначное благо? — Внешнее кольцо. Тут Империя сделала многое для представителей гуманоидных рас. Я лично лояльна ко всем расам и нациям, но хатты, скорее всего, ввиду огромных культурных и биологических различий, вызывают стойкую неприязнь, особенно их политика по отношению к людям —эксплуатация в нечеловеческих условиях, рабство и тому подобное. Наведя порядок и ограничив власть хаттов, Империя дала возможность людям выбраться из замкнутого круга их жизни, превращенной в борьбу за выживание — позволила им учиться, пойти в армию или на госслужбу. Иными словами, заниматься тем, что по определению подходит гуманоиду больше. — А что же не подходит? — Наша раса достигла значительного уровня развития, но это результат коллективных усилий, а не индивидуальных. Нельзя сказать, что каждый конкретный человек способен выжить в любых условиях, в то время как человеческую расу не так-то просто сжить со свету. Люди весьма чувствительны к окружающей среде и очень адаптивны — они всегда остаются в контакте со средой, подстраиваясь под нее, насколько это возможно. Политика Империи, которую многие называют ксенофобской, на самом деле построена на том, чтобы люди могли раскрывать весь свой потенциал, который лежит далеко за чертой выживания. Из людей, если честно, плохие рабы — люди маловыносливы и слишком часто предают хозяина. Из людей плохие торговцы — они слишком часто проникаются симпатией к существу напротив и могут ущемить свои интересы, ни один человек не сможет выесть мозг так, как средней руки тойдарианец. Люди не самые лучшие охранники и воины — потому что в какой-то момент они непременно задумаются, а зачем… за что именно они лишают жизни других существ? Наша галактики многонациональная, в ней очень много рас, но подавляющее большинство в ней все-таки люди и гуманоиды. А значит, именно их ценности должны быть в приоритете — и демократия, кстати, говорит то же. Решает большинство. — Вы говорите весьма складно, леди РандХарр, но все же ваша позиция недостаточно ясна для меня. — А что именно вы хотите услышать, Бейл? Считаю ли я, что Республика сделала бы Галактику лучше, чем сейчас делает Империя? Нет. Хотела бы ли я большую степень свободы в обмен на меньшую степень безопасности? Нет. Разделяю ли я идеи демократии? Да. Считаю ли я, что вся Галактика в ней нуждается? Нет. У Вас еще есть вопросы, вице-король? — Да. Как долго, по-вашему, наша Империя должна существовать в неизменном виде? — Палпатин объединил Галактику. Пусть используя стальной кулак армии, но он это сделал. На смену ему должен прийти не менее сильный лидер, тот, кто способен удержать границы государства, но вместе с тем задать новые векторы его развития. Это должен быть человек, которого будут уважать за его поступки, обладающий транскультурными знаниями и системным мышлением, охватывающим совершенно разные сферы. Иными словами говоря, человек, который разбирается во всем, который бывал в самых разных уголках Галактики. И желательно… выходец из низов, или во всяком случае не дворянского рода, человек, прошедший очень длинный путь к власти и заслуживший ее по праву. Повисла неловкая тишина. Всего лишь один вопрос витал в воздухе, но Миерани не торопилась на него отвечать, наслаждаясь замешательством присутствующих за столом. — Среди известных мне лидеров Альянса Повстанцев, —заявление герцогини было словно гром среди ясного неба, —нет никого кто бы подошел на эту роль! — Можно подумать, где-то еще во всей Галактике такой человек есть? — совсем невежливо фыркнул Органа. — Есть, — загадочно улыбнулась Миерани. — Думаю, достаточно скоро… вы об этом узнаете. А пока… я вынуждена отклонить ваше предложение, которое так и не было озвучено. Я не присоединюсь к Альянсу, Бейл. Хотя и во многом поддерживаю ваши идеи. *** — Вице-король проглотил наживку, — небрежно бросила Миерани, устраиваясь полулежа в огромном кожаном кресле в кабинете Вейдера. — И это о нем ты сейчас думаешь? — с неожиданной злостью прошептал ситх. По его мнению, Органу давно следовало придушить — еще со времен бытности джедаем у Энакина Скайуокера имелся повод… жаль, до сих пор руки не дошли — вице-король утекал, словно вода сквозь пальцы, умело выпутываясь из любой интриги. — Спрашиваешь? Как необычно, — не удержалась от колкости Миерани, впрочем, милорд юмор не оценил и лишь вперил в герцогиню требовательный взгляд холодных голубых глаз. — Лея Органа — вот кто не дает мне покоя. — Дочь Бейла? — Приемная дочь, — ненавязчиво уточнила герцогиня. — Не все ли равно? — с раздражением бросил ситх, пролистывая очередной отчет. — Девочка очень проницательна, а кроме того, у нее весьма сильный и прямолинейный характер, так что от Органы ей не досталось, пожалуй, ничего, кроме знаний дворцового этикета. — И это все ты узнала, я так полагаю, не из сводок ИСБ? — нахмурился Вейдер, смутно угадывая ее намерения. — Да. Мы с ней много общались еще на балу. У нее, кстати, день рождения был — она родилась ровно 14 лет назад в день основания Империи, — от этих слов ситха передернуло, словно от удара током, меньше всего ему бы хотелось касаться воспоминаний того дня. — Что ты задумала? — почему-то Вейдеру это очень не нравилось. — Еще не знаю, — хитро улыбнулась Миерани. — Но мне почему-то хочется забрать ее из логова Альянса… Девочка очень не похожа на своих аристократичных родственников — смелая, дерзкая, живая. Она часто чувствует себя чужой среди высокородных лицемеров; а идеи Альянса еще не лишили ее способности мыслить здраво. Она не будет молчать и терпеть и порвет глотку за свои идеи… Если это действительно будут ее идеи. Система любит таких, фанатичных и преданных, которые в итоге становятся разменной монетой, которую бросают в самую гущу событий, чтобы поддержать боевой дух горстки недосолдат словами, потому что оружия просто нет. Герцогиня тяжело вздохнула и продолжила. — У принцессы сильный характер и чувствуется… порода. Я не знаю, кто были ее родители, но что-то мне подсказывает, что они были бы против такой судьбы для своей дочери… — Даже не знаю, что тебе сказать, — в принципе, ситху была глубоко безразлична судьба принцессы Альдераана, но то, с каким запалом Миерани рассказывала о ней, не давало возможности закрыть эту тему. — Скажи мне: «Делай, что хочешь!», — произнесла Миерани низким бархатным голосом, так, словно речь шла о чем угодно, но не о политике. Она подошла к Вейдеру, грациозно, словно кошка, в несколько шагов оказавшись совсем рядом, подойдя почти вплотную к ситху; пряный аромат ее духов сладкой волной коснулся его, а тонкий шлейф платья небрежно лежал на его плече. — Что тебе стоит? — одними губами прошептала Миерани, касаясь тонкими пальчиками его лица, очерчивая контур его губ и острые срезы скул. — Делай, что хочешь, — выдохнул он, властно притягивая девушку к себе. — Но имей в виду… я ведь тоже буду.