Объятия Тьмы: Путь Императора.

*** — Где я? — послышался сдавленный шепот Леи, которая обнаружила, что проснулась в совершенно незнакомом месте, и не помня, однако, как именно она тут оказалась. — Шш-ш-ш-ш! Не волнуйся… Все в порядке… — раздался шелест голоса Миерани, а ее темный силуэт скрывали рассветные сумерки. — Ты в безопасности, дорогая… Лея, лишь неуверенно передернула плечами и плотнее закуталась в одеяло, словно волна невидимого холода коснулась ее кожи. Нет, она не считала, что здесь, в логове того, кого с детства считала жестоким тираном и убийцей, она находится в безопасности. Однако… герцогине РандХарр девочка почему-то верила. То ли, потому что ее темные глаза проникали в самую душу, однако всегда смотрели на нее тепло, с пониманием и каким-то глубинным принятием. Как будто было что-то у них… общее. Что-то, что объединяло юную принцессу Альдераана, которая не могла найти свое место в этом мир, с роскошной герцогиней Стеннесс, которая, в этом самом мире занимала вполне прочное и высокое положение. Было что-то… невидимая нить, которая, Лея чувствовала, прочно связывала их обеих. — Что… мне теперь делать? — самый горький вопрос слетел с розовых губ принцессы, вопрос, брошенный то ли во тьму уходящей ночи, то ли золоту восходящего солнца. Она хотела забыться, раствориться в бархатной синеве, не помнить того страшного события, которое произошло и вместе с тем желала ясности… и мести. — Одевайся. Нам нужно встретиться кое с кем… — Миерани присела на краешек кровати и обняла Лею за плечи. — Все будет хорошо — он поможет тебе… поможет нам. Ее слова завораживали, мягким теплым касанием проникали в разум, стирая страх и сопротивление. — Он?.. Лорд Вейдер? — неверящим голосом прошептала принцесса. — Нет… я… я не пойду к нему! — ее глаза загорелись темным огнем — семейное упрямство Скайуокеров было в ней сильно. — Да. Он хочет поговорить… С тобой, — руки Миерани сжались на плечах Леи, сильнее, чем обычно. — И ты пойдешь… так нужно. Принцесса напряглась на миг, желая вырваться из стальных объятий Миерани, но в следующий момент ее тело обмякло и она прошептала. Покорно. Тихо. Обреченно: — Как скажете… — Не нужно бояться, моя дорогая, — ласково прошептала герцогиня, ощущая, что кажется, немного перестаралась, продавливая сопротивление Леи. — Своей дочери он не причинит вреда. Глаза принцессы расширились от ужаса. *** Тяжелые дюрасталевые двери разъехались в стороны, пропуская вперед хрупкую фигурку в белом. Принцесса шла медленно, словно на верную смерть; она казалась бледнее своих белоснежных одежд и в глубине души тряслась от страха, однако старалась ничем не выдавать своего беспокойства, сохраняя неизменное, отстраненно-гордое выражение лица. Ее губки были плотно сжаты, словно для того, чтобы с них не слетела очередная, одна из многих, неуместная дерзость. Слова Миерани по-прежнему казались Лее нереальной, глупой, неуместной шуткой, отрывком тревожного предрассветного сна. Она не верила, и в то же время знала, что это правда. Холодная, жестокая, беспощадная реальность тугими путами обвивала принцессу, казалось, проверяя на прочность. Сначала — трагическая смерть отца, как оказалось, приемного, а теперь — знакомство с настоящим, еще более жуткое, чем можно было представить. Лорд Вейдер сидел в за огромным массивным черным столом, в широком кожаном кресле. Его темные доспехи отливали зловещими бликами в полумраке кабинета, однако одной детали, Лея, кажется не заметила — блестящий дюрасталевый шлем, чей лик заставлял трепетать от страха сердца многих, теперь был снят, привычного громкого размеренного дыхания, которое неизменно сопровождало могучую фигуру ситха, также не было слышно. Его лицо было скрыто густой темной тенью, только глаза — светлые, казалось, горели в сером полумраке. Лея молчала, не в силах отвести взгляд от темной фигуры милорда, Вейдер также не спешил начинать разговор, внимательно изучая дочь. Как неуловимо она была похожа на Падме, и в то же время ее упрямая поза и своевольно-вздернутый подбородок выдавали в ней истинно скайуокеровский характер. Смесь раздражения и странной, чуждой его темной личности, нежности, бушевали в груди ситха, не давая сосредоточится. Находясь в тени, он рассматривал хрупкую фигурку дочери и его внимательный взгляд находил в ее гордом личике невероятное сходство с давно почившей Падме. С той, кто предала своего мужа за миг до его триумфа… или наоборот, своей гибелью спасла новоявленного ситха от верной смерти от рук учителя? Смог бы ли Дарт Вейдер, призвав всю мощь темной стороны и не гнушаясь джедайского света, победить потрепанного схваткой с Йодой Дарта Сидиуса? Смог бы ли он, Избранный и просто гордец, пользуясь покровительством удачи, которая неизменно сопровождала Скайуокера, нанести Палпатину решающий удар, стирая в прах его несостоявшееся правление? И стал ли бы он тогда, как и обещал любимой Падме — Императором? И смог бы ли он, вчерашний джедай и воин, пусть и с помощью сенатора Амидалы, не погрязнуть в водовороте дворцовых интриг и бюрократического аппарата, удержать власть и, усмирив пыл военных и политиков, утвердить свое право на трон? Вот это вызывает еще больше сомнений, чем победа в бою с Дартом Сидиусом. Нет, тогда, при всей своей одаренности, Энакин Скайуокер был весьма наивен по части политики и мог бы легко попасться в ловко расставленные сети матерых интриганов, будучи не в силах предугадать их следующий шаг. И Падме — его Падме — была бы первой, кто постаралась бы опутать молодого Императора двусмысленными речами, чтобы впоследствии дергать за ниточки и направлять его по выгодному ей пути. Она бы не смогла отказаться от своих глупых идей демократии и тайно бы продвигала их в сенате, и рано или поздно… это бы закончилось очень плохо. Сейчас, спустя годы, Вейдер видел, что именно приход к власти Палпатина, был единственно правильным вариантом развития событий. Старый интриган сумел усмирить всех недовольных и, не без помощи своего ученика, навести порядок в том, что осталось от Республики, упростив в разы сложный бюрократический аппарат, многократно усилив армию. И уже в этом государстве бывший Энакин Скайуокер знал все и был причастен ко многому. А последние годы, бывая лично в разных уголках своей Империи, и вовсе слышал на порядок больше, чем Палпатин, уже долгие годы не высовывавший своего носа из Корусканта; получая всю информацию через сеть своих шпионов и бесцеремонно роясь в головах сенаторов и моффов, Дарт Сидиус считал, что никто и ничто не способно утаиться от его взора. «Нет, дорогая моя Падме, это даже хорошо, что ты покинула этот свет прежде, чем я стал на ноги. В новом обличье ты бы не приняла меня, а я… я бы тебя разрушил. Даже если бы ты выжила, ты бы не остановилась, и рано или поздно, мне бы все-равно пришлось умерить твой пыл, а я бы не стал долго церемониться с тобой, увидев даже единожды тень презрения в твоих прекрасных темных глазах. Мне было немного жаль лишь нашего ребенка, но и тут Сила смилостивилась надо мною. Двое. И они будут на моей стороне… Ты была бы против, Падме… Тебе бы это не понравилось. Но я не спрашиваю тебя. Ты, однажды, свой выбор сделала…» — Садись, — ситх вынырнул из тени и его бледное волевое лицо мелькнуло в полумраке, а светлые голубые глаза с интересом смотрели на юную Лею. Он указал на кресло рядом со столом; принцесса, однако, медлила, впрочем, решив, что выбора у нее все равно нет, все же присела, однако вся ее поза говорила о крайнем напряжении. Молчание ядовитой змеей висело в пространстве, однако Вейдер не спешил его нарушать. Казалось, он думал о чем-то своем или по крайней мере искал правильные слова, чтобы начать этот нелегкий разговор. На самом же деле, он прекрасно знал, что скажет, как и предполагал последующий ответ дочери. — Ты моя дочь, Лея, — его голос без вокодера звучал на удивление мягко, в нем не было и тени того металлического скрежета, который имели «честь» слышать военнослужащие. — Тебя ждет новая жизнь теперь. Лея задумчиво молчала, не в силах вымолвить ни слова, опустив глаза в пол, не в силах выдерживать более внимательный взгляд ситха. — Много лет назад мои враги — джедаи, украли тебя и твоего брата и спрятали вас от меня… — Брата? — тупо переспросила принцесса и впервые за последнее время некоторая осознанность промелькнула в не тусклом взгляде. — Где он? — Я и сам бы хотел это знать, дорогая… Но не сомневайся — мы скоро найдем его. — А… Вице-король Органа, — несмело начала девочка, закусив губу. Она знала ответ, но не могла не озвучить вопрос, который острой иглой сидел в горле. — Он… — Мертв, — спокойно бросил ситх, так, словно речь шла о досадной мелочи, а не о человеческой жизни. — Он и есть тот предатель, который… — Я вам не верю! — выпалила принцесса зажимая уста ладонью. — Этого не может быть! — Не веришь? Что же… Тогда я покажу тебе… Стремительно встав с кресла ситх обошел стол и в несколько широких шагов оказался рядом с Леей, которая от страха вжалась в кресло, вцепившись хрупкими бледными пальчиками в огромные подлокотники. — Тебе не будет больно… почти, — он прикоснулся кончиками пальцев к вискам Леи; та перепуганно махнула головой, стремясь разорвать контакт, однако скоро оказалась зажатой в стальных ладонях ситха. — Спокойнее… Я всего-лишь покажу тебе кое-что. Смотри… Воспоминания плотным тяжелым потоком хлынули в ее сознание, яркими образами впечатываясь в беззащитный разум. … Женщина в роскошном церемониальном платье украдкой смотрит на юношу в коричневом плаще джедая, невидимой тенью спрятавшегося за мраморной колонной здания сената. Он улыбнулся искренне и тепло и поманил женщину рукой к себе, а она, вкрадчиво оглянувшись по сторонам, направилась в его объятия… …Молодая женщина в легком ночном одеянии казалась бледной в свете золотистых огней Корусканта. Она положила руки на живот, видневшийся под легким летящим шелком и с тревогой смотрела на растрепанного мужчину — уставшего, с серой печатью страха на лице. — Мне снова снился кошмар… в нем ты умираешь… и дети… — Все будет в порядке, Эни! Это всего лишь сон… — Ты же знаешь, что нет… Мои сны… не бывают просто так… … — Имя твое теперь… Дарт Вейдер! Встань, мой ученик! — произносит мужчина в богатой багровой мантии и со страшными шрамами на лице. Его сухая ладонь бережно касается плеча юноши, преклонившего перед ним колено. — Сделай то, что должен… Дарт Вейдер… во имя нашей Империи! Уверенным шагом юноша покидает кабинет, скрывая голову темным капюшоном. В его голубых, словно небо, глазах, впервые блеснул золотой огонь… …Бой на световых мечах среди расплавленного золота лавовой реки; горячий, обжигающий воздух и еще более — обжигающий горькой яркостью поединок ученика со своим бывшим учителем. — Ты предал нас, Энакин! — задыхаясь, выкрикивал тот, кого называли Кеноби. — Ты был Избранным! Ты должен был уничтожить ситхов, а не примкнуть к ним! — Это единственный путь! Не для джедаев, но для Галактики! — ответил ему юноша с золотыми глазами и темным от ярости лицом. — Да как ты смеешь решать за всех?!.. — Смею. …В одеяле душистых цветов лежит молодая женщина; в руке у нее деревянный резной медальон. Благородное лицо ее тронуто печатью боли, невыносимой муки. И последний путь ее провожает толпа людей, которые склонив головы, утирая горькие слезы, вспоминают то время, когда Падме Амидала была их королевой… …Тьму космоса разрывают яркие всполохи очередной битвы, бесконечный водоворот человеческих тел и техники, жизни и смерти, стремления победить любой ценой и боли скорого поражения. Гигант в черных доспехах отдает приказы, стоя по правую руку от сморщенного старца в черной мантии. Вдали виднеется силуэт будущей Звезды смерти. — Прекрасно, мальчик мой… — прошептал старец, одними губами. — Галактика в надежных руках… Тяжелый поток мыслей и образом оборвался так же быстро, как и нахлынул, однако цепкие путы Силы Вейдера не отпускали Лею, поддерживая; руки в кожаных перчатках, однако, теперь не касались принцессы. — Как… что это… было? — Сила… и это лишь малая ее часть. И ты тоже одаренная, Лея. Ты сможешь научиться многому, очень многому. — Но… как это возможно? — ее голос дрожал, а тельце буквально тряслось от нахлынувших переживаний. — Это гораздо… реальнее, чем кажется. Миерани научит тебя основам. Затем твоим обучением займусь я. — Зачем? Я имею ввиду… для чего… — Потому что это твоя судьба, Лея. Ты должна овладеть Силой, иначе… попросту потеряешься в ее бескрайнем потоке. Такие как ты чувствуют гораздо больше и видят шире, потому… им нелегко в этом мире. Обычные люди часто не могут их понять. Ты ведь часто встречала недопонимание, не так ли? Чувствовала себя чужой среди людей, которые даже хорошо к тебе относились? Страстно хотела чего-то недостижимого? Не могла заставить себя делать то, что хотят другие? Принцесса потрясенно молчала, прогоняя видения прошлого. Она не сказала ни слова, но понимание словно молнией пронзило ее. Так и было. Всегда. — Все закончилось, — тихо, почти ласково молвил ситх, положив большую ладонь на ее хрупкое плечико. — Теперь ты дома, Лея. *** Рамар РандХарр сидел в своем роскошном кабинете за тяжелым резным столом из темного дерева и задумчиво смотрел вдаль из огромного панорамного окна, на огни ночного города, золотыми бликами мерцающие во тьме. — Мы отправляемся на Корускант, — пристально глядя в глаза своему собеседнику, произнес он и на один короткий миг красивое и всегда доброжелательное лицо герцога приобрело хищное выражение, заострилось, а темные глаза блеснули недобрым огнем. — Да господин Рамар. Но… какова цель визита? — учтиво поклонившись, спросил мужчина в сером, избегая прямого взгляда своего хозяина. — Военный совет… — неопределенно протянул герцог и рассмеявшись добавил. — Да, назовем это так… — Какой корабль прикажете подготовить? — Мы полетим на «Мстителе», но возьмите также три «Удара» в качестве сопровождения. И Аккламатор. Комплектация — полная. И мед-крейсер «Авалон», оснащенный экспериментальными версиями хирургических мед-дроидов. Для них будет работа… И для персонала — тоже, — Рамар слегка улыбнулся, наблюдая потрясенное выражение лица своего слуги. — Да, друг мой… Скоро в столице станет горячо, я не хочу пропустить все самое интересное. — Милорд? — Хотя моя дорогая сестра не говорит прямо, но я умею читать между строк. И что-то мне подсказывает, что ее очаровательную шкурку придется спасать. Да… и распорядись, чтобы ее клона так же взяли с собой. — Но, господин. Вы же знаете, что он еще совсем незрелый, всего около десяти человеческих лет, кроме того, мы не знаем получится ли… — Не важно. Его материалы можно использовать в случае крайней необходимости. Органы и кожный покров сформированы — клонированный материал намного лучше любых технологий. Спорить с этим фактом было сложно, потому слуга лишь потрясенно кивнул и направился к выходу. — Как скажете, милорд! — Просто сделай, что я прошу. И задавай лишних вопросов… Моя интуиция никогда еще нас не подводила. *** Тяжелые темные тучи заволокли небо над Корускантом. На секунду можно было подумать, что наступила ночь, случайно вломившаяся в царствование дня. На улицах города планеты царила паника: густой сизый дым стремительно застилал обозрение, лишая возможности видеть, что-либо расстоянии нескольких метров. Спидеры бесконечно сталкивались друг с другом, образуя одну огромную груду металла и тел. Для живых существ темно-серый туман, похоже не представлял опасности, однако его источник не был обнаружен. Ни служба безопасности, ни Императорский пресс-центр не давали никаких комментариев относительно происходящего. Движение на неумном, всегда жужжащем, дышащем искусственной жизнью Корусканте на миг остановилось, порождая зловещую тишину. Звезда смерти молчаливо висела на Орбите столицы первой Галактической Империи, а клин суперразрушителя «Палач» зловеще чернел в атмосфере. Правительственный квартал, в котором находился Императорский дворец и другие правительственные здания был оцеплен. Ходили слухи, что сенат захвачен. Только кем? *** — Ты пришла… Я ждал, — елейно прошептал Дарт Сидиус Миерани, которую охрана не очень любезно швырнула прямо под ноги повелителя Галактики. — Разве у меня был выбор, Ваше Величество? — с ненавистью прошептала герцогиня. — Кто же смеет оспаривать Ваши приказы? — Брось. Дерзость тебе не поможет сейчас. Ничего не поможет, — сухая ладонь Императора коснулась ее подбородка, жестом приказывая подняться. Зловещая тишина заполнила тронный зал, в котором сейчас не было никого, кроме них двоих. — И что же ждет меня? — тоном, больше подходившим для светской беседы, чем для для пленницы в ожидании предстоящей казни, спросила Миерани. — Я… признаться, еще не решил, — неторопливо протянул Дарт Сидиус, шурша полами длинной черной парчовой мантии, наматывая круги вокруг своей жертвы. — Но уверен… тебе это не понравится. Впрочем… ему тоже. Он запрокинул голову, заливаясь истеричным, злым смехом, а на кончиках его пальцев блеснули искры фиолетовых молний, готовые в любой момент сорваться и пронзить запредельной болью свою жертву. — Но я предоставлю тебе выбор… — прошептал он, склонившись совсем близко над герцогиней. — Я крайне редко делаю это… Но тебе я предоставлю выбор… Он подошел ближе, склонившись над Миерани, сидевшей неподвижно, гордо, с прямой спиной, без страха и сомнения смотревшей в янтарные глаза Владыки Ситхов. — Смелая, — он провел тонким острым сухим пальцем по подбородку, очерчивая контур лица… — Такое сокровище не стоит уничтожать так бездумно… Холодные, обжигающие, леденящие тьмой прикосновения Дарта Сидиуса проникали под кожу, лаская и пугая одновременно. — Ты будешь принадлежать мне. Сейчас. Или умрешь… Одного этого будет для него достаточно… Император откинулся назад на золоченую спинку своего темного огромного кресла и залился истеричным злым смехом. Пространство вокруг него казалось вибрировало силой — неистовой, безумной, жадной, которая острыми плетями извивалась вокруг Императора, желая подчинять каждое живое существо своей воле. Или… уничтожать его. Темные тучи нависли над Императорским дворцом, вмиг превращая ясный день в ночь. Тревога ужасающей тишиной звенела в огромном тронном зале, а желтые глаза повелителя ситхов опасно сузились: — Что за… это… — Дарт Сидиус на секунду закрыл глаза, погружаясь в Силу, мгновенно находя там ответы. — Предательство! В одно мгновение старый ситх оказался рядом с Миерани: — Ты! Что все это значит? — Разве только вы плетете интриги, Владыка Сидиус? Нежели вы думаете, что ваш Ученик не перенял этот талант у вас? А быть может… и преуспел в нем, ммм? — Замолчи… — А то что, убьете меня? — без тени страха, глядя в налитые злобой и золотом глаза ситха, произнесла Миерани. — О нет, дорогая, что ты… — елейным, обманчиво мягким голосом молвил Император. — У меня есть идея… получше. ***