Зови меня папочкой. (х)

Бежать некуда. А все потому, что Чонгук еще чертов подросток в развалившейся семье. Ему нужно вытерпеть еще два месяца, затем окунуться с головой в выпускные экзамены, затем во вступительные, а потом уже можно валить подальше. Да можно и не дальше, хоть в дом соседний, он с легкостью сможет избегать встреч с матерью и ее хахалем. Он просто мастер избегать неприятных встреч, но только не под одной крышей. Так что он старался проводить как можно меньше времени дома. После школы валил к Чимину, который его с радостью принимал, даже если был занят собственными докладами или подготовкой к семинарам, а вечером они вместе валили шнырять по городу с остальными. Хосок - вечно веселый и непонятно, под чем-то он или он по жизни такой, вечно сонный Юнги, взгляд которого ищет любую горизонтальную поверхность, чтобы там развалиться, и Намджун, который мог скакать от состояния Юнги до Хосока, а затем резко становиться серьезным и выпутывать их из неприятностей, в которые они впутывались буквально через вечер. Чонгук уже привык к этим ребятам настолько, что даже не чувствовал разницы в возрасте, пускай они и прозывают его "макнэ". Единственный минус этой компании в том, что они молоды и ни у кого нет тормозов. Мальчишка часто чувствовал себя самым трезвомыслящим, но потом херня в жизни сдавливала грудную клетку, и он, без раздумий, делал первую затяжку, первый глоток, а после этого уже здравомыслие куда-то девалось. Эти люди помогали забыться, сконцентрироваться на настоящем моменте, когда сердце качает дурман, хочется петь, танцевать, а еще трахаться. Но как только у Чона что-то начинало складываться с какой-то барышней, парень резко трезвел, психовал и уходил, не сказав друзьям ни слова. Вот тогда-то снова поднимался вопрос: Куда идти-то? Приходилось идти домой, потому что ночи еще холодные, да и спать где-то надо, а к Чимину без Чимина не пойдешь. Дом часто встречал его той же атмосферой, из-за которой он и не хотел, собственно, возвращаться. Секс. Этот гребанный Ким Тэхен принес в этот дом гребанный секс, но при этом отобрал у мальчишки любое желание им заниматься. Ведь как только к нему прикасалась какая-то девушка, в голове сразу всплывали картины, разные картины. Собственная мать, стонущая под этим молокососом, или же этот самый молокосос, грубо целующий и жмущийся к Чонгуку. Вот тогда и становилось страшно. В те редкие моменты, когда мальчишка таки сталкивается с ним дома, то он сначала кажется совсем не таким, каким есть, не зная, можно сказать, что на ребенка он похож куда больше самого Чона. Заливисто смеется, широко улыбается, делает глупости, он кажется неуклюжим и несуразным, хотя мать, когда Чонгук таки снизошел до разговоров с ней, рассказывала, что этот парень, как оказывается, успешная модель ее агентства. Мальчишка иногда откидывал все мысли, и пытался взглянуть на парня без любых ярлыков, просто чтобы оценить, как он выглядит. Ответ приходил сразу – Ким Тэхен до безумия красив и мил, но стоило ему заметить взгляд мальчишки, как он становился опасным и, что скрывать, сексуальным монстром, со взглядом маньяка. Чонгук встречается с этим самым взглядом и ироничной улыбкой на пороге дома. У него снова не срослось с девчонкой, снова вспылил и ушел, оставив позади недоумевающих друзей. И оказался лицом к лицу с этим монстром. Только сейчас он смотрит на часы и видит, что всего пять вечера, и мать вернется только через часа три. От этого становится не по себе, но заметив, что парень одет и держит в руках ключи, немного легче, должно быть, он уходит. - Неужто дома и в такое раннее время? Я думал, ты только по ночам сюда вползаешь, - Чонгук молчит, разувается и пытается пройти мимо, но из-за дурмана в голове цепляется ногой за тапок матери и едва не зарывается носом в паркет, если бы этот ублюдок не схватил его за руку. – Опять навеселе? - Тебя это не касается, - бубнит мальчишка и пытается выдернуть свою руку, но не получается, и он оказывается прижатым к стене, снова с рукой на шее. - Чонгукки, я же предупреждал, чтобы ты себя хорошо вел, - Тэхен совсем рядом, лицом к лицу с Чонгуком, а тот даже не реагирует никак, только отводит глаза и игнорирует руку на шее, которая сейчас не сжимает, а просто удерживает, как и игнорирует учащенное от страха сердцебиение. – Мало того, что ты не послушался, так еще и бегать начал от меня. - Я не бегал, - зачем-то ворчит мальчишка, но Тэхен лишь шире улыбается. - Твоя мама тебя любит, любит о тебе рассказывать, а сейчас она говорит, что тебя словно подменили, ее не слушаешься, огрызаешься, дома не появляешься. Хочешь сказать, это не из-за меня? - Более логичной причиной может быть то, что я подросток, мои родители развелись, и я хочу показать характер, не? – зачем он огрызается? Знает же, что ничем это не поможет, хуже только сделает, но он и правда ведомый гормонами и травой, сейчас не может сдержаться и не язвить. – А тебя это каким местом ебет? - Ебет, Чонгукки, ебет, - и хрен, по этой роже, поймешь, что именно у него в голове, но мальчишка уверен, узнай он что, ему бы это не понравилось, как не нравится то, как Тэхен ведет по его животу рукой. – Мне очень хочется увидеть хорошего мальчика Чонгукки, - мальчишка цепляется в плечи парня, когда он резко опускает руку и без жалости до боли сжимает его пах. – Но чтобы увидеть хорошего мальчика, вижу, тебя нужно воспитать. Губы у Тэхена липкие, и вроде бы не странно, ведь этот ублюдок модель, а их не только блеском для губ мазюкают, а и накладывают полный слой штукатурки. Но не наличие косметики должно волновать Чона, а то, что этот наглый рот его опять целует, и если прошлый раз Чонгук не мог сопротивляться от руки на горле, которая перекрывала кислород, то сейчас от страха лишиться яиц, которые этот ублюдок сжимает с такой силой, что мелкий тихо прощается со своей потенцией. Прощается и стонет, прямо в пасть этому монстру, который (устного подтверждения не надо) тащится по полной, кусает его подбородок, ухо. А мелкий от безысходности роняет голову прямо ему на плечо, потому что больно, потому что обидно, и потому что у него в голове еще присутствует рассудок и зреет план. Стоит Тэхену отпустить руку, ожидая, что мальчишка подастся, как ему по скуле проходится кулак мелкого. Ким делает два дезориентированных шага назад, косясь в сторону, едва не потеряв от неожиданности равновесие, касается рукой щеки и поднимает полный удивления взгляд на Чонгука, который сползает по стенке, потому что ему, блять, больно, мошонка словно в тисках побывала, и он двинуться не сможет, даже если этот ублюдок его захочет ногами забить, лишь прикрывается рукой. Он даже готовится к этому, когда Ким снова подходит, но с непониманием пялится, когда Тэхен спускается к нему и заглядывает в глаза, растягивая губы, испачканные в крови, в грустной улыбке. В голове мальчишки проносится столько мыслей, словно перед ним воплощение смерти стоит, и вот тот самый момент, когда «жизнь перед глазами пролетела», даже, кажется, жмурится испуганно, потому что, что делать не знает. Но распахивает глаза, когда слышит шебуршание и звуки шагов. Тэхен молча ушел в комнату. Он, блять, взял и ушел. Чонгук пробыл в прострации с минуту, а потом до него дошло, что лучше не давать возможности парню вернуться и продолжить начатое, шмыгнул в ванную. Хотя и хотелось бежать из дома, но в таком состоянии он точно далеко не уйдет. Закрыв двери на щеколду, мальчишка стянул с себя кофту, на брюках помедлил, ему словно раскаленное железо на ширинку вылили, так что стягивать с себя джинсы и белье было мучительно-медленной каторгой. Стоя под ледяным душем, он думает, что отморозит все себе нахер, точно без члена останется, но даже это, блять, так не ебет мозг и душу, как вопрос: «Какого хрена он ко мне прицепился?» . Ведь этот психопат не в обезьяннике сидит, значит, не кидается на людей направо и налево, да и мать… да и мать какого-то хрена в нем нашла. Может, ей не хватает острых ощущений, а он ей их дает? Так пускай дает, только от Чонгука отцепится. Он правда смирится с молодым парнем матери, только чтобы его не трогал. В голове звучит знакомый полубас: «Какой ты дрочный, Чонгукки». Простой ответ на такой сложный вопрос – его просто хотят. Именно его, а не кого-то другого. Чонгук стонет в собственный кулак, чувствуя, как тело дрожит от холода, но никакая трезвость мыслей так его и не достигает. Он делает воду теплее и опускается, садясь в ванну, и пытается не разреветься. Что этот псих в нем нашел? Он обычный парень, не какая-то секс-бомба, не какая-то порно мечта. Почему Тэхен хочет именно его? Почему все не могут оставить Чонгука в покое и просто отъебаться? Он хочет, чтобы отъебались все: родители, учителя, одноклассники, даже друзья, и тем более, этот гребанный Тэхен. Чонгук просто хочет сейчас вырубиться и сдохнуть. И нахрен ему эта жизнь не сдалась, если есть на небе Бог, пускай он лучше отберет ее и отдаст тому, кто хочет жить, но не может. Потому, что Чонгук не может и не хочет. Не успевает мальчишка и дверь приоткрыть, чтобы выйти из ванной, как слышит звук, который больше всего в этот момент ненавидит – блядский стон Тэхена. А вот стоит открыть дверь, и картина раскрывается в новых красках, куда интересней. Чонгук видел трахающегося Кима дважды, слышал трахающегося Кима уже с десяток раз, он видел, нет, был жертвой домоганий Кима трижды, и теперь дошел черед до мастурбирующего Кима. Чонгук словно прирос к месту, когда увидел на диване в гостиной лежащего парня, джинсы расстегнуты, под ними, как оказалось, нет белья. Но гвоздь программы – стоящий колом член, который парень энергично ласкал, постанывая в какую-то шмотку, которую он прижимал к щеке. Мелкий не знает чем давиться: возмущением, злостью или, блять, чем-то еще, когда видит, как спина парня прогибается и как он толкается бедрами навстречу собственной руке. Когда слышит и видит, как хлюпает смазка, капая с головки члена на подтянутый живот парня. Чонгук соображает, что пялится, когда слышит сдавленный смешок и встречается с затуманенным веселым взглядом. Губы парня припухшие, приоткрытые, и он вновь подносит к носу какую-то вещь… в которой Чонгук узнает свою футболку… Вот сейчас он не выдерживает, сбегает в собственную комнату, но застревает на пороге, когда слышит слишком громкий, слишком глубокий стон, в котором, поклясться может, он слышит свое имя. И лишь тогда закрывает за собой дверь, мысленно прощаясь с одной из любимых футболок и со своей нормальностью. Потому что у него стоит. Несмотря на болезненные манипуляции Кима с его яйцами, у него стоит. У него стоит на гребанного Ким Тэхена, который псих ненормальный, который уже не первый раз до него домогается. Он возбужден, и не может отделаться от мысли, что с ним, наверное, тоже что-то не так. Потому, что, по-моему, несмотря ни на что, он хочет этого гребанного Ким Тэхена… *** Выполз из комнаты Чонгук только тогда, когда вернулась домой мать, которая, собственно, его и позвала. - Ты дома? Как чудно, - широко улыбнулась женщина, когда он появился в гостиной, стараясь не обращать внимания на диван, на котором до сих пор находился Тэхен. Не в том состоянии, но все же лучше не думать ни о парне, ни о диване. Только футболку жалко. Что этот ублюдок с ней сделал-то? – Значит, план в силе? - Какой план? – проворчал мальчишка. - Я тебе не говорил? – Чонгук дернулся от голоса парня. – Странно, мне казалось, я упомянул, что мы сегодня все идем по магазинам. Какие, в жопу, магазины? - Без меня, - не раздумывая, отвечает Чон, разворачивается и идет в свою комнату, не слушая, что там лепечет мать. Он в детстве было натерпелся этих походов, и знает, как они проходят. Чонгук проклинает все ночные магазины брендовой одежды, все бутики и склады, которые работают ночью, потому что если у его матери возникла идея по ним пройтись, то все… пиздец наступил, эта женщина всю ночь может потратить и половину магазинов скупить. Это бывает, конечно, редко, но все же бывает, и если учесть, что ее потянуло на молоденьких, Чонгук представить боится, на что падет ее выбор. - Ты обижаешь мать, - мальчишка про себя матерится, что не закрыл дверь на замок. - А ты меня бесишь, но я же как-то терплю, - Чонгук повернулся к парню, который сейчас стоял, прислонившись к закрытой двери в его комнате, и нервно сглотнул, заметив немного потемневшую скулу и трещину на губе. Результат его «терплю». - Хреново терпишь, - улыбается Тэхен, его губы растягивает, и он дергается, от того, что ранка снова трескается. – А вообще, я считаю, что если человека что-то не устраивает, он с этим что-то делает. А если не делает, то все устраивает. - Ты уже знаешь, что меня не устраивает, доказательство на твоей физиономии, - шипит Чонгук, и отступает, когда Тэхен к нему приближается. - Да я и сам понял, что палку перегнул, - мальчишка удивленно вскинул бровь. – Не тот подход выбрал, но я, кажется, уже нашел нужный. - Нужный подход к чему? - А ты как думаешь? - младший даже не успевает дернуться, когда его щеки касается рука Кима и осторожно проводит. - Подход к тебе. Но я уже понял, что слишком рано достал кнут, сначала нужно было дольше поманить пряником. - Иди на хуй, - злобное шипение и Чонгук откидывает чужую руку от себя. - Возможно, когда-то, но сначала я хочу наоборот, - опять злобное шипение, и Тэхен довольно улыбается и отступает назад к двери. – Я обещаю, если ты сейчас согласишься, пойдешь с мамой и будешь себя хорошо вести, я тоже буду послушным. Будешь послушным - и не будет нужды тебя наказывать. Когда парень вышел, Чонгук сомневался, сомневался несколько долгих минут, но все равно собрался на выход. Хотя бы день свободы – уже хорошо. И если Тэхен и правда отстанет от него, если он послушает мать, это ведь будет очень хорошо, так ведь? Именно из-за этого он выходит из комнаты и ворчливым тоном сообщает матери, что идет с ней. А в душе ноет и сочувствует себе. По крайне мере, не один он проведет сегодняшний вечер и ночь на ногах. Ким Тэхену тоже достанется. Так думал Чонгук. А оказалось, он того же поля ягода. Ну или просто по жизни ебанутый, потому что мальчишка никогда не видел, чтобы с таким энтузиазмом шастали по магазинам. И уж тем более выбирали одежду женщине. - Давайте и сюда зайдем, - предложила мать, когда Чонгук залип на витрину одного молодежного магазина. Он с удивлением уставился, как мать вцепилась в его руку и потянула внутрь. – Хочу и тебе что-то выбрать. - Я дальше, - заявил Тэхен, удаляясь уверенным шагом куда-то вглубь отдела. Мать же осталась с сыном, разглядывая вещи вместе с ним. - Нравится что-то? – Чонгук едва сдерживается, чтобы не съязвить матери, но все же проглатывает горечь и ворчит, что пока нет. Вещи-то нравятся, очень даже, но он определенно не привык ходить в чем-то столь модном и дорогом. Он обычно таскал футболки с незамысловатыми принтами и однообразные джинсы. - Я думаю, это не совсем мое… - бубнит себе под нос мальчишка, как вдруг его поворачивают вокруг своей оси и Тэхен вручает целую стопку одежды. - Вали мерить, потом ныть будешь, - нагло заявляет парень, тут же перебирая те вешалки с вещами, которые рассматривал только что Чонгук. – Я сейчас еще донесу. - Ты издеваешься? – шипит мальчишка, оглядывая сколько всего ему дали. - Иди, примерь, - уговаривает мать. – У Тэхена хороший вкус. Знает он вкус этого извращенца, ой знает, потому что он сам в его вкусе. Вздыхает, ворчит, даже мысленно матерится, но все же идет к примерочным, а за ним улыбающаяся мать. Он ведь решил попытаться вести себя «как следует», и он дотерпит, чтобы отвязаться от этого маньяка… То, что он маньяк, подтверждают и его вкусы. Да уж, Чонгук не ожидал, что его решат вырядить, как сбежавшую из обложки журнала модель или айдола. Обвисшие, потянутые, даже порванные футболки, что сейчас так модны, разных расцветок и принтов, узкие джинсы, потертые джинсы, вываренные джинсы, опять же порванные. Из всего Чонгук выбирает то, что больше всего смахивает на его собственный стиль: однотонные черные и белые футболки и темные джинсы, прямого узкого покроя. Он смотрит на себя в зеркало и понимает, что да, брендовая одежда, пускай и такая незамысловатая, выглядит в сто раз лучше, чем купленная в дешевом магазинчике или на рынке. - Ты хоть в чем-то покажешься? Или ты там уснул? – смеется мать по ту сторону ширмы, и Чонгук вздыхает, натягивая белую футболку с длинными рукавами и глубоким вырезом, открывающим ключицы, и брюки, сделанные под кожу и странно обтягивающие его бедра. Выглядит вроде бы не плохо, особенно в таком сочетании, но все равно до жути дико для мальчишки. Он едва не вскрикнул, когда шторку резко отдернули, и на него уставилось трое пар глаз: матери, Тэхена и консультанта. - Так вот какую красоту ты тут прятал, - усмехается Ким, а девушка-консультант позади него довольно хихикает, оценивающе осматривая Чонгука. А мальчишка терпеть не может, когда на него так смотрят, словно они оценивают не вещи, а его самого, как какой-то товар. – Это ты определенно берешь. Если что, я готов тебе купить. - Ваши сыновья так дружны, мисс, - вдруг говорит девушка, и Чонгук закатывает глаза и тяжело вздыхает. Да уж, этого стоило ожидать. Улыбка с лица его матери медленно сползает, а вот Тэхен продолжает улыбаться. - Это он ее сын, а я вот любовник, - без тени смущения заявляет Ким, от чего девушка ойкает, и прежде чем подумать, выпаливает: «Чей?», - но осознав, что сморозила, тут же бормочет, - «Извините», и удаляется. А Тэхен улыбается еще шире, словно он доволен, что не приходится отвечать на вопрос, а если бы и пришлось, то Чонгук готов поспорить, что этот придурок сморозил бы что-то в стиле: «А ты сама угадай». Настроение, что у матери, что у сына пропало совершенно, из-за чего покупки казались идеей еще хуже, чем были до этого. Но Чонгук все равно берет несколько простых футболок, решив, что последний комплект как-то чересчур для него и, выйдя из магазина, с удивлением замечает, что Тэхен остался и что-то тоже покупает. - Она сказала не подумав, - вздыхает мальчишка, осторожно вглядываясь в выражение матери, которое стало непроницаемым. Упрекать ее самому, это одно, а видеть, как ей делают больно чужие люди – совершенно другое. - Гукки, я все понимаю. Я не дура, и знаю, как выгляжу рядом с Тэхеном. Но мне все равно с ним хорошо, и я прошу это принять, - Чонгук смотрит на счастливо улыбающегося Кима, который прощается с продавцом и выходит из магазина, счастливого, беззаботного, и понимает, что нет, он никогда этого не примет. Он не примет его как ее парня, потому что знает, с кем бы он, с ней или же с самим Чонгуком, не играл, но он все же врет и играет. Именно поэтому… он не знает, что делать, когда видит Кима таким, расслабленным, довольным и похожим на ребенка. Настроение на магазины у матери пропало, так что пришлось возвращаться домой, где-то на выходе из торгового центра Чонгук заметил, что Ким вновь куда-то испарился. Его пришлось ждать, от чего мать становилась только угрюмей, по крайней мере, пока Тэхен не появился в поле зрения с огромным плюшевым медведем, которого он вручил женщине. Чонгук отвернулся, когда его мать, счастливая от подарка, потянулась к Киму за поцелуем, несмотря на то, что кругом были люди. Мальчишка слишком странно себя от этого чувствовал, в основном ощущал обиду, на глупую мать, которая верит такому обаятельному Тэхену, и на самого Кима, который дурит его мать… и в то же время соблазняет его, вызывая желание… нездоровое желание сдаться и подчиниться-таки. У Чонгука едет крыша, раз он это таки признал. А Ким Тэхена хрен кто поймет. Уж точно не Чонгук, который на следующее утро у себя на кровати обнаружил пакет с тем самым последним комплектом, который он расхотел покупать. Ким Тэхена не описать иными словами, как ходячий полный пиздец, у которого непонятно что творится в голове.