Когда тают льды: Путь Велены

Велена всегда вставала с рассветом. Ни утомительный путь, ни физические неудобства, ни тревожная ночь не могли этого изменить. Это прекрасное время, когда мир ещё спит, и появляются бесценные часы превосходства: привести себя в порядок раньше всех, позавтракать в полной тишине, выслушать собственные мысли, подготовиться к грядущему дню. Когда они с Райко ещё жили в усадьбе тётушки Морин, благочестивая вдова всегда интересовалась, прочли ли они утренние молитвы. Велена не знала ни одной, но убеждала добрую родственницу, что читает по подаренному ей молитвеннику. По правде — ни разу и не открывала, переплёт сохранился в идеальном состоянии: дорогая кожа даже скрипела при касании. Почему спустя столько лет Велена всё ещё возила его с собой? Верно, потому, что это был подарок Райко: единственная вещь, которую он преподнёс сестре, да и то не без умысла.  — Забери, — впихнул он ей дорогую книжицу в руки. — Матушка только обрадуется, когда узнает, что я приобщил тебя к вере. Похвалит… На этом добрые пожелания кончились, а она хранила молитвенник, как оберёг. Глупо для мага третьего круга, но Велена никогда не занималась самоедством. Вот и сейчас, оглядывая длинный двуручный меч, завёрнутый в тряпицы, она не испытывала ничего, кроме слабого любопытства. Как примет подарок непогрешимый иммун? Про Сибранда Белого Орла они наслушались ещё вечером, наслаждаясь обильным ужином и крепким вином в харчевне гостеприимного Хаттона. Поди ж ты, ни одного дурного слова — и это про человека, облечённого властью! Единственным укором было то, что их староста, видите ли, женился на бруттской колдунье — в глазах варваров-стонгардцев это оказалось едва ли не единственным его значимым недостатком.  — Но госпожа Иннара — хорошая, — сумбурно заканчивал невнятные придирки словоохотливый Хаттон. — И ему, и всем нам помогает. Райко со Стефаном фыркали, как лошади, слушая местные байки, а Велена в очередной раз радовалась тому, что прекрасно владеет собой: отчего-то раздражали в этот вечер и грубые стонгардцы, заглянувшие на огонёк в харчевню — полюбоваться на приезжих магов — и обожающий Стефан, не сводивший с неё глаз, и даже родной, любимый Райко, с такой охотой увлёкшийся их малоинтересным, в общем-то, путешествием. Тяжёлый засов на двери она подняла сама. Отодвинула, напрягая все силы тонких, не привыкших к грубой работе рук, и выскользнула в жадные объятия ледяного стонгардского утра. Воздух, казалось, искрился серебристыми нитями, а нежно-розовый рассвет залил единственную улицу городка, отражаясь солнечными бликами в слюдяных окнах. Она проснулась не первой: слышался стук кузнечного молота, блеял домашний скот и доносились с задних дворов приглушённые голоса. Тихое ло-хельмское утро обволакивало, накатывало волнами, смывая усталость, раздражение и неприязнь. Отсюда, из этой блаженной глуши, все надуманные проблемы казались глупыми и мелочными, бесконечно далёкими… То, что не касалось напрямую жизни и смерти, местных и впрямь будто не волновало. Пожалуй, в трудные времена их философии можно лишь позавидовать. Велена тряхнула головой, отгоняя наваждение. Уже началось! Цивилизация, говаривал мастер Грег, слетает с человека тем быстрее, в чем худшие условия он поставлен. Но с ними этого не произойдёт! Они не одичают в этой глуши! Мелькнула и пропала мысль о том, что каким-то чудом северные «братья по крови» не только не дичали, но и ухитрялись то поражать противника новой военной хитростью, то укрощать крылатых ящеров, то создавать труды в науке и магических искусствах, которым завидовали даже в Бруттской Империи. Какая-то глупая шутка природы, не иначе.  — Утречко-то какое! — крякнул, выходя из-за угла харчевни, возница. Велена даже вздрогнула: не услышала за собственными мыслями ни скрипящих шагов по утоптанному снегу, ни ржания уже запряжённых лошадей. — Хаттон, добрый человек, припасами в дорогу снабдил, за полцены… И назад пустым не поеду, — похвастался бодрый старик, прихлопывая себя по коленям, — кое-кто из местных хочет в Рантане товар продать — рыбу, мясо, шкуры — так что скучать одному в дороге не придётся! Эх, повезло! Велена натянуто улыбнулась, кивнула через силу. Молча глядела, как возница грузит походные мешки в сани и взбирается следом.  — Подберу попутчика на окраине, — пояснил он, улыбаясь и перехватывая поводья. — А ты не скучай, дочка! Ну, вам и не дадут… Привет спутникам!  — В добрый путь, — зачем-то откликнулась Велена, провожая взглядом широкую, такую знакомую спину. Сани быстро отъехали от харчевни, потерялись из виду, скрывшись за домами, а Велена торопливо подавила глупый порыв — броситься следом, догнать, уехать от окраины Мира поближе к процветающим провинциям Империи… к той самой цивилизации, о которой говорил мастер Грег, с презрением описывая варварство и дикость «братьев по крови». За спиной скрипнула дверь, и Велена чуть улыбнулась, не поворачиваясь. Внешне такая улыбка выражалась лишь в том, что черты юного лица чуть расслаблялись, а взгляд терял свою колючесть.  — Пора двигать, — глянув на светлеющее небо, не слишком жизнерадостно поприветствовал её Райко. — Начальство велело в шестом часу по рассвету, самое время выступать. Хотя позавтракать всё же успеем, если поспешим…  — Нет, — оборвала Велена, оборачиваясь к брату. — Нам нужно заглянуть к иммуну и передать подарок. До начала службы. Райко глянул на неё тёмными глазами, улыбнулся.  — А ты красивая, — заметил он. — Отдохнувшая. Лишь многолетняя практика помогла ей сохранить выражение лица неизменным. Велена часто ловила на себе восхищённые взгляды — привыкла к ним, как к будничному и неизбежному — но брат почти не смотрел на неё, как на женщину. Да и сам, смуглый красавец, привлекал не меньше внимания. В Оше девушки сами вешались ему на шею, но брат свои похождения, если таковые и случались, тщательно скрывал. Она ни о чём не спрашивала, он ничего не говорил. Лишь редкие мгновения выдавали ответное влечение: Райко отводил взгляд, прятался за грубыми шутками, а то и вовсе исчезал из виду. Сколько ещё они продержатся? Велена смутно понимала, насколько это неправильно — но ничего не могла с собой поделать. Райко, кажется, вполне утешался случайными интрижками, но её бы они не спасли: Велена не привыкла к полумерам. Вот и делу Братства Ночи отдавалась целиком, даже больше, чем притащивший её туда Райко.  — Мои вещи уже собраны, — проронила она, не реагируя на комплимент, — забери. И двуручник. Завтракать не будем: некогда уже. Брат постоял миг или два, всё ещё не отрывая от неё глаз, затем скрылся в доме. Вернулся уже со Стефаном: сын торговца нёс походные сумки, в то время как завёрнутое в тряпицы оружие Райко присвоил себе.  — С харчевником расплатился, — кивнул через плечо брат, спускаясь по высоким ступеням с крыльца. — Двуручник передам, как только увидим иммуна. Мастер Грег велел это сделать тебе, значит, так и поступим. Ответственность, которую несознательно перекладывали на неё спутники, начинала серьёзно утомлять, но спорить Велена не стала. Двигаясь по широкой дороге городка, внимательно разглядывала дома, которые вчера даже не заметила. Кажется, здесь были и лавки, и кузня, и винодельня — всё как в лучших городах Сикирии! Судя по сплетням от харчевника, даже скромную часовню Великого Духа выстроили — своими руками. Духовник из Кристара приезжал раз в год, несмотря на паству, разросшуюся из-за размещённого в Ло-Хельме имперского легиона, чем немало огорчал истового в вере иммуна: Сибранд Белый Орёл мечтал, чтобы в Ло-Хельме появился настоящий храм и постоянный духовник. Нелепые мечты неотёсанного стонгардца. Верить в Великого Духа, когда получил магическую силу от самого Тёмного! Как только он стал магом третьего круга? Не иначе, могущественная супруга помогла.  — Вроде недалеко, а как будто и неблизко, — недовольно проговорил Райко, как только они достигли окраины. Идти и в самом деле пришлось долго: единственная улица Ло-Хельма оказалась длинной, холмистой и местами скользкой, из-за которой молодые колдуны уже не раз нелепо взмахивали руками, то и дело цепляясь друг за друга. Сразу за кузницей дорога раздваивалась: правая тропинка вела к загонам и баракам, левая — к домам на окраине, где и жил староста городка. Последнего будить не пришлось: ещё с дороги услышали громкие голоса во дворе.  — …скажи, я просил? Просил. Предупреждал? Предупреждал. Вот и не обессудь. Товарища своего захвати — и удачи в северной крепости. Передавай привет примипилу легиона. Письмо я уже послал, вас ждут со всей душой. Доберётесь с ветерком! На ящерах — уже через пару часов будете служить Империи, охраняя беспокойную границу. Честь и почёт прилагаются посмертно.  — Господин иммун, — забубнил неуверенный голос. — Но мы же… мы что? Мы ничего…  — Разные у нас понятия о «ничего», легионер, — жёстко проронил иммун. — К чужим жёнам в отсутствие мужей шастать — это, по моим понятиям, совсем не «ничего». Вон с глаз!  — Господин иммун…  — Позор! Распустили сопли да слюни! Приказ я ещё месяц назад подписал — думали, шучу? Вон молодые маги не боятся, готовятся к службе в крепости — а вы!.. Тяжёлая калитка распахнулась, и со двора едва ли не кубарем выкатились двое легионеров в полном облачении — даже походные плащи с капюшонами подвязаны для дороги. Никак, решили в последний раз попытать счастья у сурового начальника — авось сменит гнев на милость.  — Великий Дух в помощь, господин иммун! — поприветствовал начальника Райко, а Велена едва удержалась, чтобы не сплюнуть: братец, практикующий некромант и адепт магии тьмы, оказался тем ещё лицемером. — Что-то суматошно у вас с утра! Начальник распахнул калитку пошире, выглядывая наружу. Вот теперь в то, что перед ними иммун имперского легиона, вполне верилось: кожаный доспех, богатый плащ с алой полосой, приглаженные волосы да освежённое, будто помолодевшее лицо — староста северного города казался воплощением могущества и власти. Даже будничная картина старого двора за спиной с прозаичными постройками не портила впечатления. Чего не сказать о том, кто выглянул из-за широкой спины иммуна. Сердце Велены тотчас суматошно подпрыгнуло, а настроение, и без того не радужное, испортилось окончательно.  — Доброе утро, господа маги, — улыбнулся Дагборн, здороваясь, судя по взгляду, с ней одной.  — Повадились к моим невесткам шастать! — хмуро пояснил Сибранд Белый Орёл, глядя в спины удалявшимся легионерам. — И это пока мои старшие сыновья служат в северной крепости, рискуя… А, да что там! — махнул рукой иммун. — Вот, выпросил, пусть дети домой приедут, послужат Империи на родине. Хоть месяц, хоть два… А те двое как раз поостынут на границе. Райко подтолкнул её локтем, всунул перемотанную тряпицей рукоять в ладонь. Всё правильно — сейчас для подарка самое время. Велена ещё разглядывала лицо героя унтерхолдской битвы, сейчас омраченное размышлениями, полное хмурой сосредоточенности и с пролегшими от забот морщинами, когда ощутила тяжесть оружия уже в обеих руках.  — А вы с чем пожаловали? — вдруг встряхнулся иммун, внимательно вглядываясь в лица молодых колдунов. — Я же говорил: у загонов, в шестом часу. Одежду потеплее вам доставят в казармы — в таких накидках в небесах замёрзнете, а летать начнёте уже сегодня. Что ещё?  — Вчера не до того было, — заговорил Райко за её спиной, — но нас просили гостинец передать. Вот, выполняем.  — Неужели? — улыбнулся иммун, и сердце Велены снова дрогнуло. Лицо Сибранда Белого Орла по-прежнему освещала улыбка отца. Ей не показалось вчера. И как бы ни пыталась она отделаться от глупых фантазий, у неё не получалось. Трепетные воспоминания, тёплая радость встречи, надёжные руки, которые защитят, не дадут в обиду… Отца убили у неё на глазах. Мама продержалась немногим дольше, заработав стрелу в спину. Лёгкая смерть, с учётом того, что сотворили бы с ней налётчики, если бы догнали.  — Мастер Грег из гильдии Оша, — Райко раскрывал только то, что им велели, — говорил, что вы когда-то оказали неоценимую услугу, а он так ни разу и не отблагодарил вас. Да только вы его, верно, и не помните…  — Почему не помню? — слегка удивился Сибранд. — Помню. Я ему жизнь спас, — уже буднично сообщил староста. — Когда мертвецы в Унтерхолде восстали. А Велена некстати вспомнила вчерашний тёплый приём и все байки, которые травили про старосту его односельчане. Ни единого дурного слова, бывает же так. Комнаты, которые Сибранд велел харчевнику подготовить для молодых колдунов, оказались лучшими в харчевне, и заплатил за них иммун, видимо, из своего кармана, потому как деньги Хаттон взял лишь за еду и корм для лошадей. Что и говорить, встретил их начальник на славу. Даже руки дрогнули, поднося ему смертельный подарок.  — Вот, — негромко проронила Велена. — Мастер Грег говорил, вы большой поклонник двуручного оружия. Со своим прошлым клинком, по его словам, даже в гильдии магов не расставались. Он подумал, вам понравится. Лучшая сикирийская сталь… Голос её оборвался, как только она увидела, как исказилось лицо начальника. Сибранд Белый Орёл молча смотрел, как Райко со Стефаном снимают тряпицы, развязывают крепления, являя миру совершенный стальной клинок. Длинный, тяжёлый, с дивными узорами вдоль рукояти — за ними и не заметить крохотных рун под ней… Повисла неловкая тишина. Иммун не ухватился за оружие, не провёл ладонью по клинку, не восхитился тонкостью работы, не сделал ни единого взмаха, чтобы послушать, как певуче гудит воздух под блестящим металлом. Словно и вовсе не заметил, какой роскошью теперь обладал.  — Спасибо за подарок, дочка, — когда молчание затянулось, негромко проронил Сибранд Белый Орёл. Словно наступая себе на горло, протянул непослушные руки, принимая клинок. — Добрый меч, добрый… Больше он ничего не добавил — развернулся, направился в дом вместе с двуручником. Тихо закрылась за ним старая дверь. Велена скользнула взглядом по той части двора, которую они видели сквозь щёлку в калитке. Сторожевого пса не видно — что за нелепость? Любому дому нужен охранник. Ох, и зря они думали, будто иммун весь — как на ладони! Искренность и замкнутость в нём переплелись так сложно, что и Велена, считавшая себя знатоком чужих сердец, не сразу разгадала. Вроде открыт и приветлив, добр и бесхитростен; однако вот — захлопнул дверь перед самым носом, и не знаешь, что там, за стеной души человеческой, происходит. Да и стоит ли туда ломиться? Завязнешь, как в трясине…  — Зря ваш мастер Грег со своим подарком влез, — раздалось со стороны. Дагборн зацепился пальцами за перевязь, смотрел вслед начальнику со странным сожалением. — В унтерхолдской битве иммуну пришлось убить близкого друга, в которого вселялся сам Тёмный. Своим же двуручным клинком убил… С тех пор их в руки не берёт. Так мне рассказывали. Велена спиной чувствовала взгляды Райко и Стефана: вот оно, то самое, о чём рассказывал мастер Грег! Лицемерная добродетель последователей Великого Духа! Скорбь, смешанная с собственной ложью… Если так дорог был друг — зачем убил? Если убил — почему скорбишь?  — Идём, — кивнул магам Дагборн, — иммун догонит. Они направились в сторону загонов; от долгого стояния на морозе замёрзли все трое, так что к тому времени, как Сибранд Белый Орёл поравнялся с ними — уже почти у бараков — у Велены зуб на зуб не попадал, да и Райко со Стефаном держались из чистой гордости.  — Отведи их в бараки, — распорядился иммун, с неодобрением поглядывая на сикирийцев, — пусть приоденутся. Жду на площадке. Дагборн подчинился молча, зато встречавшиеся на пути легионеры вытягивались по струнке и приветствовали начальника по уставу: громко, зычно, выпятив вперёд грудь и вздёрнув подбородок кверху. От царившей в загонах и бараках служебной дисциплины у Велены вскоре заныли зубы: всё же подчиняться и выполнять рутинные обязанности она не привыкла, а здесь как будто не отвертеться — у всех на виду. Ошибёшься — станешь посмешищем. Не выполнишь — получишь… как это у них тут называется? Наряд. Трудовые повинности, смешанные в её понятии с беспомощностью и унижением. А уж за последним дело не встало: как только Велена увидела приготовленные им меховые шубы, сердце тотчас налилось свинцом и ухнуло вниз, пропустив несколько ударов.  — Чего кривитесь, господа маги? — насмешливо поинтересовался Дагборн, оглядывая не слишком воодушевлённых сикирийцев. — Лучшие наряды в Ло-Хельме! В таких и в столицу Империи не страшно прогуляться! Да что там — сам Император желчью от зависти изойдёт! Надевайте, — уже жёстче повторил правая рука иммуна, — Сибранд велел, значит, выполняем. Или рвётесь схватить лёгочную болезнь? Не обнадёживайтесь — лечить вас никто не станет: ближайший лекарь в Кристаре. А колдовских силёнок надолго не хватает, по опыту знаю. Насмотрелся… Дагборн всё-таки вышел из барака, позволив магам выбирать между гордостью и доводами рассудка, и Стефан первым скинул тонкую накидку.  — Холодно там, — рассудительно заметил он, словно уговаривая товарищей. — Да и перед кем тут красоваться? Велена едва не испепелила товарища на месте: ему-то и в самом деле не перед кем!  — Давай, сестрёнка, — кривясь, Райко последовал примеру Стефана, — покончим с этим поскорее. А иммун за свои… дарёные шубы… скоро ответит. Сама знаешь… Мелькнула и пропала мысль о том, что для ло-хельмцев такая одежда и впрямь была дороже, чем шелка из столицы, и, вероятно, недёшево им обходилась, но в душе не пробежала даже тень благодарности: всё затмевала слепая ярость. Стиснув зубы, Велена скинула накидку, снизу уже совершенно мокрую от налипшего снега, и влезла в необъятное меховое платье. То оказалось, конечно же, не с плеча — местные женщины была куда выше и крупнее — так что повисло на ней бесформенным мешком, ощутимо прибавив к весу. Зато, надо признать, согрелась в нём Велена мгновенно — от тёплой шерсти расслабились озябшие руки и плечи, закололи тонкими иглами замёрзшие бёдра.  — Теперь мы как местные, — придирчиво оглядев себя, заметил Райко, — не отличишь. Велена невольно улыбнулась: смуглый, черноглазый брат на здешних светлокожих да крупных туземцев походил разве что одинаковым набором рук и ног. Братья по расе, как-никак… Бросив тоскливый взгляд на ряды одинаково заправленных лежаков с сундуками у изголовья, Велена первой вышла из барака. Обстановка, в которой доведётся в ближайшие дни жить Райко со Стефаном, оказалась не слишком располагающей, но кто сказал, что ей повезло больше? Жить с родственницей иммуна, которая наверняка окажется надоедливой сплетницей и необразованной деревенщиной, — то ещё удовольствие. Дагборн ждал, прислонившись спиной к стене барака и скрестив руки на груди. Обернулся, заметив её, и улыбнулся, как только Велена нервно подхватила край обновки, едва не запутавшись в подоле.  — Маленькая ты, госпожа маг, — посетовал он. — Ничего, подрубишь вечером. Зато в небесах не замёрзнешь. Со мной — точно… Отреагировать на двусмысленный намёк Велена не успела: показались из барака Райко со Стефаном, оба почти незнакомые из-за новых плащей. Им Дагборн ничего не сказал, лишь кивнул одобрительно, и знаком позвал за собой. Они прошли по расчищенным дорожкам вначале вдоль бараков, где у входа стояли постовые, провожавшие их пристальными взглядами, затем по открытым загонам, в которых прохаживались несколько крылатых ящеров. Чешуйчатые звери казались сонными и почти не реагировали на гостей, только неприятно вскрикивали время от времени, заставляя Велену вздрагивать под меховым платьем. Затем загоны кончились, натянутая над головами стальная сеть тоже. Они вышли на открытую площадку, на дальнем конце которой уже потряхивали шеями трое ящеров, то и дело разворачивая кожистые крылья. Эти были явно довольны жизнью и рвались в неприветливое серое небо, обещавшее новый снег ещё до обеда.  — Так-то лучше, — кивнул иммун, оглядывая приодетых магов. — О деле: сказано вас обучить полёту на крылатых ящерах и подготовить к службе в северной крепости, а одного счастливца определить в портовый город Кристар. В этом году он уже подвергался атаке альдов, так что ещё один маг там пригодится: если нелюди проберутся мимо нашей крепости в Кристар, оттуда им открыт путь на запад и на юг. Ло-Хельм окажется в окружении. Легионеров у меня немного, от атаки магов не отобьёмся, а ящеры достанутся нелюдям. Кроме того, Кристар ближе к северной крепости, чем Ло-Хельм, и рук там постоянно не хватает: нужны лекари в местной лечебнице, нужны маги со свежими силами для замены тех, кому выпадет жребий служить в крепости первыми. Приказы буду вам передавать через связных. Дагборна вы уже знаете, — иммун кивнул в сторону, и помощник отвесил лёгкий поклон, — с остальными познакомитесь по ходу службы. А времени у нас ровно три седмицы — и на обучение, и на переселение. Так и не будем его терять, — резко оборвал речь иммун. — Ты, смуглый! Райко? Со мной. Остальные… Когда Стефан отошёл к незнакомому легионеру по указанию иммуна, и неуклюже забрался следом за ним на спину ящера, Велена обречённо повернулась к единственному доступному учителю.  — Первый полёт ознакомительный, — коротко улыбнулся Дагборн, приглашающе кивнув в сторону уже знакомого Снежка. — К высоте привыкнуть надо. Некоторым вообще не удаётся, другим время требуется. Я к тому, что ты сзади, госпожа маг. Не бойся — удержу. Велена прошла к ящеру молча, скрывая бурлящую в груди ярость. Она ничего не боится! Насмешливый легионер напутал — она не одна из любительниц повизжать да позаламывать руки. И, видит Тёмный, он в этом скоро убедится. И всё же дыхание замерло в груди, как только она взобралась по перепончатому крылу на чешуйчатую спину. Здесь оказалось глубокое седло — кожаные ремни перехватывали грудь ящера крест-накрест — и даже подобие поводьев: тонкие цепи, обхватывающие морду и мощную шею зверя. Дагборн взлетел в седло в два прыжка, перехватил диковинные удила, чуть отклонился назад, так что она едва не съехала из седла.  — Здесь ручки есть, — просветил он, как только Велена инстинктивно схватилась за его плечо. Колдунья помрачнела и тотчас отдёрнула ладонь. — Но ты не стесняйся: цепляйся за пояс, если почувствуешь, что сейчас улетишь не в том направлении. Заставляй тело работать, удерживать равновесие силой собственных мышц. Запомнила?  — Да, — откликнулась Велена, ложа одну ладонь на бортик высокого седла. Между тем наездники соседних ящеров тоже закончили предварительный инструктаж. Первым взлетел зверь иммуна — тяжёлый, уродливый зверь, крупнее всех прочих, виденных ею в загонах. Стрелой взвился под облака, так что Велене показалось, будто она слышит поражённый вскрик Райко. Следом неспешно поднялся второй ящер, улетел в другую сторону — верно, чтоб с иммуном не пересечься. Велена посмотрела в спину стремительно удалявшемуся Стефану и, не раздумывая, обвила свободной рукой талию Дагборна.  — Это долго?  — Что? — уточнил легионер, разворачивая Снежка мордой на север. Мощное тело зверя пришло в движение, так что Велене стало не по себе: столько силы в проклятом животном, от которого зависит её жизнь, честь и положение в легионе! Последнее было бы не так важно, но мастер Грег сказал — удержаться любым путём. Кто знает, когда ещё пригодятся силы адептов Братства внутри стонгардских войск?  — Полёт, — коротко уточнила Велена. — Долго длится?  — К ужину вернёмся, — пообещал Дагборн. Чуть обернулся, усмехнулся, так что она ощутила его дыхание на своём лице. — А ты как думала, госпожа маг? Один круг и на землю? Мы на службе, — напомнил уже жёстче, отворачиваясь и готовясь к взлёту. — А вы пока просто наблюдаете за нашей работой. Втягиваетесь по ходу дела, как говорит уважаемый иммун… Несколько быстрых коротких шагов, тяжёлый взмах кожистыми крыльями… Покрытая снегом земля качнулась и ушла вниз, а Велена крепче вцепилась в талию Дагборна. Тот, к его чести, ни единого насмешливого слова не обронил — а может, слишком полётом увлёкся. Поводья то натягивались, то расслаблялись в мощных руках — вот кстати, магов-то иммун приодел, а сами легионеры что же? В кожаных доспехах да тёплых рубахах… они-то от холода как спасаются? Стонгардцы, что и говорить… Крылья ящера поднимались и опускались, унося их всё дальше от заснеженной земли, а Велена лишь однажды обернулась — чтобы увидеть, как исчезают в белёсом тумане крыши крошечных домов Ло-Хельма, и как скрываются из виду широкие торговые пути, проложенные в тёмных стонгардских лесах.  — Погодка паршивая, — крикнул, оборачиваясь, Дагборн, — ни бездны не видно! Жаль! Тут красиво, когда… не так метёт… Не признаваясь себе, Велена соглашалась с легионером: от полёта захватывало дух. Не от страха — от восторга. От пьянящего ощущения свободы, от бьющего по лицу ветра, от мощных крыльев, за которыми не замечаешь, летишь или плывёшь по рваному, непредсказуемому небу… Высота пугала лишь в момент прощания с землёй — сейчас казалась всего лишь неизбежностью, с которой приходится мириться: небольшая плата за непередаваемые ощущения, которые дарило взамен наслаждение полётом. Дагборн обернулся раз или два, понимающе улыбнулся, задержал взгляд на поражённом лице колдуньи, и вдруг отвёл одну руку назад, положив ладонь ей на бедро. От встречного воздушного потока подол мехового платья задрался, так что помех легионеру не встретилось: сильные пальцы соскользнули вниз, под колено, дёрнули на себя, пододвигая ближе.  — Сползаешь, госпожа маг, — пояснил напрягшейся колдунье. — Держись крепче. Велена подавила первые признаки гнева: как ни крути, легионер был прав. Работать всеми мышцами для удержания равновесия, как предлагал Дагборн, не получалось: изнеженное тело отказывалось ей подчиняться. Все потуги так или иначе приводили к тому, что она и впрямь то и дело норовила съехать с седла. Пальцы, вцепившиеся в бортик, окоченели, вторая рука будто примёрзла к поясу наездника, и всё равно тело устало — гораздо быстрее, чем это предполагала оскорблённая гордость.  — Ослабла? — мельком обернувшись, нахмурился легионер. — Потерпи, спустимся на плато, отдохнёшь. Недолго: к обеду нужно доставить поручение, а потом назад до темноты…  — Поручение? — крикнула, отплёвываясь от снежной крошки, Велена.  — Пограничникам, — откликнулся Дагборн. — Говорил же, красавица: я на службе! Ты лишь прилагаешься… Больше вопросов Велена не задавала, сосредоточившись на том, чтобы удержаться в седле. Время от времени поглядывала по сторонам, запоминая белую картину Мира под крыльями ящера — кругом, куда ни кинь взгляд, безмятежность и вечный сон лесистых холмов и далёких скал. Хотя… не таких уж и далёких, если они приближаются к границе.  — Приготовься! Ящер стрелой ушёл вниз, так что Велена не удержалась, резко шатнулась назад, отпустив пояс наездника. Едва не рассталась с седлом, но Дагборн не позволил: отвёл руку назад, ухватился за первое, до чего дотянулся — меховой воротник — притянул к себе. И не отпускал уже до самого удара о землю, от которого к горлу подпрыгнули остатки вчерашнего ужина. Мудро поступила она, отказавшись от завтрака. Райко со Стефаном в который раз обязаны ей… если не жизнью, то честью и достоинством — не слишком-то приятно демонстрировать легионерам слабость собственных желудков.  — Ну, как-то так, — потрепав Снежка по шее свободной рукой, проговорил Дагборн. Обернулся к колдунье и медленно разжал пальцы, отпуская меховое платье. — Как ощущения, красавица?  — Велена. Она оправила мешковатую шубу, тряхнула головой, разглаживая пальцами растрепавшиеся под капюшоном волосы. Взглянула в насмешливые серые глаза и повторила:  — Меня зовут Велена. Не красавица. Не сложно запомнить?  — Нет, красавица Велена, — хмыкнул легионер. — Ты недурна собой, так что я нигде не ошибся. Перекинув ногу через шею ящера, Дагборн спрыгнул наземь, тотчас погрузившись в снег по самые икры.  — Спускайся, — предложил он, не предпринимая попыток помочь, — разомнись как следует. У меня вино в мехах, немного согреемся. Есть не будем: с полным пузом не полетаешь, да и времени в обрез. Если по нужде надо — так это в тот кустарник, видишь, шалашом растёт? Обещаю — подглядывать не стану. Нахмурившись, Велена с трудом перебросила ногу через шею Снежка и, примерившись, спрыгнула вначале на крыло, а затем в снег. Не упала на четвереньки только потому, что Дагборн поддержал.  — Ноги затекли, — не отпуская её плечи, заметил он, — это нормально. Тело привыкнет. Даже такое слабое, как у тебя, красавица Велена. Колдунья дёрнулась в крепкой хватке, но вырваться не сумела — куда там!  — Ну и как ты выкрутишься? — полюбопытствовал Дагборн и тут же ухмыльнулся. — Заклинание небось прочтёшь? Сплюнешь огненным языком или отмахнёшься мысленной плетью — один на один такое работает, на себе испытал, благодаря Сибранду. Наш иммун только кажется воином до мозга костей: всё-таки у колдунов кой-чему обучился и мне на пальцах объяснил. Так вот, — чуть склонился к жертве Дагборн, — маги третьего круга не могут ничего без своего языка… Поцелуем обожгло губы, выжгло клеймо, словно калёным железом. Велена зло дёрнулась в жадных объятиях, но не сумела даже коленом пнуть, куда следовало — во-первых, тяжёлое и слишком длинное платье мешало, во-вторых, всё равно не достала бы из-за разницы в росте. Проклятый, наглый, самоуверенный стонгардец! Животное!.. Мелькнула встревоженная мысль о том, что они в нескольких часах полёта — в целых сутках пути — от ближайшего поселения, и что на пустынном плато среди раскидистого горного кустарника они совсем одни… Затем пришла злость. Холодная ярость, которая поглотила разум за секунду. Велена вцепилась пальцами в рукава наглого легионера, вжалась в него покрепче, отвечая на поцелуй — тот задохнулся от неожиданности — а затем резко выдохнула первый слог заклинания прямо в чужой широко распахнутый рот.  — Сила, стонгардец — это ещё не всё! — крикнула, отшатываясь от него, Велена. — И если бы мы не находились Тёмный знает где — я бы из тебя всю душу вытянула, не сомневайся! Дагборн поперхнулся сухим смешком, ощупывая горло, попытался и не сумел заговорить. Дёрнулся, лишь теперь осознав, что накрепко примёрз к окутавшей колени ледяной корке.  — Не рвись, — хмуро и уже спокойнее добавила колдунья, — иначе кости переломаешь. Разморожу, как только по нужде схожу. И вина твоего попробую. Ответить насмешливый легионер ей не мог, так что Велена впервые ощутила удовольствие от их проклятого путешествия на север. Все неудобства дороги, тоскливая провинция на краю Мира, ненавистная служба в унылом легионе, унижение от дарёной шубы, в которой она больше напоминала старуху, чем девушку — всё это наконец утихло, развеялось, как дым на ветру. Несказанное удовольствие — дать оплеуху противнику, поставить неотёсанного болвана на место. Знал бы ты, правая рука иммуна, что с тобой мог бы сделать истинный адепт Братства, верный последователь Тёмного! Но — не сейчас. Мастер Грег говорил — без самодеятельности. Ждать приказов. Ждать… Прогулявшись к кустам и вернувшись, Велена отцепила флягу от пояса Дагборна, вынула затычку и принюхалась. Осторожно хлебнула и тут же сплюнула гадость на снег. Вино оказалось слишком крепким и отдавало горечью — не иначе, настаивалось на местных скудных травах. А то и вовсе — на хвое.  — Сам пей, — решила сикирийка, возвращая флягу на место. Отойдя на несколько шагов, сбросила короткий разряд с пальцев, шепнув вслед обратную колдовскую формулу. Изморозь на посиневшей коже имперского легионера стремительно растаяла, позволяя щекам вернуть часть живых красок, и Дагборн тут же закашлялся, хватаясь руками за горло.  — Согласен, — приложившись к фляге и овладев собственным языком, хрипло заговорил он, — перегнул. Но твоё лицо, красавица… так хотелось стереть с него высокомерие и брезгливость… могу собой гордиться — получилось! Такой ты мне куда больше нравишься. Прости, — добавил Дагборн, сумев наконец сделать первый шаг. — Пожалуй, что я заигрался.  — А если я всё расскажу твоему… нашему иммуну? — усмехнулась Велена. Если такие, как Дагборн, уважают только силу, то и у неё имелись слабости: она восхищалась теми, кто признавал свои ошибки. — Он-то, кажется, не слишком жалует, когда кто пристаёт к местным женщинам…  — Не расскажешь, — усмехнулся Дагборн. — Ты из тех, кто вынашивает чёрные планы в себе, а затем вершит кровавую расправу по всем канонам последователей Тёмного. Как там говорят в Братстве? Месть — то блюдо, которое лучше подавать холодным? Рассмеялся и запрыгнул в седло, не заметив, как исказилось лицо спутницы. Пересилив себя, Велена молча последовала примеру наездника, даже бездумно приняла протянутую им руку. Неужели по ней так заметно? Или развязный легионер ляпнул просто так, а попал в самую точку?  — Так ты меня прощаешь? — полуобернувшись, вскользь поинтересовался Дагборн. Перехватил поводья, встряхнул ими, вызывая недовольное шипение у Снежка. — Для меня это важно, красавица Велена. Колдунья неловко пожала плечами, осторожно кладя ладонь ему на пояс.  — Не делай так больше, — предупредила она. — И считаем, что ничего не произошло.  — О-о, ещё как произошло, — возразил Дагборн. — Я-то прекрасно всё помню. Даже твоя заморозка не остудила… хм… пыла. Но это должно было случиться не так. Снежок развернул кожистые крылья, встряхнул сильной шеей, и Велена крепче вцепилась в седло и пояс наездника, готовясь к взлёту. Дагборн оказался прав: даже её тело привыкало к неизбежному напряжению всех мышц, к предвкушению полёта и управлению — пока ещё на вторых ролях, за чужой спиной — крылатым чудовищем, навивавшем страх на сикирийцев, бруттов и даже альдов. Только безумные стонгардские головы могли решиться на подобное — ловить и приручать летучих монстров с горных вершин. Поговаривали, что у Сибранда Белого Орла уже поспевают первые поколения ящеров, рождённых среди людей — а значит, приручение становится всё проще, крылатые кони — всё послушнее, доступнее даже таким слабым наездникам, как она…  — Полетим быстро, — предупредил Дагборн, — держись. Больше не добавил ни слова. Резкий толчок, прощание с землёй, головокружительная высота и качающиеся за крыльями виды тёмных лесов и голых белых холмов. А над головой — совсем рядом — стройные ряды тяжёлых серых облаков. Коснись рукой — и просыплются из них на уставшую от снега землю первые невесомые хлопья… К тому времени, как они подлетели на каменный выступ короткой и широкой стены, высеченной в скалах, Велена совершенно замёрзла — не спасала даже тёплая, подаренная заботливым иммуном шуба. Страшно подумать, что бы с ней стало в сикирийком плаще! Снег повалил сразу, как только они оторвались от плато, а затем взбрыкнувший Снежок окунул их в спускавшийся с небес липкий туман, так что теперь оба напоминали ледяные скульптуры. Каким образом легионер не сбился с пути, направляя ящера, Велена не знала, но надеялась, что тот объяснит: верно, и ей придётся когда-то лететь сквозь непогоду одной. У грубо оборудованного погранпоста с сигнальными жаровнями их уже встречали. - Думал, ты уже не прилетишь, - подбрасывая угольев в прогоравший костёр, проговорил закутанный в плащ легионер. – Поручение?  — Вот, — Дагборн достал из-за пазухи плотный пакет, передал в окоченевшие руки. — А мы сразу обратно — вдруг успеем до того, как буря разразится.  — А-а-а, — пограничник прокашлялся, выглядывая из-за плеча Дагборна. — А это?..  — Одна из магов, присланных на службу в крепость, — с явной неохотой представил Велену тот. — Глаза спрячь.  — И не подумаю, — возмутился обледеневший пограничник. — Пока мы тут задницы морозим, ты…  — Отбиваю задницу о седло, собирая в небесах все осадки на свою кирасу, — перебил Дагборн. — Пока ты с товарищами в тёплом убежище отсиживаешься. Ещё померяемся? Легионер махнул рукой, бросил хмурый взгляд на неулыбчивые горы, окружившие погранпост мрачной стеной.  — Тебя не переспоришь… Честь имею, госпожа маг, — буркнул на прощание, уходя с пронизывающего ветра под укрытие каменного убежища.  — Сволочь, — буркнул Дагборн, помогая Велене снова забраться в седло. — Хоть бы обогреться предложил… Ты как?  — Летим обратно, — бесцветно откликнулась колдунья. Легионер обеспокоенно глянул на спутницу, но без слов повиновался: и впрямь лучше поспешить. Назад летели быстрее ветра, так что у Велены голова закружилась от скорости и мелькавших под мощным телом ящера смазанных картин. В наползавших сумерках уже не различить, где дорога, а где река, где холм, а где поляна… Забывшись, она ухватила Дагборна не за пояс, а за живот, тотчас поразившись тому, каким ледяным показался кожаный доспех под пальцами. Замёрз? Как бы поводьев из рук не выпустил… Шепнула пару слов, сжала и разжала кулак, опутывая их огненной сетью. Дагборн дёрнулся от неожиданности, обернулся в седле, увидел отблески колдовского пламени в чёрных глазах спутницы и молча отвернулся. Окаменевшие мышцы под её пальцами мало-помалу расслабились, отогрелись от короткого заклятия. Велене не хватало сил на большее — уставшая, с затёкшими от неудобной позы руками и ногами, ноющими мышцами, голодная и полузамёрзшая, колдунья едва ли сумела бы защитить их, случись неприятелю напасть. Так только, отвлечь электрическим зарядом, пока Дагборн перебьёт их из своего лука…  — Ло-Хельм, — указал рукой наездник, а сердце Велены неожиданно подпрыгнуло: словно домой возвращались. Проклятая человеческая слабость! Как мало ей надо для того, чтобы радоваться убогому пристанищу! — Спускаемся! Велена глянула вниз, в головокружительную бездну, где россыпью драгоценных камней на снегу горели окна северного городка, и где освещались обширные загоны и бараки, в которых уже спали крепким сном ящеры и свободные от службы легионеры.  — Мы запоздали, — с сожалением приметил Дагборн, вглядываясь сквозь мельтешащий в воздухе снег в вальяжных крылатых чудовищ, разминавшихся на площадке. — Твои товарищи вернулись раньше. Велена не откликнулась: к тому моменту слишком устала для разговоров. Скорее куда бы то ни было, хоть к невестке, хоть к жене, да хоть к самому иммуну, только бы упасть на кровать и больше не шевелиться. Даже ужина не надо, Тёмный с ним…  — Почему так долго? — нахмурился иммун, как только оба спешились. Сибранд Белый Орёл поднялся со скамьи, как только Снежок тяжело ударился о землю, и встречал их в полный рост, недобро поглядывая на помощника. — Ты окружным путём к границе добирался?  — Буря, — легко отделался помощник, — вот и задержались маленько. Велена с подозрением покосилась на Дагборна, но тот держался мастерски: если и обманывал их с иммуном, то делал это умеючи. Вот только закравшиеся сомнения теперь укрепились окончательно: и впрямь намеренно затянул время подлый легионер.  — Это женщина — прирождённая наездница, — тем временем отчитывался Дагборн. — Столько часов пути — ни стона, ни упрёка. Даст фору некоторым из наших легионеров!  — Если завтра с ложа поднимется, — хмуро ответил иммун. — Посмотри: едва на ногах держится! Позже с тобой поговорю, — оборвал речь Сибранд Белый Орёл. — Идём, дочка. Вещи твои я захватил, так что в бараки возвращаться не станем: Дария, моя невестка, нас уже дожидается. А у меня дети дома без присмотра… Скорее, скорее! Велена честно старалась — самой хотелось в тепло — но одеревеневшие мышцы словно налились свинцом, а тело противилось любому движению. Проклятое седло, омерзительный ящер, трижды проклятый Дагборн! Что будет завтра? Да она и впрямь с ложа не подымется… Видит Тёмный, давно бы сдалась, если бы не гордыня… и не Райко. Интересно, брат так же, как она, ненавидит в этот миг всё вокруг? Или радуется приключениям, как мальчишка?  — Доброй ночи, госпожа маг, — позвал со спины Дагборн. — Счастлив нашему знакомству! Велена сделала вид, что не расслышала. Да и иммун подгонял всё нетерпеливее, уводя её подальше от бараков, загонов и сумбурных мыслей. Пожалуй, в этот миг колдунья была по-настоящему благодарна заботливому начальнику: что угодно, лишь бы избавил её от нервирующего присутствия своего лучшего помощника.