Когда тают льды: Путь Велены

Известных ходов в ошские лабиринты имелось несколько. Один из них располагался прямо у склонов, ведущих к морю; там, верно, уже дежурили мастера южной гильдии по приказу Сильнейшей. Ещё несколько находились в городе и один – за ним; туда и повела спутников собранная и внешне решительная Велена. Улицы давно потемнели и смолкли; стражи в Оше всегда не хватало, потому торговая столица Сикирии давно превратилась в злачное место для контрабандистов, воров, мошенников и бандитов – неизбежный колорит рынков, порта и рабочих окраин. К их дружной троице никто из местной суровой братии, впрочем, не приставал: Илиан запустил колдовского светлячка, так что нечистый на руку и скорый на расправу народец не рисковал заигрывать с компанией магов. Шли в полном молчании; каждый думал о своём. Условились шуму не поднимать и по возможности бойни не устраивать. Велену такой вариант бы только порадовал, вот только в глубине души колдунья не верила в подобный исход. Изран же молча кивал, соглашаясь с приказом самого младшего спутника, но меч накануне наточил и доспех на прочность проверить не поленился. - Нужны живыми, - ёмко пояснил Илиан. Ни Велена, ни Изран его самоуверенности не разделяли: неплохо бы самим уцелеть! Однако категоричного, идущего напролом молодого стонгардского мага их заботы волновали мало. Глядя на высокую, решительную фигуру в тёмном плаще, Велена невольно задавалась вопросом: откуда? Откуда в этом человеке столько силы, нерастраченной жажды действий, холодного огня в ледяных глазах, и такой истовой веры в собственную правоту? Кто вложил в него столь яркую колдовскую искру? И… зачем? Симпатичный особняк на окраине, куда их с каменным лицом привела Велена, вызвал лишь отстранённый интерес у молодого мага. - Это здесь? – удивлённо огляделся Илиан. В ответ за забором залаяли собаки, и колдунья отмахнулась нетерпеливым жестом, призывая спутника умолкнуть. В груди росло глухое раздражение – проклятый стонгардский самородок даже приблизительно не понимал, что она сейчас чувствует! Предавать Братство и собственной рукой отрывать от себя кусок ещё свежего, сочащегося кровью мяса… Предательство, видит Тёмный, – это хуже убийства. И если бы не Райко… не Дагборн… не Мартин… не кристарцы и не иммун Сибранд – кинжал, висевший в ножнах у пояса, в эту же минуту воткнулся бы в горло доверчивому спутнику. На оружии настоял Изран: мол, колдовских сил при таком раскладе может не хватить, а сталь ещё ни разу не подводила. Боевого опыта у молодой сикирийки не имелось, зато рука была твёрдой, а сомнениями колдунья никогда не страдала. Кинжал перекочевал к колдунье, и смотрелся, по её собственному наблюдению, довольно мило в паре с новым платьем и тёплым шерстяным шарфом – подарком Мартина – который опытная адептка Братства снимать не стала: в подземельях незваных гостей поджидала неуютная сырость. - Шейла? – первой подала голос Велена, как только скрипнула дверь старого дома. – Мастер на месте? - Велена?! – поразились по ту сторону ворот. Илиан и Изран вжались в каменную ограду с двух сторон, чтобы хозяйка особняка не заметила их раньше времени. – Как?.. Ты же в Стонгарде! На диком севере! Да, мастер на месте, все уже собрались, но… - Сила превыше жизни, - прервала её Велена. – Ночь пришла в Мир, сестра. Теперь Шейла завозилась с замком; до тех пор, пока посетитель не называл заветных слов, дверь особняка оставалась закрытой. - Прекрасно выглядишь, дорогая! – просияла густо накрашенная хозяйка, распахивая дверь. – Где же Райко и Стефан? В следующий миг Илиан выступил из тени, ловя охнувшую Шейлу до того, как она коснулась бы земли. Велена могла лишь позавидовать: стонгардский маг даже пальцами не прищёлкнул. Всего один выдох, одно слово – и первая помощница мастера Грега в глубоком обмороке. Крепко же владел магией разума Илиан Иннар! Может, и впрямь имел причины для непробиваемой самоуверенности… - В доме больше никого, - прошмыгнув первым и заглянув в каждый угол, доложил Изран. Цыкнул на лающих собак, рвущих цепи, плотно затворил двери. – Дальше куда? - Вниз, - не замедлила с ответом Велена, ногой отпихивая циновку с пола. Блеснула металлическая крышка скрытого от глаз подвала; Изран покосился на неё с явным неудовольствием. Илиан тем временем уложил Шейлу на лавку, с сомнением поглядывая на спящую. - Поднимет шум, - задумчиво проронил он. – Если проснётся раньше времени. - Так добей, - равнодушно посоветовала колдунья. – Ничего важного она имперским дознавателям не скажет, магией не обладает, толку с неё никакого, кроме помощи в ритуалах и согревания чужих постелей. - В чём состояла её роль? – тут же заинтересовался Илиан, не отрывая глаз от хозяйки. Немолодая, но одетая почти вызывающе, в обтягивающем платье с почти неприкрытой грудью, Шейла казалась не то владелицей дома терпимости, не то его работницей. - Заманивала жертв для ритуалов, - глядя, как Изран поднимает тяжёлую крышку подвала и заглядывает внутрь, тут же отрапортовалась Велена. – На базаре высматривала самых доверчивых, приводила к себе, и… - И что? - И всё, - пожала плечами бывшая адептка Братства, первой ступая на крутую лестницу. – Подопытный материал и неизбежная смерть различной степени тяжести. Мы изучали реакции человеческого организма на пытки, замеряли пределы выносливости, препарировали, использовали органы для ритуалов, экспериментов, снадобий… - Великий Дух, - пробормотал за спиной Изран. - И поднимали из мёртвых, - безжалостно продолжил неприятный список Илиан, спускаясь следом. - Тех, в ком оставалось достаточно мяса на костях, - подтвердила Велена, не глядя в сторону слегка позеленевшего Израна, проводившего колдунью ошарашенным взглядом. Романтический образ черноволосой сикирийской красавицы, по-видимому, рушился для него в этот миг бесповоротно. Шейлу так и оставили в комнате, предварительно связав подручными средствами – полотенцами да кухонными тряпками – а крышку в подвал оставили открытой: кто знает? Может, тем же путём уходить придётся. Подвал оказался небольшим, с обыденными полками для заготовок на зиму, висевшими над потолком пучками сушёной зелени и овощей, связками засоленной рыбы и бочонками с брагой и вином. Велена подцепила на ходу одно из яблок, хлопнула по ладони Илиана, потянувшегося за таким же, и решительно дёрнула на себя единственную металлическую дверь, ведущую из тесного помещения. - Не смей здесь даже капли в рот брать, - предупредила колдунья, поигрывая слегка сморщенным золотистым фруктом. – Никогда не угадаешь, что отравлено, а что заколдовано. Даже среди адептов не все знают, что подвальные лакомства опасны. Мастер Грег проводит интереснейшие опыты… - Но ни один из них не помогает людям, - отрезал Илиан. – У всего должна быть цель; в чём ваша? Раньше Велена нашла бы, что ответить заносчивому стонгардцу. Тёмный существует, он так же реален, как и смертные, и не единожды воплощался в Мир, чтобы поддержать своих последователей! В отличие от Великого Духа, который пришёл лишь однажды, и не совершил ничего, кроме исполнения заповедей и помощи тем, кому посчастливилось находиться рядом. Последователи Духа первых времён обладали неоценимым даром – исцелением страждущих, облегчением боли, а иные и вовсе возвращали людей к жизни. Но теперь времена изменились… и если бы только… Нет, Велена не знала, как ответить на вопрос имперского мага. Цели больше не было; она по-прежнему плыла по течению. И единственный самостоятельный выбор грозил ей смертью и славой предательницы; но что теперь? Отступать уже поздно. Влажный, дышащий сыростью коридор уводил их всё дальше от подвала с открытой нараспашку дверью. Илиан не поленился и расставил энергетическую ловушку: теперь никто не выйдет этим путём, не отдав хитро сплетённой сети все свои силы, колдовские и физические. - Слабовата, - критически признал Илиан, опуская руки. – Задержит не более двух, и то не особо крупных. Третий уже убежит… - У меня не убежит, - успокоил мага Изран, поглаживая рукоять имперского меча. Как только среди многочисленных разветвлений засиял мертвенный колдовской свет, Илиан придержал легионера за плечо, на несколько бесконечно долгих мгновений прикрывая глаза. Спутники ждали терпеливо: как бы ни был самоуверен стонгардский маг, даже он нуждался в подпитке. Замерцавший вокруг мужчин воздух вызвал у Велены очередной приступ острой зависти: подобному заклинанию в ошской гильдии не обучали вовсе. Верно, Деметра Иннара передала свои знания сыну – или сам по подпольным книгам научился. - Не видно? – поинтересовались из пустоты. - Нет, - через силу признала Велена, стараясь разглядеть незримых спутников. – Надолго? - Несколько минут, - вздохнул Илиан. – Поспешим? Заклинание, надо признать, стонгардский маг прочёл вовремя: уже на следующем повороте Велена столкнулась с двумя адептками, вышедшими навстречу. В полумгле колдовских светлячков перепугались все трое. - Велена? – поразилась рыженькая девица с густо подведёнными глазами. – Мастер говорил, ты на севере! А Райко с тобой? Вспыхнула и погасла ревность: некогда рыжая Аннарет глаз не сводила с брата, готовая, по словам Стефана, отдаться смуглому красавчику по первому слову. Затем пришли боль и усталость: брат погиб, и косвенно в этом виноват мастер Грег. Обожаемый адептами обаятельный мастер, который привлекал девушек пристальным вниманием к каждой, а юношей – обещаниями, расположением и тщательной работой, на которую не жалел ни сил, ни времени. Лучший вербовщик Братства в южных землях Империи. - На занятие же опоздаем! – дёрнула подругу её спутница. – Мастер Этна сегодня покажет опыт с живым материалом! Велена, ты с нами? Зудом тысяч осиных гнёзд впилось в кожу странное ощущение отстранённости и дикости – её не должно, не может быть здесь! Она уже не с ними, не внутри! Всё изменилось! Наконец свободна от опытов, тайн, секретов, набивших оскомину чувств превосходства и брезгливости… Свободна! Велена тихо рассмеялась, прикрывая ладонью лицо. Как легко, Великий Дух… как же ей легко! Будто порвутся сейчас, словно бумажный лист, грани бытия, и её выбросит в другой мир – совершенно другой. Где нет всего этого. Нет и не было никогда. Где у неё есть смысл в жизни… Аннарет покосилась на сикирийку с удивлением, но подруга уже дёргала её за рукав мантии, и обе, наспех попрощавшись с колдуньей, убежали в сторону узкого туннеля, откуда уже доносился хор невнятных голосов. - Там преподаёт мастер Этна, - пояснила Велена, по-прежнему не стирая странной улыбки с окаменевшего лица. – Пытки, предел человеческих возможностей. Искажённая магия тела и разума. Заклинания боли. Зал мастера Грега дальше, - без перехода просветила сикирийка. – Идём. В полумгле подземных коридоров боковые проходы едва угадывались: колдовские факелы и светлячки почти не давали света. И всё же Велена услышала сдавленный вскрик позади себя, когда выступивший из-за угла ходячий мертвец столкнулся с невидимыми спутниками лицом к лицу. - Не трогай его! – запоздало зашипел Илиан, когда Изран со всей силы врезал покойнику. Тот при жизни был, по-видимому, человеком крупным: даже заметно растерявший собственную плоть – и то казался крепким. От удара легионера он с утробным воем рухнул на бугристый пол, и из соседней ниши тотчас раздались такие же заунывные, потусторонние голоса. Ждать Велена не стала: резко развернулась к толпе ходячих мертвецов, бездумно двинувшихся из тупичка в коридор, и вскинула обе руки, останавливая покойников. Нужные слова сработали с первого раза: верно, тренировались на мёртвом материале адепты, а не мастера, и особенно не старались, поднимая трупы. Остановить их оказалось несложно: одно заклинание упокоило всех. Если бы мертвецов поднимал мастер Грег, пришлось бы постараться: учитель славился виртуозностью в колдовских формулах. Никогда не угадаешь начальную, чтобы изобрести противодействие. - Долго ещё? – напряжённо спросил Илиан: верно, нелегко давалось ему удержание невидимого щита. - Нет, скоро… У следующей развилки, впрочем, их задержали снова: поигрывая мятым свитком, из-за поворота выступил стройный адепт с длинными, ниже плеч, волнистыми волосами. Остановился, сощурился недоверчиво, прищёлкнул пальцами, вызывая светлячка, и вгляделся в лицо колдуньи, расплываясь в скользкой ухмылке. - Черноглазая моя! Кобра степная, любовь загробная, ты ли это? И что, даже прихлебал твоих рядом нет? Где же безнадёжно влюблённый торгаш? Где суровый братец, который и сам не прочь отведать вкусного тела родной сестрицы? Какими судьбами обратно к нам? Велена поднесла к губам яблоко, с видимым удовольствием вдохнула сочный аромат, лихорадочно соображая: Гал не отцепится, если не отшить пожёстче. С него станется следом поволочься – этот и в женскую уборную зайдёт, не постыдится. Проклятье! Те двое, за спиной, ведь всё слышат! Но… растеряв достоинство, спасать ли память о нём? - А ты уже всех младенцев передушил, отребье? – презрительно скривилась Велена, водя яблоком по губам. Колдунья знала, куда бить: Гал не сумел некогда прикончить взрослую жертву, но младенцев до пяти зим резал ловко. Смеялись тогда всем Братством: только против детей и выпускать такого адепта… - Что же тогда по коридорам в одиночестве бродишь? Мастер Елай устал от твоей волосатой задницы? Или нашёл кого посвежее да посмазливее? И здесь Велена попала в цель: про извращённые вкусы одного из мастеров и его явную склонность к юношам знали все адепты. Но Гал, хотя и не скрывал грязных похождений, до дрожи боялся того, что когда-то надоест мастеру. И вот по этой-то больной мозоли сикирийка и ударила с почти животным удовольствием. - С-стерва, - прошипел Гал, сжимая кулаки. До драки, впрочем, опускаться не стал: маг всего лишь второго круга, он уступал Велене в колдовской силе и гибкости ума, которая решала исход любой магической схватки. На рукоприкладство адепт тоже не решился: то ли спокойная, собранная поза сикирийки отпугнула, то ли кинжал у пояса. Всё, на что хватило его смелости – выхватить сочный фрукт из рук колдуньи и с хрустом надкусить половину, глотая почти непрожёванным. Остаток яблока Гал швырнул в стену, с проклятиями удаляясь по коридору. Очень кстати, поскольку воздух вокруг Велены тотчас замерцал, являя тусклому подземному миру обоих спутников. - Устал, - признался Илиан, потирая виски. – Но ещё мгновение – и я бы этому ублюдку врезал, наплевав на сорванное заклятие. Изран ничего не сказал, но нахмуренное лицо молодого легионера говорило громче любых слов. Отчего-то на душе потеплело: здесь, в ошских лабиринтах, занятых Братством, она была не одна. Велена, маг третьего круга, страж северного предела, сейчас играла на стороне Империи, а не отбросов общества, прячущихся под землёй! Эта мысль отчего-то согрела тоже. Настолько, что колдунья нашла в себе силы улыбнуться: - Бескровно не получилось, Илиан. Яд, который проглотил Гал, убьёт его уже через полчаса. И, боюсь, за разбирательствами мастера направятся к Грегу, так что времени у нас совсем мало. - Поспешим, - согласился стонгардец, вновь касаясь Израна. В главную залу подземного обиталища Братства они вошли незамеченными. Потрескивали поленья в закрытой печи в углу, мерцал колдовской огонь в подвешенных под потолком лампах, отбрасывая калейдоскоп разноцветных пятен на стены и пол. Вдоль каменистых стен стояли стеллажи с книгами; в центре, в углублении, был расчерчен неровными полосами многогранник, окружавший чёрный от бурых пятен каменный алтарь. Там же располагался вытянутый столик для чтения – украденный Стефаном и Райко в качестве вступительного испытания в ошском храме Великого Духа. Осквернённый жертвенной кровью, он казался бы воплощением кощунства здесь, в подземных лабиринтах бывшей канализации, если бы не сломанный знак Духа, брошенный в углу – последнее свидетельство того, какие именно обряды проводит Братство. Привычные картины теперь ножом резали сердце; вспомнилось, как смеялись они, достав требуемое в разорённом храме, как, в конце концов, прислуживали во время тёмных обрядов, как собственная рука вспарывала ещё тёплое человеческое горло… В голове зашумело, сердце застучало сильнее. Ещё не поздно всё повернуть вспять! Пока что никто не подозревает её в предательстве, всё можно объяснить, во всём можно извернуться, солгать... Решимость стремительно таяла; Велена сорвалась на бег. Через весь зал, к дальнему углу, в котором застыла неподвижная фигура в тёмной мантии. Мастер Грег всё ещё не видел свою ученицу, даже когда она остановилась у него за спиной: сосредоточенный взгляд чёрных глаз не отрывался от поверхности тусклого зеркала на каменном столе. Велена заглянула через плечо, но не рассмотрела в сети мелких трещин ничего, кроме мутных образов. Лишь когда мастер шумно втянул носом воздух, выпрямляясь, картинка в зеркале обрела чёткость, налилась красками – и чем яснее становились образы на бледном стекле, тем быстрее бывший учитель приходил в себя. - Отец! – шёпотом вскрикнул над ухом Илиан. И умолк, потому что мастер Грег наконец задышал полной грудью, коротко мотнул головой, поднимая глаза на Велену. А сикирийка наконец увидела то, что так поразило невидимого спутника: на ровной поверхности колдовского зеркала отражался дом иммуна Сибранда, в котором она побывала лишь единожды. Всё было перевёрнуто вверх дном: сломанная лавка, разбросанная утварь, залитый кровью стол, освещённый лишь тусклыми колдовскими светлячками. Хозяин дома лишь теперь появился в поле зрения: с разбитым, искажённым от ярости и боли, лицом, с которого всё ещё срывались капли крови. Обеими руками иммун сжимал знакомый двуручник – не замечая, как режет ладони слишком крепко стиснутый клинок – а за его спиной, на обломках сломанной лавки, Велена заметила копошившихся детей: мелькнула перепуганная мордаха Эрика, бледное, как мел, лицо Ульфа, обнимавшего неподвижного, сломанного, как деревянная игрушка, Олана. За спиной Велены невнятно вскрикнули, и воздух в зале замерцал. Иммун Сибранд тем временем отшвырнул колдовской клинок и с размаху врезал прямо в зеркало, которое тотчас пошло рябью и потемнело совсем. Лишь теперь поражённая колдунья поняла, что они видели глазами Дагборна, который явился ни много ни мало – в дом самого иммуна – чтобы покончить наконец с героем унтерхолдской битвы. - Велена? – хрипло спросил мастер Грег, окидывая взглядом окружающий его мир так, словно бывший учитель всё ещё не верил, что он по-прежнему в подземных лабиринтах Оша, а не на севере Стонгарда, где он побывал только что в теле Дагборна, и где полагалось сейчас находиться лучшей ученице. - Это иммун Сибранд? – выпалила колдунья, не давая мастеру прийти в себя окончательно. – Дети… там были дети! - Без них бы не получилось, - слегка отстранённо отозвался мастер, скидывая капюшон. Блеснули в свете колдовских факелов медные волосы, обрамлявшие благородное лицо, красотой своей сводившее с ума всех адепток гильдии Оша – и, без сомнений, адепток Братства тоже. Этим учитель и раздражал в своё время замкнутую и нелюдимую колдунью: ей мастер Грег казался слишком слащавым. В его-то годы использовать дешёвые трюки, чтобы привлекать внимание, как полагала сикийрика, – попросту жалко. - Ночью Сибранд бы дверь никому не отворил, да и спит трудами праведными крепко, а вот самый старший сработал ладно: пробудился, впустил в дом знакомого гостя… - Олан, - прошептала Велена, прижимая ладонь к губам. Даже под тёплым шарфом Мартина стало холодно. Как там она подумала в их первую встречу? Смерть – лучший выход для таких, как он? Вернуть бы время вспять, выжечь злые мысли из проклятой головы, принять удар на себя!.. - Пришлось от мальца отмахнуться: тот заподозрил что-то, закричал в голос, едва этот бесполезный чурбан перешагнул порог дома. Своё дело сделал, - Грег поморщился, растирая виски, - Сибранда разбудил. Интересно другое… Как же наш иммун так быстро догадался, кто к нему пришёл под видом помощника и зачем? Как понял, что дело в клинке? Он ведь тотчас за ним потянулся: вцепился, как клещ, и таки порвал связь… Холод разлился в груди, замораживая последние зёрна лжи и сомнений. Теперь Велена ждала умозаключений мастера спокойно: не решимость, но твёрдое знание, что она поступает верно, проросло наконец из череды разрозненных мыслей, невнятных слов и бессмысленных действий. Она – возможно, впервые в жизни – сделала правильный выбор. - Ты, - наконец безошибочно определил Грег, пронзая ученицу пытливым взглядом, - ты не должна быть здесь. Что случилось, моя девочка? Почему ты пришла? Сознаться в предательстве? И… - мастер поднял голову, вглядываясь в сгустившийся в зале воздух, - и кто твои новые друзья? Велена не оборачивалась: по тихому выдоху за спиной поняла, что Илиан устал удерживать заклинание невидимости. - Позвольте вам представить, мастер, - одними губами проговорила колдунья. – Илиан Иннар, сын Сильнейшей. Изран, лучший наездник крылатых ящеров в Ло-Хельме. - Перевоспитали-таки, - почти дружелюбно усмехнулся мастер, качая головой. – Велена, девочка моя! Я подозревал, что так будет, но не рассчитывал, что столь скоро. Даже лучшие последователи Братства переходили на сторону противника, если слишком долго жили под прикрытием. Это неизбежно: ты принимаешь их образ мышления, проникаешься чужой жизнью… Я просто думал, что ты выше… сильнее этого. И я разочарован. Если мастер Грег рассчитывал на то, что решимость бывшей ученицы дрогнет, то едва ли он знал угрюмую сикирийку хорошо: Велена лишь безразлично дёрнула плечом, бросая мимолётный взгляд на треснувшее зеркало. Рука у иммуна оказалась, видимо, тяжёлой, поскольку в сознание Дагборн так и не пришёл, а тёмное стекло по-прежнему ничего не отражало. - Я сожалею. Бывший учитель криво усмехнулся, тщетно стирая с искажённого лица гримасу нечеловеческой злобы. Что получалось не слишком хорошо, но теперь, по крайней мере, слащавая маска приветливости Велену не раздражала. Великий Дух, как только Райко купился на пустые обещания и дешёвые бредни о господстве над миром? И почему так долго молчала она? Так… непозволительно… долго. Дождавшись, в конце концов, смерти брата, чтобы прозреть. - Ты даже близко не представляешь, чего лишилась, - выговорил наконец мастер. Проводил глазами вооружённого Израна, остановившегося у выхода из залы, дёрнул щекой. – Я готовил тебе место жрицы Ночи. Ты бы шагнула на одну ступень с альдской и бруттской знатью… - Бред, - не выдержали за спиной Велены. – Альды презирают последователей Братства, считая вас тупыми исполнителями их планов – и, надо признать, по этому единственному вопросу я с нелюдями согласен. А обряд посвящения в жрицы – то ещё удовольствие! Мне мама рассказывала… Не в этом ли причина, выродок? Тебе хочется тела собственной ученицы? - Давно мечтал с тобой встретиться, малыш, - зло усмехнулся Грег, игнорируя горячечные вопросы стонгардского мага. – Посмотреть, так ли хороша твоя искра, как говорят. Ну что ж… может, и хороша. Но вспыльчивость тебя определённо погубит… - Засвидетельствовать не получится, - отрезал Илиан, - ты к тому времени сгниёшь в имперской тюрьме. В каком предательстве ты обвиняешь свою ученицу, Грег? Ты, получающий жалованье от Объединённой Империи, подписавший согласие на защиту её интересов? Скольких молодых адептов ты переманил в ряды её врагов? Сколько братоубийственных бунтов поднял? И сколько тебе заплатили за участие в нападении на северный предел, предатель? - Не ершись, малыш, своих денег я не отработал, - мастер Грег скрестил руки на груди: обманчиво-расслабленная поза, судя по затрещавшему вокруг него воздуху. – Твой отец лишил меня контроля над игрушкой, переманил лучшую ученицу на свою сторону и, судя по всему, жирный защитник Кристара тоже жив-здоров. И сдаётся мне, что запуганный торгаш Стефан тоже не откроет ворота крепости, как обещал. Несколько мгновений тишины показались Велене вечностью. Судя по тому, как напрягся Изран, легионер тоже ничего хорошего от подобной беседы не ожидал. - Миром пойдёшь? – буднично поинтересовался Илиан, потирая запястья. – Если честно посодействуешь, то, вероятно, даже жизнь оставят. - Без магии? – приподнял бровь Грег, разглядывая молодого колдуна со смесью изумления, брезгливости и интереса. – Уж не ты ли хочешь её выпить, Илиан, сын Сильнейшей? Или соврёшь, будто не умеешь? Ведь ты недалеко ушёл от нас, малыш: в гильдии подобному не обучают. Что, тайком почитываешь запретные книги? Деметра потворствует маленьким слабостям? И не возразит, если тебе вздумается погасить искру в последователях Братства? - Как решит особый отдел, - пожал плечами равнодушный к чужой ненависти стонгардец. Велена первой увидела знакомый блеск в глазах бывшего учителя и шатнулась назад в тот самый миг, как мастер Грег резко распахнул скрещенные на груди руки, выдыхая короткое заклинание. Израна спасло то, что перед ним стоял Илиан Иннар, вовремя вскинувший ладони. Вот только колдовской щит, выставленный молодым магом, оказался плоским, и никак не накрывал стоявшую в стороне Велену. Чёрное пламя, удушливое и беспощадное, набросилось на неё – пламя, от которого её бы не спасла магия третьего круга. Сикирийка рухнула на пол залы, тщетно хватая ртом кипящий воздух, чувствуя, как лоскутами облазит лопнувшая кожа, как вливается в нутро расплавленный металл, рвёт его на части, отрывая дух от тела… Слух уловил чужой вскрик, влажный всхлип и невнятный возглас, – а затем всё кончилось столь же резко, как и началось. - Велена! Велена?.. Прости, прости меня! Не успел! Первое, что в голову для защиты пришло, то и выкрикнул, тебя не заметил… Велена? Велена! Перед глазами появилось встревоженное лицо Илиана Иннара, отчего-то внезапно такое трогательное в своём волнении, посеревшие от усталости губы – всё же нелегко давалось стонгардцу их приключение – и крепкие руки, бережно поддержавшие её, когда она очень осторожно села на твёрдом полу. Мир покачивался перед глазами, во рту осел привкус крови и желчи, но, ощупав слабыми и дрожащими пальцами кожу лица и шеи, она поняла, что непостижимым образом уцелела. - Артефакт, - подсказал Илиан, осторожно стянув с колдуньи остатки сгоревшего почти дотла шарфа. – Тот, кто его создал, вложил в него силу не меньше пятого круга. Меньшее от шалостей Грега тебя бы не спасло. Вещь дивная, - с присущим ему многословием продолжил Илиан, - таких бы шарфиков каждому легионеру – и мы непобедимы! - Мартин… - прошептала Велена, поднимаясь на ноги с помощью стонгардца. - Очень предусмотрительно с его стороны, - похвалил Илиан. Колдунья отстранила спутника, шагая к тому, что оставалось от мастера Грега. Полусожжённое тело лежало у разбитого зеркала бесформенной грудой: ни дивных медных волос, ни слащавого лица, ни статной фигуры. Над поверженным магом стоял Изран; легионер казался угрюмым и встревоженным одновременно. - Прости, - вдруг очень серьёзно попросил Илиан. – Тебе, должно быть, неприятно. Сам не хотел: велено ведь доставить живыми. Я иногда… плохо себя контролирую. Попросту развернул его же заклинание в обратном направлении. Даже не задумался о последствиях. Ну… вот и получилось… Велена обхватила себя за плечи, вглядываясь в обугленные останки бывшего учителя. Прислушавшись, не нашла в себе ничего, кроме тишины и лёгкой досады. И ради этого человека они с Райко перечеркнули все открытые им дороги? Ради него она стала убийцей? Поехала в ледяную пасть Стонгарда? Перевернула жизнь с ног на голову? Потеряла Райко… А Дагборн? Заслужил ли он подобного? И все те люди, которые погибли из-за него? Не варвары, не дикари, не животные… пусть ещё не братья, но – люди… которые приняли её без испытаний, без просьб… Прощать Илиана Иннара следовало лишь за одно – стонгардский маг не дал ей покончить с прошлым собственноручно. - Бегут, - доложил Изран, прислушиваясь к топоту в коридоре. – Слышите? - Такой всплеск энергии, - потирая виски, проронил Илиан, - конечно, почувствовали. Но ведь ублюдок! – внезапно выругался он. – Если он навредил Олану… если хоть кто-то дома пострадал… Молодой маг мог и не продолжать: у Велены не возникло сомнений в том, что вспыльчивый стонгардский самородок, непробиваемый и целеустремлённый, как пущенный из пушки снаряд, сотрёт в порошок всех мастеров и адептов Братства, до единого. Оставалось лишь надеяться, что Илиан Иннар сделает поблажку тем, кто воевал с ним бок о бок. - Мастер Грег! – первым в залу вбежала рыжая Аннарет, тут же сбиваясь с шагу: представшая глазам жуткая картина не оставляла сомнений в происходящем. Глаза адептки округлились, руки уже творили защитное заклинание. – Нападение!!! Мастер Этна!!! Мастер Елай!!! Велена успела первой: Илиан ещё отрывался от собственных мыслей, когда сикирийка метнула электрический заряд, пробивая слабую защиту насквозь. Изран подоспел следом, но сделать ничего не успел: колдунья скороговоркой выдохнула заклинание, отправляя Аннарет в глубокий сон. - Вот тебе и первый свидетель, - обратилась к Илиану невозмутимая сикирийка. – Аннарет доставляла послания мастеров в Арретиум Артаксарт – и другие города Империи. Возможно, и расскажет что любопытное. Изран успел лишь перенести бессознательную адептку подальше от входа, когда из тёмного коридора посыпались огненные и ледяные стрелы, перемежаемые электрическими разрядами послабее: дело рук набежавших адептов. Илиан мгновенно выставил ладони в отвращающем жесте, воздвигая стену между ними и последователями Братства, но посеревшее лицо сказало Велене о многом: стонгардский самородок стремительно терял силу. Растраченная на магическую ловушку в подвале, колдовской поединок с мастером Грегом и сложнейшие заклинания невидимости, она всё ещё не восстановилась – всего минуту-другую, и Илиан бы вобрал в себя энергию стихий, напитал магическое поле, сумел бы встретить противников достойно... Из коридора доносились обозлённые голоса мастеров Этны и Елая и невнятные выкрики адептов, не то задористые, не то, напротив, испуганные. Восхитительным оказалось уже то, что Илиан держал защиту против сил, в несколько раз превосходящих его собственные: ведь оба мастера обладали тем же пятым кругом, да и среди адептов находилось немало умельцев, норовящих пробить брешь в мощной, но стремительно тускнеющей защите стонгардского мага. Из-за его спины Велена напала без раздумий: скупые эмоции словно отрезало ножом безразличия и отрешённости. Кто из этих пожалел бы о погибшем Райко? Кто не подставил бы подножку в удобный момент? Сожаление придёт – потом. А сейчас она могла лишь радоваться, что в темноте коридорного прохода не видела тех, по кому била лучшей из своих стихий – колдовским огнём. Ни у одного адепта гильдии Оша, ни у одного мага Братства не получалось столь беспощадного огненного вихря, как у неё: те, которые прятались там, в коридоре, одаряли слух болезненными вскриками. Кажется, кто-то из нападавших сбежал – скатертью дорога! Все выходы из подземных лабиринтов перекрыты; недалеко уйдут. Прямиком в руки имперских дознавателей… - Щит на меня! – рявкнул Изран, дёргая Велену за рукав. – Быстро! От непривычно резкого тона молодого легионера колдунья послушалась мгновенно: собрала остатки сил, перебросила заряженное поле на Израна, позволяя ему выбраться из-за колдовской стены Илиана. Ледяные иглы разбились о мерцающую огненную ауру вооружённого до зубов легионера, когда он врезался в ряды ожидавших за порогом залы магов. Раздались вскрики и вопли; за шипением электрических зарядов Велена не сразу разобрала топот убегавших адептов и влажные хрипы тех, кто остался. Защита Илиана погасла: стонгардец сцепился с прорвавшимся внутрь мастером Елаем, который не дожидался кровавой развязки в коридоре: неуязвимый под двойной защитой Изран устроил настоящую бойню среди неподготовленных магов. Следом за Елаем в залу ворвалась Этна – женщина рослая, крепкая и широкая в плечах. Одним движением погасив огненный смерч Велены, мастер увесистой оплеухой опрокинула сикирийку на пол, тотчас потеряв к ней интерес: целью последователей Братства стал Илиан Иннар. Истощённый и значительно потерявший в скорости, стонгардец сдаваться даже не думал: отшвырнув от себя Елая, Илиан обернулся, диким прыжком покрывая расстояние между собой и Этной. Ухватил запястья, медленно втянул воздух через зубы, притягивая её к себе. Мастер всхлипнула, поперхнулась воздухом, дёрнулась, расширенными глазами вглядываясь в искажённое лицо Илиана Иннара – и Велена сама шарахнулась от своего союзника, увидев, как втекают колдовские силы и жизненные соки сквозь неплотно сведённые губы молодого мага, и как стремительно сереет Этна, высыхая на глазах. - Живыми! – крикнула, с трудом поднимаясь на четвереньки, Велена. В этот самый миг колдунья знала, что её помощь Илиану нужна как никогда. Помощь не в немощи, но в самый расцвет тёмной силы… - Живыми, Илиан! Пусти её! Жуткое мелькнуло в ледяных глазах стонгардского мага; Велена вскочила на ноги, бросаясь к увлёкшемуся колдуну, ухватила мастера Этну за локоть, дёргая прочь от Илиана… и закричала в голос, когда её собственная сила рванулась из нутра через горло, перетекая к молодому магу. Положение спас Изран: метнулся к спутнику, отвесил подзатыльник, от которого у Велены бы отшибло дух, а у стонгардца лишь решимость – пальцы разжались, отпуская жертву, сам Илиан пошатнулся, закрывая лицо руками. Так и рухнул на колени, тяжело, но совершенно беззвучно вдыхая затхлый воздух подземелий. Велена отползла подальше от уже бездыханной Этны, огляделась, окидывая пропахшую кровью залу поражённым взглядом. Теперь колдунья признавала право Илиана Иннара на некоторую самоуверенность: такой разгромной бойни она никак не ожидала. На их стороне оказались стремительность, неожиданность и неподготовленность адептов Братства, большая часть из которых, очевидно, бежала – на это, по-видимому, и рассчитывал стонгардский маг - и потрясающая воображение сила самого Илиана. Сила страшная, с которой сам молодой колдун совладать, очевидно, мог не всегда. Права была Сильнейшая - такому нельзя брать шестой круг. Чужая энергия сожрет его целиком – и даже знак Великого Духа, наложенный поверх метки Тёмного, не спасёт. - Двое мастеров убиты, один ранен, - по-военному отрапортовался Изран, единственный из отряда не терявший цели из виду. - Адепты разбежались, я уложил лишь двух, самых рьяных. Ещё один погиб от яда: его тело там, в лабораториях, рядом с трупами. Кстати, мертвецы улеглись, как только Илиан расправился с этой… Потери невелики: сбежавшие либо попадут в руки мастеров гильдии, либо достанутся нам. - Легионер положил ладонь на плечо Илиану, наклонился, чтобы заглянуть в лицо. - Ты как? Молодой колдун шумно выдохнул, поднимая голову. Открыл ясные, как небо, голубые глаза, обвёл больным взглядом разоренную залу. - Только отцу не говорите, - попросил так жалобно, что Велена не удержалась от нервного смешка; заулыбался и Изран. - Я… правда… не хотел… я только… усыпить… Утешать человека сильного, гордого, не привыкшего просить о помощи - задача не из лёгких. Жалость для таких, как Илиан, оскорбительна; проявление сочувствия подозрительно, слова бессмысленны без подкрепления делами. Велена чувствовала самоуверенного стонгардца в этот миг так, как не прочувствовал бы его сейчас даже отец: сама прошла тем же путём. От уверенности к высокомерию, от полёта над Миром и его обывателями к сокрушительному падению с высоты собственных амбиций. Когда неотвратимо и беспощадно обрушивается понимание, что вовсе не люди - животные, а ты - монстр… Поэтому Велена сделала то, что сочла единственно верным: положила ладонь на второе плечо стонгардца, сожалея лишь, что не в состоянии сделать ничего больше. Опыт передать можно; путь чувств и эмоций каждый проходит сам. - Бумаги и записи мастера Грега на книжной полке, - негромко проговорила Велена, ненавязчиво возвращая молодого мага к жизни. - Я соберу. Изран, нужно связать Аннарет и Елая: они все ещё опасны. Илиан, - обратилась уже к стонгардцу она, - тебе придётся… прости, но тебе надо сделать это снова. Выпить магию мастера Елая. Если он очнётся, ты с ним уже не справишься. Пятый круг, - напомнила на всякий случай. - Незачем рисковать - его искру все равно погасят перед допросом. Спутники послушались без лишних слов: пока она собирала бумаги и письма, Изран связал пленных, а Илиан угрюмо рассматривал поверженного противника: радости от предстоящего молодой маг явно не испытывал. - Не хочу я к нему прикасаться, - заявил наконец он. - Есть в нём что-то гадкое. В этой… тоже было. Но здесь… мерзость непереносимая! Я даже на расстоянии ощущаю. И этого я должен нахлебаться, чтобы нас обезопасить? Может, оставим дело имперским дознавателям? Им, между прочим, за это жалованье платят. - Если это тот мастер Елай, про которого Велена упоминала там, в коридоре… то, конечно, мерзость и в самом деле запредельная, - задумчиво согласился Изран, проверяя путы пленников. Встретил непонимающий взгляд Илиана и с готовностью пояснил, - мужеложник же. Недоумение по-прежнему не покидало лицо молодого мага, так что Велена едва сдержала тихий смешок: грозный стонгардский ведьмобой оказался наивен, как дитя, в столь деликатных вопросах. Там, в коридоре, Илиан Иннар её уничижающий монолог, адресованный Галу, попросту не понял. - Это которые с мужчинами ложатся, как с женщинами, - сжалившись, пояснил легионер, отвечая на невысказанный вопрос молодого спутника. Велена поперхнулась нервным смешком, глядя, как недоумение на лице мага сменяется оглушённым пониманием и наконец неподдельным отвращением; встретилась взглядом с Израном. Тот ответил улыбкой, и ей подумалось, что Великий Дух неоправданно щедр к ней, посылая лишь добрых людей на пути. Кто знает? Если доберутся домой благополучно, она, пожалуй, не станет возражать, приди Израну в голову мысль поухаживать за ней. - Тем более не буду! - возмутился Илиан. - Лучше двинь его по макушке как следует, а остальным пусть дознаватели занимаются! И прикасаться к нему не стану тоже! - При всем уважении, господин Иннар, - удивился молодой легионер, - я его один тащить должен?.. К выходу добрались нескоро: вначале Илиан убедился, что в подземных коридорах и впрямь не осталось живых, затем потребовал у Велены подробного описания, куда ведут соседние проходы, и точно ли адепты Братства попадут в руки поджидавших их мастеров гильдии. Затем лично обрыскал оставшиеся бумаги; морщась, просмотрел книги чёрных ритуалов - правда, все до единой, так что колдунья уже перекинулась встревоженным взглядом с Израном - и затем всё же помог легионеру перетащить тела бесчувственных последователей к выходу из лабиринтов. Здесь их ожидал подарок: тела ещё двух адептов, ничком лежавших у порога. - О, моя ловушка сработала, - по-детски обрадовался стонгардский маг. - Ещё двое? - Изран даже остановился. Бросил тоскливый взгляд на пленников, негнущимися пальцами расстегнул ремни шлема, снимая с себя тяжелую защиту. - Согласен, нужна помощь, - тут же согласился Илиан. - Свяжем и отправимся за подмогой: Изран, отправишься за доблестной ошской стражей, а лучше - к мастеру Рооргху, пусть пришлёт адептов посмышленнее да покрепче. - Или и тех, и других, - подсказала Велена. - Уже светает, так что местные ночные умельцы не задержат. Стража в Оше и впрямь… нерадива, но руки лишними не бывают. Без помощи адептов тоже не обойтись: с магами должны воевать маги. Илиан Иннар покосился на спутницу со странной смесью зависти и восхищения. - Мне нравится, как ты думаешь, - нехотя признал стонгардский самородок. - Ты думаешь, как я, но гибче. - Женщины, - пояснил, как само собой разумеющееся, Изран. Улыбнулся, поймав быстрый взгляд Велены, протянул руку к колдунье, но тут же, смутившись, и опустил. Наверх выбирались, лишь тщательно убедившись в надежности пут связанных последователей Братства. Велена первой ступила на ступени ржавой лестницы: Илиан задержался, разглядывая отравленные яблоки, Изран, морщась, снимал натерший кожу толстый ошейник, отправляя его вслед за шлемом на одну из полок: бежать через весь город лучше налегке. - Велена, - решившись, опередил Илиана молодой легионер, оттирая его с лестницы. - Как думаешь, вода в доме найдётся? Ну, такая… чтоб не отравленная? Колдунья улыбнулась, кивнула, преодолевая последнюю ступеньку подвальной лестницы. Сверху лился серый свет зимнего ошского утра, и на душе отчего-то стало очень легко: все кончилось. Она свободна, все кончилось. И все дороги вновь, как в раннем детстве, открыты перед нею… И кто бы мог подумать, что она готова поверить в новую жизнь настолько, чтобы позволить стонгардскому воину ухаживать за ней?.. - ...ложись!!!.. Сильная рука толкнула её на пол, и лицо тут же обожгло воздушной волной: хлопнуло, пролетело мимо, влажно встретилось с незащищённой кожей, бросив в воздух россыпь кровавых капель. Знакомый тошнотворный запах ударил по ноздрям, вырвал из груди утробный звериный вой. Рукоять кинжала сама легла в руку; следующее, что Велена увидела – как уродливой маской застывает на лице Шейлы ужас, ненависть и отвращение, когда лезвие вонзается ей в шею, и как хозяйка дома неуклюже заваливается на бок, роняя на пол тяжёлый арбалет. Пальцы разжались, чтобы отпустить кинжал, застрявший в горле Шейлы; Велена резко обернулась – хлестнули по щекам собственные спутанные пряди – и лишь теперь закричала: громко, надрывно, по-женски. Так, как не кричала ни разу в жизни. Илиан с трудом выбрался из подвала – безвольное, тяжёлое тело молодого легионера застряло в проходе – и теперь рывками тащил воина по полу: подальше от зияющей пасти подвала, прочь от его ещё не остывшей убийцы. У порога дома молодой маг наконец отпустил Израна, хлопнул в ладони, вызывая сразу целый рой колдовских светлячков, принялся лихорадочно расстёгивать ремни сползшей кирасы, чтобы добраться до застрявшего в шее арбалетного болта. - Не вижу, - бессильно прорычал Илиан, - не вижу… несколько порванных сосудов! Не понимаю, не знаю… Велена, помоги! Сикирийка с надорванным криком упала на колени рядом с Илианом, ощупывая окровавленное горло легионера. Любого трезвого взгляда хватило бы, чтобы понять: Шейла не промахнулась; смерть наступила мгновенно. И всё же они боролись, бездумно, отчаянно, пытаясь стянуть края раны, соединить ткани, сосуды, путаясь в заклинаниях и чувствуя, как стремительно остывает липкая кожа под дрожащими пальцами... - Ты же предупреждала… ты говорила! - Илиан в беспамятстве бил раскрытой ладонью по груди легионера, не замечая, как от электрических разрядов безвольно дёргается уже мёртвое тело. – Убить, нужно было убить ш-шлю… Я дурак, я такой дурак!!! Я, я виноват! Изран! Изран!.. Все ярче сияли колдовские светлячки, заряжаясь бьющей энергией стонгардского мага, стекали со скрюченных пальцев синие разряды, из окон лился яркий свет позднего сикирийского утра, а оба мага по-прежнему не двигались с места, вцепившись в погибшего спутника с двух сторон. В доме стало тихо; связанные в подвале последователи Братства ещё не пришли в себя, комнату больше не нарушали отчаянные возгласы сдавшихся магов; лишь во дворе скулили посаженные на цепь псы. И в свете льющихся из окон солнечных лучей Велена ясно увидела, что горло молодого легионера Израна вспорото так же, как и у убитых ею жертв на тёмных ритуалах Братства. «Райко… ты слышишь? Мне плохо. Поговори со мной… коснись плеча, отведи волосы с лица… и просто посиди рядом. Мне так тебя не хватает… Изран погиб. Оттолкнул меня в сторону, принял удар на себя. Теперь, когда я немного отошла от потрясения, я всё спрашиваю себя: за что? Скажи – потому что ты, вероятно, теперь знаешь больше, чем я, – за что? Чем я заслужила жизнь? И почему он, молодой легионер, способный, честный, сильный… защищавший меня по долгу службы – просто потому что таким был приказ… за что он умер? Эта смерть глубоко потрясла меня. Даже сейчас, спустя почти трое суток, я всё думаю о нём. Ведь я не слабая, Райко. Я убивала. Шейлу, проклятую шлюху, убила тоже. Кинжал в горло – быстрая и слишком лёгкая смерть для такой, как она. Месть не облегчает страданий: в миг, когда мы с Илианом сидели над телом Израна, я рыдала, как баба, неудержимо, безутешно, размазывая по лицу кровавые слёзы. Ты бы не понял, мой дорогой, но и не осуждал бы тоже – я уверена. В конце концов, раньше на моих глазах и руках не гибли спутники, защитившие меня ценой собственной жизни. Я никак не могла успокоиться – даже Илиан, в конце концов, оставил Израна, и то пытался меня встряхнуть, то привлекал к себе, баюкая, как маленькую. Он совсем не такой, каким показался вначале: не высокомерный, не заносчивый и уж точно не равнодушный. Я бы даже сказала, что он не столь опытен в вопросах житейских: витает в собственных мыслях, погружён в раздумья, категоричен в решениях, и вместе с тем по-детски наивен и искренне отзывчив к ближним. Просто в круг ближних он пускает не сразу. И я стихла в его объятиях, мой дорогой: мы так и просидели вдвоём, пока снизу, из подвала, не донеслись первые стоны. Пришлось вновь усыпить пленных и бежать за подмогой: время поджимало. Ошские мастера поймали ещё четырёх адептов у выходов из подземных лабиринтов, так что в имперские казематы мы доставили, как некогда выразился Илиан, целый выводок. Я сдала всех, кого могла, мой дорогой. И сожалею, что сделала это так поздно. Когда произошёл окончательный переворот в моей душе? Один только Дух знает. За это время столько всего произошло, что я не берусь отвечать на собственный вопрос. Знаю только, что сделала правильный выбор: никто не должен умирать только потому, что так решили мастера Братства. Ни ты, мой возлюбленный брат, ни загубленные в засадах отряды, ни Изран. Никто другой. Больше нет. Илиан со мной согласен. Сказал, что у каждого свой путь к истине: то, что кому-то нужно пощупать и попробовать, другой разглядит со стороны и обойдёт десятой дорогой. Я вляпалась по локти, но он об этом не вспоминал. Даже избавил меня от незавидной доли допросов в имперских казематах: рявкнул, что я нужна в Кристаре, пригрозил именем Сильнейшей, и выдернул изменницу Братства и ценную свидетельницу всего, что происходило в лабиринтах, из рук дознавателей. Наших с тобой бывших товарищей должны вскоре перевести в имперскую тюрьму Арретиум Артаксарта: кого-то склонят к службе на легион, кто-то сгниёт под пытками, особо несговорчивых казнят. Мне никого не жаль. Пожалуй, только дурочку Аннарет, но она-то, уверена, ступит на спасительный путь выгоды и сотрудничества с легионом. Документы, письма, свитки – всё это Илиан забрал с собой. Господин Рооргх открыл портал в Унтерхолд, как только мы разобрались с судьбой ошского отделения Братства: у меня едва достало времени ещё раз посетить местные рынки. Не подумай: не ради себя. Вдруг вспомнила о сорванцах Нилы, своих нерадивых учениках из Кристара: ни Лей, ни Лейла, ни Лиам никогда не пробовали здешних лакомств. Закупила, что смогла: зимой продаются лишь сушёные ягоды да фрукты с реттонских островов. Райко, а ведь я впервые в жизни подумала о ком-то просто так, без всякой причины. И это на удивление приятно – делать хорошее. Илиан до самой отправки из Оша не покидал отведённых нам в гильдии комнат. Я тоже от него почти не отходила: оказывается, пить чужую силу – не так и здорово. Его рвало почти сутки – желчью и кровью, с омерзительными сгустками, которые он выплёвывал с остервенением, расцарапывая себе горло. Илиана заставили всё же погасить искру Елая – слишком сильный маг представлял опасность для тюремщиков – и это оказалось больше, чем мой новый друг сумел в себе переварить. Да, я так и сказала, мой дорогой, – я назвала стонгардского мага другом. Уверена, ты ужаснулся бы ещё больше, признайся я, что ухаживания покойного легионера Израна, тоже стонгардца, были мне приятны. Это происходит само по себе: вначале ты замечаешь, что испытываешь одинаковые чувства – гнева, потери, гордыни – затем позволяешь слабости взять верх, и оказываешься в чужих объятиях, принимаешь утешения, обретаешь покой. А потом ухаживаешь за ним – поддерживаешь, когда от слабости он едва не валится в только что извергнутое; ощущаешь боль чужой утробы, видишь страдание на волевом лице, - и внезапно понимаешь, что вы с ним очень близки. Илиан Иннар подметил это тоже. В перерывах между приступами жестоких судорог он ещё раз просил, чтобы я не рассказывала об этом отцу – глупый мальчишка! – признавался, что даже Тёмный не пугает его так, как гнев иммуна Сибранда, и благодарил – сдержанно, неловко, спутано. Утверждал, что не встречал никого, кто понимал бы его лучше меня: даже когда мы молчим, думаем одинаково. Жаль, мол, что именно по этой причине мы так раздражаем друг друга. Я не удержалась и воспользовалась его минутной слабостью: спросила, что же он отдал за свой пятый круг. Илиан мигом умолк, невольно касаясь правого запястья – места, где ставят знак Великого Духа. - Ты кажешься довольно сильным и здоровым, - осторожно заметила я. – И с семьёй твоей всё хорошо. Чего же ты лишился? И что сдерживает тебя от погружения в тёмные искусства? Илиан молчал довольно долго, прежде чем признаться: - Ничего. Я ждала, и он продолжил через силу: - Я не отдал ничего, Велена. Обряд я прошёл, но не растерял ни сил, ни здоровья, ни гладкой рожи, ни близких. И это, по словам матери, единственный подобный случай. Либо я расплачусь с лихвой в день, которого не ожидаю, либо… знак Великого Духа меня не спасёт. Райко, мой дорогой, я всегда гордилась своей рассудительностью. Вероятно, вместе с прежней жизнью меня покинула и она, поскольку я не нашла ничего лучше, чтобы ляпнуть невпопад: - Это было бы крайне несправедливо по отношению к твоему отцу, Илиан. Он так сильно любит своих детей, что несчастье любого из них его попросту убьёт. Чем окончательно загнала Илиана в мрачную подавленность: до самой отправки в Унтерхолд он не проронил больше ни слова. Что за нелепый дар: разбираться в людях, но не извлекать из этого пользы ни себе, ни им. Райко, мой дорогой, я люблю тебя, ты это знаешь – и очень скучаю. Но всё же мне кажется, что, потеряв тебя, я обрела нового брата. И я пока не поняла, почему от этой кощунственной мысли мне так хорошо».