Ошибочное мнение

Альфа не знал, с чем было справиться сложнее: с уколами, которые невозможно сделать самому; с запретом на что-либо сладкое или с тягой к собственной паре, которую из-за ряда причин принимать никак не хотелось? Хотя конкретно сейчас эту самую пару хотелось скорее придушить, чем овладеть. Кхм. Бессвязный поток мыслей прервал робкий стук в дверь комнаты. — Ты решил просверлить себе проход взглядом? — нервишки-то шалят. Ох, и зря он бросил курить так рано. — Знаешь, много лет назад люди научились проходить сквозь стены и назвали эту хрень дверью. Поэтому просто открой её! Из-за двери раздалось возмущенное сопение. Петли со скрипом развернулись, на пороге возник омега, сжимая в руке две ампулы: обе наполнены янтарной жидкостью, но имеющие разные надписи "Ретинол" и "рибофлавин" ; шприц и еще кое-какие вещи из аптеки. Прайс привычным движением (данная процедура проводилась уже не в первый раз) расстегнул ремень, приспустил джинсы вместе с нижним бельём, обнажая крепкие подтянутые ягодицы. Улёгся на кровать животом вниз, давая парню свободу действий. За спиной раздалось шуршание от упаковки. Стенли не мешкал. Знакомое ощущение чего-то влажного и холодного в верхней части ягодицы, теплое прикосновение тонких пальцев к пояснице. О Боже, эти нежные, робкие прикосновения пробуждали в альфе нечто такое… Кровь немедля отливала от головы, приливая к члену. Хотелось опрокинуть тельце на кровать и… укол. Болючий, очень. В детстве доктор всегда говорил «сейчас, как комарик укусит», ага, как огромный злопамятный комар, мстящий за своих сородичей, не раз прихлопнутых лично Даггером. Даг стирал зубы в порошок, но все равно недовольное шипение было слышно. Льюис же делал всё молча. Потом торопливо покидал помещение, а Даг мимолётным взглядом отмечал стыдливый румянец на скулах и щеках. Казалось, запахом фиников пропитались не только стены дома и все предметы вокруг, но и сам воздух. Хотелось вдыхать ещё и ещё. А лучше зафиксировать его, этот аромат, в каком-нибудь флакончике и жадно поглощать каждую капельку… Хлопок двери, и рука альфы, тянущаяся к возбуждённому члену. Еще несколько недель назад во время оргазма, пробивающего иголками всё тело, на устах звучало немое «Майки», так и не посмевшее вырваться наружу, опорочив светлую память. Сейчас же громкое, четкое, безапелляционное «Стен». Последние несколько дней Даг грезил лишь конфетами, ну и Льюисом немного. Но, видимо, мелкий пакостник явно был в сговоре с докторишкой, который сразу Прайсу не понравился (он не расист, и уж тем более не националист, но больно у того кудрявого рожа хитрая была). Стен провел безжалостную чистку, собрав всё сладкое и просто-напросто выбросив его. Даже сахара в доме не осталось, Льюис самолично высыпал из всех чашечек и кружечек сладкие кристаллики в мусорное ведро… А ведь Даггер всего-то хотел подсластить себе кофе! Ну подумаешь, пять ложек многовато, но что поделать, когда даже любимые ириски — и те отобрали. На аргумент мужчины, что сахар — продукт натуральный и аллергеном быть не может, Стен просто отобрал сахарницу, помахав перед носом кулаком, и был таков! Альфа постоянно облизывал пересохшие губы. Очень сильно хотелось курить, и теперь эту тягу даже сладким не зажевать. Диктатор беспрерывно контролировал всё то, что собирался схомячить Даггер. И, кажется, даже верный и преданный Джек был на стороне мальчишки. Постоянно вертелся у его ног, напрашиваясь, чтобы его почесали за ухом или угостили чем-нибудь вкусненьким. Хм, Даг бы тоже не отказался от вкусного. Окинув тощую фигуру, стоящую к нему спиной, взглядом, Прайс сделал пометку, что надо бы его откормить, он ведь не тот же Джек, чтоб на кости облизываться. Хотя задница у Стенли была очень даже неплохой, упругой даже на вид, обтянутой джинсовой тканью, но вот рёбра, казалось, даже через футболку просматриваются. Мужчина напряженно сглотнул пару таблеток "обязательных перед любым приемом пищи" и тут же почувствовал горечь во рту. Нужно было срочно менять правила игры. Альфа вскочил с насиженного места и обхватил ладонью выпирающие половинки омежьих ягодиц, немного сжал их. После передвинул руки выше, проводя по бокам, обнимая поперёк живота, разворачивая омегу к себе лицом. Отмечая, как тот сразу побледнел, а дыхание участилось. Мужчина проследил за юрким розовым кончиком языка, быстро скользнувшим по омежьим губам. Парень явно нервничает. — Ну, раз уж сладкого мне пока нельзя, — проговорил Прайс, склоняясь к лицу мальчишки. Док настаивал воздержаться от его употребления хотя бы на пару недель, — то нужно его чем-то заменить, — парень выдохнул омеге в приоткрытые губы и слегка лизнул их. — М-м-м, ты, например, тоже очень-очень сладкий, — Даг обхватил губы Стена своими, слегка пожевал нижнюю, попытался проникнуть языком внутрь. Стенли сцепил зубы что есть мочи, не пропуская захватчика. Альфа убрал одну руку от ягодиц, сжав те напоследок, и приподнял её выше, проведя костяшками по острой скуле и подбородку, сильнее сжал ею челюсть, пока Льюис не расцепил зубы и не приоткрыл желанный рот. Преодолев всё сопротивление. — И не вздумай укусить! — альфа накрыл губы омеги, проникая языком в рот, вылизывая его. Посасывая проворный язычок. Проводя по ровному ряду зубов, щекоча нёбо. Стенли уж очень сильно хотелось перекусить несносному альфе язык. Ну или на крайняк тому по яйцам коленкой зарядить. Но кто знает, что вытворит этот псих в отместку. Пришлось смириться. А тем временем горячие руки альфы беззастенчиво орудовали у Стена под футболкой, пощипывая затвердевшие соски, вторая ладонь скользнула парню в штаны сквозь ткань трусов, сжимая член. От такой наглости у омеги глаза чуть на лоб не полезли. Льюис принялся барабанить кулачками по спине и плечам. Благо фарт был сегодня на его стороне. От стороны входной двери раздался собачий лай, а после в дверь громко затарабанили. Даггер с недовольным видом отпрянул от взъерошенного омеги. Тот с жадностью глотал воздух в попытке отдышаться. Прайс поплёлся в коридор, потирая костяшки пальцев. Ни сигарет, ни сладостей, теперь еще и интим похерили. — По башке себе там постучи, — хозяин дома щелкнул замком и распахнул входную дверь. Запыхавшиеся подчинённые, если их так можно назвать, то и дело запинались в попытке перебить друг друга. Сложить фразу воедино получилось не сразу, но в основе лежало: «босс, мы лажанули… да с кем не бывает… только не бей…»

***

Стенли стоял у входа на кухню, пытаясь напрячь слух, дабы разобрать хоть что-то. Но, увы, до слуха доносились только бессвязные обрывки фраз и очень эмоциональные вздохи. Но выцепить что-нибудь важное ему так и не удалось. Услышав хлопок двери, Льюис напрягся и нырнул вглубь кухни. Найдя на столешнице вилку, он крепко сжал её в ладони. Какая никакая, но защита от этого извращенца. Но, судя по звуку шагов на прогнившей лестнице, Прайс на кухню возвращаться не собирался. Льюис облегченно вздохнул, выудил из аптечки валерьянку, накапал нужную дозу в заранее подготовленный стакан с водой. Залпом осушил его. Редкостная дрянь. Трясучка (читай нервная дрожь) так и не проходила. Нужен был тёплый душ, а лучше горячая ванна. С пеной, и чашка тёплого молока с мёдом, хотя лучше всё-таки кофе… с лимоном! Джек громко залаял, как будто соглашаясь со Стенли. Парень тряхнул головой, лучше без всяких напитков. Пёс прислонился к его бедру головой. — Только ты меня понимаешь, да, мальчик, — Льюис потрепал его по голове. Убрал аптечку на место и пошел наверх, исполнять желаемое. Солнце медленно заходило за горизонт, уступая сумеркам. Уже привычно моросил мелкий дождь…