Своя цена

После оттепели и дождей февраль опять принялся лютовать. За окнами завывала вьюга. Римма уже второй день спала на чердаке и не охотилась, даже предложенная хозяином мышь не вызвала у сипухи особого энтузиазма. Непогода, инстинкты не обманешь. Вагнер завидовал своей питомице. Какое, наверное, счастье: дремать в тепле и слушать сквозь сон безудержную песнь стихии. Ему в этом было отказано. Две сферы висели под потолком, заливая комнату ярким дневным светом, и выхватывали из тьмы снежинки, что подлетали ближе других к стеклу. Вагнер не любил работать вечерами. Темнота, несмотря на все ухищрения, давила и не давала той свободы, что была в его руках на рассвете. Но сегодня это не имело значения. Нужно было что-то делать, чтобы отвлечься. За спиной полыхнул вызовом камин. «Предсказуем как вчерашний день», — усмехнулся своей правоте Дерек, остановил ногой маховик и встал. Прежде чем впустить гостя, закрылся ментально. Джеллерт шагнул из пламени мрачный, не здороваясь, прошёл мимо хозяина, встал у окна и заложил руки за спину. Правое запястье, поверх рукава мантии, плотно охватывал черненый браслет. Вагнер снял ментальные блоки, сел за круг и снова разогнал маховик. Глина податливо легла под знающие руки и потекла, меняя форму. Гость не выдержал первым. — Ты совсем в своей глуши рехнулся? Дерек вдавил большой палец в заготовку, глина прянула в разные стороны, уступая воле мастера. — По-твоему, это — тренировка? — с нажимом на последнее слово произнёс Джеллерт. Вагнер обмакнул руки в воду и стал поднимать послушный материал вверх. Вьюга за окном заполнила паузу заунывной песней. Аврор все так же не смотрел на Вагнера, но напряженная спина и плотно стиснутые кулаки выдавали его чувства. — Ивор чуть умом не тронулся! — с неожиданной хрипотцой в голосе произнес Джеллерт. Повинуясь движениям рук, глиняный цилиндр стал расширяться у основания. — Это значит, что задача осталась не решённой. Руки обхватили стенки и плавно сдавили, формируя горлышко кувшина. — У этой задачи есть решение? Ты издеваешься? — Нет. Кусочек замши коснулся края горловины. — Нет решения или нет, не издеваешься? — Джеллерт рывком развернулся и подался вперед. — Второе. Вагнер остановил круг. Привкус металла во рту раздражал значительно больше, чем претензии аврора. — А я тебе скажу, что ты предвзято относишься к Ивору. И сделал это намеренно! Чему может обучиться боец, когда его в рамках тренировочного испытания кидают в самый настоящий кошмар? — Прежде всего — думать. — Думать, когда у тебя на глазах убивают родного человека? — Ивор опасен в своей импульсивности. И ты это прекрасно знаешь. Если не научить пацана держать себя в руках, то катастрофа — вопрос времени. И хорошо, если он погубит только себя. — Поэтому, в превентивных целях, — со злостью подхватил Джеллерт, — ты решил угробить его на тренировке? — У него была возможность выйти оттуда. — Он и вышел! Вопрос в цене и целесообразности. — Я слышал, в аврорате все сотрудники проходят тест на интеллект. Ты не явился на сдачу? Или тебя взяли по квоте, как инвалида? Джерт дёрнулся, как от удара. И выхватил палочку. Как же всё предсказуемо, сейчас ударит в ответ. Такой удобный пас нужно брать! А потом не преминет пройтись по поводу инвалида. Но аврор молчал. Непогода стонала за окнами, камин пылал в полную силу и плевался искрами. Новорожденный кувшин стоял на круге между двумя людьми. — Я. Тебя. Предупредил. — Медленно, по слогам, прошипел Джиллерт и убрал палочку в рукав. Вагнер удивлённо поднял бровь и изобразил аплодисменты. — Раньше ты себя не сдерживал. — Раньше и ты не выглядел как... — Мне относительно безынтересны твои мотивы. Главное — осознанность поступка. Ты намеренно переступил через эмоции — этому должен научится Ивор. Всё дело, как ты и сказал, в цене. И зачем же пацану подставлять своего Гарднера, когда он может получить этот опыт без жертв? Гарднер... Аврор неосознанно коснулся браслета на запястье. Покупателя ждали с вечера. Чен, командир второй четвёрки, растворившись в сумерках, навёл свой фирменный следящий контур, бойцы взяли деревянный домик в кольцо. Маленький, но безнадёжно заросший сад давал неограниченную свободу в выборе позиций. По наводке, клиент должен был появиться ночью. К рассвету вся четверка была мокрой от росы и мечтала придушить того соловья, что не затыкался всё это время. Джерт с ребятами заступил на смену в восемь. Дом с приходом утра не проснулся: никаких перемещений, никаких звуков. Контур всё так же мерцал по периметру. Похоже, информатор слил дезу. Нужно было заканчивать этот спектакль. Штурм и обыск — скорее для проформы, пару сухих извинений в адрес лавочника и на базу. Но какая-то мелочь не давала Джерту покоя. Кружила как мелкая мошка перед глазами — и смахнуть не выходит, и разглядеть не даётся. Но начальник ОБР не имел привычки затягивать с решениями. Жестами показал бойцам узлы атаки и дал отмашку на штурм. Что было не так, Джерт понял, когда от рывка бойцов лопнул следящий контур. Чен — левша, и всегда начинал наводку периметра чуть сбоку от крыльца. Упавший контур был поставлен не Ченом. Сигнал к отступлению услышали все, кроме Гарднера. Нил, с присущей ему прытью, уже ворвался в дом. Обыск после выявил еще пять взведенных ловушек. Тело лавочника, давно остывшее, нашли у камина. От Гарднера осталась лишь кучка пепла. Так Джерт первый раз столкнулся с Томом Реддлом* и своей совестью. Где найти силы, чтобы закончить обыск и все формальности? Где найти слова, чтобы в дежурке, после, провести разбор? Где найти мужество, чтобы смотреть парням в глаза? Где найти терпение, чтобы не нагрубить Мелиссе, лезущей со своими утешениями? Как объяснить родителям, что сын, ушедший с утра на работу, и есть то, что лежит в жестянке? Особенно, когда ты его начальник. Особенно, когда ты виноват в его смерти. Особенно, когда у тебя нет права лгать... Те полтора суток Джеллерт запомнил до мельчайших подробностей. Решение напиться было жестом отчаянья. Три часа изматывающей боевой тренировки в зеркальном зале вывернули наизнанку тело, но не чувства. Алкоголь вначале тоже не брал. Идея позвать Вагнера пришла уже за полночь. И трезвой не была. Но в тот момент Джерт счёл её идеальной и даже удивился, почему раньше не додумался до такого простого решения. Дерек принял вызов не сразу. Возможно, это его и спасло. Часы пробили четверть часа, прежде чем Вагнер появился в пламени камина. Сокрушительный эмоциональный удар смял три базовых блока в первую же секунду. Для любого мага держать три ступени ментальной обороны непростая задача, но Вагнер научился этому в пять лет, и с тех пор никогда, даже оставшись в одиночестве, не снимал их. Да и не смог бы, пожалуй. Но волна эмоций, замешанная на алкоголе, была настолько разрушительна, что не оставила легилименту шанса укрепить оборону. — Сволочь, — просипел Вагнер, и скорчился на полу, обхватив голову руками. Аврор остатками сознания понял, что происходит что-то неправильное, но додумать, что именно не так не получалось. Поэтому Джерт решил пропустить еще полстакана, а потом идти разбираться. Эта доза оказалась убойной для Джеллерта и спасительной для Вагнера. Если бы аврор вырубился минуты на две позже, легилименту было бы уже всё равно. Спустя пять часов Вагнер смог доползти до камина. Джерт лежал под столом и икал во сне. Штатное антипохмельное зелье, одолженное в отделе дознания, шибало жестко, но мозги вправляло эффективно. Поэтому на планёрке начальник появился вовремя, чисто выбритым, в идеально сидящей форменной мантии. Только безнадёжно усталый взгляд и нездоровый цвет лица выдавали настоящее положение вещей. Бойцы старались дышать через раз и не смотреть командиру в глаза, а получив приказ: «Разойдись!», моментально испарились. А Джеллерт всё это время пытался убедить себя, что заблокированный камин и не вернувшаяся сова еще не доказательство непоправимого. Вагнер не мешал аврору вспоминать. Взял струну и срезал кувшин с круга, промыл немудрёные инструменты. Он знал, что теперь разговор сменит тональность и есть смысл перебраться к камину. Джеллерту пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вернуться в действительность. — Значит, есть другое решение... — еще не совсем придя в себя, медленно проговорил аврор. Ответом был вой вьюги за окном. Вагнер молчал. Джеллерт задумчиво водил костяшкой указательного пальца по губам. Хозяин дома вымыл руки, сменил рабочую мантию на кардиган крупной вязки и ушел ставить чайник. Наконец аврор сдался. — Послушай, если я не могу найти ответ в спокойной обстановке, располагая достаточным временем, то неужели ты думаешь, что Ивор способен взломать этот ребус в шоковом состоянии? Дерек вышел из кухоньки с пиалой в руках. — Посмотри, что ты видишь? — Чашу. Сосуд был ручной работы, простой и удобный, облитый внутри белой глазурью. Видно, что пиалой пользуются давно. Затертые бока, тёмная паутинка трещинок на глазури, скол с одной стороны. — Это ты. Со своим богатым опытом, мастерством и шрамами. Чаша другой уже не станет. Разве что, трещины больше потемнеют или отколется еще кусок. Ты достиг предела своего мастерства. За долгие годы твоя реакция стала идеальной, твои действия выверены до дюйма, а ситуации перестали быть необычными. Они для тебя уже знакомые, стандартные. В этом и беда — в твоем возрасте и в твоем опыте. — Дерек, ты же знаешь, я не люблю аллегорий... Вагнер усмехнулся и пошёл заваривать чай. — Опыт, это всегда уже опробованный рецепт. Стереотип. Шоры. Ты привык решать задачи по принципу подобия: противник атакует — идешь в контратаку, противник превосходит числом и силой — уходишь в оборону. — Ты хочешь сказать, что решение Ивора должно быть нестандартным? — Для тебя — да. Для Ивора вопрос так не стоит, он еще не закостенел в своём опыте. — Так в чем разгадка? — В крови. Обряд из категории domus. Фамильный. — Стоп! Для его проведения нужна кровь всех членов семьи! Выходит... Дерек смотрел на аврора с лукавым прищуром серых глаз. — Ему просто нужно было уйти??? Торжественно, как кубок победителю, Вагнер вручил Джеллерту пиалу с чаем. Но тот взял её, не глядя, и продолжал обдумывать дикое в своей простоте решение. — Но он же... — Нет. То, что было в его жизни на самом деле, так решиться не могло. — Ты читаешь меня через браслет? — Ты настолько предсказуем, что мне даже не интересно. Дубовые поленья горели жарко, Джерт левитировал свое кресло подальше от огня. Хозяин дома потушил световые сферы, аккуратно опустился во второе кресло и плотнее запахнул кардиган. — Чай с мелиссой, это тонкая ирония? — Ты о названии или о седативном эффекте? — Гад, — абсолютно беззлобно резюмировал Джерт. — Ты меня недооцениваешь, — Вагнер смотрел на огонь, слегка прикрыв глаза. Его пиала стояла не тронутой. — Почему ты не пьешь? — Предположим, я решил тебя отравить. — И для этого ждал двадцать пять лет? — Это серьезное решение, я взвешивал все за и против... — Предыдущие твои жертвы не могут похвастать таким вдумчивым подходом к их судьбе. Вагнер откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Аврор внимательно посмотрел на собеседника. Огонь подсвечивал половину лица, путался теплыми бликами в серебре волос у виска, скользил зыбкой светотенью по лбу. Ни намёка на эмоции. Джерт театральным жестом поднял чашу и, не будучи уверен, что его движение замечено, с громким сёрбаньем выпил всё до капли. — Куда спрячешь тело? — буднично поинтересовался он. — В лесу это не проблема. Например, приходит тут ко мне четверка фестралов**. Почти ручные стали. — Кстати, насчет четвёрки. Ты же завтра моих работать должен... — И этот человек, — усмехнулся Вагнер, — говорит мне, что не любит аллегорий. Откуда тогда такой ассоциативный ряд? Но Джеллерт шутку не подхватил. Расслабленности как и не бывало — аврор до мозга костей. — Я думаю, читку стоит перенести на пару дней. Вагнер приоткрыл глаза. — Спасение Ивора. Акт второй. Неужели ты думаешь, что я доведу мальчишку до ручки? — Он еще не пришёл в себя после тренировки. — Потерпит. Джеллерт провёл ладонью по жесткому ёжику — Он — да. Вагнер развернулся к собеседнику. Его лицо полностью ушло в тень, лишь волнистый контур волос подсвечивало пламя. Повисла пауза. Аврор взялся за браслет на запястье. — У тебя паранойя? Оставь артефакт в покое. Мне не интересно тебя читать — всё на поверхности. И твои переживания касательно Ивора, и прилив жалости ко мне. Тошнотворный коктейль. Джерт скривился как от зубной боли. — Жалость? К тебе? — Хорошо, сформулирую по-другому. Тебя волнует сохранность сверхточного ментального инструмента. — Слышишь ты, инструмент! Завтра в девять отработаешь мою четверку. И стажёра, на десерт. Аврор поднялся и, не прощаясь, шагнул в камин. Просто праздник какой-то! И как же осточертел этот привкус металла во рту... * Том Реддл — вымышленный персонаж серии романов о Гарри Потере. Главный злодей. Великий тёмный волшебник, обладающий огромнейшей магической силой. Другие имена: Волдеморт, Темный Лорд. ** Фестрал — вороной крылатый конь, больше похожий на скелет, обтянутый черным шелком. У фестралов острые клыки, которыми они с лёгкостью отрывают куски мяса от туши. Фестралов могут видеть лишь те люди, которые видели смерть. Приручаются. Возможно летать верхом на фестрале.