Своя цена

Дорога к кабинету начальника заняла вечность. Приёмная встретила Ивора рядом пустых стульев вдоль стены и запертой дверью, Джеллерт ещё не вернулся. Аврору ничего не оставалось, как сесть и ждать. Сегодня утром Ив был уверен, что читка у Вагнера — его личный эшафот, но оказалось, это была всего лишь прелюдия. Злость на себя и весь мир сменялась приступами полного безразличия. «Как смертник», — мелькнула мысль. Ивор представил — вот он заходит в кабинет: «Вы можете быть свободны, мистер Редвальд, таким, как Вы, здесь делать нечего». Ненависть к Вагнеру вновь нахлынула волной, но в ней была слабина, червоточина. Совесть. Аврор понимал, что сам виноват в случившемся: не смог себя удержать в руках, сорвался, потерял контроль. В приёмной появился Джерт. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: он в ярости. Ивор вскочил, но начальник, не взглянув на него, коротко бросил: — Зайдёшь завтра. — Я хотел… — начал Ив. — Завтра! — Но мне… — ПОШЁЛ ВОН! Окрик подействовал безотказно. Ивор замер у порога кабинета, дверь захлопнулась в дюйме от его лица. Не поворачивая головы, аврор в деталях вспомнил висевшую на стене приёмной картину Тёрнера. Фрегат «Отважный» со спущенными парусами уходил в свой последний рейс вслед за чадящим буксиром. Это про него. Впасть в отчаяние не давал приказ явится завтра. «Хотел бы выгнать, сделал бы это прямо сейчас», — подсказывала логика. Столкнувшись с Ивором в коридоре, Чен удивлённо приподнял брови: Джерт очень редко задерживал ребят после дежурства. — Что-то случилось? — Мне нужно к начальнику, — голос предательски дрогнул. — Не думаю, что это хорошая идея, — внимательно посмотрев на сослуживца, произнёс командир второй четверки, — гнев и обида не лучшие попутчики. Дом. Последнее время так аврор называл небольшой коттедж на окраине города. Но на сегодня был запланирован переезд, привычное жильё стало Ивору не по карману. Подработка вышибалой в кабаке накрылась медным тазом. Не в меру заносчивый и очень пьяный посетитель, приверженец чистоты крови, потребовал, чтобы Ивор убрал от него «грязные магловские ручонки», когда тот пытался вывести перебравшего клиента на воздух. Безусловное Stupefy* помогло наглецу очень быстро оказаться на улице. Правда, при этом он ещё ударился о стену дома напротив, картинно закатил глаза и потерял сознание. Кто же знал, что этот любитель рома окажется новым поставщиком выпивки в их заведение. Истошные вопли хозяина Ив предпочёл не слушать — и без них всё понятно. Старая обшарпанная лестница взбиралась вверх на пять этажей, краска на стенах потрескалась и местами осыпалась, открывая многообразие цветов. Дверей в подъезд выходило немного, большинство помещений имели второй вход. Под самой крышей в мансарде ютилась маленькая квартирка, Ивор толкнул дверь и вошёл. Новый дом. Пыль тонким слоем покрывала все доступные поверхности, сквозь заляпанное грязными кляксами окно пробивался холодный февральский свет. По кухонному столу, застеленному пожелтевшим «Пророком», между грязной посудой, неспешно вышагивал рыжий таракан. Справа от входа стояла узкая кровать, а прямо над ней, поперёк серой, в подтёках, стены, красовалась надпись: «Энтропия*, пошла вон!». Чуть ниже пара небрежных мазков убедительно изображала точный адрес для вояжа. Бросив уменьшенные заклятьем вещи на голый матрас, аврор подошёл к большому, почти до пола, окну. Грязь так плотно залепила стекло, что Ивор без труда различал своё отражение. На него смотрел ещё молодой человек с провалами тёмно-карих глаз: пепельная чёлка, скрывающая лоб; заострённые скулы; лишь тонкая линия губ портила, в общем-то, красивое лицо. Аврор провёл указательным пальцем по запотевшему от его дыхания стеклу, затем легко дорисовал несколько склонившихся к земле веток. Плакучая ива. Одна из игр, что он придумал для Дамиры. Так, когда сестра была ещё совсем маленькой, они договаривались о месте встречи в огромном саду. Рисунки оставались надолго, и появлялись, стоило лишь подышать на стекло. С трудом вырываясь из потока воспоминаний, Ивор с болью перечеркнул своё отражение и резко распахнул створки. В комнату, на смену затхлому пыльному воздуху, ворвался февральский холод. Прямо за широким, заставленным бутылками подоконником, чернела кованая решётка для цветов. На ней, непрерывно вертя маленькой головкой, примостился воробей. Воспоминания об утренней читке нахлынули волной. Спокойное лицо Вагнера, безразличный взгляд. Он ведь точно знал, что я ударю, ждал этого. Специально провоцировал? Чтобы выгнали? Какой же ты идиот, Ивор, так легко попасться! Несколько бутылок с подоконника полетели на пол. За окном, в тонкой полоске между сизых облаков, разгорался холодный закат. Ивор сидел, свесив ноги через оградку для цветочного ящика, и пил горький кофе с миндалем. Чья-то сильная рука ухватилась за кованый завиток оградки. Ивор высунулся из окна и с недоумением посмотрел вниз. У руки обнаружился хозяин. Мужчина лет тридцати, с собранными в хвост волосами и перебитым носом, раскачивался прямо над оживленной улицей, между четвертым и пятым этажами. — Привет соседям! — незваный гость подмигнул, качнул свое длинное тело из стороны в сторону и невероятным образом оказался рядом с Ивором на подоконнике. — Майк Логан, — протянул лапищу для рукопожатия акробат. — Ивор, — ошарашено представился аврор. Гость показался ему смутно знакомым. Грубой лепки некрасивое лицо, озорные, почти черные глаза. И нескладное длинное тело, в болотного цвета свитере под горло и просторного кроя серых штанах. Обуви на новом соседе не было, как и носков. Майк проследил за взглядом Ивора и пошевелил пальцами ног. — После отъезда Поля я уже решил, что остался без соседа навсегда. А тут слышу, кто-то ходит сверху. Дай, думаю, зайду. Посмотрю на нового Карлсона. — Кого? — Ивор явно не поспевал за повествованием. — Ну, того, кто живет на крыше, — попытался прояснить ситуацию Майк, — а, ладно, неважно! Сосед снизу опять пошевелил пальцами на ногах, изогнулся и отхлебнул из чашки Ивора. И без того ассиметричное лицо перекосила гримаса. — У-у-у-у, как всё плохо! — протянул он. Ивор совсем потерялся перед лицом такого напора и наглости. — Слушай, я за тапками метнусь, а ты пока мне кофе изобрази, только с сахаром и без цианида***, — выдал распоряжение Майк и исчез с той же невероятной ловкостью, что и появился. Ивор помотал головой, в попытке понять, что это было. Его уже начали одолевать некоторые сомнения относительно своей адекватности. После всего, что на него свалилось в последнюю неделю, сомнения были вполне уместны. Но тут сосед материализовался снова. В мягких тапочках с божьими коровками. — Двинь тазом, — бросил Майк, устраиваясь поудобнее в оконном проеме, — ну, и где мой кофе? — У нас самообслуживание, — буркнул Ивор. — Понятненько, — протянул Майк, и в то же мгновение перед самым носом хозяина комнаты пролетела стая божьих коровок — гость перекинул ноги через голову Ивора и спрыгнул внутрь помещения. — Поль вот тоже всё терзался, искал себя. По десять холстов на день переводил, — рассказывал Майк, проводя ревизию кухонной утвари, — хотя, между нами, художник он был так себе. Призывая Ивора в свидетели, сосед махнул рукой в сторону рисунка на стене. — Анатомически совсем не верно. Хотя лозунг мне нравится. Аврор сощурился и внимательно посмотрел на гостя. — Ты целитель, верно? Из Мунго. Майк отправил в мусорное ведро банку коричневого стекла и две бутылки с мутным густым содержимым. — Абсолютно. Где пересекались? На столе у меня ты точно не лежал. — Так уж всех помнишь? — До единого. И тебя среди них не было. Так где мы пересекались, если ты не пациент? — Я, скорее, поставщик, — грустно усмехнувшись, ответил Ивор. Майк на секунду замер, потом с чувством швырнул в корзину измазанное краской блюдце с присохшим селедочным хвостом. — Аврор, значит. Мог бы и раньше догадаться, доктор Логан, — попенял сам себе целитель. Ивор едва заметно кивнул и развернулся в сторону горизонта. Тучи, клубясь и разрастаясь, вытесняли с небосвода день. Малиново-красное солнце отчаянно сопротивлялось наползающей со всех сторон тьме, но силы были неравные. — Похоже, у тебя здесь новая жизнь. Ивор вздрогнул и оглянулся на незваного гостя. Тот, брезгливо удерживая двумя пальцами стакан, рассматривал что-то на его дне. — Жизнь, говорю, новая зародилась. В микробиологическом смысле. Стакан выскользнул из разжатых пальцев и со звоном пополнил содержимое мусорного ведра. — А что касается твоей жизни, то сейчас мы это дело тоже подправим. — Не лезь, куда не просят! Майк серьезно посмотрел в глаза Ивору. — Послушай, если человеку плохо, то он нуждается в помощи. Я тебе как врач говорю. — У меня всё в порядке, — процедил сквозь зубы аврор. — Само собой! — с издевкой протянул целитель. — Отсутствующий взгляд, периодически сменяющийся полным ступором, тремор пальцев и лошадиная доза горького кофе. Абсолютная норма. — Вали отсюда, пока я добрый! — хватаясь за палочку, прорычал Ивор. — И приступы немотивированной агрессии, — как ни в чем не бывало продолжил перечисление Логан. — Destructo!**** Всё, что оставалось на кухонном столе, разлетелось вдребезги. Майк убрал кинутый в последнее мгновение на обоих щит и восхищенно присвистнул. — Радикальненько! Плавно кружась, из-под потолка оседали газетные ошмётки. Ивор сидел, безучастный и сгорбленный. — Пожалуйста, оставь меня в покое, - глухим голосом попросил аврор. — Знаешь, я ведь не спрашиваю тебя, что случилось. Это мне без надобности. И в душу к тебе лезть не собираюсь. Просто мне самому не хорошо, когда кому-нибудь рядом плохо. — Не надо. Ничего. Целитель пропустил просьбу мимо ушей. — Ладно, поставим вопрос по-другому. Допустим, я уйду. Что ты будешь делать? Смотреть в стену? Громить квартиру? А может, сиганешь в окно? Хотя, пятый этаж... Не надёжно. Я бы не советовал. — Да за кого ты меня принимаешь?! — взвился Ивор. — О! Уже лучше, значит, крайний вариант вычеркиваем. Тогда выбор между первыми двумя. Итак? Аврор молча отвернулся к окну. Ночь неумолимо вступала в свои права. Тучи черными великанами клубились на серо-лиловом небосводе. От одной только мысли, что ему придется остаться наедине со своей бедой в этих чужих неприютных стенах, Ивора передёрнуло. — Вот и я о том же. А посему, не стоит заниматься самолечением. Предоставь это профессионалу. Целитель аккуратно отодвинул соседа в сторону, высунулся в окно, призвал бутылку и два стакана. — Нет. — Да! Это доктор прописал. Логан плеснул огневиски в стакан и протянул Ивору. — Ну, за то, что бы энтропия нас не мучила, ни духовно, ни физически! Майк почти насильно заставил Ивора чокнуться и отхлебнул от своей порции. Аврор глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, и опрокинул в себя всё до капли. Майк тут же налил соседу еще. — Мне хватит, — сказал Ивор, отставляя стакан. Логан возмущенно вернул посуду в руки собутыльнику. — Запомни, дружище, алкоголь в малых дозах безвреден в любом количестве. А посему пей! Уже совсем стемнело. В маленькой комнатушке было мрачно и холодно. — Меняем концепцию! — Майк бодро вскочил и сгреб в охапку недопитую бутылку и стаканы. — Двигаем ко мне. Надеюсь, ты в состоянии катапультироваться? — Чего? — Слезть, говорю, сможешь? Там на полу специально подушки навалены, так что посадка будет мягкой, — уточнил Логан и исчез в оконном проеме. Ивор прикинул, как удобнее ухватиться за решетку, и уверенно последовал за Майком. Приземление, в целом, было мягким. Но под ребра врезался какой-то острый угол. Аврор пошарил рукой между пестрых подушек и извлек книгу. «Заклинания и прочие магические приемы при редукции органов брюшной полости» — гласила надпись на обложке. Аврор с интересом огляделся вокруг. Мягкий теплый свет давала изысканная люстра в форме двух переплетенных змей, каждая из которых держала в пасти фонарь, красного и желтого стекла. Огромная кровать, низкая и заваленная мехами, занимала почти половину комнаты. Камин украшала замысловатая ковка в виде растительного орнамента. Летучий порошок хранился в чаше, стилизованной под череп. А может не стилизованной? Вполне возможно, учитывая личность хозяина квартиры. И книги. Они были везде. Под ними прогибались многочисленные полки, они громоздились на полу, лежали на кровати и под ней. Открытые, закрытые, в роскошных переплетах и мягких магловских обложках. Майк стоял, облокотившись на каминную полку, и самодовольно следил за реакцией гостя. — Масик, закрой, наконец, окно. Мне дует, — раздалось откуда-то из-под мехового завала. Ивор попятился, в надежде незаметно исчезнуть, но тут шкура полярного волка приподнялась и опала. На ложе, обнажившись до талии, сидела милая девушка, с короткими рыжими волосами, пышными формами и глазами цвета морской волны. — Привет! — кокетливо, без грана смущения, пропела она. — Меня зовут Люси. — Ив...Ивор — С трудом выдавил из себя покрасневший аврор, усиленно глядя в сторону. — Расслабься боец, Люся уже уходит. У нее сегодня эликсир Боне в четвертой фазе. — Мне жаль вас покидать, мальчики, но взрыв в лаборатории, действительно, не входит в научные планы. Люси скинула с себя шкуру и направилась к камину. Наготу прикрывал только серебряный браслет с подвесками-листиками на лодыжке. — Богиня! — констатировал Майк, провожая девушку взглядом. Изящная ладошка зачерпнула горсть порошка из чьей-то, в прошлом, головы. — Если что, приходите за антипохмельным, — сказала зельеварша и шагнула в камин. — Просто мечта! — восхищенно прошептал Майк. Однако предавался любованию пустым камином Логан не долго. — И чего стоим? Кого ждем? Падай! — целитель плюхнулся на подушку и приглашающе похлопал рядом с собой. — Знаешь, я, пожалуй, пойду. — Э нет, дружище! — Майк снова вскочил и принялся закрывать окно. — Один из основополагающих принципов лечения — это системный подход. — Мне завтра нужно быть трезвым. — Будешь, Люся отличный зельевар, даром, что красавица. Целитель обхватил Ивора за плечи и заставил сесть. Тот передернул плечами, скидывая руки Майка, но остался на полу. И тут же получил наполненный стакан. — Давай! Аврор через силу, не чокаясь, выпил всё до дна. — А что с ним сталось? — С кем? С Полем? Да всё нормально. Продал весь свой скарб, купил международный портключ. Упаковал единственную удачную картину и рванул на Таити. Следуя примеру своего великого тёзки. — Какого тёзки? — Был такой магловский художник, Поль Гоген. Большой любитель таитянок. Кстати, у тебя не было таитянки? — Нет. — Вот и у меня не было. — Сокрушенно вздохнул Майк и разлил остатки бутылки по стаканам. — Ну, за милых дам! После того, как тост был обмыт, Логан щелкнул пальцами и перед ним возник эльф-домовик. Точнее эльфийка. Зеленоглазая, в пестрой наволочке с восточным орнаментом. — Что хозяин Майк желает? — Дина, крошка, изобрази нам еще бутылочку Огденского и чего-нибудь на закусь. Через пару мгновений рядом с пьющими появился маленький столик. Кроме оговоренной бутылки, на нём стояла тарелка с нарезанным беконом и зеленью. — Ну, продолжим! — с энтузиазмом воскликнул Логан, наполняя стаканы. — Майк, а как у тебя это выходит? — Что? — Безусловная магия. Не каждый аврор может. А уж целитель… — Не смеши мои тапки! Ивор, перевел взгляд на ноги Майка и захихикал. Божьи коровки были бесподобны. — О! Терапия возымела эффект! — Удовлетворённо отметил целитель. — Ты не ответил, — ткнул Логана в грудь пальцем аврор. — Да я всего четыре безусловных умею. Всё по специальности. Accio, щит от материальных объектов. Ну, это например, если больного тошнит. Evanesco, если со щитом опоздал, — гоготнул Майк, — ну, и раздевание. — Раздевание? По специальности, говоришь… Дальше собутыльники смеялись вместе и в полный голос. Когда была допита вторая бутылка, Майк встрепенулся. — Слушай, есть одно дело, как раз для отчаянных и сильных. Короче, для нас. Нужно один магловский аппарат в Мунго перетащить. — Аппарат? А что это? — Эх вы, чистокровные! Дикие люди! — Ты, это... рискуешь выхватить. — От такого замечательного человека? Не верю! Логан аккуратно накрыл кусочек бекона веточкой базилика, оценил получившийся арт-объект и закинул его в рот. — Короше, есть ящик, котофый нельзя уменьфать заклинанием и левитировать. Всё бы ничего, но весит он триста фунтов. — А зачем он тебе вообще сдался? — Понимаешь, друг, колдомедицина не всесильна и нет ничего зазорного, чтобы использовать некоторые магловские технологии. Другие методы, — поспешно уточнил целитель, видя непонимание на лице соседа, — и эта штуковина мне позарез нужна. — Для тебя, док, я готов на всё! — не совсем связно протянул Ивор. — Тогда вперед! Благо больного — высшее благо! История впишет наши имена золотыми буквами в... эти, как их? — Анналы? — Тьфу на тебя, слово-то какое выбрал! В свои скрижали. Спустя три часа, Майк с Ивором, заметно уставшие и взмокшие, несмотря на прогулку в февральской ночи, затаскивали большой серый ящик через порог отделения пограничных состояний. Тележку, на которой аппарат путешествовал до сих пор, оставили внизу. Лестница для нее оказалась неодолимой преградой. Да и шуметь особо не хотелось. А посему последние ярды магловская штуковина, будь она не ладна, проделывала на руках. — Осторожно, косяк не зацепи! — свистящим шепотом прокричал Майк, когда груз опасно накренился. — Это тебе не бабушкин сундук, а аппарат для гемодиализа!***** — Lumos!****** На пороге дежурки стоял заспанный Люк и светил в темноту палочкой. — Мерлиновы гениталии! — Логан пытался перехватить заваливающийся ящик. — Майк? — недоверчиво спросил доктор Джеферсон у темноты. — Что ты, то есть вы, здесь делаете? — Завтра объясню. Иди, спи. И Майк, собрав последние силы, двинулся дальше по коридору, указывая направление Иву. Спустя пару минут люди сидели на полу второй палаты и пытались отдышаться, а аппарат возвышался над ними, как обелиск. — Интересно, — задумчиво проговорил Логан, когда перестал хватать ртом воздух, — как быстро маглы заметят пропажу? — Так мы его что, украли? — Дружище, ну как ты мог обо мне такое подумать? Майк театрально закатил глаза. — Мы его не украли... мы его спёрли! — ЧТО? — взвился совершенно протрезвевший Ивор. — Да он списан, как устаревшая модель. — Ну, знаешь ли! — аврор кипел праведным гневом. — Хорошо, если ты такой принципиальный, то мы можем аппарат вернуть. Ивор закрыл лицо руками и застонал. Stupefy* — обездвиживающее заклятье. Энтропия** — в широком смысле, в каком слово часто употребляется в быту, энтропия означает меру неупорядоченности систем, хаос. Только с сахаром и без цианида*** — Майк намекает на вкус. Цианиды — соли синильной кислоты, которая содержится в том числе и в горьком миндале. Destructo!**** — разрушить. Аппарат для гемодиализа***** — в просторечии «искусственная почка». Аппарат для внепочечного очищения крови при острой и хронической почечной недостаточности. Во время гемодиализа происходит удаление из организма токсических продуктов обмена веществ, нормализация нарушений водного и электролитного балансов. Lumos!****** — заклинание, зажигающее огонёк света на конце палочки. Этот огонёк служит для освещения и никогда — для согревания или поджигания.