Perfect Weapon

POV Эшли        Я не знаю, зачем я это сделал. Зачем ответил на поцелуй? Зачем оттолкнул его? Теперь я не могу отрицать, что люблю Энди. Но я не должен признаваться ему. Это будет означать признание моей привязанности. Мои враги, узнав о моем слабом месте, убьют Энди. Я не смогу жить без него. Он дал мне то, что не мог дать никто.        Но простит ли он меня? Я сделал моему ангелу больно. Да, Парди, ты виноват перед ним, но я хочу его спасти. Спасти от всех моих врагов и себя самого. Ди будет лучше без меня. Если я умру, это будет к лучшему…        Подойдя к двери в комнату камер, я решил изменить пароль. Это решение мне далось нелегко. Я боялся оскорбить память моей Авис. Все эти годы пароли, связанные с сестренкой, охраняли эту дверь. С этого момента моя любовь будет охранять и мое сердце, и эту дверь.        — Пароль?        Опять мой записанный голос морозит мне внутренности. Наверно, вам интересно, почему не женский голос робота, а мой? Я узнал, что такие легче взломать, а записав свой голос я увеличил защиту. Я запросил у двери смену пароля.        — Идентификация!        Выскочило три прибора: снятие отпечатка руки, сканирование сетчатки глаза и голосовой идентификатор, — прошу подтвердить Вашу личность для смены пароля.        Я позволил сканировать мои глаза и снял отпечаток руки, приложив ее к платформе, после назвал имя.        — Личность подтверждена. Ваш новый пароль?        — Мой ангел…        Пароль с двумя значениями. У меня два ангела: Энди и Авис. Но сестренки нет в живых. Все дорогие мне люди погибли, остались лишь Энди, Райчел, Тод и Хеавен. И теперь мне кажется, что уже не месть поддерживает во мне жизнь. Но я ведь не человек… Или…        Я сел за стол и принялся за работу. То на камеры смотрел, то в мастерской работал, то ножи точил, то об Энди думал. Мы так с ним и не пересеклись на протяжении всего дня. Он сидел в своей комнате, наполненный мыслями обо мне, и я думал о нем. Даже работа не могла меня отвлечь.        Когда наступила полночь, я понял, что пора действовать. Так, сейчас я должен убить «Голос Калифорнии». А потом, в честь начала борьбы, взорву статую Новой Власти Канцлера — Нью Бэйли. Она олицетворяет начало рабства, а я положу этому конец сегодня.        Но сперва мне нужна информация. Придется выбраться в город, там мой верный друг и соратник, мой дорогой человек — Райчел. Она помогла мне, когда я был в беде: отвлекла наблюдателей от места, где я прятался. Наблюдатели те еще сволочи. Обыскивают все места, куда может террорист вроде меня засунуть свой зад; ловят тех, кто не соответствует «установленным Канцлером нормам». Эта трусливая крыса боится показаться народу, которым он якобы управляет. Жаль, я не могу сейчас до него добраться. Но он падет от моей руки. Я пообещал Джайнс и родным, что отомщу всем, кто сделал это со мной и убил мою семью.        Невольно вспоминаю слова Брэдока: «Ты — совершенное оружие». Нет, надо это забыть! Райчел… Надо идти к ней. Может, она знает, где Ричардс. На всякий случай, мне надо вооружиться. Надо что-то маленькое, неприметное. Пистолет или метательные ножи. Возьму другое. И кинжалы прихвачу. Эх, мне бы скрытый клинок, как у ассасинов. Полезная вещь. А у меня ее нет.        Ой, а что с Энди делать? Сейчас ночь и он спит. А вдруг проснется? Не хочется посвящать его в мои дела. Он такой скромный, тихий, добрый и застенчивый. В отличие от меня, он убить не способен. Моя полная противоположность. Надо бы зайти к нему.        Энди спал, как дитя. Какой же он красивый… Глазки подрагивают во сне, ротик приоткрыт, а сам он выглядел заплаканным. Постоянно дергался во сне и всхлипывал. Что же я сделал? Но он будет счастлив без меня! Говорю так, а сам в свои слова не верю!        Я хотел уйти, когда он прошептал во сне: «Эшли». У меня сердце сейчас разорвется от боли. В буквальном смысле. Я чувствую его боль! Да и мне больно! Я не хотел, но должен…        Я увидел пропуск на его столе. Что-то мне подсказало, что надо его взять. Тихонько, стараясь не шуметь, я подошел к столику и взял карточку. Мой взгляд снова упал на Энди. Господи, ну почему все так сложно? В моей памяти всплыло воспоминание: он обнимает меня за талию, пока мы сливаемся в страстном поцелуе.        Если бы я не был таким монстром, не оттолкнул бы его… Я склонился над его милым личиком и поцеловал его в губы. Он не проснулся, хотя ответил мне на поцелуй, да еще обнял за шею! Нихрена себе, как этот анорексик может так по-медвежьи хватать. Блин, надо что-то делать, иначе этот пиздюк малолетний мне или шею сломает, или голову оторвет. Мягко, чтобы не будить, я отстранился от него, на что Энди недовольно заворчал во сне. Чтобы не натворить еще делов, я поспешно вышел из комнаты. Мне и так перед ним неловко, после того, что произошло. Я не знаю, как буду общаться с ним всё это время, я ведь разбил пареньку сердце. Ладно, время всё расставит по местам.        Записку не стоит оставлять. Время потеряю. Иду к выходу на крыши. С помощью телепатии оповещаю Райчел о встрече у парка. Она согласилась, сказала, что придет так быстро, насколько сможет. Я ее понимаю. В комендантский час выходить не дозволено. Любой, кто попадется, будет арестован и брошен в тюрьму. Хотя, я слышал, что так поступают с мужчинами, молодых девушек и женщин насилуют, а после либо отпускают, либо бросают в тюрьму. Я подвергаю Райчел опасности, я знаю, но мне нужна информация, и только она может мне ее предоставить. Спросите почему? Потому что она — лазутчик. Это ее работа — узнавать и передавать нам данные. Райчел — моя самая преданная сторонница. И у нее самая опасная работа из всех. Она работает в лаборатории и также является советчиком собрания глав Норслайф* в Парламенте. Мною было создано маленькое Братство, куда входят все, кто сражается за свободу. Я сам их всех обучал. Братство маленькое, людей в нем не больше пяти сотен. Каждую неделю мы теряем своих братьев и сестер, но я ими горжусь. Они погибли, служа своей цели, и не предали интересов Братства, несмотря на жестокие пытки и смерть. Я видел смерть каждого, но не мог их спасти. У Райчел самая рискованная работа, я прикрываю и помогаю ей, как могу, и все равно боюсь за нее.        Пока я думал, уже и добраться успел. Райчел ждала меня на месте и нервно оглядывалась. Блондинистые волосы парика были собраны в хвост, косая челка зачесана на правый бок, а лицо обрамляют средней длины пряди, выбившиеся из хвоста. Одета Райчел была в свободную футболку и джинсы. На руке наруч с разными полезными штуками, прикрытый накладным рукавом**. Я остановился на крыше последнего на моем пути здания, и расстояние между нами сейчас приличное. Впереди дорога и река с мостиком. Если я прыгну, то разобью асфальт. Или землетрясение устрою. И шуму будет столько, что полгорода перевернется. Придется использовать крылья. Я редко их использую, предпочитаю прыгать по крышам. Татуировки начали оживать и прорвались сквозь футболку. Чтобы удостовериться, что меня не заметят и нас не подслушают, я использовал особенное зрение. С ним я вижу, как орел. Оно подсвечивает людей, и я могу видеть их сущность. Я могу узнать: друг мне человек и враг, и глубина их души видна мне, как на ладони. Угу, никого нет. Спускаюсь к Райчел, и мы обнимаемся. Она мне как дочь, если учитывать мой возраст. Мне сорок семь, вообще, а вот биологически мне все так же семнадцать.        — Ну что, Райчел, узнала? — спросил я у девушки.        — Да, Наставник, но, кажется, Кирди меня подозревает, — с тревогой отозвалась Райчел. — Не знаю как, но он сказал мне вчера странную фразу: «Предатели не попадут в сердце Норслайф!»        — Голову Канцлера ему в зад, как не вовремя, — выругался я. — Не волнуйся, что-нибудь придумаю. А Кевин Ричардс, что ты узнала?        — Сегодня он будет в «TV Интертейменд» всю ночь, — сообщила Райчел. — Останется ночевать в своем рабочем кабинете, там же у него своя комната. Стража будет караулить его. Их несколько десятков. А чего ты ожидал? — спросила девушка, подняв бровь на мой охреневший взгляд. — «Голос Калифорнии», как ни как.        — Проклятье! Если они поднимут тревогу, эта гадюка сбежит! Выходит, мне его не выманить?        — Нет, Наставник, но проникнуть внутрь ты можешь. Щит находится на улице, там отключишь камеры. На двери особый замок. Чтобы пройти, тебе нужен чей-то пропуск.        — У меня есть пропуск Энди. Он подойдет? — Я протянул девушке пропуск Ди, она осмотрела его.        — Да, подойдет. Но дверь зафиксирует именно его пропуск. Норслайф будет думать, что это парниша сделал, раз пропуск его. Они его поймают и убьют.        — Не поймают, он живет со мной в Галерее. — Мои щеки при этих словах порозовели. Райчел многозначительно посмотрела на меня, но ничего не ответила.        — Эшли! — Только она из всех моих подопечных может так меня называть, но делает она так не всегда. — Я только об одном тебя прошу — не безумствуй.        — Постараюсь! А ты выполняй свой план и возвращайся в Дистрикт, тогда тебя к этому не припишут.        Мои слова ее не успокоили, но она не стала возражать. «Интертейменд» был в ста километрах отсюда. Да, мороки мне сейчас будет… В том районе довольно много людей — как и охраны, так и простых людей.        Пробегусь слегка. Ага, слегка — слабо сказано! Я как рванул, так и оставил позади клуб пыли и кучу мата мне вслед от сбитых людишек. Да пошли они. Мне на них плевать. Добравшись до этого чертового здания, провались оно к чертовой бабушке, я хотел покрыть матом все и вся. Без боя никак! А шум Ричардса спугнет. Хорошо, что я взял метательные ножи. Я всегда ношу с собой маленькое оружие. Нужна стратегия. Потихоньку, не спеша и по одному буду убирать охранников. Это легко. Они глупы и неосторожны. Я научился предугадывать действия врагов, что помогает мне избежать ранений.        Отсюда мне не достать их. Я могу использовать силы, но при таком количестве врагов и при моем задании это почти невозможно. Так, вроде здесь густые кусты, использую их, и меня не заметят. Убедившись, что меня не видят, я перебежал к ближайшему к входу кусту. Взяв в обе руки по три метательных ножа, я высоко прыгнул, метнул ножи и прикончил шесть охранников, после приземлился обратно в куст. Двое надзирателей заметили трупы и пошли к ним. Это мне и надо! Когда они осмотрели трупы, то пошли друг к другу, и тут я вонзил обоим ножи в шею. Надеюсь, кинжалы не будут лежать без дела. Еще надзиратели… Не буду описывать следующие действия, они очень кровавые и изощренные. Скажу в вкратце: вырванные органы, оторванные головы и конечности.        Теперь только избавиться от камер. Добравшись до щита, я перевел рычажок вниз и одним махом отключил все камеры. Теперь ему никто не поможет. Я подошел к двери и толкнул ее. Никого внутри нет. Чую… наркотики? Что там происходит, мать вашу? Надо идти на запах.        Поднимаюсь на лестницу, иду к комнате Ричардса. Она находится, как мне объяснила Райчел, в комнате новостей Californian Television Network, там и снимают «правдивые» новости. CTN на пятнадцатом этаже. Быстро пробегусь, а то терпения на пятнадцать этажей мне не хватит. А вот и дверь. На ней платформа для пропусков. Нужно просто провести перед ней карточкой. Так я и сделал. Странно, слышу, что кто-то предупреждает Ричардса об опасности с моей стороны. Он не слушает, заявляя, что он меня не боится. Ни капли не изменился с тех пор, как я последний раз видел его в концлагере. Тихонько повернув дверную ручку, вхожу в комнату. Немаленькая и просторная комната. Диваны, столики, стулья явно говорят о пузатости и богатстве владельца комнаты. Слева, как я понял, вход в ванную комнату. Он там, я уверен. Войдя, увидел такую картину: Ричардс нюхает героин над тумбой и смотрит свое недавнее выступление в телевизоре напротив, временами поддакивая себе, и повторяя свои же цитаты. В новостях он говорил обо мне. Как смешно!        — Вы все сейчас дрожите от страха перед этим террористом, но вот, что я вам скажу — он не опасен. Норслайф позаботится о вашей безопасности. Ваш долг — оказать канцлеру и Новой Власти всю посильную помощь.        — Говорят, что личность этого террориста не установлена, несмотря на то, что он оставил видео послание.        — Да, его лицо отчетливо видно, однако, в базе данных его нет. Канцлер ведет учет всем. Кто он — неизвестно, его лицо не поддается сканированию, то есть мы сканируем, а информации о нем — ноль без палочки. Единственное, что мы знаем — его имя Эшли. Мы узнали это с помощью одного доверенного лица.        — Пошли слухи о том, что террорист хочет взорвать Нью Бэйли — статую Новой Власти нашего канцлера. Что вы об этом думаете?        — Я же сказал, террорист не опасен. Он просто мутит воду, а настоящих действий с его стороны не было. — Ричардс спрятал героин в тумбочку, но не замечает меня, вытирая свое лицо рукавом, но продолжая поддакивать себе. — Но знаете, о чем я жалею? Что меня не было во время его речи в здании. Что у меня не было ни единого шанса оказаться с ним лицом к лицу. Я бы показал ему истинное правосудие и суть слов. Так называемый террорист, с его сообщником — Энди Бирсаком — чертовы подонки, убийцы, пришедшие, чтобы низвергнуть порядок в пучины мрака. Им не будет пощады. Калифорния превыше всего!        Тут он выключает телевизор и видит меня. Обожаю это выражение лица. Страх. Такой же был у меня на лице, когда он насмехался надо мной в лаборатории концлагеря. Никогда не смогу забыть, как он мучил меня. Это было ужасно. А хуже всего то, что я не мог ничего ему сделать. Тогда. А сейчас пришло время расплаты.        — Боже мой, как вы сюда проникли? — Он резко обернулся, начал пятиться назад, но потерял равновесие, упал и потянулся за своим телефоном. — Я сейчас…        — Не беспокойтесь, комендант, я позаботился, чтобы наша встреча не прерывалась назойливыми ночными звонками.        — Довольно, почему вы так меня называете? — Он явно меня не узнавал. Я ведь не в маске Гая Фокса.        — Вы занимали эту должность, помните? Когда мы познакомились тридцать лет назад. В то время вы ходили в форме. — Мои глаза горели злобой, сейчас я отомщу ему за всю боль, что он мне принес…        — Ты… Так это ты… — наконец-то он меня узнал. Я боялся, что придется напомнить.        — Призрак прошлого Рождества…        Достаю кинжал, смазанный сильным ядом, и перерезаю ему горло одним быстрым ударом. Он будет умирать долго, по крайней мере, ему так будет казаться, около 10-15 минут. Все это время он будет молить о смерти… меня. Первые признаки яда дали о себе знать очень скоро — его полностью парализовало. Что ж, я сделал все, что нужно, можно уходить. Только последний штрих… Перед тем как уйти, я положил на неподвижное тело Алый Карсан — мой любимый и редкий вид роз.        Красная роза будет всем вечной памятью о моей мести…        Ведь алая роза так прекрасна, как кровь моих врагов… _____________________________________________________________ * Вымышленное название ** Просто представьте накладной рукав, который можно одеть и снять по желанию