На поверхности

Ещё один хороший день на поверхности приближался к своему заключению. Фриск с улыбкой наблюдала за закатом из окна своей комнаты.  — Фриск, дитя, иди сюда! — раздался с этажа ниже приятный женский голос. Девушка спустилась по лестнице, где вовсю на кухне хлопотала Ториель с Папайрусом и Андайн, готовя еду для лагеря монстров. Им не составляло труда каждый раз организовывать целый ужин для всех обитателей их импровизированного городка под небом. С советами Ториель по готовке, с энергичностью и бойкостью Андайн и жизнерадостным Папайрусом ужин всегда выходил на славу. Также благодаря Альфис у них под рукой всегда была удобная техника, что уж говорить о посудомоечной машине, без которой они явно бы стёрли руки, отмывая горы посуды. Фриск выглянула из-за стены, осматривая кухню.  — О, ЧЕЛОВЕК! ТЫ КАК РАЗ ВОВРЕМЯ. СМОТРИ, КАКУЮ ОГРОМНУЮ КАСТРЮЛЮ СПАГЕТТИ ПРИГОТОВИЛ ВЕЛИКИЙ ПАПАЙРУС. НЬЕХЕХЕ, — с этими словами высокий скелет обнял священную кастрюлю, стоявшую на плите. И если бы не наличие только костей, бедняга бы явно обжёгся. Андайн во всю не резала, а жестко рубила овощи для салата, воспринимая лук, как истинного врага в сражении. От всего этого зрелища Фриск заулыбалась, и на сердце становилось тепло и уютно.  — О, дитя моё! — заметила девушку Ториель. — Помоги мне накрыть стол. Вот, возьми корзинку со скатертью и приборами. На улице стоят столы. Будь умницей, расставь их, пожалуйста, — с этими словами козо-мама поцеловала в макушку Фриск и вернулась к готовке. Фриск вышла из «Золотого парламента». На улице пахло вечерней свежестью и цветами, иногда можно было уловить запах костра. Фриск никогда не любила природу, но когда тебя окружают близкие, даже такие мелочи как назойливые комары, становились пустяками. Ужин прошёл чудесно. Азгор заварил прекрасный чай. Альфис и Андайн во всю обсуждали третий сезон их любимого аниме, споря, кого выберет главная героиня из любовного треугольника. Санс травил свои каламбуры, за что каждый раз слышал возмущения своего брата. Даже смешнее были не шутки, а возгласы Папайруса о них. Отлично проведя время, все стали нехотя расходится. И лагерь медленно погружался в сон.

***

Сознание возвращалось медленно, неохотно. Все тело ныло и болело, а главное совершенно не желало двигаться. Девочка приоткрыла глаза, но когда она попыталась поднести к лицу руку, то поняла, что совершенно не может ей пошевелить. По телу пробежала волна паники. Фриск резко приподняла голову, разглядывая все вокруг, но источником света служила лишь тусклая лампа, покачивающееся над ней под потолком, что мешало общему обзору помещения. Фриск была связана, точнее сказать, прикована к чему-то вроде доски с кандалами. Это явно была плохая новость. Из темноты раздался звук шагов и чей-то весьма саркастичный голос:  — Приветствую! Надеюсь, что тебе удобно, Фриск. Не хотелось бы предоставлять тебе хлопот, ведь нам предстоит ещё долгая встреча. На свет из темноты вышла девушка. В её алых глазах отражалось нездоровое наслаждение созерцания столь обезоруженного состояния своего противника, на щеках блестел румянец, а в руках поблёскивал нож.  — Чара … но как? — спросила Фриск с решительными нотками в голосе. — Ты не можешь больше существовать. Я больше не куплюсь на твои уловки, поэтому, почему бы тебе не уйти на покой, как нормальному духу или…  — Молчать! — произнесла Чара, помрачнев после небольшой речи девчонки. — Ты, должно быть, не поняла, — её голос становился все звонче и пронзительнее с каждым словом. — С каких это пор ты решила, что ты здесь главная? Я правлю этим балом, понятно? Ведь благодаря тебе перед нами теперь вся поверхность. Как же много можно получить любви, не так ли?  — У тебя ничего не выйдет! — сквозь зубы прорычала Фриск. — Сейчас ты как плод моего воображения. Никто тебя не знает и не боится. Твоя песенка спета.  — Пока хоть одно существо помнит обо мне, я не пропаду из этого мира, — с этими словами Чара прижала нож к горлу девочки. Фриск вскрикнула, она почувствовала страх, ощущая холодное оружие своим телом. — Спасибо тебе. Твоя сила пробудила меня от смерти. Благодаря этому я заберу твою душу, как можно безболезненно для тебя, — рука Чары скользнула вниз по телу Фриск, направляясь туда, где находится сердце. Фриск словно выйдя из транса, стала вырываться из оков. Но как она не билась, кандалы не удалось хотя бы даже ослабить, не то чтоб освободится. Видя тщетные попытки, Чара нехорошо усмехнулась. — Давай-давай. Извивайся сколько тебе влезет, ты не выберешься. Ты моя, — она подошла к изголовью стола и, наклонившись, прошептала. — Чем больше ты дёргаешься, тем скорее устанешь, и тем проще будет мне. Спустя несколько минут активных попыток выпутаться из сложившейся ситуации девушка почувствовала, что начинает выдыхаться. Её сопротивление становилось менее яростным. - Твоя решительность мне знакома, но она тебе не поможет, — Чара занесла нож над Фриск, которая уже устала, и лишь глубоко и часто дышала. Но внезапно Чара осеклась, её кровожадное выражение лица сменилось сомненьем. — Прости. Я чуть не забыла принести медальон. Какая я глупышка! — Чара взялась рукой за макушку и натянула невинную улыбку, словно ребёнок, который напроказничал перед родителями. — Куда я положила бы душу? — с этими словами с наивной интонацией Чара стала уходить куда-то в темноту. В комнате стало тихо. Фриск поняла, что выиграла время. Глаза постепенно привыкли к темноте и стали искать любую ниточку для спасения. Неожиданно её взгляд уловил знакомую фигуру вдалеке помещения.  — Санс! — Фриск наполнилась решительностью, увидев его. — Я так рада, что ты здесь. Помоги, пожалуйста, скорее. Но никто не ответил. Фриск ждала.  — Санс? — окликнула снова. В глазах девушки появились нотки сомнения. Как давно он здесь? Неужели он просто стоял и наблюдал её мученья. Почему не помог тогда? Внезапно фигура зашевелилась. Скелет стал подходить ближе, направляясь в сторону Фриск. Девушка смогла разглядеть его под блеклым светом лампы. На нём была та же самая одежда, что и при их первой встрече в Сноудине. Руки по привычке, как и всегда, спрятаны в карманах куртки с пушистым мехом на воротнике. Та же улыбка, но… выражение лица холодное, даже надменное, взгляд тяжёлый, пронзительный. Пустые черные глазницы. В свою очередь, Санс рассматривал Фриск, с эдаким отстранённым интересом, как будто объевшийся кот пробегающую мимо мышь, раздумывая, ловить её или всё же не стоит.  — Приветик. Была занята, да? — скелет сделал паузу. — В общем, у меня тут к тебе вопрос. Как думаешь, может ли измениться даже самый наихудший человек? Знакомые слова больно ударили по сердцу Фриск. Она чувствовала свою вину и бессилие в данной ситуации. Девушка не могла себя простить за ту роковую ошибку, за то первое убийство Фрогитта, как монстр медленно рассыпался в пыль, а ей лишь становилось интереснее, что будет дальше. Фриск понимала, что ей не спастись, что Санс только заменит Чару в этой ужасной комнате. Но теперь её мучения были ей поделом, как справедливое наказание за все её грехи. Только была одна большая разница — Фриск не боялась Санса. Фриск отрицательно покачала головой на его вопрос. На глазах навернулись слёзы.  — Прости, прости… — с дрожащим голосом тихо прошептала Фриск. Санс медленно подошёл к Фриск. Он мягко провёл костлявой рукой по волосам девушки, убирая чёлку, которая закрывала её лицо. В его глазницах зажглись белые бусинки. Выражение лица стало привычно родным и тёплым для Фриск. Девушка, узнавая старого доброго Санса, слабо улыбнулась. Сил просто не хватало для большей радости. По щекам скатывались слезы.  — Твой ответ нет? — он осторожно прикоснулся пальцами к её скулам, с непривычной нежностью убирая с них слезы. Неловкое молчание. — Да … я тоже так считаю. Внезапно скелет резко одёрнул руку вверх, его глаз зажёгся синим. От неожиданности Фриск зажмурилась, а её сердце остановилось. Послышался треск и хруст. Тишина. Девушка почувствовала руку на своей ладони. Санс наклонился к ней очень близко и внимательно смотрел на неё. — Я считаю, что Чара никогда не изменится. Она не сможет стать кем-то лучше, даже если попытается… — хрипло прошептал скелет с грустью. Фриск распахнула глаза. Кандалы были сломаны.  — Ладненько, — проговорил Санс. — Ты в порядке, мала … ая…? Но слова оборвала Фриск, которая резко бросилась в объятья Санса, но обессиленно повисла на его шее, зарывшись носом в мех куртки. Скелет еле успел её подхватить. Запястья девушки щипало, где как раз были прикованы пару минут назад. Глаза безумно болели, и она закрыла их, ещё крепче обняв Санса, боясь потерять его, если отпустит.  — Как трогательно, — впереди послышался знакомый голос. Открыв глаза Фриск, обнаружила перед собой Чару, та стояла с умилением на лице, держась одной рукой за щеку, а во второй нож. На груди у неё висел золотой кулон в форме сердца.  — Нет! Санс уходи, пожалуйста, — паника охватила Фриск. Голос начал заикаться. Девушка отпустила скелета и толкнула от себя в противоположную сторону от врага, пав без сил на столе, где недавно была прикована. Она больше не могла допустить смерть дорогих себе существ. На свою жизнь ей было в данный момент плевать. Но он лишь обернулся, глядя прямо на противника. Санс не собирался убегать и прятаться, как и тогда, находясь в последнем коридоре, хотя Альфис постоянно названивала, упрашивая того скорее эвакуироваться вместе с ней и остальными. Почему он не боялся?  — Молчи, предательница! — злобно шикнула Чара, а потом плавно перевела взгляд на нового гостя. — Санс! — радостным голосом протянула она, вертя в руке нож. — Я безумно рада видеть самого любимого врага. Как было приятно увидеть достойного противника, стоя в том коридоре, а ведь и не подумаешь, что этот шутник способен сделать что-то стоящее. А нет, сюрприз! Сколько раз я перепробовала? Ох, какие были славные времена. Но я придумала кое-что получше… — Чара все ближе и ближе подходила к Сансу. Внезапно ласково положив обе руки ему на скулы, их лица стали слишком тесно находиться друг от друга. Томным голосом девушка прошептала — И ты будешь главной изюминкой в моем плане… достойная смерть достойному врагу…  — Убери руки от него! — Фриск со злостью крикнула в их сторону, сжимая кулаки и стиснув зубы. Она не понимала, что с ней проходит. Новое чувство бушевало в сердце девушки. Волна гнева охватила её, отодвинув назад решительность и страх, видя, как Чара прикасается к нему. Что это было? Ревность? Подобная реакция жертвы вызвала у Чары холодный смешок.  — Про тебя я тоже не забыла, — с этими словами Чара отстранилась от скелета и подошла к Фриск, замахнувшись ножом, целясь прямо в сердце. — УМРИ!  — Не стоит, — где-то эхом ответил низкий голос рядом. Послышался щелчок пальцами. Голубая вспышка. Звон. И все резко стало белым, но затем погрузилось во тьму. Фриск дёрнулась и проснулась.