На поверхности

Мягкий свет утреннего солнца проникал сквозь полупрозрачные шторы, освещая светлую комнату. Лучи светила щекотали сонное сознание мирно спящего монстра. Забавно зажмурившись, он повернулся на бок и накрылся с головой одеялом. От белоснежной ткани пахло свежестью и чистотой, что заставляет неохотно и с подозрением приоткрыть глазницы, мельком выглядывая из-под мягкого укрытия. Ничего необычного. Скрип двери и шаги вдруг привлекают его внимание, и Санс слегка поворачивает голову влево. Он ловит весёлый взгляд Ли, которая только вошла в комнату. Помахав одной рукой в его сторону и держа в другой аккуратную чашку, женщина плавным движением направляется к окну, где все это время спиной к нему стояла тёмная фигура. Санс просто наблюдал, как Ли передаёт в руки кружку с кофе доктору. Тот слабо кивает, что-то тихо говорит и получает такой же глухой ответ, который, казалось, можно прочитать только по губам. Они продолжали так же беззвучно общаться, пока Санс осматривал комнату сонным взглядом, щурясь от яркого света из окна. Очень знакомая комната. Дизайн. Оформление. Стиль, в котором выдержана обстановка. Нескромно, но со вкусом. И даже не скажешь, что это больничная палата. Шикарный и роскошный, как его называет сам владелец, курорт Меттатона, а с недавнего времени еще и резиденция президента «Небо», содержит все удобства для любой «скромной» натуры. Значит, это опять настоящее. Таких ажурных плинтусов и чистых простыней в прошлом не было. Так. Прошлое. Нужно вспомнить, что было ранее. Северный ветер ещё тогда в забытом Сноудине другой реальности начал играть с памятью Потерянной Души, выветривая мысли и ломая воспоминая. Но потом оказалось, что удача все-таки на его стороне. Встреча с женщиной-кошкой, потом с Лодочником, затем с Фриск, и вот его душа сохранена, и теперь даже… восстановлена? Санс нерешительно взглянул на свою ладонь, которая больше не просвечивала на свету. Пошевелив пальцами, он понимает, что обрёл тело. Санс теперь не призрак и не глюк. Но если прошлые ошибки были совершенны в игре и могли исправиться только настройкой двоичного кода, то теперь данная демонстрация их мира стала повествованием, где только знание шрифтов способно отредактировать возникший глюк в этом времени. Санс может перечислить по пальцам тех, кто хоть чуть-чуть, но разбирается в шрифтах, но назвать только одного, кто мог бы восстановить его сохранённую душу с помощью идентичной магии. Упомянутая в мыслях тень около окна зашевелилась. Заметив, что к нему направляются, Санс опустил ладонь и попытался приподняться на локтях, но тут же поморщился. Новые движения откликнулись тяжестью в грудной клетке и лёгким головокружением. Земное притяжение снова стало существовать для его ленивой натуры, что немного вызывало дискомфорт, к которому можно с радостью привыкнуть. — Не двигайся, — строго произнёс приближающийся голос. Подумав немного, скелет послушно опустился на кровать. Когда Гастер приблизился вплотную, Санс с трудом сфокусировал мутный взгляд белых значков на учёном. — Как ты? — спрашивает доктор, присаживаясь на край кровати. — Что ты помнишь? Холодная ладонь касается белой макушки скелета. Не встретив сопротивления, доктор продолжает осмотр. — Надеюсь в порядке. Всё в тумане, — неуверенный ответ на фоне непоколебимого тона собеседника, но сомнения Санса крылись не в доверии к отцу, а в доверии к собственному сознанию, которое ранее было в чужих руках. — Что произошло? Я совершил что-то нехорошее? Доктор Гастер отрицательно качает головой и складывает руки куполом, соединяя пальцы вместе. Хорошо или плохо - это довольно-таки детские понятия, которые даются для простоты восприятия тех или иных действий. И только потом с возрастом приходит осознание, что мир не делится на чёрное и белое. Лёгкая наивность такого абстрактного вопроса заставила доктора чуть улыбнуться. Он не чувствовал былого напряжения и бдительности, находясь рядом со старшим сыном, да и сам Санс выглядел очень спокойно и открыто, что теперь точно заставляет убедиться Гастера в том, что ученый общался совершенно с другим персонажем чуть ранее. — Это поправимо, — с облегчением в голосе отвечает доктор. — Здесь нет твоей вины. Родители должны нести ответственность за своих детей, и если бы не способность розовой души, то я бы не простил себе такой ошибки. Твоя душа была сохранна с помощью Милосердия Фриск. Только поэтому все воспоминания остались целыми, хоть и в разобранном состоянии. — А где Фриск? — Здесь. В настоящем. В этом здании. Немного помолчав, Санс обдумывал новую порцию того, чего хотел бы узнать, но самые важные вопросы он для себя в целом выяснил. Ли здесь. Фриск в порядке. Папайрус уж точно… Точно, потому что хотелось бы посмотреть на эту жертву хаотической репликации хромосом, которая осмелилась бы тронуть младшего скелета, когда рядом с ним тот, кто говорит руками. Санс знает, что когда появились Третьи, то учёный нашел помощь в лице Папайруса и "друга всех кошек", а еще Санс знает, что инстинкт самосохранения присущ каждому существу, и не каждому охота быть разобранным на тонкие ниточки ДНКа, только из-за одного даже малейшего помысла на уровне идеи причинить кому-то вред из семьи Винг Дингса. Такие правила были до исчезновения доктора. Находиться под его защитой - значит не бояться никого и ничего, но также подчиняться его словам, которые как раз и предостерегают от грядущей опасности. Со временем возможно удастся вспомнить всё то, что было ранее, но пока лишь всплывают отрывки у каждого из четырёх свидетелей прошлой жизни одной семьи. — Я думал, что все это время ты хотел занять место автора, поэтому и хотел уйти в реальный мир, — говорит Санс и смотрит в сторону окна, где Лодочница спокойно наблюдала за облаками, мысленно высчитывая погоду на ближайший год. — Но я и не предполагал, кого ты можешь там искать. Вернее даже не помнил и, мягко говоря, не подозревал, что у монстра и человека могут быть дети… Санс почувствовал легкое смущение и отвел взгляд белых хрусталиков в сторону. Нет, он, конечно, знал откуда берутся дети, но ему трудно представить тот важный момент, когда Великий королевский ученый решился на создание собственной семьи, поставив свои научные интересы на второй план. Хотя понять тому, для кого семья является мощным источником надежды и положительной энергии, данное стремление не трудно. Иногда Санс думает, что если бы не его крутой младший бро, то он давно безнадежно превратился бы в пыль после исчезновения родителей или, ещё хуже, мог бы скатится до уровня Чары, жаждущей больше LV при недостатке love… Наверное, однажды доктор Гастер просто понял, что нужно внести пару изменений в его вечную науку, состоящую из холодных логичных расчетов и структурированных данных. — Да, странно вышло, учитывая, кем оказался Лодочник, который сам же пришёл ко мне и просился в помощники, — ухмыльнулся учёный собственному промаху. — Я никогда даже не прислушивался, что говорил мой новый-бывший ассистент. Оказывается, приборы тогда засекли Третью Решимость, а не Нулевую, но я слепо и уверенно двигался к цели. В итоге встреча удалась. Они явились. — Честно… если бы ты поведал мне о своей истинной цели, то я бы помог без всякого договора в тот момент. — Я не верил, не помнил, что так бывает, Санс, — доктор делает короткую паузу, сложив руки в замок. — Но за свои слова я должен отвечать, поэтому если ты закроешь последнюю дыру в пространстве, то я выполню свою часть договора и больше не буду вмешиваться в твою жизнь, в которую и так внес столько шума. Санс вопросительно приподнимает надбровную дугу, всем своим видом выражая удивление, но рядом сидящий с ним учёный не может увидеть это. Гастер закрыл глаза, рассчитывая на ответ, который никогда не сможет услышать. Все-таки он совсем не сечет в отношениях, и в этом его слабость. Для доктора они остаются сложны и неподвластны логике, как и сама Ли. Если он может найти объективную причину, почему данная девушка однажды в него влюбилась, то свои постепенно возникшие чувства к ней для него остаются необъяснимыми. Просто ещё давным давно Гастер понял, что именно Решимость интересует его больше всего и составляет его зону комфорта, и данное ощущение к ней он назвал любовью. — Нее, — беззаботно протягивает Санс. — Мне лень, куда-то идти и что-то там закрывать… тем более меня всё устраивает. Скелет разводит руками в стороны, встречаясь с такими же как у него белыми хрусталиками, в которых можно было проследить облегчение от услышанного ответа. Но тут краем глаза Санс замечает синюю куртку, висящую на противоположной спинке кровати. Вдохновившись возвращением своей любимой частью гардероба, скелет дотягивается до вещи, позабыв о своей сонливости. Он касается куртки и с радостью осматривать находку. Конечно, не внешний образ красит персонажа, но чувство, что теперь он точно Санс, а не они, дарит ему чувство удовлетворения. — Но, пап, — вдруг вспоминает он, чуть сжав куртку. — А кто стал новым автором? Ответ приходит не сразу, а в прямом смысле врывается в комнату. МяуМяу очень серьезно отнеслась к своей новой должности, и как только она прочитала, что Санс очнулся, то сразу рванула к месту происшествия. Девочка открывает дверь и без раздумий кидается на скелета, мирно сидящего на уже пустой кровати…, но мимо. Санс рефлекторно сдвинулся чуть левее. Можно, конечно, сказать, что кошки всегда приземляются на все четыре лапы, но если бы не Санс, во время захвативший её душу в синий цвет с помощью магии, то встреча пола и МяуМяу была бы не самой дружелюбной. — Извини, мелочь, — без сожаления в голосе говорит Санс и разжимает ладонь. — Так, чёй-то вдруг на тебя нашло, м? МяуМяу с гордым видом поднимается, быстрыми движениями отряхивая свою одежду. К слову, её внешний вид претерпел изменения и по стилю больше напоминал геройский костюмчик в духе Папайруса. И Санс смог догаться кто выступил дизайнером её прикида. — Ух, ты! — говорит Азриель, который более тихим и гуманным способом вошел через дверь. — Ты можешь пользоваться магией? Санс, это так… — Тшш! — шикает на белого друга-пушистика МяуМяу. — Мы должны убедиться в том, что он — это он, а не другой он! Я должна точно знать, кому доверяю свою Ласточку. Девочка запрыгивает на кровать, сминая простыни, и подозрительно пялится на скелета, который, не обращая внимания, неспешно надевал синюю куртку, поправляя мех на капюшоне. Доктор Гастер плавно ушёл из центра главных событий. Хоть авторство перепало на плечи Первой, доктор ничего не видел в этом плохого. Он вернулся к Нулевой Решимости, которая составляет его зону комфорта. Хоть её имя неизвестно, ведь это единственное, что не подается восстановлению после исправления глюка, но, если честно, сам Дингс никогда не интересовался этой информацией, его привлекало в ней другое, и для него она всегда будет Решимостью. — Сначала Санс должен ответить, как зовут великолепную меня, — продолжила МяуМяу в том же духе. - Ты же помнишь? — А ты уже забыла? — с долей сарказма протягивает старший скелет, но когда встречается с суровым алым взглядом собеседника, то решает подыграть её правилам, теперь понимая, с кем ведёт диалог. — МяуМяу. — Повтори-ка, — наклоняясь перед уже беззаботно лежащем скелетом, шепчет Первая решительность. — МяуМяу, — вздыхает он и повторяет снова для закрепления: — МяуМяу. Брови девочки поднимаются вверх от созерцания столь чудной картины. Она вальяжно откидывается на спинку кровати по другую сторону скелета, с упоением взглянув на Санса, а затем на Азриеля. — Жаль мы не взяли с собой камеру. Он так мило мяукает, — она блаженно вздохнула, с неописуемым удовольствием планируя свой главный козырь диалога. — Теперь можно запускать Ласточку. Только она сейчас не в настроении… Снова скрипнула дверь. На руках Папайруса мирно лежал белый кот с разными по цвету глазами. Живность сонно щурилась с довольной мордашкой, а вот на лице младшего скелета играло волнение. Он смотрел на человека рядом. Девушка размерено вздрагивала и всхлипывала. — Что случилось, Фриск? — взволнованно спрашивает Санс, ощутив, как сжалась его душа. — Почему ты плачешь? Фриск подходит, ничего не говорит, садится рядом, обнимает, уже с каменным лицом ложась на плечо скелета. Белый пушок на синем капюшоне приятно щекотал щеки девушки. Она улыбнулась, пока в это время Санс обдумывал, какая МяуМяу её укусила. Он еще не знал, что смена настроения, а точнее «эмоциональная неустойчивость», вполне нормальна в её особом положении. — ЧЕЛОВЕК НАСТУПИЛ НА ХВОСТ КОТИКА И ОЧЕНЬ РАССТРОИЛАСЬ, — наконец, рассказал душещипательную историю Папайрус, недовольно посмотрев на пушистую живность у себя на руках, которая в ответ по очередно моргала глазами. — ШУТНИК, ТЫ ОПЯТЬ РАЗВАЛИЛСЯ НА ВСЁМ ПУТИ, МЕШАЯ ПРОХОДУ. ЛЕНИВЫЕ ЛАПЫ! Санс улыбнулся, почувствовав лёгкое дежавю. Но больше всего он обрадовался самому наличию чувств. Его душа трепетала, когда в ответ он обнимал Фриск, когда коснулся своей улыбкой её макушки, когда проводил фалангами пальцев по щечкам девушки, убирая недавние слёзы. Он вздрагивал, когда ощущал её горячее дыхание вблизи и слышал её биение сердца. С наслаждением рассматривал её милые черты лица и вдыхал нежный запах её тела. Счастливая душа бесконечно радовалась долгожданной встрече. — Да, да, мы уже проходили стадию прощения у четвероногих братьев меньших, но суть то не в этом, — берет слово на себя МяуМяу и придвигается чуть ближе к парочке, хитро улыбаясь. — Вот скажи, Санс, а ты никогда не задумывался, почему у Фриск на свитере две полоски? Будто по команде они открыли глаза. И то, что старший скелет озадачено нахмурился, осмысливая на свой лад вопрос, заставило МяуМяу донельзя довольно улыбнуться. Девочка знала, что Санс далеко неглупый и должен был уже включить свою смекалочку. Но сейчас ему не хватало решимости сказать хоть слово. Всё верно. Решимость здесь не он, поэтому Фриск чуть отстранилась, ровно настолько, чтобы иметь возможность сконцентрироваться. — Санс, мне нужно с тобой поговорить, — говорит она, и Санс уже на подсознательном уровне нейронных соединений понимает, что следующие слова могут изменить многое, и как никогда он оказался прав. — Я беременна. У нас будет ребёнок… Несколько мгновений он разглядывал её, точно впервые увидел, но потом вдруг оживился. На его лице быстро сменялся калейдоскоп эмоций: недоумение, удивление, понимание, и, наконец, ужас и восторг одновременно. Санс замер, не выпуская её из объятий. Фриск тоже задумалась, разглядывая молнию на синей куртки. Будущие родители молча рассуждали о новой жизни, которая скоро у них начнётся. Какая большая ответственность теперь ложится на их плечи. Какие новые приключения ожидают их в дальнейшем. И тот единственный, кто не видел никаких препятствий радоваться такой чудесной новости, внезапно спросил: — А ОТКУДА ВООБЩЕ БЕРУТСЯ ДЕТИ? Все посмотрели на Папайруса, который задумчиво потирал подбородок. Санс и Фриск долго бы думали, пытаясь вымолвить хоть что-то адекватное, пока МяуМяу не включила свои "навыки общения". — Идём покажу! — с энтузиазмом выкрикивает девочка, но она не успевает дотянуться до Папайруса, её душа снова окрасилась в синий и МяуМяу надула щеки, замерев на месте. — Малая, то есть Фриск, ты, то есть я… — серьезно начал Санс, пытаясь сформулировать свою назревшую мысль. — Ты будешь моей женой? Ответом послужил жаркий поцелуй. Нежные пальчики коснулись шейных позвонков. Она знала, что ему это нравится. Кто-то многозначительно кашлянул, снова привлекая внимание к своей великолепной персоне. Санс щёлкнул пальцами, освобождая душу МяМяу от синей дымки. - Я согласна. Долгожданный ответ на такой долгожданный вопрос.

***

Спустя две недели состоялась свадьба. Хоть по традициям монстров бракосочетание проводится после рождение на свет "Новой жизни", но Фриск настояла, чтобы данное мероприятие не откладывалось на потом. Такое внезапное рвение девушки понять можно. Приключений было много, и дальнейшую историю ей хотелось проводить уже в другом статусе. «Не мисс, а миссис». Должность президента «Небо» ей пришлось оставить. Поначалу это вызвало много негодований у людей, но когда мой друг Азриель сообщил, что Фриск (уже не Дриммур) передаёт пост ему, то возмущения стихли. Многие жители увидели в нём хорошего правителя, когда он повествовал о своих планах и идеях на экранах (всё-таки он как никак бывший принц Подземелья, и ораторские и лидерские навыки у него присутствуют; и трудно теперь назвать его плаксой). Хотя я могу догадаться, что могло произойти с теми, кто был очень недоволен сменой правительства... Нет, что Вы! Я в хорошем смысле. У "Небо" появилось неплохое такое финансирование. Видели бы лицо Метаттона, когда доктор Гастер поделился своими скромными (на самом деле нет) накоплениями в пользу развития нового государства, поэтому влияние знатных и богатых шишек среди людей, которые были против монстров на поверхности, было подавлено на идейном и денежном уровне. LV учёного больше не сдвигался с определённой цифры, что наталкивает меня на мысль о том, что всё проходило относительно легально. Доктор Гастер даже согласился мне помочь с освоением моих новых сил Автора. Хоть он потерял способность пользоваться магией после восстановния души Санса, но Нулевая Решимость всегда была рядом с ним. И на её примере он смог показывать интересные приёмы и трюки. Ли демонстрировала, а я старалась повторять её действия. К слову, она оказалась очень интересной в общении и спустя пару дней я начала понимать её подсказки и пасхалки, которые служили отличным ориентиром мне. Но она совершенно не умеет готовить! До спагетти Великого Папайруса ей, к сожалению, ещё далеко... Папайрус. Ну, он... он смог догадаться после моей фразы "идём покажу!", что я с ним в какой-то степени флиртую. Он сказал, что я очень милая и хорошая, но я не смогла воспринять эти слова серьёзным намеком на отношения. В конце концов, для младшего скелета все монстры и все люди были хорошими (что не в обиду сказано)... но оказалось, что только для него я была «Первым человеком». Поэтому уже в третий раз Решимость и монстр составляют пару... Теперь я и Папайрус живём вместе с Котом и Ласточкой, а, да, и с Шутником. Главное здание курорта МТТ стало резиденцией президента, а вокруг построились небольшие отдельные домики, в одном из которых мы поселились. Санс воспринял новость о том, что великолепная МяуМяу встречается с его младшим братом, примерно так же, как и беременность Фриск. Сначала не понял, потом понял, удивился и осознал, что от этого никуда не деться, как от наших подколок к друг другу. И вот уже спустя несколько месяцев Санс и Фриск гулялют со сво­ими ма­лыша­ми. Щебетали птички, ве­терок ше­велил лис­тву на де­ревь­ях, а на не­бе яр­ко све­тило сол­нышко. Совсем недавно они бы­ли прос­то луч­ши­ми друзь­ями, а те­перь они счас­тли­вая креп­кая семья с дву­мя детишками. Второй раз повторяется история... и в душе я надеюсь, что она повториться и третий.