Что-то пошло не так

      Директор с утра спокойно сидел в кабинете и попивал чай с привычными уже лимонными дольками. Казалось, этот день не предвещал ничего странного или необычного, но вошедшие студенты развеяли иллюзию покоя.       Рука с чаем замерла на полпути до пункта назначения, слегка дрогнув, чашка все же была возвращена на стол. Дамблдор снял очки, протёр глаза, снова надел их, но видение в количестве пяти человек, трое из которых были уже мертвы, никак не желало исчезать.       — Вы кто? — на всякий случай спросил профессор, настороженно глядя на студентов.       Их реакция была очень странной, с точки зрения седобородого старца: Лили, если рыжая девочка действительно была ею, с удивлением смотрела Альбуса, а в ее изумрудных глазах, так похожих на глаза учившегося здесь Гарри Поттера, читался вопрос; высокий, темноволосый парень в очках, до боли похожий на всё того же Гарри Поттера, разве что очки у него были немного другого вида, да и выглядели лет на пятнадцать старее, с любопытством оглядывал кабинет, словно ища, что же изменилось; светловолосый паренёк, по всей видимости Люпин, обречённо вздохнул, а стоявший рядом с ним другой темноволосый юноша с синими глазами и благородным аристократическим лицом, на котором сейчас отчетливо читалось раскаяние, избегал встречаться взглядом с Альбусом Дамблдором, а единственный в их компании слизеринец, похожий на темноволосого аристократа, разве что выглядевший младше, равнодушно смотрел в окно.       Наконец странные подростки очнулись и первым, как ни странно, представился студент змеиного факультета:       — Моё имя — Регулус Арктурус Блэк, — лениво и тягуче произнёс аристократ. — Не думал, что Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, директор Школы Магии, лауреат Премии Варнавы Финкли и кавалер Ордена Мерлина первой степени, не узнал своих учеников, — ехидная и насмешливая улыбка юного Блэка была вызывающей донельзя.       — Тоже мне, король пафоса, — фыркнул Джеймс, не заметив, как получил сердитый взгляд — Я Джеймс Флимонт Поттер, профессор, да бросьте, неужели Вы нас не узнали?       — Я — Сириус Орион Блэк, — немного сухо ответил гриффиндорец, все ещё немного обиженный на Джеймса.       — Римус Джон Люпин, — тихо представился светловолосый.       — Вы же сможете нам помочь, правда?       — Лили Эванс, — всё ещё пребывая в шоке, представилась рыжеволосая девушка.       А сам директор между тем обессиленно облокотился об спинку высокого кресла, пытаясь усвоить полученную информацию. А потом всё же спросил:       — Как вы думаете, какой сейчас год?       Этот вопрос заставил ребят немного растеряться, кого-то нахмуриться, в конечном итоге, переглянувшись друг с другом, ребята молча выбрали того, кто будет говорить, скрестив свои взгляды на абсолютно безразличного ко всему слизеринца, который делал вид, что ему интересно смотреть на свои ногти. Однако гнетущая тишина, повисшая в кабинете, заставила его поднять голову и встретиться с четырьмя парами глаз гриффиндорцев, испытующе смотрящих на него, негодующе фыркнув, он посмотрел на директора и холодно отчеканил:       — 21 ноября 1976 года, разумеется, хотя, судя по рассвету — вполне может быть и 22 ноября. Так как вчера, то бишь 21 ноября, было воскресенье, значит сегодня понедельник. Из всего этого выходит, что сейчас должны начаться занятия.       Услышав это, Альбус Дамблдор впервые засомневался в правильном выборе Шляпы в отношении этого юноши. Уж слишком по-когтеврански прозвучал его ответ. Выдержав паузу, во время которой студенты ждали его ответ, седовласый маг всё же ответил:       — Мой юный друг, ты ошибся. — увидев, как вытянулось от удивления лицо Блэка, да и у остальной компании удивление прямо на лбу было написано.       — Сейчас 25 июля 1995 года и это не воскресенье и не понедельник, это четверг, кроме того у школьников сейчас каникулы, вы умудрились попасть в будущее. Может расскажете, как?       — Внеплановые каникулы? — удивленно произнёс Джеймс, — Однако, это ново. Я еще никогда в такие ситуации не попадал.       — Как? — возмутился Сириус. — Если бы вообще знали, как, нас бы здесь уже не было.       — Вернее, если бы мы поняли, что такое ты там прочитал, — флегматично поправил брата Регулус. — То мы бы смогли вернуться обратно, но пергамент, который ты с таким упоением читал, исчез, к величайшему моему сожалению.       — Присоединяюсь к словам Регулуса, — сухо заметила Лили.       — Стоп, пергамент? — переспросил Дамблдор ребят — Вот с этого момента поподробнее пожалуйста. . Теперь все взгляды ребят, не исключая и Регулуса, скрестились на Сириусе, который, кляня возникшее внезапно единодушие у своих приятелей по несчастью, подняв взгляд на Альбуса, начал рассказ про то, как он нашёл свиток в библиотеке, и какие последствия его необдуманный поступок за собой повлёк. Во время этого рассказа, когда Сириус справился с собой и его речь текла плавно и убедительно, никто не решился перебить гриффиндорца, даже Альбус Дамблдор, скрестивший свои пальцы, задумчиво внимал юному Блэку. Но вот последовал вздох рассказчика, ознаменовавший собой конец истории, и воцарилась тишина.       Профессор долго молчал, заставив ребят понемногу начать нервничать. А потом произнёс:       — К сожалению, вы попали в другое время. А значит здесь вы не имеете никакого отношения к факультетам, кроме того, сейчас лето, а из этого вытекает, что наказать вас или назначить отработку не получится, а следовало бы.       Эти слова невольно заставили ребят облегчённо выдохнуть, а профессора, наблюдавшего за их реакцией, улыбнуться.       — Но вы ведь поможете нам, не так ли? — требовательно спросил Сириус.       — Я постараюсь, что-либо найти по поводу перемещений во времени, а потом дам вам знать. — мягко произнёс директор. — А сейчас, пока вы в будущем, можно было бы насладиться тем, что сейчас происходит. Поверьте, не у каждого есть такая возможность, какая выпала вам. Думаю, я дорого дал бы, чтобы узнать о будущем и попытаться предотвратить ошибки былого. Но не будем о грустном. Для начала, вам стоит изменить внешность, ведь в этом мире живы те, кто вас когда-то знал… такими юными, как сейчас, поэтому вам нужно изменить внешность.       Задумавшись ненадолго, мужчина взмахнул палочкой, указав ею на опешившего слизеринца и произнеся заклинание, вспышка света озарила комнату, окутывая Блэка полностью. Сириус, с воплем: «Регулус, нет!» — ринулся было к брату, но был остановлен Джеймсом и Римусом, которые крепко держали вырывающегося и отчаянно сопротивляющегося гриффиндорца. Лили прикрыла ладошкой рот и зажмурила глаза, потому что на какой-то момент ей вдруг показалось, что Дамблдор сошёл с ума и решил таким образом от них избавиться. Но вот облачко света растаяло, а следующие вскрики ребят были скорее потрясенными, нежели испуганными.       Потому что перед ними стоял невысокий, довольно щуплый подросток, с кожей цвета алебастра, как сказали бы в далёком девятнадцатом веке, весь вид его был такой хрупкий, словно юноша никогда не занимался спортом, тонкие запястья, тонкие длинные пальцы художника или пианиста, но все же одно выдавало в нем аристократа, это гордая и прямая осанка, которой позавидовали бы и короли. Разглядывая его строение, ребята не сразу обратили внимание на лицо: правильный профиль, надменно сжатые губы, прямой нос и большие миндалевидные глаза льдисто-голубого цвета, смотревшие на мир через призму умного и чистокровного аристократа. Кроме того, еще одним потрясением стало то, что из брюнета, коим был Блэк раньше, Регулус стал блондином. Нет, его волосы не приобрели знаменитый платиновый цвет Малфоев, они были гораздо, гораздо теплее по цвету, напоминая собой колосья пшеницы и отливая золотом, когда на них случайно упадет солнце. Даже его одежда из привычной формы стала более современной. Темно-синие джинсы и белая футболка с забавной надписью «frankly, my dear, i donʼt give a damn» [1], на ногах черные кроссовки с белой подошвой и белыми же шнурками, фирмы «Adidas», а на правой руке поблескивала серебристая змейка браслета.       — Ого, — только и смог произнести Блэк-старший, глядя на своего брата, а тот в свою очередь смотрел в зеркало, увиденное его, возможно не порадовало, но высказывать своё мнение слизеринец не стал, а только спросил.       — Мне теперь новое имя нужно придумать, верно? — тягуче произнёс он, вновь обретая свою неповторимую манеру общения.       — Да, действительно. — согласился Альбус Дамблдор, глядя на новоиспечённого студента, уже не сомневаясь, куда его отправит Шляпа, которую он собирался сегодня водрузить на головы этим детям. Ведь в сущности — все они ещё были детьми, война не коснулась их в той степени, как это случилось с нынешними студентами.       — Можешь пока подумать, а я трансформирую остальных твоих спутников, — благоразумно не стал употреблять слово «друзья» директор.       Кивнув, юноша задумчиво смотрел в окно, пока директор занимался его братом, а потом оглянулся посмотреть, каков результат получился на этот раз, когда вспышка погасла.        Его брат стал точно таким же блондином как он, разве что глаза были более темного, насыщенного голубого цвета, а волосы, как и прежде были в беспорядке, что придавало ему определённый шарм. Был он и более высок, с развитой мускулатурой, как какой-нибудь спортсмен, только не как эти качки, на которых даже обычные футболки рвутся под рельефными мышцами, а как обычный человек, регулярно занимающийся спортом и просто следящий за своим внешним видом. На нем была аналогичная одежда, как и на Регулусе, разве что только футболка была без надписи, а браслет был на левой руке и был сделан из золота, а не из серебра, как у брата. Как и у Регулуса в Сириусе даже сейчас проскальзывало то, что неуловимо отличает любого аристократа от обычного человека интеллигентной семьи, Альбус Дамблдор понял, что с этими двоими будет куда сложнее разобраться, чем казалось в начале.       — Я думаю, — тихо начал он. — Вам даже в этом времени дан шанс побыть братьями. Поэтому вы можете подобрать себе имена вместе. — этими словами он вызвал недоумение, как Регулуса, так и у Сириуса, после чего тот неохотно подошёл к брату.       — Я не думал, что имена такая сложная штука, — неожиданно для самого себя пожаловался младший Блэк.       — Даже страшно подумать, что будет, когда у нас будут собственные дети, — тяжело вздохнул Сириус, прислонившись к стене. Мальчики просто стояли смотрели как изменяют внешний облик Ремуса.       — Действительно страшно, — усмехнулся младший брат в ответ. — Хотя тебе я придумал имя, — лукаво прищурившись, добавил он.       — И какое же? — с любопытством спросил Сириус, однако ответить брату не дали, так как раздался восхищенный возглас Лили, заставивший братьев обернуться.       Удивленно посмотрев на долговязого рыжего парня, чей нос был усеян кучей веснушек, ребята не сразу поняли, что это Рем. Честно говоря, вначале они не поняли причину восторга Лили, так как Римус отличался сейчас вполне обычной внешностью. Разве что рыжие волосы не вились кудряшками, а были собраны в аккуратный хвостик, да и на щеке был уже старый огрубелый шрам, единственное напоминание о прежнем Римусе. Одежда на нем только подчеркивала его высоту и худобу, узкие голубые джинсы и клетчатая сине-черная рубашка с закатанными рукавами. А в ухе поблескивала сережка, маленькая и едва заметная.       — Какие веснушечки, — восторженно проговорила девушка, заставив парней рассмеяться. — Ты будешь солнышком, — довольно взвизгнув, она обняла рыжика.       — Тоже неплохо, — смеясь, ответил Римус, оглянувшись назад. Теплый взгляд глаз цвета молочного шоколада остановился на Сириусе, и Рем подмигнул ему.       Следующей на очереди оказалась Лили, Джеймс с трепетом и ожиданием смотрел на то, что сейчас произойдет, а Сириус и Римус понимающе улыбнулись друг-другу, уже давно зная, как Сохатый любил эту рыжую девчушку. Воцарилось напряженное молчание, закончившееся к тому времени, как яркий свет погас. Девушка осталась рыжей, но только цвет стал на несколько оттенков темнее, да и появились мелкие кудряшки. Глаза стали такого же теплого цвета как и у Римуса, да и вообще между ними угадывалось сходство, разве что девушка была пониже ростом, на ее лице не наблюдалось веснушек, не было этого шрама. Ресницы, вопреки всем законам логики были черными, как и брови, что выгодно выделяло девушку из толпы. На ней было надето светлое платье с мелким цветочным принтом, на ногах были изящные сандалии, а в ушах были сережки-гвоздики в виде сердечка.       — Это что же получается, мы с Ремом теперь брат с сестрой? — ошарашенно произнесла девушка.       — Даже не просто брат с сестрой, — лениво заметил Регулус, — а двойняшки.       — Двойняшки? — обескураженно произнёс Рем.       — Ну да, двойняшки, — фыркнул Регулус. — Близнецы.       — Я понял. — произнёс Рем. — Просто странно все это.       — Конечно, учитывая, что никакими родственниками вы не являетесь, — равнодушно пожал плечами Регулус, снова поворачиваясь к окну.       А Дамблдор приступил наконец к трансформации последнего оставшегося студента из этой странной пятерки. Снова взмах палочки, заклинание, вспышка света и вот перед ними стоит совершенно незнакомый человек.       Но в этот раз заклинание сыграло злую шутку с юношей, потому что перед ними стоял типичный представитель американского штата Калифорнии. Загорелый, синеглазый парень, с ослепительной улыбкой, подтянутый и стройный, общее впечатление калифорнийца портили волосы русо-пепельного цвета, зачесанные на манер моделей из модных журналов. Да и сам он выглядел, как типичная модель: пухлые губы, высокие скулы, «глянцевая» красота. Одежда его ничем не отличалась от одежды братьев, только на руке не было браслета, зато на безымянном пальце левой руки был мужской перстень, выглядевший довольно просто, чтобы не выделяться из общего вида. Джеймс ошарашенно смотрел на себя в зеркало и заикаясь спросил.       — Профессор, это можно как-то переделать? Что за клоун в зеркале стоит?       Ребята невольно улыбнулись, а директор покачал головой.       — Это особая магия, Джеймс. Здесь нельзя ничего изменить, ведь именно магия выбрала тебе такой образ. Но помните, как говорили русские: «Не все то золото, что блестит».       — То есть, не всяк тот охотник, кто в рог трубит? — блеснула своими познаниями Лили.       — Именно. — улыбнулся Дамблдор. — А сейчас ближе к делу. Вы заметили, что в вашем облике появилась одна маленькая деталь, общая для всех?       — Ювелирные украшения? — после недолгого раздумья выдал Регулус, после пристального осмотра остальной команды и себя в том числе.       — Да, так и есть. Ювелирные украшения. Я хочу попросить вас их не снимать ни в коем случае. Потому что именно они позволяют вам держать тот образ, который сейчас у вас есть.       — Хорошо, профессор Дамблдор. — хором ответили подростки.       — Вы определились с именами? — строго спросил директор.       — Рег, — вспомнив, что брат так и не досказал свою идею по поводу имени. — Какое имя ты хотел бы мне дать.       — Брайан, — безмятежно заметил Регулус.       — Почему? — удивился Сириус.       — Потому что значение этого имени как раз соответствует тебе, ты и высокий, и благородный, думаю даже не только по крови. — улыбнулся юноша.       — Тогда… твоё имя будет Брендан, потому что оно созвучно твоему настоящему имени. И там, и там ты сын высокопоставленного лица, — улыбнувшись в ответ, произнес Сириус. — А второе имя тебе будет Риёль.       — А твоим вторым именем будет… — немного подумав, Регулус играючи кинул. — Верел. Тогда фамилия у нас будет Моро.       Сириус кивнул, улыбнувшись.       — Как вы так… определили? — удивился Альбус Дамблдор.       — Видите ли… — скромно потупив глаза, произнёс Регулус. — Мы просто хорошо знаем французский. Поэтому моё имя, связанное с этой внешностью, отныне будет звучать так Брендан Риёль Моро! — гордо вздернув подбородок, закончил он.       — А моё — Брайан Верел Моро, — улыбнулся Сириус.       — Тогда я возьму имя Ромул, — упрямо поджав губы произнёс Люпин. — Ромул Аделфус Марко.       — Тогда я Эва Ирис Марко. — тяжело вздохнула девушка, — По-крайней мере первое имя позволит оправдать оговорку с фамилией Эванс, если она случится. — Но мне кажется, что наши имена слишком привлекут внимание к нам.       — Не думаю, — покачал головой Регулус. — У половины чистокровных такие заковыристые имена, думаешь, кто-то станет разбираться с еще пятью чистокровными магами по поводу их имен?       — Нет, но… я-то не чистокровная! — тихо сказала девушка.       — А кто об этом знает? — задал риторический вопрос Регулус. — Да никто! Кроме тех, кто в данный момент находится здесь.       — Возможно ты прав, — смирилась наконец девушка.       — Не возможно, а совершенно точно, — самодовольно улыбнулся Регулус, глядя на гриффиндорку, а потом спросил: — Эй, гриффиндорец, ты чего копаешься там? Давай мы поможем тебе?       — Больно надо, тем более я придумал себе имя: раз вы все такие пафосные, то быть мне Адрианом Габриэлем Морель.       — Вот и прекрасненько, — заулыбался Регулус.       — Таким образом вы все чистокровные. Могу вас поздравить, господа и дама. Добро пожаловать в наше время, — улыбнулся Дамблдор. — А сейчас закончим с одной формальностью, пожалуй. — Он достал Шляпу, попросив каждого из студентов [2] сесть в кресло. А сам надевал на их голову Распределяющую Шляпу. В случае гриффиндорцев, диагноз был ясен, потому что они итак были гриффиндорцами до мозга костей. А вот над слизеринцем Шляпа думала долго, пока тот скучающе смотрел в окно. Наконец, похмыкав для отвода глаз, Шляпа вынесла свой вердикт:       — ГРИФФИНДОР! — и умолкла, до первого сентября.       Ошарашенный Брендан смотрел на Шляпу круглыми глазами, в то время как его брат Брайан тоже пытался переварить сию великолепную новость.       — Но… Но… она же должна была отправить меня на Слизерин! — едва ли не жалобно простонал Брендан.       — Я тоже так думал, — по отечески положил свою руку на плечо парня Дамблдор, — Но видимо у Шляпы были свои мотивы так поступить, а сейчас нам нужно пойти в одно место, где и начнется ваша новая жизнь.       Он не дал ребятам времени привыкнуть к их новому образу, а, скомандовав всем держаться, трангрессировал. Последние слова, которые услышали стены директорского кабинета было обреченное:       — Да здравствует новая жизнь.