Голос небес

      Не открывая глаз, Альвдис почувствовала, что окружающее её пространство изменилось. Она лежала не на мягкой кровати в Гостевых покоях, а на дощатом полу, едва прикрытом остатками прогнившего ковра. Медленно приоткрыв веки и убедившись, что находится в этой комнате совершенно одна, женщина осторожно поднялась. Обстановка этих едва освещённых пробивающимся сквозь забитые окна лунным светом покоев, показалась ей удивительно знакомой. Осмотрев себя на наличие оружия и убедившись в отсутствии оного, она нерешительно подошла к приоткрытому сундуку, на дне которого нашлись лишь изъеденные молью одежды. Вытащив самое целое на вид платье, Довакин приблизилась к источнику света. Откинув от себя бывший когда-то нежно бирюзовым предмет гардероба, будто полусъеденную червями голову, Альвдис с ненавистью осознала где сейчас находится. Она стояла посреди комнаты, в которой прошли её детство и юность, рядом с кроватью, чьи подушки не понаслышке были знакомы с её слезами. Всё здесь, даже самые незначительные вещицы, напоминало о прошлых днях, большинство из которых ей не хотелось и вспоминать.       Вспомнив о своём давнем тайнике, Альвдис отодвинула одну из прикроватных тумбочек и, вытащив ненадёжно прибитую доску, достала из открывшегося отверстия не меньше пятнадцати лет назад припрятанный ею от матери заржавевший кинжал. Смерив единственное оружие разочарованным взглядом и поблагодарив Аэдра за то, что не переоделась в сорочку, рухнув на кровать в штанах и широкой рубахе, она решила спуститься в находящийся на первом этаже холл. Будто услышав её мысли, дверь с тихим скрипом отворилась, явив взору женщины абсолютную темноту.       Ругнувшись сквозь зубы, она оторвала ножку полусъеденной древесными жуками табуретки и, обмотав вокруг её верхней половины оторванный подол злосчастного платья, стала концентрировать энергию для создания огненного фаербола. Но её и так небольшие магические способности абсолютно не имели здесь силы. Поэтому спустя пару минут мучений она откинула неудавшийся факел в сторону.       Всё ещё помня каждый поворот, каждую ступеньку на крутой лестнице, она спустилась вниз и заметила свет, исходящий из-за приоткрытой двери в гостиную. Перехватив кинжал для удобного удара снизу, она на корточках прокралась в опять же без посторонней помощи открывшуюся дверь.       В этой комнате всё осталось точно таким же, как и в тот день, когда она покинула этот дом навсегда. Но годовая пыль, исшаркавшаяся мебель, заплесневелая еда, стоящая на небольшом столе и увядшие цветы, освещаемые лишь светом от горящего почему-то ядовито-зелёным пламенем камина, наводили жуткие ассоциации.       ─ Вот мы снова и встретились, смертная, ибо мы встречались и раньше, помнишь ты об этом или нет, ─ нежный мелодичный голос совсем не подходил своей обладательнице, вышедшей из самого тёмного угла морщинистой седовласой старухе, одетой в пышное украшенное роскошными аметистами платье.       ─ Этот голос… ─ пытаясь вспомнить, где могла услышать его прежде, прошептала Альвдис, готовясь в случае опасности использовать силу Ту’ума.       ─ Когда ты бормочешь во сне, ты разговариваешь со мной. Когда ты просыпаешься вся мокрая от пота, значит, ты только что покинула мой Дом. Я живу в твоих снах, я наполняю твои кошмары, ─ оскалилась старуха, демонстрируя ей свою клюку, мгновенно преобразившуюся в хорошо знакомый нордке посох.       ─ Череп порчи, ─ выдохнула женщина, опуская руку с зажатым в ней кинжалом. Она была уверена, что Эрандур уничтожил этот артефакт уже много лет назад, но сейчас перед ней стояла бессмертная мучительница — в отместку за неисполнение воли которой она нередко просыпалась среди ночи из-за жутких кошмаров — держащая в морщинистой руке столь ужасную реликвию. ─ Я должна была понять, что это ты, Вермина…       ─ Не стоит боятся, моё кошмарное, практически лишённое морали, смертное создание. Я привела тебя в своё царство не ради мщения, ─ костлявые пальцы старухи больно впились в подбородок, белёсые глаза внимательно изучали каждую чёрточку, каждый дюйм лица Альвдис. ─ Век обитателей Тамриэля краток, старость уже начала запускать свои коготки и в тебя…       ─ Тебе ведь известно, как мы с дочерью попали в этот странный мир, населённый лишь людьми, неужели случился Прорыв Дракона*? ─ отшатнувшись от Королевы кошмаров, напряжённо вопросила Септим, спустя столько дней обдумывания всевозможных версий попадания в Вестерос, она была благодарна возможности поговорить хоть с кем-то из своего мира.       ─ Годы не сбили твою спесь, ─ хмыкнула Даэдрическая Принцесса снов. ─ Мне стоило больших трудов пробиться к тебе, ибо я одна из немногих, имеющих силу среди здешних богов. И я слишком тороплюсь, чтобы отвечать на твои вопросы.       ─ Тогда зачем ты здесь? ─ Довакин невольно сжала кулаки, представляя, как это дряхлое тело отлетает к стене, не устояв против Безжалостной силы.       Старуха присела на скрипнувший диван и устало облокотилась на его спинку.       ─ Я задолжала кое-кому одну… услугу и, по его прихоти, ты вместе с дочерью должна отправиться в Королевскую Гавань вместе с королём.       ─ Это исключено. Я не намерена таскать дочь по всему Вестеросу, мы остаёмся в Винтерфелле с леди Кейтилин и…       ─ Зачем тебе это, дитя? ─ перебила поток возмущений Хранительница Кошмаров, и голос её стал ещё более нежным, чем прежде, как у матери, разъясняющей своему ребёнку неправильность какого-либо решения. ─ Неужели ты решила начать скучную, моральную жизнь?       ─ Не пытайся переубедить меня, ─ холодно бросила Альвдис, разворачиваясь, она не хотела, чтобы старуха заметила мелькающее в её глазах сомнение. ─ Верни меня назад.       ─ Назад? Разве я уже не вернула тебя в прошлое, ты ведь понимаешь, где мы, не так ли? Твой старый дом… самое начало пути…       ─ Всего лишь иллюзия, ─ заметила нордка, проведя рукой по покрытой пылью мраморной столешнице. Её терзали сомнения. ─ Почему я должна изменить своё решение?       ─ Ты создана не для покоя, смертная, ─ поднявшись и приобняв Альвдис за плечи, прошептала ей на ухо Вермина.       ─ Я… услышала тебя, ─ сдалась женщина, ощущая, как тело наливается тяжестью.       ─ Многие следят за тобой, дитя. Следят и желают помочь… или же навредить, ибо дейдра ничего не забывают, ─ договорив это, старуха толкнула растерявшуюся Септим в горящий камин.

***

      Содрогнувшись всем телом и судорожно вздохнув, Альвдис приняла сидячее положение. Ей хотелось бы думать, что случившееся ночью было всего лишь сном, но дикая усталость и зажатый в руке кинжал говорили о том, что она действительно побывала в Обливионе, в царстве Вермины.       Швырнув надоевшую железяку в сторону, Альвдис недовольно поморщилась из-за гудящего на улице шума. Такие звуки могли исходить лишь от свиты короля, собирающегося на охоту. Септим предпочла бы отправиться с ними, насладиться быстрой скачкой на заскучавшем в стойле Тенегриве, почувствовать бурлящую от азарта кровь, но во время их последнего разговора Бенджен недвусмысленно разъяснил ей, что здешнее отношение к женщинам сильно отличается от принятого в Тамриэле. Мужчины собирались выступать на рассвете, но солнце не спешило занимать своё место на небесном своде.       Слова Владычицы Кошмаров не давали ей покоя, ибо окончательное решение нужно было принять до возвращения охотников. Альвдис не хотелось отправляться в путь, она не знала, как им удастся устроиться в столице Вестероса, и эта неизвестность пугала её. Но Кибела… дочь всеми фибрами души не желала расставаться с недавно приобретёнными подругами, она скучала по дому, но новый мир манил девочку своей неизведанностью, и Альвдис понимала это.       Приведя внешний вид в порядок и заглянув в комнату крепко спящей дочери, Довакин стремительно пошагала по тёмному коридору, ведущему к выходу из Гостевой Башни. Из-за редких факелов, не разглядев маячащий впереди силуэт, она врезалась в спешащего в противоположном от её направления ребёнка, который, неловко взмахнув короткими руками и издав нечленораздельный возглас, упал на каменный пол, потянув её за собой.       ─ Мне безусловно приятно находиться в ваших объятиях, миледи, но позвольте заметить, что вы слегка тяжеловаты, ─ сдавленно прохрипел Тирион Ланнистер, из-за недостатка света и своего маленького роста показавшийся ей ребёнком. Резко поднявшись и протянув карлику руку, она помогла ему встать на ноги. Они виделись прежде: на завтраках, обедах и ужинах, порой встречались взглядами во время прогулок. Но занятой более важными делами Септим некогда было вести беседы с ущербным братом Джейме и Серсеи.       ─ О, Девять! Вы не ушиблись? ─ поправляя собственные одежды, поинтересовалась Альвдис.       ─ Не имею ни малейшего понятия о упомянутых вами девяти, но я в порядке, ─ мягко усмехнулся Тирион. ─ Коридоры замка северных владений темны, наверняка нелепые столкновения не являются здесь такой уж редкостью.       ─ Возможно, ─ кивнула Септим. ─ Приятно было встретиться с вами, хоть и в такой обстановке, но вы, пожалуй, спешите…       ─ Дела-дела, порой мне кажется, что они бесконечны, хотя, пожалуй, так оно и есть, ─ притворно тяжело вздохнул мужчина, макушка которого едва доходила Альвдис до груди.       ─ Отчего же? Я слышала, сегодня вы отправляетесь на охоту, отличная возможность развеяться и набраться сил для дальнейших свершений.       ─ Это так… Что ж, спасибо за беседу, миледи. Надеюсь как-нибудь поговорить с вами подольше. До встречи.       Какое-то время понаблюдав за быстро семенящими кривыми ножками, полная раздумий женщина пошагала к конюшне. «Карлик» ─ какое странное слово, название для людей-полуросликов, не являющихся редкостью для Вестероса, но никогда не виденных ею в Тамриэле. Впервые увидев Тириона, большеголового, кривоногого, с шапкой золотистых взъерошенных волос, искоса посматривающего на неё разноцветными глазами, она долго не могла понять, что он такое, и к какой расе его можно отнести. Но наблюдающий за её умственными потугами лорд Эддард довольно внятно пояснил женщине, что это обычный человек, являющийся по совместительству ещё и младшим братом сира Джейме и самой королевы.       Большое деревянное строение встретило её крепким запахом конского навоза, залежавшегося овса и протоптанного сена. Стоявшие в стойлах осёдланные кони нетерпеливо пофыркивали, роя землю подкованными копытами, ожидая скорую пробежку. Путь Альвдис лежал к одному из самых дальних ограждений, за которым стоял гроза конюхов, ─ Тенегрив. Из всех людей, следящих за лошадьми в Винтерфелле, её давний компаньон весьма дружелюбно относился лишь к одному: высокому, волосатому мужчине, не говорящему ничего кроме повторения собственного имени.       ─ Здравствуй, Ходор, ─ неслышно встав позади конюха, промолвила женщина.       ─ Ходор! ─ стоящий возле Тенегрива великан отчётливо вздрогнул и резко повернулся.       ─ Не нужно пугать его! ─ выступая из-за спины великана, храбро воскликнул лохматый темноволосый мальчишка.       ─ Правда? ─ лениво прислонившись к дубовому брусу и ласково погладив коня по морде, спросила Альвдис.       ─ Он хороший и добрый и никому не делает зла, зачем же обижать его? ─ нахмурился ребёнок, богатая одежда которого отчётливо выступала из-за надетой, чтобы скрыть её, мешковины.       ─ Наверняка отец говорил тебе, Брандон Старк, что многие… нет, не так, что практически все люди злы? И эти злые люди презирают доверчивых добряков, стремясь причинить им как можно больше боли и страданий.       ─ Это неправда! Есть много честных, отважных, доблестных людей, которые помогают бедным и несчастным! ─ продолжал стоять на своём сын лорда Эддарда.       ─ Мне не хочется спорить с тобой, дитя. Время всё расставит по своим местам, ─ устало махнула рукой женщина. Всем приходилось переживать этот наивный возраст, полный неукоснительной веры во всеобщую доброту. ─ И, раз уж ты так настаиваешь, прошу прощения, Ходор, мне не хотелось пугать тебя.       ─ Ходор! ─ подхватывая прислонённые к стене вилы, здоровяк добродушно улыбнулся и, помахав Брану рукой, отправился по своим делам.       ─ Он укусил за руку Билла, ─ спустя какое-то время упомянул мальчик, метнув быстрый взгляд на коня. ─ И ещё много кого пытался укусить, но они успели убежать. Почему он такой?       ─ Тенегрив относится к очень редкой породе, такие как он не признают никого, кроме своего хозяина.       ─ Но он не обижает Кибелу. Она гладила его, когда вас не было рядом, и он ничего ей не сделал, ─ непонимающе выдохнул сын лорда, после чего едва удержался, чтобы не закрыть рот ладошкой, тайные походы на конюшню были их с Кибелой секретом, который он так непредусмотрительно открыл и не кому-то, а матери своей подруги.       ─ Интересно… что ещё тебе рассказывала и показывала моя дочь? ─ не меняя выражения лица, поинтересовалась Септим, хотя в её голосе слышались отголоски хорошо скрываемого напряжения.       ─ Ничего, ─ быстро ответил Бран, пятясь назад. ─ Правда, она сказала, что ей нельзя об этом говорить.       ─ Ладно, ─ пообещав себе провести с дочерью беседу, Альвдис оценивающе посмотрела на мальчика и кивнула в сторону своего коня. ─ Хочешь погладить?       ─ Что… Конечно! ─ не сразу поверив в столь быстрое окончание расспроса, отважно воскликнул Старк, вновь приближаясь к стойлу. ─ А… он точно меня не тронет?       ─ Он не сделает ничего, пока я не прикажу, ─ подхватив смутившегося ребёнка под мышки, женщина поставила его на предусмотрительно подкаченный ею деревянный бочонок. ─ Ну же, будущий рыцарь, дотронься, пока он рядом, или боишься?       Возмущённо тряхнув рыжеватой шевелюрой, Бран медленно потянул к морде красноглазого коня раскрытую ладонь. Стоящая рядом Альвдис, прежде одной рукой придерживающая мальчика за спину, мягко гладила Тенегрива по холке, наблюдая за тем, как он, всхрапнув и неодобрительно зыркнув на неё ярко пылающими глазами, утыкается мордой в плечо сначала немного испугавшегося, а затем расслабившегося ребёнка.       ─ А ты ведь совсем не страшный, ─ обняв коня за крепкую шею, как это обычно делает Кибела, пробормотал Старк. Немного отодвинувшись от Тенегрива, он достал из кармана спелое яблоко, но конь не спешил принимать столь щедрый дар.       ─ Он не любит фрукты? ─ удивлённо поинтересовался мальчик у едва не смеющейся женщины.       ─ Он ест лишь мясо, ─ со смехом проговорила Альвдис, давая ему кусок кровоточащей говядины.       Недоверчиво сдвинув брови, Бран осторожно протянул его коню, ожидая, что тот отвернётся или уйдёт в другой конец стойла, но Тенегрив поступил иначе, обнажив клыки, превосходящие по размеру лютоволчьи, он, практически не жуя, проглотил предоставленную ему пищу.       ─ Что здесь происходит?! ─ синим ураганом влетев в конюшню, леди Кейтилин с ужасом уставилась на окровавленные руки своего сына.       ─ Мама, я кормил этого коня, ─ гордо улыбнулся Бран, представляя, как будет хвастаться братьям и Арье, а как будет гордится им отец… ─ Представляешь, он ест сырое мясо!       ─ Миледи, я внимательно следила за безопасностью юного лорда, уверяю, вам не о чем беспокоиться, ─ произнесла Альвдис, в то время как мальчик отмывал руки в стоящем рядом корыте, демонстрируя матери полную их сохранность.       ─ Что ж, в таком случае, мне стоит попросить прощения, ─ вновь надевая маску безмятежного спокойствия, улыбнулась леди Старк.       ─ Что-то случилось? Прежде ты очень редко появлялась на конюшне, ─ поинтересовался Бран, из-под длинной чёлки подмигивая Альвдис.       ─ Отправляйся погулять, милый, мне нужно побеседовать с леди Альвдис, ─ поцеловав сына в лоб, она сняла с него крестьянскую рубаху. ─ И не забудь, о чём обещал мне.       ─ Конечно, мама, никакого лазанья по стенам. До свидания, миледи. До встречи, Тенегрив.       Оставшись наедине, женщины единогласно решили, что конюшня не является самым подходящим местом для разговоров.       Богороща ─ так назывался лес, растущий на территории замка. Тёмный, дикий, внимательно приглядывающийся к чужакам, чей приход может грозить опасностью. Многочисленные стволы сосен и дубов переплетались меж собой и воплощали живой коридор, ведущий к старому сердце-дереву, напротив которого и остановились переговаривающиеся о незначительных деталях своих жизней женщины.       ─ Вы ведь знаете, что это за дерево? ─ уточнила леди Старк, присаживаясь на камень около небольшой запруды.       ─ Чардрево. Мы с дочерью видели подобное будучи за Стеной, и Бенджен рассказывал нам о них, вы считаете такие деревья вместилищами Старых Богов…       ─ Это так… И всё же, я пригласила вас сюда не ради беседы о Богах. Скажите, что вы решили касательно вашего дальнейшего местонахождения?       ─ Мы с Кибелой отправляемся в Королевскую Гавань, ─ на одном дыхании проговорила Довакин. Это решение обозначало начало новой жизни, и в то же время давало надежду на нахождение способа вернуться в Нирн. Вермина была права ─ она, Альвдис Септим, была рождена не для того, чтобы прожить оставшуюся часть своей жизни в Северной провинции неизвестного ей королевства.       ─ Я ожидала этого и хочу попросить вас, присмотрите за моими детьми, ─ Альвдис недоверчиво посмотрела в глаза сидящей напротив женщины, которая, как и она сама, была прежде всего матерью. ─ Столица Вестероса — не место для них, но не в моих силах остановить их путешествие. Нед станет новым десницей, и как бы ему того не хотелось, он практически не сможет уделять им время.       ─ Но почему я? С лордом Эддардом отправляется столько доверенных лиц, вы можете попросить любого.        ─ Да, могу, но лишь с вашей стороны опека над девочками и Браном будет менее всего навязчива, к тому же Арья призналась мне, что за столь короткий промежуток времени ваша дочь стала ей доброй подругой. Поверьте, я не обратилась бы к вам, не будь всё так серьёзно, Королевская Гавань полна интриг, и мне не хотелось бы, чтобы мои дети становились в них игрушками. К тому же там полно опасностей, а вы невероятно хорошо для женщины владеете оружием и, в случае чего, сможете встать на их защиту.       ─ Я не могу поклясться вам в этом, миледи, ибо сама не до конца определилась со своим будущим и с будущим своей дочери, а вы просите не о малом, но могу пообещать, что в случае необходимости окажу им помощь и всю возможную для меня поддержку.       ─ Я не вправе просить большего, ─ кивнула Кейтилин, вставая и приобнимая Альвдис за плечи. ─ Вам и вашим потомкам всегда будут рады в Винтерфелле, а сейчас…       ─ Мама?! Мамочка! Леди Старк! ─ выбежавшая из-за широкой сосны Кибела, заливаясь слезами, упала перед ними на колени.       ─ Кибела, успокойся, ─ присев и схватив тяжело дышащую из-за всхлипов и долгого бега девочку за подбородок, приказала Альвдис. ─ Что случилось?       Несколькими часами ранее…       ─ Бран… Хэй, Бран! ─ позвала друга Кибела, подойдя большому страж-древу, раскинувшему свои ветви по территории Богорощи, и потрепав довольно зажмурившегося Лето по мохнатой макушке.       ─ Зачем так пугать, Бел, я чуть не сорвался, ─ со смехом взглянув на Септим, проговорил мальчик, повиснув на одной ветке. ─ О, да ты сегодня не в платье, полезай ко мне!       ─ Нет, не полезу, и тебе лучше слезть, ты же обещал леди Кейтилин, ─ совсем по-матерински нахмурив брови, нравоучительно проговорила нордка.       ─ Не думал, что ты такая трусиха. Девочке, которая боится высоты, никогда не стать великим воином… Да и мама говорила лишь о стенах, а это де-ре-во.       Слова о том, что мечта может не сбыться из-за такой глупости, больно резанули по ушам, и Кибела, злобно фыркнув, подошла к шершавому белому стволу и медленно, далеко не так ловко, как её спутник, стала карабкаться вверх.       ─ Вот видишь, это совсем не страшно, правда? ─ спросил Бран, когда они добрались почти до самого верха дерева.       Опасливо покосившись вниз, из-за чего немного закружилась голова, Септим, приняв как можно более расслабленное положение, согласно кивнула.       С ветвей дерева они перебрались на крышу арсенала, где Бран уговорил Кибелу разуться, аргументируя это тем, что стук подкованных железом каблучков на её сапогах могут услышать стражники, и тогда всё их приключение непременно придётся закончить, да ещё и от родителей достанется.       Перепрыгивая с крыши на крышу, спутники добрались до Первой Твердыни, точнее, до наиболее высокой её крепости, до верха которой и решено было добраться после небольшой передышки.       Лезть по старым камням было гораздо удобнее, чем по практически гладкому стволу, но Кибела всё равно продолжала смотреть лишь перед собой, выбирая наиболее удобные места, куда поставить руку или ногу, чтобы не сорваться. Подняв голову вверх, девочка встретилась взглядом с каменной горгульей, не такой уродливой как те, что украшали замок Волкихар, но нордка не могла не заметить, как непроизвольно покрылись мурашками её не скрытые перчатками руки.       Бран всегда опережал её на несколько шагов, но когда она влезла на небольшой каменный выступ, на котором и располагались горгульи, то он уже успел отойти достаточно далеко. Когда она захотела крикнуть другу, чтобы тот подождал, Старк, будто внутренне почувствовав её будущие действия, резко развернулся и приложил палец к губам, руками давая знак, чтобы она не двигалась с места.       Как заворожённая, она наблюдала за мальчиком, который, совершив несколько быстрых перескачек с места на место, повис вверх ногами на одной из горгулий и стал наблюдать за чем-то: скорее всего, под горгульей было окно, но что там могло происходить, ведь Бран сам говорил, что в этой крепости нет никого, кроме крыс и пауков.       Неожиданно раздался женский крик, от которого Кибела только крепче вцепилась в теперь уже совсем не страшную горгулью, а потом она увидела, как Старк полетел вниз, и, о, Девять! Он успел зацепиться за что-то, Кибела отчётливо видела его висящее, держащееся лишь на руках тело. Рыкнув из-за своей беспомощности, она попробовала свеситься вниз так же, как Бран недавно, но ничего не вышло, дал о себе знать страх высоты. Тогда она вновь обратила взгляд на друга, но он уже не висел на стене, не было его и внизу, что могло значить лишь одно, — он успешно забрался в окно или на какой-то выступ.       Облегчённо вздохнув, она стала двигаться назад, ибо не знала другого пути, кроме как спуститься через Богорощу, но её остановил крик… крик стремительно падающего вниз Брана.       Нынешнее время…       ─ Мама… Бран… он упал со стены…