***
Заяц пробежал в ярде от копыт Тенегрива. Конь мотнул головой, порываясь догнать и сожрать дерзкое животное, но был остановлен мысленным приказом нынешней Хозяйки. Эта связь появилась несколько лет назад, чему Порождение тьмы был бесконечно удивлен. Прежде такой властью над ним обладал лишь один человек — Уведомитель, слуга Пустоты, из которой он вышел, в итоге преданный другими детьми Создателя и подвергнутый жесточайшей расправе. Тенегрив все еще помнил вкус ядовитых яблок. Они укрылись в тени деревьев. Король не захотел говорить в шатре, и им в сопровождении нескольких золотых плащей, следящих за оставленным позади лагеря, пришлось отъехать немного вперед. Септим знала, но не хотела верить в то, что все не может идти так гладко, их приняли слишком радушно и слишком многое восприняли на веру. Это не могло длиться вечно, а Роберт глядел на неё с подозрением с самого момента их знакомства. — Ты похожа на соловья. Не зря носишь броню с птичьей символикой, — начал король, сделав пару глотков из висящего на поясе бурдюка. — Похожа… на Соловья? — неужели это так заметно? Здешние воры тоже чтут Нактюрнал? Как она могла быть столь неосторожной?.. — Так же красиво поешь, — улыбнулся король, но его глаза остались серьезными. «Так он о птицах», — облегченно, но едва слышно, выдохнула Альвдис. — Нед милосерден, и я не удивлюсь, узнав, что он скрыл от меня некоторые факты твоего появления в этих землях, женщина, — Баратеон вытер с покрасневшего от скачек лица пот. — Красивая история о другой стране, быть может, так и есть… Скажи-ка мне, что ты знаешь о Таргариенах? — Они были завоевателями этой страны, а теперь мертвы, — вытаскивая из памяти суть разглагольствований дочери о «чужеземных Довакинах», ответила женщина. — Они были убиты не без моего участия. Это я начал восстание, я убил Рейгара, и я жил спокойно все эти годы… Думал, Таргариены мертвы, но нет, вы как плесень, выживаете в любых условиях. Вот и ты, сидишь здесь, со своими белыми волосами, и я не знаю, почему еще не отдал приказ поместить твою голову на пику. Взгляд Роберта был обращен не на неё, а вдаль, в сторону Трезубца, где и была совершена судьбоносная битва. — Я не Таргариен, — твердо сказала Довакин, привлекая его внимание. — Я Альвдис Септим, потомок Тайбера Септима. Ты можешь приказать казнить меня, король, но в этом не будет ни чести, ни правды. — Хочешь сказать, я не прав? НЕ ПРАВ?! — взревел мужчина, вскакивая с укрытого пледом пня. — Что ж, в тебе есть храбрость, немного безумная, но все же. Я видел, как ты владеешь оружием, совсем не плохо… для женщины. Скажи-ка, вот что, кем ты была там, у себя на родине? — У меня был достаточно широкий круг обязанностей, — туманно начала Септим, но по тому, как глядел на неё король, становилось понятно, что он ждет чёткого ответа. «Что же делать? Сказать ему правду или её половину?» — Я хускарл Императора Агнара Возведенного, воевала за него и была готова умереть, как и ваши гвардейцы за вас. — Бабу! В воины?! Что за чудные земли? — взмахнул руками король, в то время как Довакин судорожно раздумывала над тем, что говорить дальше. — Значит, тебе уже приходилось убивать. Сколько их было, женщина? — Достаточно, чтобы Владыка спал спокойно, — по неизвестной причине врать ему было тяжело, хотя она и правда делала все, чтобы Агнар мог жить без страха. — Нутром чую, что ты многое не договариваешь. Ну, ладно, нужно решать, что с вами делать. Если выживешь, мы продолжим разговор, и ты расскажешь мне все. — Если выживу? — происходящее стало походить на события прошлого, когда каждый власть имеющий отправлял её куда душе угодно. Король принялся ходить кругами с явной задумчивостью. — Наши дочери ведь не просто похожи, но и дружны? — вопросом ответил Роберт. Альвдис осталось лишь кивнуть. — Вскоре у Старков появится много новых забот, и я не думаю, что им будет дело до вас. Так скажи мне, что ты намерена делать дальше? — Жить, — это единственное, что она могла ответить. Король рассмеялся. — Во имя дружбы наших детей, у меня есть, что тебе предложить, — глаза Баратеона блеснули так, как всегда блестели у Ульфрика, которому пришла в голову новая стратегия битвы. — Я дарую тебе и твоей дочери титулы при дворе, а также предоставлю в ваше владение и пользование Харренхолл. — Харренхолл? Где это? И что мы должны взамен? — король совершенно сбил её с толку. — Это территория прекрасной земли с большим замком. А взамен тебе нужно всего лишь доказать мне свою верность, выполнив небольшое задание. — Какое же? — тут явно присутствовал подвох. — Убей Дейенерис Таргариен.Глава 6
1 октября 2018 г. в 20:12
Примечания:
Как всегда с дли-и-и-инной задержкой, простите...
Глава диалогов!
Королевская Гавань, как и Солитьюд, находилась на скалах на берегу моря. И даже была немного на него похожа. По крайней мере, издалека.
— Когда мы приедем в замок, я покажу тебе всё-всё-всё! — радостно увещевала Мирцелла, с такой грацией поедая ягоды вишни, что сомнения в её принадлежности к королевскому роду мгновенно отпадали.
Девочки сидели на поваленном бревне недалеко от лагеря. Последнего в их путешествии, ибо последний переход до Королевской Гавани должен был начаться менее, чем через час.
— Думаешь, нас с мамой пустят в замок? — задала Кибела давно интересующий её вопрос.
— Конечно, вы ведь входите в свиту лорда Эддарда! А он теперь новый десница. И, в случае чего, ты всегда можешь стать моей фрейлиной, — пояснила принцесса, скидывая в заранее выкопанную Кибеллой ямку вишневые семечки. — И… ты все больше времени проводишь с Арьей, тебе с ней интересней, чем со мной?
Маленькой нордке был не понаслышке знаком этот выверенный тон, призванный скрывать эмоции, вот только Мирцелле он давался не очень хорошо. Девочка волновалась.
— Мне интересно с вами обеими, и я была бы рада, если бы мы могли дружить втроем, а не по отдельности, — заметила нордка, закапывая ямку и выливая на неё оставшуюся в бурдюке воду.
— Ну, не знаю, Бел, она ведет себя хуже Томмена, — принцесса явно задумалась. — Давай лучше оставим всё, как есть. Только не забывай проводить со мной время! Как думаешь, она вырастет?
Изящно приподняв полы платья, девочка приземлилась на влажную траву.
— Конечно! Вот вернемся сюда через несколько лет, а тут вишневое дерево, наше! — девочки дружно улыбнулись.
— А как мы его найдем? — первой задалась вопросом малышка Ланнистер.
Септим тут же достала из сапога кинжал и, подойдя к ближайшему дубу, принялась отчищать древесину от трухлявой коры. Глядящая на это безобразие Мирцелла сначала хотела возразить подруге, но, заметив, как на гладком стволе появляется силуэт первой буквы её имени, тут же отодвинула свою жалость к дереву и захлопала в ладоши.
Спустя время дерево было украшено не слишком каллиграфичными буквами «М» и «К», которые Кибелла старалась вырезать как можно глубже, чтобы они не исчезли со временем.
— Смотри, если добавить в середину «А», первую букву Арьи, то получится «МАК», — не задумываясь, выпалила принцесса, упустив момент, когда в её мысли вторглись воспоминания о младшей Старк. Пожалуй, виной тому послужил отпущенный Беллой печальный вздох, когда она завершила свою работу. — Мы можем собраться вместе, когда приедем в Гавань, если ты хочешь… найдем что-нибудь, что понравится нам троим.
— Правда? Ох, спасибо, я что-нибудь придумаю, — Септим крепко обняла подругу, немного приподняв над землей, но забыла убрать кинжал, и спустя мгновенье полупрозрачная алая лента с рукава Мирцеллы лежала на земле. — Прости.
Не сказав ни слова, но сверкнув несвойственной ей шкодной улыбкой, девочка подняла бывшую часть своего платья и, на носочках привстав на бревне, завязала на ветке изувеченного дуба очаровательный бант, который для верности скрепила несколькими узлами.
— Теперь никуда не денется, и мы легко найдем наше дерево, — заявила она, подмигнув подруге.
— Точно, кстати! А твоя идея с МАКом хороша, теперь это будет нашим гербом.
— Гербом? — удивилась Мирцелла. — Гербом чего?
— Нашей дружбы, конечно. А что? Красивые цветы, и мы красивые, растут везде — живучие, мы вроде тоже, только надо будет Арье сказать, а ты вышивай, это у тебя лучше всех получается, — загорелась идеей создания своего братства сестринства нордка.
— Хорошо, только пусть будут алые — это самый красивый цвет, — поддержала подругу принцесса.
— Хорошо бы сделать так —
Срезать все кудряшки.
На макушке — красный мак,
А вокруг — ромашки.
Со смехом пропела нордка, и девочки, весело обсуждая идею, пошагали в сторону лагеря.
— Арья, мы… — проводив Мирцеллу до королевской кибитки, Септим отправилась на поиски Арьи, которая после случая с волками стала совсем уж неразговорчивой, делая исключения лишь ради ссор с сестрой. Очередная перебранка как раз подходила к концу.
— Это Нимерия должна была умереть, а не Леди! — восклицала Санса, заливаясь слезами.
— Если бы ты сказала правду, то твоя волчица была бы жива. Лгунья! — и словно не замечая полного мученической растерянности взгляда сестры, Арья оттолкнула девушку, заставив ту покачнуться, и побежала в лес. Кибела осталась незамеченной.
Ссора проходила на лавандовой поляне, в противоположной от их с Мирцеллой дерева стороне. Люди сонно доедали завтрак, собирали поклажу, седлали лошадей, поэтому никому не было дела до ругани дочерей Десницы, которая, помимо прочего, за две недели путешествия весьма приелась.
Первым порывом нордки было кинуться за Арьей, но они уже столько раз обсуждали произошедшее, что волки сестер Старк стали сниться ей в кошмарах, поэтому, как бы трусливо и нечестно это не было, она старалась проводить больше времени с принцессой, которая, зная своего брата и благодаря влиянию Кибелы, больше верила в версию Арьи, но особое внимание произошедшему не уделяла.
Раздался всхлип, и девочка вспомнила о Сансе, которая все так же сидела среди цветов, и, несмотря на все попытки успокоить слезы, в этом деле явно не преуспевала. Они не очень ладили, скорее из-за нежелания самой Септим, но сейчас ей не хотелось оставлять Старк одну.
— Санса. Ты ведь защищала своего жениха и не знала, что все так обернется. Арья поймет, со временем, конечно, но обязательно поймет, — пересказала она слова матери. Кибела и сама сначала считала будущую королеву виноватой, но она не привыкла сомневаться в словах Альвдис и спустя несколько дней размышлений и обдумываний пришла к мысли о том, что Санса не могла поступить иначе, не потеряв расположение жениха и будущей семьи, что уж точно не предвещало ей ничего хорошего. Осталось лишь донести это до отчаянно сопротивляющейся Арьи.
— Ты… ты, правда, так думаешь? — вытерла щеки Старк и с удивлением уставилась на девочку.
— Да, хотя то, что произошло, ужасно. Я тебе очень сочувствую… из-за Леди, — она протянула Старк руку, и, встав, девушка стала возвышаться над Септим на целую голову.
— Спасибо, Кибела, и нам, пожалуй, лучше вернуться, скоро отправляемся. Как думаешь, Королевская Гавань и вправду такая красивая, как о ней рассказывают? — возвращая на лицо независимое выражение, чтобы хоть как-то сгладить тишину, поинтересовалась Санса.
— Мирцелла постоянно об этом говорит, — улыбнулась девочка. — Я думаю, там красиво. У меня на родине тоже есть город на берегу моря, и, когда мама первый раз привезла меня туда, мне показалось, что я попала в сказку.
— В этом городе ваш дом? — осторожно поинтересовалась Старк. Они ещё не разу не говорили о краях, из которых прибыли Септимы. Сначала Санса, несмотря на любопытство, считала, что задавать вопросы непонятно откуда взявшимся женщине и девчонке ниже её достоинства. Потом, когда отец принял их довольно радушно, постеснялась подойти к женщине, а девчонку посчитала слишком глупой, не зря же она выбрала в подружки её младшую сестру, однако, когда она подружилась ещё и с Мирцеллой, мнение об этой девочке изменилось, причем в лучшую сторону. А теперь она еще и сама завязала разговор.
— Один из домов, — Кибела вздохнула, вспомнив, как матери приспичило обучиться мастерству барда (из-за чего она и приобрела небольшое поместье возле Солитьюдской школы бардов), и как ужасающе немелодично звучали первые аккорды на деревянной лютне. Впрочем, со временем Альвдис добилась успеха и в последние пару лет их Тамриэльской жизни периодически пела в тавернах во время своих путешествий. — Мы были далеко не самым бедным родом, — «скорее одним из самых богатых», хотела добавить она, но сдержалась.
— Так вы из знати? — «впрочем, это можно сказать, и просто приглядевшись к поведению Альвдис», подумала Старк. Кибела же, несмотря на схожесть с принцессой и явное старание, особым изяществом не отличалась.
Вопрос повис в воздухе, и ему было суждено остаться без ответа.
— Вот ты где! — воскликнула лучшая подруга Сансы, темноволосая Джейни Пуль, быстрой походкой выходя из-за дерева. Посмотрев на Кибеллу с оттенком ревности, она продолжила. — Септа Мордейн ищет тебя, мы отправляемся через пару минут.
Подруги стремительно пошагали вперед. Септим же, не обремененная длинной юбкой, побежала на поиски матери.
— Что вы делаете здесь, принцесса? — мужчина, которому она едва доставала до пояса, преградил ей дорогу посреди западной части лагеря. Подняв голову, она встретилась с серыми заинтересованными глазами. Половину лица мужчины покрывали темные рытвины, явные следы ожогов. Ей уже доводилось видеть подобное — половина солдат Скайрима щеголяло обгоревшими отметинами, следами оконченной еще до её рождения войны с драконами. Некоторые бедняки Скайрима специально обжигали себе конечности или пачкались в саже, чтобы, сославшись на свои придуманные геройские подвиги, получить больше милостыни. Мать тоже сражалась в этой войне. Каждый Северный ребенок знал историю о том, как она получила свой титул Довакина и в придачу к нему серебро волос. — Или ты не принцесса? — осклабился тем временем Пес принца, Сандор Клиган.
— Нет, не принцесса. А вы не видели мою маму? — сдерживая неприязнь, задала она интересующий вопрос, желая убежать от этого человека как можно дальше.
— Нет, — просто ответил мужчина, но тут-же нахмурился и присел на корточки, звякнув металлическими пластинами своего доспеха. — Я не нравлюсь тебе, девочка? Или тебя страшит мое лицо?
— Да, не нравитесь, вы убили Мику! — мужчина хрипло рассмеялся.
— А знаешь, как я его убил? — вопросил он и ответил, не дождавшись кивка. — Он бежал по лесу, бежал, практически не спотыкаясь, но куда мальчишке до коня? Я разрубил его тушку от плеча до пояса, так, что все, что было у него внутри, разлетелось во все стороны. Потом мои люди собрали это в мешок и унесли его отцу.
Заметив, как побледнело лицо девочки, он вновь расхохотался. А Кибела тем временем думала о том, какая смерть подошла бы ему больше, и о том, что в Тамриэле убийство детей, даже самых безродных, считается неприемлемым.
— Хватит пугать ребенка, Пес, — высокий светловолосый мужчина сверкнул зелеными глазами королевы.
— Как скажешь, — Сандор выпрямился и направился прочь.
— Пес громко лает, но не бойся, тебе не грозят его укусы, хотя бы из-за невероятной схожести с моей племянницей. Я слышал, вы очень дружны? — подметая опавшие листья полами бывшего когда-то белоснежным плаща, Ланнистер встал рядом.
— Да, и спасибо… — она махнула рукой в сторону удаляющейся спины младшего Клигана. –…За это.
— Пустяки, — отмахнулся мужчина. — И что же ты делаешь здесь одна? Разве вы с леди Альвдис не отправляетесь вместе со Старками?
— Со Старками? — непонимающе переспросила девочка и только сейчас заметила, что лошади с попонами серого цвета Старков уже начинают выстраиваться в колонну, в то время как шатры с гербом коронованного оленя все еще стоят разобранными. — Не знаю, я как раз искала маму.
— Последний раз я видел ее как раз-таки в компании лорда Эддарда, — мужчина задумчиво поднес руку к лицу. — Они были возле главного шатра, и тебе не мешало бы поторопиться.
— Кажется, мама идет сюда, — повернув голову влево, девочка наткнулась на копну белоснежных волос. Женщина столкнулась с Псом, из-за чего выронила какой-то бутылек, разлетевшийся вдребезги.
— Мы остаемся, — оповестила Довакин, серьезная, с нахмуренными бровями. В такие моменты даже жители Убежища Темного Братства старались не попадаться ей на глаза.
— Занятно. Неужели вы начинаете лишаться своего покровительства? — лукаво сощурив глаза, Ланнистер перекатился с пятки на носок. — Старкам не стоит разбрасываться людьми, тем более, в такой близости от столицы.
— Это не… мои дела вас не касаются, — Септим вздохнула, прикрыв глаза. — Кибела, иди попрощайся с Арьей, потом можешь пойти в кибитку к Мирцелле. Встречающие из Королевской Гавани привезли земляничные пирожные, принцесса сказала, что будет ждать тебя.
Дождавшись кивка дочери, Альвдис взглядом проследила за тем, как она исчезает за ближайшей палаткой.
— Ваша злость при каждой нашей встрече начинает походить на традицию, — сверкнув белозубой улыбкой, заметил мужчина.
— Похоже на то, однако, как я уже сказала, это вас не касается, — Довакин собралась уйти, но закованная в латы ладонь с силой впилась в её запястье.
— Мы так и не обсудили вопрос о происхождении вашей дочери, вашей и чьей? Сестрица провела со мою целую беседу, желая это выяснить, — запястье словно сдавило обручем, который с каждой секундой сужался все сильнее. — Я не помню, чтобы проводил с тобой ночь, и не помню тебя с кем-то из своей семьи. Если начнешь приносить проблемы, клянусь Богами, я сумею тебя обезвредить.
— Миледи, король желает говорить с вами, — перебил зарождающийся в груди женщины ответ красивый, златовласый юноша.
— Мы не закончили, — бросила она, вырывая руку из стальной хватки и направляясь за виночерпием короля за таким же отвратительно зеленоглазым Ланнистером. Однако мальчик, в отличие от сурово насмешливого взгляда Джейме, смотрел на нее с испуганным недоумением.