Сказка о Чудовище-Принце и волшебном семечке

"...- Господин де Монсоро – мой зять, – все еще бормотал ошеломленный барон де Меридор. – Это не должно вас удивлять, – ответила Диана, а в голосе ее прозвучал ласковый упрек, – разве вы не приказали мне выйти за него замуж, батюшка? – Да, если он тебя спасет. – Ну вот, он меня и спас, – глухо проговорила молодая женщина и упала в кресло. – Он меня и спас – если не от беды, то, во всяком случае, от позора. – Тогда почему он не известил меня, что ты жива, меня, который так горько тебя оплакивал? – повторял старец. – Почему он предоставил мне погибать от отчаяния, когда одно слово, одно-единственное, могло вернуть мне жизнь? – О, тут есть какой-то коварный умысел, – воскликнула Диана. – Батюшка, отныне вы меня не оставите. Господин де Бюсси, вы не откажетесь нас защитить, не так ли?..." А.Дюма,"Графиня де Монсоро"       Вот, читатель, перед собой, в виде некой цитаты из романа Дюма-отца, ты видишь краткое пособие в шести абзацах, на тему, как сделать из доверчивого читателя дурака, и давай разберём построчно, и пословно эти шесть абзацев,дабы извлечь из сего действа некоторую, весьма ощутимую пользу для себя, в плане познания того, как некоторые даровитые авторы строят сюжет, с помощью которого и влияют на слабые, неокрепшие умы.       Как мы видим,барон де Меридор ошеломлён. И бормочет. Новый статус дочери,для него - полная неожиданность, и он демонстрирует читателю ту степень потрясения, которая называется:"Не ждали, не гадали". Даже больше, персонаж барона,узнав о замужестве дочери, ведёт себя так, как будто не желал этого замужества вовсе, не хотел и не даже не думал отдавать свою дочь графу, и всё что произошло,произошло вопреки его воле и совершенно неожиданно.       И это, дорогой читатель - афера чистой воды, и просто подлость со стороны Дюма-отца, примитивное, низкое враньё, до которого автор такого масштаба, как отец-Дюма, не должен бы опускаться, откровенно передёргивая и перевирая сюжет,потому что в первую очередь страдает от подобных приёмов то главное, ради чего всё и задумывалось - История, и персонажи после такой "переделки" выглядят слабоумными, или сумасшедшими.       У Читателя, зачастую, хорошая память, он прекрасно помнит, что барон, как никто другой хотел отдать графу любимую дочь, причём, когда принца Анжуйского ещё и близко не было в этой истории. И вон, в соседней комнате висит портрет баронской дочки, который папа-барон,в темпе чечётки передал графу Монсоро, как залог своих намерений и прочего,и читатель помнит про этот портрет,ибо он не дурак.       И читателю откровенно неприятны эти старческие всхлипы-изумления, по поводу:"А кто здесь графиня и почему?",потому что в канве событий эти всхлипы попросту неуместны. Они откровенно лживы,слащавы, притянуты за уши, и придуманы лишь с одной целью -эмоционально растрясти, и"перетащить"симпатии читателя на сторону нашей славной парочки - Дианы и Бюсси, потому что,да, без этой лживой "подстёжки", что Диана, что ейный хахаль, в данной ситуации будут выглядеть откровенно неприглядно.       - Вы приказали мне выйти замуж,- ласково укоряет папашу любящая дочь,- Ага, говорит папаша, - приказал, как же, помню... Значит, у папы всё в порядке с памятью, делает вывод, уже обозлённый в край читатель,тогда к чему все эти отцовские всхлипы-кривляния двумя абзацами раньше? Да просто для того, чтобы бедный папенька "больней обстрадался", и читатель,активно толкаемый в спину чувством жалости и сострадания,таки проникся бы, всей пролетарской ненавистью к одному-единственному виновнику, такого глубокого и искреннего отцовского несчастья.Догадайся, читатель, к кому именно.       Далее, переходя от общего вранья к частному, устами Дианы де Меридор, Дюма-пэр,продолжая мазать чёрной краской графа Монсоро, пытается заверить читателя, что никакого горя с девицей не случилось вовсе:"....спас,если не от беды, то, во сяком случае, от позора." Просто обалдеть,дорогой читатель.       Девица,на ночь глядя, уехала из дома к родственнице,и по дороге пропала, материализовавшись, вдруг, в замке могущественного вельможи,по соседству. Какой беды и позора,спрашивается, ещё нужно главной героине?Даже если этот вельможа не успел её и пальцем тронуть, кого, скажите,это волнует? Кто этому поверит, после того, как девушка из порядочной семьи, похищенная по его приказу и привезённая насильно,просидела в его замке две ночи кряду? Это не просто беда и позор,дорогой читатель, это непоправимое бедствие,для одного порядочного семейства,в масштабах некрупной провинции. - Фигня,- на "голубом" глазу говорит Дюма-пэр читателю,- никакой опасности и близко не было,хотя папа-барон,почему-то вон как резко зашевелился,когда припёрло, и сплавил дочку замуж за первого, кто об этом попросил.       Таскаться по Франции туда-сюда в компании мало знакомого мужчины,для девушки из порядочной семьи было не лучшим решением, и последствия такового очень удачно прикрыл её брак с Монсоро, но баронская дочка, с одобрения Дюма, начисто игнорирует основную причину такого своего поведения - не от беды её спас граф Монсоро, говорит Автор читателю, - половой интерес анжуйского принца, это только его злобно-похотливые выдумки.        Дюма умышленно, в этой ситуации, принимает сторону баронской дочки. Он смотрит на ситуацию её глазами, и очень уверенно преподносит читателю сию кривобокую и смешную версию событий, в которой принц Анжуйский не при чём,но тем не менее,он, каждой бочке - затычка,но при этом,невинен, аки агнец, а Монсоро - коварный погубитель.       То есть ничего было: ни принца, ни его заинтересованности, как и последствий этой самой заинтересованности, и читателю остаётся только удивляться, какого чёрта девицу из порядочной семьи,понесло,огородами, через пол-Франции, если ничего не было. Ах,да, конечно, это всё подлый Монсоро наврал, и всех обманул. Монсоро-Монсоро.       Ну и последнее, в данном куске, просто эпическое - сетование-вопль старого барона по поводу того, что его никто не известил, и он,бедняга, зазря мучился столько времени. Любящая дочь, которая минуту назад говорила, что не писала писем отцу, потому что боялась принца Анжуйского, и того, что эти письма могут попасть ему в руки, на аналогичный вопрос, только в отношении графа Монсоро,отвечает:"Это какой-то коварный умысел". Бинго! Вопросов больше нет.       Когда отцу не пишет любящая дочь - это она только со страху и из осторожности, а когда, в той же самой ситуации,барону не пишет Монсоро - это только, и исключительно по подлости души.       В принципе, понятно, почему откровенная ложь и самое беззастенчивое враньё выпирают из каждой строчки, в этом знаменательном фрагменте главы, известного романа Дюма. Баронской дочке остаётся только врать, потому что не может же она, - положительная, во всех отношениях героиня, красавица и любящая, как это называет Дюма, - дочь, сказать отцу правду, рассказать, как всё было на самом деле, примерно так: - Батюшка, граф Монсоро ничего не мог написать вам весь последний месяц, потому что опасался - весьма обоснованно, что принц Анжуйский узнает о том, что я жива, и продолжит преследовать меня. И граф, не будучи моим законным мужем, уже ничем не сможет мне помочь.        Что вы смотрите на меня такими удивлёнными глазами, отец? Да, я плевать хотела на ваш приказ, на вашу отцовскую волю и сердечное желание, так же, как и на честь нашего рода, и поэтому замуж за графа не пошла. Целый месяц морочила ему голову отговорками, и неизвестно, сколько бы морочила ещё, если бы принц Анжуйский на днях не полез ко мне в прихожую. А когда мы поженились, граф сразу, буквально на следующий день, уехал по приказанию короля, и бог знает, когда вернётся. Может быть он уже написал вам о нашем браке, из Компьени, и вы найдёте его письмо, вернувшись в Меридор".       Честная и любящая дочь,полагаю, рассказала бы папе всё, как на духу, и не стала бы придумывать каких-то коварных замыслов, которых отродясь не было, чтобы выгородить и обелить себя в глазах отца, и в собственных глазах, как это сделала пресловутая баронская дочка, которой было откровенно плевать на отца, и о котором она вспоминала лишь тогда, когда "припекало", и нужно было срочно "прикрыться" папенькиным авторитетом.       Например, в тот знаменательный момент, когда граф Монсоро пришёл исполнить супружеский долг, а новоиспечённая супруга была как-то не в настроении. И пошла прямо в атаку на новоиспечённого мужа, неся мысль о своём несчастном "папеньке", как таран: "Вы узнали что-нибудь о моём отце?"       И это не наивность, дорогой читатель, это твёрдый, и точно выверенный расчёт, ибо баронская дочка, когда ей нужно, вовсе не такая идиотка, какой обычно кажется. Зная, что граф безвылазно сидит в Париже, находясь на королевской службе, и периодически отгоняя от неё герцога, что он запретил ей писать, и сам, очевидно, не пишет в Анжу, из соображений безопасности, баронская дочка может быть абсолютно уверена, что граф ничего не знает о бароне, и в это самое место она целенаправленно бьёт. Совершенно при этом не понимая, как изменилась ситуация, с тех пор, как она сказала "да", в присутствии священника, и кто теперь распоряжается, в прямом смысле её жизнью.       Графиня Монсоро изворачивается, как гадюка под вилами, и хотя все её аргументы, вплоть до кинжала, не стоят выеденного яйца, считает себя очень умной и храброй,захлопнув дверь перед носом у супруга, не понимает, как и не понимает этого Массовый Читатель, что вся дальнейшая уступчивость её мужа зиждется, в основном, на одной черте его характера - самоуважении. Граф Монсоро себя не на помойке нашёл,чтобы так набиваться в любовники и законные мужья. Но речь, в данном случае о том, что дочь, прежде чем захлопнуть дверь спальни, могла бы и вспомнить о своём несчастном отце. Благо, момент наступил идеальный.       Дюма утверждает, что дочь не "знала", что папенька о ней не в курсе, и как-то обходит боком эту скользкую тему, хотя, принц считает её мертвой, вся округа Анжу, соответственно - тоже, и предполагать, что только папенька, один-единственный, в курсе, что его дочь жива, как-то нелепо, учитывая, что Монсоро сам не пишет барону, и ей запрещает, но раз Дюма утверждает, что дочь была свято уверена, то пусть будет так, ибо с произволом автора читатель ничего поделать не может.       Другое дело, что любящая дочь вполне могла бы и сказать супругу:" Я в вашем доме? Я ваша законная жена? Следовательно, никакой опасности больше нет, и я могу написать моему отцу?" Любящая дочь просто обязана была это сделать...но нет. Папенька, в данном случае нужен ей, исключительно, как аргумент в борьбе, и писать ему эта любящая дочь не собиралась в принципе.       Далее, читатель, заметь, что мэтр Дюма врёт уже чуть помельче, но не менее уверенно: "Батюшка, отныне вы меня не оставите", - на что, батюшка, будь он живым человеком, а не чучелом персонажа, должен был бы ответить: "А это уж, милая, как решит твой муж"; ещё одна маленькая ложь мэтра Дюма, как и та, что господин де Бюсси не откажется их защитить. Вполне понятная ложь, ибо не мог автор напрямую сказать, что благородный Бюсси, красавец и поэт, вот прям сейчас помчится, и, прикрываясь правильными словами, сдаст своему господину, герцогу Анжуйскому, графа Монсоро, а так же и отца, и дочь, со всеми потрохами. Фи, как-то не благородно это бы выглядело, а посему - виноват во всём Монсоро и дело с концом.       Благородный Бюсси умиляет просто до слёз, когда видит горе старого барона, и спокойненько так, играется в своё благородство, не переставая при этом любоваться собой, таким, во всём белом: "Бедный старик, как ты меня полюбишь". Сволочь. Просто человеческая тухлятина в блестящей обёртке. Бюсси мог сказать отцу, что дочь жива, без особых последствий для неё - Диана замужем и защищена, - но не делает этого.        Во первых боится принца, во вторых ему на горе барона откровенно пофиг, как и на самого барона, который нужен ему только в качестве аргумента против Монсоро, да и подходящий момент ещё не наступил. Посему Бюсси, вместо того, чтобы вернуть барона к жизни одной фразой - сыто-благодушен, предусмотрителен, смотрит на старика снисходительно и примеривает ангельские крылья и нимб. Хорош любовничек.       Изверг-Монсоро молчал о том, что Диана де Меридор жива, потому что у него были все основания это делать, Бюсси - из чисто-корыстных побуждений, и мне слегка непонятно, читатель, кто же здесь в белом? Я уже и не говорю о том, что благородный Бюсси, так преданно заглядывавший в глаза старому барону всю дорогу до Парижа, делал это только с одной целью - огулять в кустах, или, где придётся, замужнюю баронскую дочку.       Да, на чучело старого барона не плевал только ленивый, начиная собственной дочкой, один Монсоро - изверг, относился к нему по-человечески. ЧучелА героев - суть, бесплодные судороги авторского воображения, которыми автор, -любой автор, за редким исключением, за неимением лучшего, пользуется, как ему хочется, и как он считает нужным. Вот, к примеру, Шарлотта Патрикевна Бронте, в последних главах своего эпичного романа о приключениях гувернантки, очень убедительно демонстрирует читателю чучело Эдварда Рочестера, как, впрочем и её достойные сёстры, чьи романы кишат подобной фауной.        Мэтр Дюма сносно "лепит" чучелА героев, этаких вот "статистов" - толкачей, для "мёртвых" сцен в романе, подобных сцене встречи отца с любящей дочерью, и с лёгкостью делает их по нескольку штук за раз: вот чучело старого барона, вот чучело баронской дочки, а в конце романа Дюма, вдруг!демонстрирует читателю чучело графа Монсоро, а вот чучело графа де Бюсси, к концу этой истории начинает напоминать человека, не лучшего, правда, труса, хвастуна и глупца, но попадает на ограду вполне живым, резвым и полнокровным.