Три оси времени

Мёртвая химе была прекрасна. Казалось, в её внешности в идеальных пропорциях показано то, что японцы с самого начала считали красотой. Длинные, лоснящиеся волосы, хрупкая шея, великолепное, будто нарисованное тушью лицо — этой девушке прекрасно подошло свадебное кимоно клана Кучики. Она сидела рядом с Гинреем, будто находясь в каком-то своём, далёком от Общества Душ мире, и просто лучилась добротой и чем-то светлым и высоким, как статуи Будды в храме около его дома в то время, пока он ещё был жив. И, сколько бы раз Ичиго её не видел, выражение её лица не менялось. По правилам клана Кучики, глава мог жениться на любой девушке, если она красива, образована и умеет держать себя. Иными словами, достаточно обладать длинными волосами и не иметь дефектов на лице, уметь читать и писать и быть знакомой с нормами этикета, чтобы претендовать на семейные драгоценности Кучики. Конечно, обычно кандидатура выбирается из дочерей побочных ветвей и из небольших семей, не имеющих связей с другими великими аристократами. Но иногда, если новый глава достаточно силён, хитёр и гениален, он может плюнуть на мнение остальных и выбрать того, кого хочет. Нужно ли говорить, что Кучики Гинрей был достаточно сильным, хитрым и гениальным? Свою мёртвую химе лучший друг нашёл в Руконгае, в день её смерти. В мире живых её тело было слабым и беспомощным, и она так и не смогла переступить порог четырнадцатилетия. На счастье, в Обществе Душ здоровье определяли несколько иные параметры, и, обладая сильным духом и поразительным характером, мёртвая химе за несколько лет превратилась в красивую и сильную женщину. И, разумеется, Гинрей с самого начала заявил, что она принадлежит ему. Юный Кучики был просто очарован, когда она, бледная, с лёгкой испариной и просвечивающими венами, появилась в одном из Руконгайских домов. Она лежала, в простом кимоно из дорогой ткани, и тихо дышала, полностью готовая к смерти. Когда Гинрей только вошёл, она немного повернула голову и совершенно спокойно спросила: — Вы бог смерти? И капитан Кучики остался навсегда очарован. Как он только вокруг неё не плясал и какие интриги не проворачивал! Ичиго, волей-неволей посвящённый во все тонкости, не знал, что ему делать — смеяться, биться головой о стену или хватать Гинрея и убегать в мир живых, отбиваясь от врагов. На счастье, дело выгорело, и Куросаки мог со спокойной душой сидеть рядом с женихом в парадной форме лейтенанта и любоваться мёртвой химе. И, чёрт подери, как же она была прекрасна. Пусть Ичиго и не был поклонником классической красоты, не признать внешние достоинства будущей Кучики было невозможно. Однако же — для жены Гинрея не красота была важна, отнюдь не красота. Куросаки снова кинул взгляд на её спину и на голову, покорно склонённую перед священником. Зная лучшего друга — не так проста мёртвая химе, совсем не так. Ичиго был готов поставить свою лейтенантскую повязку, что женщина Гинрея должна быть самой ядовитой гадюкой, самой бешеной собакой, самым незаметным тигром. Редкостной дрянью, короче. Ну, по крайней мере сам Ичиго ни за что не выбрал бы подобную жену — но безродный рыжий лейтенант Куросаки был похож на утончённого главу рода Кучики примерно так же, как трактор на бабочку. Но это всё совершенно неважно — пока Гинрея всё устраивает, он не будет вмешиваться. А если мёртвая химе вдруг решит, что её муж не такой интересный и надёжный, она просто умрёт повторно — и Куросаки Ичиго даже не был до конца уверен, от чьей руки. Да и от руки ли? Помнится, Гинрей никогда особо не жаловал кровь и ранения. Как же хороша, мерзавка. Церемония длилась несколько часов, и мысли лейтенанта лениво крутились вокруг одних и тех же вещей. Помедитировать бы — но это свадьба Гинрея, и мужчина никогда не стал бы оскорблять друга. Так что сиди, вдыхай благовония и старайся удержать реацу, которая пытается вырваться в мир вокруг вместе с вихрем из гордости, счастья и дружеской привязанности. Ну, и немного робости не помешает, всё же Гинрей пригласил его в храм, на полную церемонию, и представил как лучшего друга. Не то, чтобы хоть кто-то в Готей-13 об этом не знал, на самом деле. Наконец, пришло время ритуального саке. Священник бубнил молитвы, безликая жрица сидела напротив, и Ичиго позволил себе прикрыть глаза — его очередь будет позже. Всё же, традиционные свадьбы нравились ему куда больше современных глупых церемоний, когда невеста надевает белое платье и предстаёт перед алтарём. Хотя, возможно, он просто слишком давно умер.   Когда ритуальная чаша добралась до Куросаки, он с готовностью сделал свои три глотка, всей душой желая Гинрею счастья в этом браке. Возможно, в этот раз повезёт, и кто-нибудь всё же его услышит. Чаша отправилась дальше, и вскоре все люди, удостоившиеся чести присутствовать на церемонии внутри, были задействованы. Священник, дочитав молитву на особо высокой ноте, замолчал и торжественно встал, призывая гостей и новоиспечённых супругов к тому же. Сам Ичиго перетёк в новое положение одним движением, изо всех сил стараясь делать это помедленнее. Гинрей встал несколько меланхолично, его жена слишком легко, остальные тоже выбрали самый торжественный способ, и никто не выглядел так, словно какая-то из его конечностей затекла. Древние аристократы, что сказать — здесь, внутри, он один без клана. Снаружи молодых встретил радостный гул, будто весь Готей-13 явился сюда, чтобы поприветствовать новую жену капитана шестого отряда. Возможно, так оно и было — ведь сейчас, когда мёртвая химе переступит порог храма, её можно будет увидеть. Редкость, жуткая редкость, ведь жёны клана Кучики навсегда пропадают в глубине старинного особняка, ограждённые от внешнего мира охраной и побочными ветвями семьи. И в этот раз, чёрт подери, там действительно было на что посмотреть. Видимо, к рассадке гостей Гинрей всё же приложил руку, ибо место Ичиго оказалось как раз около Уноханы-сан. Довольно странно, если честно — с капитаном одиннадцатого старый друг не общался, и звать её на свою свадьбу не стал бы. Неужели только ради него? Женщина приветливо улыбнулась, и лейтенанту Куросаки оставалось только вежливо кивнуть в ответ. — Кажется, супругам твой подарок не очень понравился, мышонок. Не далековато ли? Подарков, разумеется, было два. Тот, который для невесты, полностью выбирала мелкая, а Гинрею Ичиго подарил ножны — потому что все слова уже сказаны, и они не раз прикрывали друг другу спины и задницы в самых безумных ситуациях. Ну, и потому что у главы клана Кучики было всё, и любая, даже самая дорогая вещь от Куросаки будет выглядеть милой безделушкой в его руках. Хотя, конечно, ножны были жутко дорогими, насквозь пропитанными реацу и носящими на себе столько заклинаний кидо, что ими можно было сражаться, как полноценным мечом. — Ничуть. Полагаю, капитан Кучики знал, что делает. Унохана-сан улыбнулась, и он просто не смог не улыбнуться в ответ. Это была свадьба Гинрея, который забрал себе самую красивую девушку Общества Душ, его посадили около капитана одиннадцатого, праздник только начинался и он был самым счастливым мертвецом на свете. — Конечно, он знает, Ичиго-кун. Вы действительно отлично ладите со школьной скамьи. Капитан Шисуй прикрыл один глаз и с наслаждением отпил из своей чаши, безмятежно улыбаясь своему лейтенанту. Глава восьмого отряда сидел по левую руку от Уноханы-сан, и рядом с ним, ожидаемо, находился и Укитаке. Три капитана и один лейтенант, да? Пожалуй, пришло время пугаться до смерти.  Разумеется, все они улыбались — даже Куросаки, пребывающий в на удивление благодушном настроении. Казалось, время превратилось в липкую ловушку для мух, и они замерли в неспешной беседе, в которой не было место крови, убийствам и Готей-13. Наивно, конечно — сражение давно стало для них кем-то вроде высшей силы. — Вы слышали о странных волнениях второго круга на востоке? Мелодичный голос Уноханы-сан всегда заставлял Ичиго откинуть иные мысли, полностью отдавая своё внимание её  словам. Но о волнениях он слышал — и, как шинигами из силового отряда, готовился ко всему. Шисуй так же кивнул, а Укитаке-сан вежливо улыбнулся. Унохана-сан, между тем, продолжала хранить поразительную серьёзность. — Говорят, в этом как-то замешаны Шиба. Ичиго порадовался, что он ничего не ел и не пил, иначе конфуза было бы не избежать. С чего бы благородным Шиба лезть в разборки мёртвых якудза? Впрочем, Куросаки тут же одёрнул себя — пока что благородные Шиба. Ведь чуть позже, в будущем, эти люди будут лишены своего замка и влияния на совет Сорока Шести. Им откажут в праве охранять ворота, их изгонят из Сейрейтей — за что, когда, неясно. Возможно, время пришло, и он куда ближе к будущему, чем рассчитывал? Невозможно — Унохана-сан даже ещё не командует медиками, никто из вайзардов не занял руководящие места, а он сам всё ещё столь слаб, что не достиг банкая. Слишком рано. Для этого слишком рано. — Давайте не будем говорить о работе на празднике, Унохана-сан. Всё же, наш коллега женился. Укитаке-сан подал голос, осторожно заканчивая этот разговор и начиная новый. Не стоит поднимать такие темы на свадьбе — главное уже сказано, а всё остальное не предназначено для чужих ушей. Капитаны и лейтенант снова улыбнулись друг другу и начали наперебой восхвалять внешность молодой жены — даже Унохана-сан, которой Ичиго сделал неуклюжий комплимент в ответ. Женщина снова рассмеялась этим великолепным голосом, и разговор плавно свёлся к подшучиванию Шисуя над своим лейтенантом. Тонкие разговоры никогда не были сильной стороной Куросаки, так что он довольно скоро сбежал, переместившись во внутренний двор поместья. Это был первый раз, когда он попал к Кучики официально, и было немного странно идти по коридорам столь открыто. Обычно они с Гинреем пробирались в его дом по крышам, подобно ниндзя прячась в тени и получая от этого массу удовольствия. Конечно, в этом не было нужды, ведь все в поместье были достаточно хорошо воспитаны, чтобы принять безродного друга главы, но ни одному из них не нравился тот официоз, который обязательно бы их сопровождал. Они были лучшими друзьями, они прошли через огонь и воду, ради него он с радостью умер бы ещё раз. А вот теперь его Гинрей нашёл себе мёртвую химе, и Ичиго казалось, что теперь всё будет иначе. Хотя это всё неважно, конечно — на то они и лучшие друзья. — Что скажешь, Ичиго? Сейчас, когда в поле зрения не было мёртвой химе, Куросаки понял, что Гинрей тоже был великолепен. Исчез тот лёгкий юноша, когда-то переступивший порог его комнаты в общежитии — перед ним стоял холодный, недосягаемый капитан, представитель древней семьи. Праздничное кимоно невероятно ему шло, как и кейсейкан, невероятным образом вплетенный в сложную причёску. Идеальная пара, ставшая частью идеальной семьи. Ичиго улыбнулся, подойдя к другу вплотную и положив руку ему на плечо. — Даже в такой день держишь всё под контролем? Но, должен сказать, я тебе благодарен. Они стояли там, во внутреннем дворе поместья Кучики, и молчали. В праздничном зале шумели гости, три самых мирных капитана собирались плести интриги, а в небольшом домике готовилась к своей первой брачной ночи мёртвая химе. Внезапно Гинрей фыркнул и ткнулся лбом Ичиго куда-то в район плеча. — Знал бы ты, как я счастлив.