Три оси времени

Отдалённые районы Руконгая за десять лет совершенно не изменились. Будто бы война с квинси всё ещё в самом разгаре — эти полупревращённые в силу здания и пустыня, выжженная пустыня на месте травы и деревьев. Трупов тут нет и не было — душа лучше всего преобразуется в энергию, и от бедных руконгайцев не осталось даже костей. Ичиго всегда возвращался сюда в самые поганые моменты — побродить между зданиями и сожрать парочку пустых. Образно сожрать, конечно — забрать себе всю силу, накопленную хищной душой. Поглощать их полностью было бы, конечно, питательнее, но капитан не собирался убивать невинных — лимит и так превышен на парочку тысячелетий. «Ты опять начинаешь, Куросаки Ичиго». Величество, как обычно, был внезапен. «Как там Тенджиро-сан?» Что же, Куросаки давно научился с ним разговаривать. «С нашего последнего диалога не изменился. Передаёт тебе привет. Хватит убивать себя, Ичиго». Куросаки тихо фыркнул, прикрыв глаза. «Я в порядке». Был. Когда-то. До всего этого дерьма. Но вот об этом хозяину знать совсем не требуется. «Знаешь, в твоё время это состояние называлось депрессией». Это он в его голове покопался, да? Или ходил между миров, высматривал прошлое и будущее, думал, не ошибся ли? «Даже если и так, лекарства от неё ещё не придумали». Вот так. Чтобы получить мощные психотропные, надо подождать ещё несколько десятилетий. Ну, ничего — у него полно времени. «Ты должен двигаться дальше, Ичиго». Куда дальше? Он переполнен силой, забранной у квинси, он сильнейший капитан — то есть, один из сильнейших, но это не сильно меняет дело. Он полностью готов. Осталось дождаться прихода Яхве, убить его и с чистой совестью умереть. Идеальный план. Король явно собирался поспорить, но Ичиго отвлекло колебание реацу. Буквально в паре километров от него гулял пустой — он явно не охотился и чувствовал себя хозяином. Капитан оскалился и ушёл в шунпо — кажется, ему всё же удастся развеяться сегодня. На мелкую тварь хватило одного демонического заклинания — Ичиго всё ещё проговаривал текст полностью, по привычке. Да, теперь у него больше сил, но зачем разбрасываться ими впустую? Тварь рассеялась с лёгким хлопком, почти не дав ему сил. Впрочем, Куросаки на неё за это не обиделся — сила, она везде одинаковая, а вода камень точит. Капитан смачно зевнул и решил поворачивать назад. Негативную энергию он, вроде как, выпустил, настроение относительно выровнялось, можно было идти спать — он в последнее время очень много спал, благо, работы почти не было. Он почти сделал первый шаг, когда что-то мелкое влетело в его ногу. Ичиго рефлекторно сжал пальцы и, бормоча один из путей разрушения, опустил голову. Девочка. Рыжая. Маленькая, на вид года три, почти ровесница Бьякуи. Стоит, обнимает его ногу, смотрит восторженно своими голубыми глазами. — Вы спасли нам жизнь! Вы ведь настоящий шинигами, да? Пребывающий в прострации Ичиго кивнул. Откуда здесь взялся ребёнок? Капитан даже подумал, что это мог быть замаскированный пустой, но поток реацу убеждал его — перед ним здоровая девочка, с духовной силой и спящим внутри мечом. — Ты здесь откуда? Девочка задумалась, перебирая край его капитанского хаори в кулаке. — Не знаю. Я просто оказалась здесь, а потом… Но Куросаки не прислушивался. Скольких таких детей он превратил в сирот? Скольких убил? Он полностью погрузился в свои мысли о странных поворотах судьбы, и неожиданно для себя предложил: — Есть хочешь? Девочка замолчала на полуслове, а потом густно покраснела и кивнула. Ичиго кивнул — это было очевидно. — Пошли, отнесу тебя в город. Она что-то забормотала, потом пискнула «я сейчас!» и скрылась в неприметной норе. Очевидно, именно там она пряталась от убитого им пустого — хорошее место, с ней бы ничего не случилось и без его помощи. Скоро девочка вернулась, ведя за руку странного мальчика, своего ровесника. Он недоверчиво смотрел голубыми глазами, почти полностью скрытыми белой чёлкой, и угрожающе сжимал небольшой кинжал. — Видишь, видишь, я же говорила! Но мальчик не слушал, он внимательно следил за рыжим капитаном. Ичиго с любопытством глядел в ответ — всё же, дети такие забавные! — Что ты собираешься с нами сделать? Куросаки куда больше занимало сравнение найдёнышей с Бьякуей, так что ему пришлось приложить некоторое усилие, чтобы сосредоточиться и ответить. — Накормлю, наверное. Но мальчика этот ответ явно не устроил. — А потом? Действительно. Ичиго глубоко задумался над новой задачей. В принципе, детей можно было сдать мелкой — она всё ещё хранила в себе свою влюбленность и не обзавелась семьёй, с тоской провожая взглядом руконгайских детей. Только вот потом эти тоскливые взгляды переводились на него, становясь ещё и просящими, а тут мрачнел молчаливый лейтенант. Нет уж, своей подопечной он мелких не отдаст, хуже будет. Гинрея он тоже отбросил сразу — у того внук подрастает, ему ещё две приблуды не сдались. Друг не откажет, конечно, но зачем его этим напрягать? Рицу и дети это вовсе нечто несовместимое, Шисую самому присмотр нужен, а Укитаке — врач.  — Пристрою к кому-нибудь. К Хикифуне, например. Да, почему бы и нет — женщина любит детей, она добра и точно найдёт им место. Всё, решено, он накормит двух детей и отдаст их капитану двенадцатого. Кажется, мальчика этот ответ удовлетворил, и он опустил своё оружие.  — А чем ты будешь нас кормить? Девочка захлопала в ладоши. — Я пробовала сушёную хурму! Ичиго повернулся к детям спиной и присел на корточки, позволяя им взяться за свои плечи. «Смотри, Куросаки — небо ещё голубое». Капитан поднял голову и еле заметно улыбнулся. Действительно, голубое. Он совсем забыл. — Я думал о чём-то серьёзнее хурмы. Посмотрим, полагаю. В результате, он накормил их удоном, и рыжая девочка нашла лапшу восхитительной. Мальчик ничего не сказал, но, когда Ичиго попросил добавку, с удовольствием присоединился к нему. Он успокоился, прекратил хвататься за нож и теперь сидел за столом с широкой улыбкой — Ичиго передёргивало каждый раз, когда он бросал взгляд на детское лицо. Змеёныш, настоящий змеёныш, с глазами-щёлочками и тяжёлой, ледяной реацу, вырвавшейся на свободу. А вот потом начались проблемы — Хикифуне нигде не было. Куросаки оббегал всю территорию двенадцатого отряда — а он, по долгу службы, знал даже о тайных ходах — но женщина как сквозь землю провалилась. Ичиго потихоньку зверел и носился по её территории открыто, пока один из её офицеров не проблеял, что «капитан ушла в Мир Живых, когда вернётся, никто не знает». Впрочем, он тут же замолчал — поперхнулся капитанской реацу, которую Ичиго невольно выпустил от раздражения. Впрочем, он быстро собрал её назад и постарался успокоиться — силы лишними не бывают, да и пугать детей своей аурой не стоит. Особенно если змеёныш расценит это как угрозу, и пальнёт в ответ… Дети стояли, такие потерянные, и жались друг к другу и к стенке, около которой Куросаки их оставил. Увидев, что капитан возвращается один, они наполнились таким отчаянием и обречённостью, что у мужчины защемило сердце. — Мы что, назад? Мальчик мог сколько угодно делать вид, что его это не волнует — его реацу тоже отдавало тоской, обречённой, звериной тоской. Разве он мог их теперь бросить? — Ладно, пока поживёте у меня. Временно, конечно. Он и дети это явно понятия несовместимые. Что он, старый больной мужик, будет с ними делать? Появление хмурого капитана с двумя детьми произвело настоящий фурор. Все его воины роняли то, что держали в руках, и дикими глазами косились на сидящих на его спине малышей. Молчаливый лейтенант выпучил глаза и, кажется, порвал документы, которые держал в руке. — Капи… — Они пока поживут здесь. Не обсуждается. Ичиго, не сбавляя скорости, взлетел на второй этаж, где махнул на ряд комнат, которыми не пользовался. — Выбирайте любые. Дети осторожно спустились на пол и, держась за руки, осторожно двинулись в указанную сторону. Змеёныш что-то тихо шепнул, и девочка даже подпрыгнула, завизжав: — Гин! Вот тут капитана просто накрыло. Что, серьёзно? Рыжие волосы. Голубые глаза. Родинка на лице. Мацумото Рангику? Жуткая улыбка, жуткая реацу, неровная белая чёлка и недоверие ко всему миру. Ичимару Гин? И Куросаки Ичиго, впервые с войны с квинси, длинно, громко и витиевато выругался.