Три оси времени

Йоруичи словно летела. Её шаги были лёгкими, улыбка искренней, и вся она дышала свободой и предвкушением. Ичиго даже не пытался угнаться за ней, но женщина периодически притормаживала, давая своему спутнику время подойти поближе. Куросаки строго держался своего любимого темпа ходьбы — они ведь, вроде как, гуляют, какой же смысл спешить? Когда Ичиго и Гинрей вышли во двор, капитан второго отряда носилась по деревьям и крышам, постоянно уходя в шунпо, а в руке её был зажат шнурок, сдерживающий тяжёлые волосы Кучики Бьякуи. Мальчик носился снизу, пытаясь достать Богиню Скорости, и посылал ей проклятья. — Вот и познакомились. Гинрей согласно кивнул, и друзья всё тем же прогулочным шагом двинулись к молодому поколению. — Отлично, просто отлично, а то он мне на днях заявил, что не хочет учиться шунпо. Сказал, что это только для трусливых шинигами, а он и так силён. Потом их заметили, и капитан Шихоин как-то незаметно осталась на чай, потом на обед и на ещё один чай, и вот сейчас капитан Куросаки провожал её домой. С Йоруичи у них установились довольно дружеские отношения, даже чуть более дружеские, чем Ичиго хотелось бы. Женщина, переменчивая, как ветерок, регулярно забегала уточнить какой-нибудь вопрос по предстоящему собранию, приходила на полигон и пыталась подкармливать его подопечных. Совершенно безуспешно, впрочем — Апельсинка в каждой женщине видела соперницу, мирясь только с присутствием Рицу, признавая её авторитет и боясь её до заикания. Также малышка Рангику от вида папиной дочки Йоруичи обычно бледнела и немного уходила в позелень, так что дружбы у этих двух женщин не получилось. Гин же, обнаружив такую великолепную мишень для издевательств, доводил капитана второго отряда до потери контроля над реацу, так что желание таскать ему сласти очень быстро пропадало. Ичиго только вдохнул свободнее — новенькой Шихоин становилось слишком много, и, когда она перестала пытаться проникнуть в его жизнь, стало куда легче. Нет, она всё ещё была яркой, поражающей воображение, поразительно умной и великолепно образованной, и общаться с ней было очень интересно, но со всеми этими плюсами рука об руку шли и минусы. Навязчивость, чрезмерная уверенность в себе, превосходное знание правил и почти полное их игнорирование  — Куросаки Ичиго был слишком стар для всего этого. Ну вот как так можно жить вообще, с такой иллюзией какого-то идеального мира внутри себя? Хотя он не имеет права судить — сам таким был, даже в несколько раз хуже. Самое удивительное — так сильно глава полиции интересовалась только капитаном заградотряда. Здоровалась, хлопала по плечам, звала в гости — Куросаки, конечно, отказался, иначе рисковал бы умереть от рук не таких толерантных к его тушке Фонг — таскала еду и поддерживала решения в совете. Впрочем, большая часть этих самых решений разрабатывалась вместе с ней, и слово своё Куросаки держал, продавливая даже самые безумные её решения. Друзья, конечно, хихикали, Гинрей откровенно ржал и передавал сплетни — в клане Фонг как раз родилась девочка, Шаолинь, и все были уверенны в личностях её родителей. Даже его Рицу как-то раз спросила: «мне начинать ревновать?». В шутку, конечно — она видела его влюблённость до того, как он сам её осознал, и прекрасно знала о своём месте в его жизни. Однако же, ситуация с Йоруичи потихоньку начинала напрягать. — Кстати, не хочешь что-нибудь узнать, Ичиго? Я сегодня добрая, готова поделиться кое-какими секретами. Бессмысленно, на самом деле — капитан заградотряда  и лучший друг главы разведки явно знали о происходящем в Обществе Душ куда больше, чем милая шеф полиции. Но Куросаки всё же спросил: — Скажите, принцесса, пропадали ли в последнее время шинигами? Рядовые или студенты, кто угодно, обладающий силой. Потому что — как бы сильно он ни скучал по Айзену, как бы не был рад снова с ним общаться, главный вопрос никуда не делся. Правда или ложь? Реальность или иллюзия? Дружба или обман? Женщина задумалась, уперев кулаки в бёдра, а потом неуверенно ответила: — Нет, ничего такого не было. Патрули из мира живых возвращаются вовремя, из Руконгая и прилежащих земель тоже. В Академии всё спокойно… А что, есть повод для беспокойства? Куросаки помотал головой, мысленно бормоча проклятия. Конечно, он знал это и сам, но мог бы надеяться… На что? Что принцесса Шихоин разрешит то, что мучает его уже несколько лет? Это же Айзен, чёрт подери. — У меня плохое предчувствие. Йоруичи тут же отбросила всякое кокетство и сосредоточенно кивнула. — Я усилю патрули. А потом, хитро улыбнувшись, поспешила дальше — к двум огромным столбам, выступающими границей земель Шихоин. Встала, прислонилась плечом, изогнулась красиво, будто на картинке. Как же хороша — своей собственной, совершенно непривычной красотой. — Зайдёшь ко мне? Спросила как-то по-другому, жарче. Вот он, костёр, горит в её глазах — опаляет щёки, искрит и плюётся головёшками. Обожжёт, если приблизишься, сгорит, если не успеешь. Это ли испытывала Рицу, когда решила шагнуть в его объятия? — Боюсь, что я не могу, принцесса. Упрямо вскинутый подбородок, порыв, желание. — Я ничего от тебя не требую, правда. Никаких правил, никаких последствий. Мы оба — взрослые, сознательные люди… А потом замолчала, с пониманием вглядываясь в каменное лицо своего собеседника. -…Я такая дура, правда? Ичиго, для приличия постояв ещё пару секунд, вежливо кивнул и поспешил уйти, старательно делая вид, что ничего такого не произошло. Вслед ему донеслось резкое: «это ничего не меняет, ясно?!», и мужчина ускорился. Вот почему он всегда попадает в такие ситуации?