Три оси времени

— Напомни мне ещё раз, как мы оказались в такой ситуации? Гражданская одежда была непривычной, и Ичиго всё время хотелось что-нибудь куда-нибудь передвинуть, ему уже раз пять отдавили ноги, а маленькая бабка совала грязную и подтухшую рыбу прямо в нос. Безумно хотелось собрать пальцы в первую печать боевого кидо и шарахнуть по оживлённому руконгайскому рынку, потому что занпакто они с собой не взяли, да он и не позаботился вытащить Мидори но Бураши из своего внутреннего мира. Стоящий рядом Гинрей радостно заржал. Всё начиналось мило и даже слишком буднично — старый друг, выслушав историю с Йоруичи, предложил проветриться и выбраться в Руконгай. Ну, и подарков мелкому Ичиго прикупить для грядущего приёма в доме семьи Укитаке — правнук совершенно не хотел никуда идти, и старший Кучики хотел соблазнить его новым набором для каллиграфии. Ну, и ещё чем-нибудь — лично Куросаки собирался накупить ему сластей, которые всегда были актуальны. В общем, всё было решено, Комамура нагружен по самое не могу, обречённое «дедушка!» от Бьякуи прозвучало им вслед вместе со списком покупок, дешёвые синие юката вытащены со дна сундука, и шинигами выбрались наружу. Ичиго ради инкогнито даже соединил три своих хвостика в один и закрутил в пучок, а Гинрей соорудил какую-то высокую и «мужскую, не ржи Куросаки» причёску с тремя или четырьмя заколками — седьмой капитан не считал. Поначалу всё шло хорошо, но потом они завернули на эту руконгайскую барахолку, и Куросаки уже был готов проклинать этот мир. Причём лезли все, почему-то, только к нему — бывший шестой капитан без проблем шёл сквозь толпу и покупал кальмаров по огромной скидке. Вот она, сила красивого личика — ну извините, что у Куросаки подбородок не той формы, чтобы картины с него писать! — Ну, если коротко, то мы решили срезать путь. Гинрей с таким удовольствием смотрел на бабку и тухлую рыбину, что Ичиго уже представлял себе грядущие сплетни. Удивительно, но в данный момент он не был основным объектом обсуждения — все спорили, была ли дочерью Йоруичи ныне покойная Сой Фонг и спит ли с Шисуем Лиза Ядомару. Даже обидно как-то — видимо, сплетня о том, что он спит с Айзеном, давно всем надоела. — Молчи, старый хрен. Нет, я не куплю вашу рыбу — вы что, не видите, что ей уже воду в колодцах травить можно?! Видимо, он обидел бабку в её лучших чувствах, потому что в ту же секунду был огрет рыбой по голове — выпавшие кишки красиво повисли прямо перед лицом. Гинрей чуть не сложился пополам, наблюдая за удаляющейся и достающей из корзинки новую тушку бабушку. — А тебе идёт. Не думаешь сменить образ? Опять же, эффект устрашения — враги к тебе и на милю не подойдут. И выглядишь по-боевому, и, эм… аромат… Разумеется, когда Ичиго по-собачьи тряхнул головой, все остатки полетели в одного на редкость говорливого старика. Они, было, завязали дружескую потасовку, но потом решили, что подобное мероприятие в руконгайских трущобах будет не лучшей идеей и сбежали к реке. Вода, конечно, была немного холодновата, но суровым капитанам не привыкать, а подогревать её боевым кидо было лень. — Давно надо было это сделать, да? Ичиго улыбнулся, рассматривая свой живот, где когда-то были шрамы, и плеснул немного воды на своё лицо. Вот так, тихо, спокойно — будто просто не было последних нескольких лет. — Ага. Реальность спряталась, скрылась за мыльной плёнкой мнимого благополучия, где капитан может просто бросить всё и сбежать в Руконгай, где никто никого не подставляет, где друг не сидит в тюрьме, а враг не собирается уничтожить мир. Где Гин не убивал отца Йоруичи, где ждёт на чашку чая мелкая и где не плачет Момо Хинамори. Нырнуть бы, да поглубже, чтобы никогда не выплыть. Юката тоже было решено освежить, и мужчины растянулись на траве, рассматривая рисовые поля — источник благополучия Руконгая и жизни шинигами. Гинрей ностальгично вздохнул при виде распущенных волос Куросаки и неуверенно пробормотал: — Дурацкая идея с набором, да? Ичиго дружелюбно боднул друга кулаком в плечо — забавно, что он считается экспертом по детям семьи Кучики. — Ага. Или ты думаешь, что хоть один руконгайский набор сможет сравниться с тем, выполненным Бьякуей на заказ? Лучший друг обречённо выдохнул и опустился на траву — видимо, других идей для внука у него не было. Куросаки только фыркнул, запрещая Кучики раскисать. — Возьми ему то, что ты хотел в этом возрасте. Ну, или сладостей — с твоими потомками всегда прокатывает. Гинрей просто воплощал собой скепсис. — Ты знаешь, сколько столетий назад я был в его возрасте? Ладно, попробуем что-нибудь придумать… Юката ещё были слегка влажными, но мужчины всё равно оделись и вернулись в первые районы Руконгая — правда, в этот раз было решено выбрать более благополучный квартал. Выбор подарков затянулся — Гинрей долго и мучительно думал, а потом плюнул и выбрал набор для чайной церемонии, с тем расчётом, что, если малышу Ичиго не понравится, всё равно не пропадёт. Седьмой капитан же решил изменить своё мнение, выбрав в подарок небольшой, больше декоративный танто — мальчику уже пора взрослеть, да и Бьякуя, с его паранойей, наверняка будет счастлив. Да и больше времени у него появится на общение с сыном — вряд ли основам боя Кучики Ичиго будет обучать кто-нибудь другой. — Так, мне ещё в ювелирный надо зайти — хочу прикупить новую заколку своей Химе. Ичиго радостно кивнул, с долей ностальгии осматривая вывешенные женские кимоно — он бы подарил одно Апельсинке или Хинамори, но совершенно не был знаком с их предпочениями. Купить парадную женскую тряпку безумно хотелось — так, как раньше он покупал их мелкой. Долго ходил между магазинами, пропускал через пальцы текучую ткань, придирчиво выбирал узор… А, к чёрту всё. Гинрей не сказал ни звука — тихо выдохнул, кто другой бы и не заметил, и последовал за решительно свернувшим другом. — Кому берёшь на этот раз? — Мелкой. Ичиго уже попросил белое, с красным узором, и поэтому не видел чужого лица. К плечу осторожно прикоснулись пальцы, тихий голос нерешительно произнёс: — Ты ведь помнишь, что она умерла? Видимо, продавец держал его за идиота, и Ичиго раздражённо отодвинул кимоно, потребовал другое, синее. — И была рождена снова. Наверное, чужое сочувствие заметил даже продавец. — Ты ведь понимаешь, что это другой человек? Он помнил, как примерно выглядела рыжая риока, и полагал, что они с его мелкой не слишком отличались друг от друга по комплекции. Правда, его мелкая была старше, у нее были другие волосы и другие глаза, да и кимоно она носить любила и умела… — Покажите вон то, зелёное. Что-то приличное нашлось только в четвёртой по счёту лавке, и Ичиго под бурчание Гинрея таки купил вычурное, но на удивление невинное фурисодэ с пионами — уж чего, а храбрости рыжей риока было не занимать. Передать подарок не составит никаких проблем — надо только не забыть купить горшок с душистым горошком, чтобы не завял, и попросить об услуге капитана Укитаке. — Так что, теперь по цацкам? Тут уж завис старина Гинрей, порхая по ювелирам и споря до хрипоты за каждую копейку. Но Ичиго тоже не удержался — купил гребень Хинамори и расшитую ленту для Котетсу — Гинрей в очередной раз его подколол. Куросаки и не защищался — да, он опять идёт с Исане на приём. А с кем ещё, скажите на милость? Да и не только обещание Рицу держало седьмого капитана около четвёртого лейтенанта — она и в самом деле была идеальной спутницей на светские рауты, и они ходили вместе так часто, что мертвецам даже надоели сплетни. — Как думаешь, подарить что-нибудь Йоруичи? Гинрей только закатил глаза, отвергая очередное дико дорогое украшение. Нет, Куросаки и сам не так уж беден, но всё же не стал бы тратиться на подобное. Ну, если только для жены — с другой стороны, лучший друг как раз и покупал подарок для жены… — После того, как ты её отшил? С чего бы? На самом деле, причина была грубой, глупой и вызывала дикий смех у одной мелкой тысячелетней катаны по имени Ячиру. — Думаю, я могу восстановить её связь с духовным мечом. Тайну Йоруичи Ичиго другу не рассказал, но все знали, что у второго капитана проблемы с её мечом, так что Гинрей не был удивлён. Друг даже какой-то янтарный ужас в сторону отложил — Куросаки же, наоборот, прихватил какой-то набор, собираясь подарить Апельсинке. Чем ярче был интерес на лице Кучики, тем меньше Ичиго хотел об этом говорить. — И как ты можешь это провернуть? Он сам виноват, что поднял эту тему. Самое время идти до конца. — Я могу её завалить. Идею подсказала, конечно же, Ячиру. Младшая сестрёнка, куда более опытная в отношениях с мечами других шинигами и сама с собой сообщила, что проблема Йоруичи довольно типичная для зацикленных на ковке меча шинигами. Занпакто это нечто большее, чем пришедшая из Дворца железка — до того момента, как их начали ковать, с их извлечением почти не было проблем. Ичиго мог извлечь Мидори но Бураши в любой момент — вопрос лишь в том, что пока он не хотел этого делать. Может быть, чуть позже, под присмотром Уноханы, или во имя науки и ради того, чтобы выбить что-нибудь у Киске. Или… Хватит отговорок. Он просто позволил себе спрятаться за иллюзией, что, если у него снова будет меч, это будет началом войны с Яхве. Гинрей поперхнулся и выронил очередную побрякушку из рук — нечасто Ичиго удавалось его удивить. — Ты сейчас серьёзно? Ячиру он тогда сказал примерно то же самое. Девочка только плечами пожала — проблема была не только в Йоруичи. Каминари явно также шокирован собственным развоплощением, и не слышит никого. Значит, к нему надо пробраться — и лейтенант одиннадцатого была в полной уверенности, что секс был самым простым способом. Ну, и полезно для Йоруичи, конечно же. С психологической точки зрения. Может, мелкая зараза и в самом деле издевалась? — Я и сам до конца не уверен, но… У Йоруичи проблемы с доверием и контролем, а я видел её в совершенно расслабленном состоянии. Возможно, если она расслабится и отпустит ситуацию, то сможет вернуться в свой внутренний мир. Ну, в тот момент… ты понимаешь… Гинрей буквально стёк по прилавку от смеха, а Ичиго раздражённо закатил глаза. Он и сам не до конца поверил, что говорит это — самая бредовая затея из всех, что когда-либо приходила в его голову. Ну, не считая гениальной идеи выпить Гинреевский Бонсай, чтобы не ходить на практику — но тогда он был тупым студентом, так что это не считается. На этой радостной ноте лучший друг даже выбрал украшение для своей мёртвой Химе и тихо хихикал всю дорогу до стен Сейрейтея — однако, дойдя до ворот, он резко стал серьёзным. — Но ты ведь понимаешь, что ваша ссора и то, что ты берёшь на себя убийство её отца, не способствуют, как ты выразился, расслаблению? Тем более, ты вряд ли будешь делать нечто подобное тайно, а почти невозможно отпустить контроль и получить удовольствие, если этот процесс имеет определённую цель. Седьмой капитан закатил глаза — он отлично знал все недостатки этого плана. Дико обидно, на самом деле — знать способ помочь и понимать, что он почти неосуществим. — Слушай, разве она не спит с Урахарой? Если бы Гинрей не знал, кто с кем спит, это был бы не чёртов Гинрей. — Ага. — Так почему бы тебе не рассказать ему всё то, что ты рассказал мне? Потому что он является занпакто, а Урахара Киске — нет, но Ичиго, разумеется, не собирается говорить другу нечто подобное. К тому же, почему бы и нет? Может, его ученику эта информация пригодится — заодно можно и кое-какие тайны узнать, и тренировку дополнительную провести… — Ты прав. Пожалуй, расскажу. Всё же лучший друг не был окончательной сволочью, так что они довольно быстро свернули с щекотливой темы и договорились встретиться до приёма — Гинрей пригласил друга на чай, собираясь нагло воспользоваться его влиянием на своих потомков и всё же выманить малыша Ичиго. В тот же день на подоконнике Иноуэ Орихиме появилась небольшая коробка, горшок с цветком и записка на старинной бумаге, выполненная с помощью каллиграфической кисточки. «Прости.»