Три оси времени

Кровать в доме Ишшина была мягкой, нужного размера, с идеальным матрасом и удобной подушкой, но Ичиго всё равно выбрал шкаф. Дёшево, надёжно и сердито, а также напоминает о славных временах, когда он ещё был студентом в Академии, а рядом жил Айзен и Гинрей. Однако, даже не это было основным преимуществом шкафа - в первую очередь, из него не было видно комнаты. В этом чёртовом прямоугольном закутке длиной в несколько метров было всё, чего он мог пожелать - и, что куда хуже, всё было слишком подходящим для него. Обстановка была именно такой, какую он бы создал сам, если бы жил в этом мире. Вещи лежали так, как разложил бы их он, цветовая гамма успокаивала и была идеально подходящей к любому начинанию, а капитан Куросаки медленно сходил с ума, ибо находиться здесь было просто невыносимо. Будто выкрали чужую жизнь, а он так и не понял, вор он или потерпевший. Эта неопределённость давила, буквально сводя с ума. Будто встретились в одном месте его прошлое, настоящее и несбывшееся будущее, и теперь всё перемешалось между собой - мёртвый подросток, желающий всех спасти, мёртвый старик, которому недолго осталось, и мёртвый капитан, когда-то отчаянно веривший в Айзена. Кто войдёт в эту дверь с цифрой "15" - Карин, Мелкая или его сестра из того мира, в котором он ещё был жив? Реальность отказывалась возвращаться, напоминать о себе, давать хоть какой-нибудь якорь, чтобы можно было отделить смесь из воспоминаний и мутных картинок, которые были его прошлым, утраченным навсегда. Кажется, он просто тонул, захлёбывался в волнах от столкновения двух таких одинаковых, но таких разных миров - и он, капитан Куросаки Ичиго, мог только трусливо прятаться за тонкой дверцей шкафа и надеяться, что для защиты его сознания вполне достаточно пяти листов рисовой бумаги и нескольких тонких бамбуковых перегородок, раскрашенных под паркет. Больше всего хотелось выйти, сбежать под открытое небо, вдохнуть полной грудью и наконец собрать себя по кусочкам – только вот капитан Куросаки иррационально боялся, что, если он сдвинется с места, то окончательно сойдёт с ума. Словно то, что он не шевелится и не дышит, способно как-то замедлить время, позволить ему зависнуть в этой маленькой точке и остаться собой. Зря он согласился на эту чёртову комнату, зря. - Куросаки? Голос Лизы немного разогнал какофонию времён в его голове, стал меткой, по которой можно было выбраться из этого сводящего с ума хаоса. Будто эта мешанина из его прошлого, настоящего и прошлого из этого мира на секунду расступилась, и Ичиго рванул по этой дрожащей дорожке изо всех сил. Он преодолел расстояние от шкафа до фонарного столба за окном в три прыжка – на пол, на подоконник и, собственно, на конечную цель. Какая-то секунда, и он уже снова точно знает, кто он есть, и горделиво стоит на вбитом в землю брусе, повернувшись так, чтобы проклятая временная дыра оказалась у него за спиной. Ядомару хмыкнула и позволила себе улыбнуться, но почти сразу поправила очки и снова стала серьёзной. - Вайзарды рассказали мне подробности, Куросаки. Данных немного, но нам известно место, где был замечен Куго Гинджоу, а также то, что он действует не один. Девятый капитан грациозно перепрыгнула на соседнюю крышу, и Ичиго последовал за ней, старательно скрывая облегчение. - Тогда всё довольно просто, я полагаю. Сотворим приманку и посмотрим, кто клюнет. Лиза очень странно посмотрела на него, а потом осторожно возразила: - Не выдадим ли мы свои намерения? Мне казалось, что выгоднее как можно дольше оставаться в тени, а столь топорный и очевидный шаг... Капитан Куросаки отлично понимал её сомнения, но только ободряюще улыбнулся и подставил лицо ветру. - Да, это довольно примитивная ловушка, но есть одно но - она примитивна для шинигами. Мы живём в другой реальности, и привычные нам вещи могут шокировать даже простых руконгайцев, что уж говорить о душах Мира Живых. Я думаю, нам стоит рискнуть - к тому же, недаром говорят, что простые ловушки самые верные. И капитан Ядомару задумчиво кивнула, всё ещё не согласившись с этой идеей, но признавая, что в словах старшего шинигами был смысл. Приманкой в Готей-13 называли простейшую ловушку, основанную на одном из основных инстинктов души с высокой духовной силой - на зове. Так занпакто зовут своих шинигами, так новорождённое дитя зовёт свою мать. Инстинктивное, зачастую непреодолимое притяжение, которое ведёт сильную душу туда, где ей сейчас необходимо быть. Иногда даже живые испытывают зов - когда чувствуют, что с их родными и близкими что-то не так, и, ведомые инстинктом, стараются связаться с объектом своего предчувствия. Для мира мёртвых подобное давно перестало быть чем-то мистическим, и шинигами, орудующие реацу, как ещё одной конечностью и органом чувств одновременно, прекрасно научились использовать его осознанно. Родители, супруги, просто друзья - зов такого типа, конечно, слабее, чем от того же занпакто, но тоже вполне уловим. А если это так, то его легко можно превратить в оружие. В создании приманок шинигами достигли настоящего мастерства - любой обученный воин знал, как задать радиус, в чём разница между направленным зовом и общим, как направить его на конкретного мертвеца или на целый клан, как сделать так, чтобы его улавливали обладатели строго определённого количества реацу, не больше и не меньше... Сейчас Ичиго хотел создать одну из простейших - ту, которая заденет обладающих силой живых. Благо, образцы бегают под боком в виде риока Чада и риока Иноуэ, и для Лизы или Хирако задать нужный вектор не составит труда. Сам он приблизиться к ним не рискнёт, по вполне очевидным причинам, да и не было смысла лишний раз мучить этих людей. Он и так позволил себе немного отойти от правил, рискнув выйти на контакт с Исидой Урью - не стоило создавать лишние надежды. - Я донесу это предложение до остальных. Даже несмотря на то, что Лиза сказала это, она явно сомневалась в его затее. Ичиго даже стало немного её жалко - ей ещё и остальным эту мысль нести и терпеть кучу выпадов и колкостей по его душу. - Они всё ещё ломают столы при упоминании моего имени? Об этом неловком инциденте ему рассказал Ишшин - собрание по поводу предателя проводилось на его кухне, и, после оглашения фамилии ответственного и за операцию капитана, она несколько пострадала. Капитан Ядомару раздражённо поправила очки, направляясь куда-то к океану и давая знак следующему за ними Хирако - Ичиго явно ощущал его реацу где-то на периферии. - Нет, но я бы на твоём месте несколько раз подумала, прежде чем туда лезть. Они не могут простить тебя, Куросаки - за те решения, что ты принял на войне с квинси. Ичиго невесело рассмеялся, чувствуя, что приподнявшееся было настроение снова стремительно портится. Ну разумеется - давайте ненавидеть его за то, что он был недостаточно гуманным! Боги и Пустые, когда идёт война на поражение, нет смысла разводить политесы и играть в никому не нужное благородство. Да, он поступил, как тварь - но тогда их противники были тварями с самого начала. Как бы прошла война, если бы он не рискнул? Как много жизней бы оборвались тогда - и как много сейчас, когда Враг медленно появляется на горизонте? Он прекрасно знает, что выбрал меньшее из зол, прекрасно знает, что его поступок отвратителен. Когда придёт время, он за всё расплатится сполна - только не надо тыкать его носом, как нашкодившего щенка. - Я что-то подобное и предполагал, капитан Ядомару. Хотя, сказать по правде, я немного отвык. Смерть, она, знаешь ли, размягчает. Лиза из вежливости выдавила из себя смешок в ответ на эту немного неудачную шутку, но ничего не ответила. Ичиго тоже не стал что-то добавлять, предпочтя сосредоточиться на дороге. Столбы, крыши, крыши, столбы - всё это наполняло спокойствием, позволяло отвлечься от переживаний и погрузиться в работу ума. Перед ними была поставлена конкретная задача, и Ичиго мысленно подкидывал её на ладони, рассматривая так и эдак, лениво считая вероятности и вспоминая отчёты. Слишком просто, на его взгляд - и в этом могла таиться опасность. Молчание было нарушено только тогда, когда капитаны выбрались на берег океана - к бескрайней синей глубине, бликующей на солнце и слепящей глаз. - А Дзинте ты понравился. Не уверена по поводу Уруру, она почти ни с кем не разговаривает, но этот сорванец Урахары несколько раз спрашивал о тебе. Кажется, хотел научить играть с железной битой и чугунным бейсбольным мячом, или что-то в этом духе... Капитан Куросаки усмехнулся, вспоминая, как гонял своего единственного ученика - неудивительно, что воспитанник Киске предпочитает спорт на грани возможностей. Хоть он и не имел ни малейшего понятия, что такое "бейсбол", слова "железо" и "чугун" говорили сами за себя. - Я всегда хорошо ладил с детьми. По крайней мере, Гинрей вечно жаловался, что его сын и внук любили меня больше, чем его. Капитан Ядомару фыркнула, внешне оставаясь серьёзной, но в её глазах явно танцевали смешинки. Она даже собиралась что-то ответить, но звонок Роза заставил Лизу попрощаться и удалиться. Едва ли Ичиго мог её в этом винить - девочка была на службе и, как и обычно, собиралась хорошо сделать свою работу. С уходом Лизы ушло и обретённое спокойствие, и Ичиго пришлось несколько раз тряхнуть головой, чтобы напомнить себе, кто он и в какой части реальности находится. Ему даже начало казаться, будто кто-то проклял тихую, спокойную Каракуру, перемешал кучу миров и бросил дело на полпути, сказал: «Разбирайтесь сами». Наверное, ему не стоило приходить сюда. И плевать, что у него не было выбора. От философского созерцания океана Ичиго отвлекло изменение в реацу Хирако. Капитан отделился от них, когда Лиза добралась до берега, но далеко не ушёл, и Куросаки всё время ощущал его где-то на километр левее – а теперь с тревогой прислушивался к тому, как пошли рябью чужие силы, а потом наполнились странной смесью из обречённости, ностальгии, спокойствия и фатализма. И одно то, что Ичиго мог столь отчётливо читать чужие эмоции, было поводом насторожиться – Капитан Хирако Шинджи никогда не открывался настолько сильно. Седьмой капитан постарался приблизиться так, чтобы в любой момент можно было развернуться и уйти, и это не выглядело странно, но пятый, кажется, даже обрадовался компании. Вайзард облюбовал один из прибрежных маяков, и теперь стоял на самой вершине, внимательно наблюдая за каждой волной. Только подобравшись поближе Ичиго вдруг понял, что он не улыбается, а на лице застыло поразительно открытое и безмятежное, немного печальное выражение. - Вы помните свою смерть, капитан Куросаки? Холодный пол. Осколки. Огромная сила, прибивающая к земле, сдавливающая грудь, не дающая пошевелиться. Боль в раздробленной руке, собственное дыхание и стук крови в ушах – и чужие сапоги, обладатель которых медленно поднимает ногу и делает шаг. Ичиго заставил себя растянуть губы в улыбке и прикрыл глаза. - Будто это случилось мгновенье назад. Воспоминания о последних секундах даже ярче, чем вся жизнь вокруг. Реацу пятого капитана отозвалась пониманием, и Хирако потянулся, до хруста выпрямляя спину, а потом скрестил руки на груди. - Вы первый, кто признался в этом. Шинджи замолчал, но тишины или неловкой паузы не было – в уши ворвался рёв волны. Океан был спокоен, но вода всё равно билась о землю, орошая брызгами бетон, а потом отступала, чтобы собрать силы и попробовать ещё раз. - Я был матросом на небольшом торговом судне, снующим туда-сюда. Платили не так много, но мне нравилась моя работа. Я любил покорять воду, любил вязать канаты или рыбачить с борта. Больше всего мне нравилось, когда выпадет свободная минутка, сидеть на носу и наблюдать, как мы разрезаем волны. Вот она идёт, такая мощная, а в следующую секунду уже покорно разделяется и огибает нас с двух сторон. А потом всё кончилось. Шторм, совершенно обычная ситуация – насколько мне известно, от гнева океана до сих пор гибнут корабли. И я помню каждую секунду на палубе. Мою кожу до сих пор покалывает, когда я вспоминаю, как меня смыло за борт. Верите, капитан Куросаки – я пытался выплыть, грёб вверх изо всех сил… Хирако вдруг развеселился, стал прежним, привычным до оскомины немного сумасшедшим капитаном. - Только вот, стоило мне оказаться в воде, как право и лево, верх и низ, жизнь и смерть поменялись местами. Иронично, не правда ли? Я даже вывел теорию, что духовная сила шинигами – это непрерывное воспроизведение его смерти. Правда, потом пришлось от неё отказаться – всё же, большая часть доблестных воинов родилась мертвецами, а таких, как мы, в рядах Готей-13 единицы. Но, может, это бессознательная память души о прошлой жизни? В таком случае мне искренне интересно, как же умирают Кучики, если их мечи превращаются в лепесточки. Пятый капитан рассмеялся собственной шутке, поправил хаори и привычно изогнулся под немыслимым углом. - Отличный план с приманкой, капитан. Остальные могут не оценить, но я определённо хочу попробовать. В ближайшее время сделаю и поставлю, так что всё будет в лучшем виде. Вы будете первым, кому я сообщу результаты. И, не дав Куросаки времени ответить, пятый капитан вежливо поклонился и сбежал. Наверное, стоило последовать за ним, как-то поучаствовать в предстоящей ловле, попытаться наладить контакт с вайзардами или сыграть в ту странную игру с Дзинтой – Ичиго остался на месте, заворожённо наблюдая за океаном и его волнами, всё ещё безуспешно штурмующими бетон. А у них с Хирако Шинджи, оказывается, больше общего, чем он думал. И почему пятый решил наладить контакт именно сейчас? Столько лет они ограничивались вежливыми кивками на официальных собраниях, и тут… Проявленное доверие оглушало, смущало, путало сознание и оставляло седьмого капитана с пониманием того, что он не знает, как реагировать. Наверное, когда всё закончится, им стоит выпить вместе.