Неправильно... или? - 2. Приключения в Хогвартсе

— Командор, это действительно выглядит очень по-дурацки, — я невозмутимо поправил на голове кастрюлю и, потуже закрепив ремень, который эту кастрюлю удерживал, украдкой посмотрел на себя в зеркало.  — Угу, — моя мелкая начальница довольно лыбится, залихвастски загибая ручку сковородки, которую примотала скотчем к своей башке. Мне нужно два билета на сеанс отдирания липкой ленты с её шерсти…  — Командор, больше выбесить Амбридж уже невозможно.  — Угу, — девочка натягивает жуткие болотные сапоги размера эдак пятидесятого и поправляет на себе и на мне резиновые плащи.  — Командор, мне жарко.  — Терпи, казак, атаманом будешь…  — Скорей уж охламоном, — вздохнул я, подчиняясь. Наверное, потому что самому мне было интересно — к какой реакции приведет появление самого мирного по отношению к Амбридж факультета в ТАКОМ виде. А все было просто: Рин вчера вскользь обмолвилась о вреде токсичных испарений и ударов по голове. Я поддержал беседу, приведя особо красочные примеры воздействия болотных газов на организм человека. Кто-то из слизеринцев, как оказывается, об этом читал. Кто-то кинулся писать родителям о том, что происходит в школе и какой вред, оказывается, их организмам здесь наносится. А тем временем мелкая дожала подопытных, предложив самим хоть как-то защитить себя от запаха болот, летящих во все стороны фейерверков и падающих на голову предметов. Поскольку мы якобы не могли описать, как должно выглядеть защитное снаряжение, новую униформу рожал коллективный разум всего факультета, исходя из требуемого количества защиты и ресурсов, имеющихся у нас в наличии. Когда мы стройной колонной по двое вошли в зал в столь экстравагантном виде… Сидящие за другими столами в подобном «обмундировании» когтевранцы, гриффиндорцы и пуффендуйцы лишь вяло отсалютовали некоторым своим знакомым и продолжили болтать друг с другом, как ни в чем не бывало. Снегг, с которым Шепард умудрилась поругаться, лишь перелистнул очередную страничку справочника с расчлененкой. Другие преподаватели посмотрели на присоединившийся к «антиамбридж-кампании» Слизерин, как на восьмое чудо света. Амбридж то зеленела от картинок в книжке зельевара, то краснела от ярости при виде слизеринцев. Кхм…  — Командор, я снова ошибся — выбесить её еще больше оказалось вполне возможно. «И нужно», — услужливо подсказал внутренний голос. На самом деле, я должен признать: мне и пребывание на «Нормандии» в прошлом, учеба на Базе и ссылка в Хогвартс оказались невероятно полезны. Начать с воздействия командора на психику окружающих, которое каким-то образом удержало меня от опрометчивых решений по поводу распоряжения собственной жизнью в прошлом… Тогда все казалось правильным. Уничтожить последних Жнецов и присоединиться к своим родичам, то есть умереть. Это было логично, по меркам моего народа, но Рин… Она не заставила. Она научила меня жить по-другому. Помимо бесконечной войны в жизни оказалось слишком много интересных и веселых моментов, чтобы ее оставлять. Все происходящее сейчас не исправит того, что произошло со мной в прошлом и Рин права — мне не следует его забывать. Но и жить памятью о нем — решение неверное. Что верно? Может ли путь, выбранный сейчас, быть таким же ошибочным, как и прошлый? Я не знаю. Признаться — у меня не так давно появилась возможность выбирать что-либо, поэтому все эти философствования, проблемы… Я с ними сталкиваюсь и порой даже не знаю, что делать. Какую сторону принять. Рин говорит делать то, что хочу, если «хочу» не несет очевидного вреда для других людей. То есть, бомбу куда-нибудь бросить — явно не лучшая идея, а вот выбрать между «отстаивать свою правоту в войне с Амбридж», «принять сторону Амбридж» и «не вмешиваться» я вполне в состоянии. Почему выбрал первый вариант лично я? Стараюсь не думать о том, что просто привык следовать за решением старшего, даже осуждая его. Поначалу все так и было. Правда, Рин казалась мне настолько безалаберным и безответственным командиром, что я поначалу даже пытался ее перевоспитать. В итоге благополучно «перевоспитался» сам и даже не понял, как это произошло. Одно теперь знаю: если её какая-то тварь хоть пальцем тронет — порву на лоскуты настолько мелкие, что любая зверюга обзавидуется. Потому что нечего обижать моё. Амбридж… Ну, она на Рин первая наехала. Как справедливо было замечено, в правилах школы многое не было прописано, что давало учащимся определенную свободу действий. Менять правила по ходу обучения — идиотизм, делать подобное без веского обоснования — идиотизм вдвойне. Так что я Шепард понимаю. Ну и помогаю в меру сил и возможностей. Овсянка… Блять, спасибо, но я сыт. К этому тоже приучила Рин. Сама она в условиях реального дефицита пищи без вопросов жрет все, что дают — учебные вылазки в Темные Миры это показали. Но когда подобный дефицит устраивается намеренно какой-то старой жабой, а у нас в загашниках лежит хавчик повкусней — к черту овсянку. На завтраке я скучаю и мысленно плюю в потолок. Рин рядом занимается тем же самым, игнорируя шепотки в свою сторону. После того, что они с Поттером устроили в выручай-комнате… Одно лишь меня удивляет — как может быть у людей в разных мирах и временах одинаково пошлая фантазия? Правда, с Поттером хоть какой-то повод, а сколько народу в свое время Ринку спаривали со мной лишь на основании того, что то она в моей каюте ночевала, то я у них с Найлусом на ночь оставался. Пожалуй, единственное место, где никому не было дела до того, с кем и к кому ты пошел — это База. Альтернаторы настолько заняты своими делами, завалами на заданиях и попытками устроить свою личную жизнь, что на чужую им времени просто не остается. После завтрака в большом зале я отправился вместе с Рин в один из пустующих коридоров. Надо было позавтракать нормально, а заодно — обсудить кое-что важное. Уже открыв дверь в нужную комнату, я понимаю, что едва не забыл кое-что важное: Рин планировала не просто поговорить со мной, но и собрать студиозусов с нашего факультета ради решения какой-то проблемы. Всех она не собирала. И я понимаю, почему — среди основной массы вменяемых и адекватных всё ещё находились подпевалы Амбридж. Та самая Инспекционка, ну и народ, который предполагал после окончания школы сидеть дома на шее родителей или будущих мужей да жен, не занимаясь собственной карьерой. Но даже без учета этих кадров из ста пятидесяти старшекурсников приперлись сто шесть, считая нас с Рин.  — Привет, Джон, проходи и садись, — Рин сидела у дальней стены на полуразвалившемся кресле. Остальные разместились на продавленных диванах, каркасах корпусной мебели, трех подоконнниках, а кто-то и вовсе на полу. Решив присоединиться к последним, я пододвинулся ближе к начальнице и принялся слушать. А еще — наблюдать и сканировать мысли окружающих исключительно на всякий случай. Потому что один «крот» в наших рядах может существенно усложнить жизнь всем. — Ладно, теперь, когда все в сборе, предлагаю один действенный и вполне законный метод борьбы с Амбридж. Ее же собственный метод, должна сказать.  — Нам за это точно ничего не будет?  — Нет, ничего. Ну, на своих уроках вас, конечно, она будет прижимать по мелочам, но какие-либо серьезные обвинения выдвинуть не сможет. Несерьезные, впрочем, тоже. Потому что учащиеся имеют право подавать жалобы на работу педагогов в вышестоящие инстанции, и правило это прописано не в директивах Хогвартса, а в одном из основных законодательных документов, в соответствии с которыми существует магический мир. И те законы Амбридж уже не может изменить в соответствии со своими желаниями.  — Предлагаешь писать жалобы на ее деятельность?  — Конечно. Анонимные, именные и коллективные. Чем больше их будет — тем выше шанс, что с ней что-нибудь сделают. Местное Министерство, конечно, ее покрывает, но я уже говорила, что стандарты образования выставляет международная организация. И если какое-то учебное заведение не соответствует требованиям к уровню подготовки — его лишают аккредитации.  — Это значит, что если мы докажем, что Хогвартс не справляется с обязанностями — его закроют?  — Ну да, закроют… — Рин криво ухмыльнулась. — Блэкберри, если школу закроют, куда девать полторы тысячи учеников очной формы обучения, и примерно такое же количество заочников? Молчу уже про то, что местное Министерство получает весьма щедрые спонсорские пожертвования и благотворительные взносы на развитие школы и поддержку ее учеников с выпускниками. Думаете, что Фадж возьмет и вот так вот раз — и откажется от такого куска в свой бюджет? Скорей уж он уволит Амбридж и в сжатые сроки причешет большую часть нарушений.  — Забудь, — Дафна Гринграсс, сидящая позади всех, покачала головой. — Даже если мы будем писать эти жалобы во все возможные инстанции — Амбридж не допустит, чтобы они попали по назначению. Я пыталась отправить письмо родителям с просьбой повлиять на ситуацию, а потом Амбридж вызвала меня к себе в кабинет и… — Дафна инстинктивно потерла тыльную сторону ладони.  — Гринграсс права, — Гертроуд встала со своего места и принялась расхаживать по комнате. — Все наши посылки проверяются и досматриваются. Это незаконно, я знаю, но мы ничего не сможем сделать.  — Это если отправлять всю корреспонденцию из Хогвартса, да. Тебе не приходило в голову, что кто-то может разнести все письма сразу по адресам? Покинуть Хогвартс на самом деле не так сложно — если помнишь, уже из Хогсмида можно легко вызвать «Ночной Рыцарь», а все остальное — дело техники. Автобус, каминная сеть… У вас масса средств передвижения, которые намного быстрей маггловских и позволят со всеми делами разобраться даже за один день.  — К твоему сведению, Шепард, любого, кто так поступит, ждет исключение, — подал голос Нотт, молча слушавший перепалку. — Кто не боится вылететь их Хогвартса, только честно?  — Кроме меня? Даже не знаю. Гертроуд, расскажи своему другу, как ответственно я ещё с прошлого года отношусь к учебе и правилам этой школы в целом. Думаю, тем, у кого был мозг, с самого начала было понятно — диплом магического учебного заведения — последнее, что меня ебёт в этой жизни.  — Если они тебя исключат, то сломают твою волшебную палочку. Ты никогда не сможешь жить в магическом мире.  — Я похожа на человека, который хоть день там жил? Вот только честно… Может, я похожа на человека, который воспитывался магами до мозга костей? И знаете, почему? Мои родители, вот сюрприз-то, жили среди магглов. И работали на маггловских работах. Само собой, они помогали себе магией по дому и на работе, но это были не единственные их умения. Я ходила в обычную общеобразовательную школу с другими детьми, и честно — не сказать, чтобы я прямо ссалась кипятком от перспективы нагружать себя еще магической частью жизни. Но обучение и у нас, и в Штатах, является обязательным, вот сюрприз-то. Так и приходилось терпеть всю эту вакханалию с волшебными палочками, зельями из непонятных ингредиентов и свечами вместо нормальных лампочек. А когда меня отдали Снеггу после их смерти — еще и переводиться на дневное магическое. Хотя лично мне важней химия и физика, чем эти ваши нумерологии и травоведения. В кабинете воцарилась тишина. Я замер, чувствуя, как фонит вокруг Рин какой-то странной энергией. Она разыгрывала спектакль — это понятно сразу. Но она сейчас настолько верила сама в отыгрываемый образ, вживалась в него, словно он изначально был ее частью.  — Вот только не надо так открывать рты, я вас умоляю, — презрительно скривила Шепард губы в усмешке. — Если существуют маги из маггловских семей, которые хотят стать частью магического мира, так ли удивительно наличие мага из магической семьи, который хочет быть частью мира магглов? Конечно, мне бы не хотелось доводить ситуацию до исключения — как правильно отметила Гертроуд, в этом случае я лишусь волшебной палочки и всех связанных с этим бонусов в дальнейшей жизни. Но, поскольку я предлагаю заняться доставкой писем по инстанциям, можно сделать однозначный вывод: смешать с говном розового бегемота мне дороже, чем получить сомнительного качества диплом о среднем магическом образовании.  — Почему сомнительного качества-то? — оскорбился кто-то с задних рядов.  — Можно подумать, что с Амбридж на посту директора мы можем получить какие-то другие дипломы, — Гертроуд явно что-то обдумывала. — На это дело можно подписать студентов с других факультетов?  — Уже, — качнула головой Айрин. — Но ты же понимаешь — большая часть сливок магического общества с влиятельными папашами-мамашами собралась среди «зеленых». Без вас не справиться. С учетом того, что это надо вам самим не меньше, чем остальным — надеюсь на ваше благоразумие. Шаблоны правильного написания подобных документов оставляю здесь. На этом разрешите откланяться — дела не ждут. Рин уходит, а «зеленые» вереницей тянутся к оставленным документам. Хмыкнув, достаю перо и чернильницу, первым начиная писать. Справа от меня тем же самым занимается Гертроуд, глядя на нее — присоединяются все остальные «змейки». Кажется, только после курса телепатических умений на Базе я начал понимать, каким именно методом она действует на людей. Сначала посеять возмущение, а потом — буквально одним движением пальца толкнуть всю конструкцию в нужном направлении, чтобы спровоцировать бунт. Пожалуй, очень многим людям и не только стоит радоваться, что Рин не любит всякие политические игрища, считая их грязным и неинтересным делом. В этой сфере она могла бы такого наворотить, что небу жарко станет. Впрочем, мне кажется, что Хогвартс и без этого ждут очень большие перемены. Знать бы еще, какие именно. Рин ждала меня снаружи в потайном коридоре. С шоколадками наготове, так что пока бежали на уроки, успели пожрать. На занятиях сидим и маемся всякой дурью, поскольку полноценно вести уроки преподаватели не могут, да и явно не хотят. В «болотной» экипировке немного жарко, но ради «прекрасных» глаз Амбридж я готов потерпеть. На войне, как на войне, как говорится. Уже после занятий, когда мы вдвоем прогуливаемся по одному из коридоров, я задаю свой вопрос.  — Рин, о чем ты думала, когда на-гора выдавала историю о своем отношении к магическому миру?  — Зачем тебе это? — девочка пожимает плечами и, не давая мне ответить на вопрос, принимается пояснять. — Скажи, ты когда-нибудь думал о том, что было бы, если бы мы не стали тем, кем мы стали?  — Имеешь в виду — альтернаторами? Насколько я помню твой рассказ, за Чертой у тебя не было какого-то выбора между этим и смертью.  — Да, не было. Но все же… Помнишь, мы с тобой еще на корабле как-то заговорили о том, на что похож мирный мир и чем мы займемся, когда закончится война? Почему-то я не предположила, что мы влипнем в очередную войну.  — Ты же хотела этого! — не знаю, почему, но я сорвался на крик. — Разве не ты у нас аватар Стража Грани Миров, вечный защитник слабых и обездоленных. Тебе же нравится такая жизнь, почему ты задаешь мне такие вопросы и рассуждаешь о том, что было в прошлом?  — Да, я хотела этого. Для себя. Но я… Я не знаю, хотел ли этого ты. Тогда, за Чертой, мне то, что я сделала, казалось правильным. И потом тоже. Вы с Найлусом после активации Горна были психологически в таком состоянии, что я схватилась за первую попавшуюся возможность вытащить вас. И… Ты так спокойно и безропотно пошел за мной тогда. И сейчас. Я… Я тебя не узнаю. На «Нормандии» ты все время пререкался со мной, да и после подъебывал по любому поводу, но ни разу не заговаривал о том, что… Что произошло тогда, на Земле и… и потом. Рин растерянно замолчала. А меня, как обычно, выключило из реальности на короткий миг, за который перед глазами пронеслось все, что было тогда. Смерть Рин. Это было… шоком. Даже несмотря на то, что все знаки указывали на подобный исход. Я предпочитал их игнорировать. Я привязался к ней настолько, что в словаре не находилось точного определения для степени привязанности. Рин для меня стала ниткой к другой жизни, которую я до этого не видел никогда. Сначала меня бесило, насколько настойчиво она говорила об этой другой жизни. Я вспомнил, как больно было соприкасаться с этой стороной бытия, которая до этого была мне незнакома и непонятна. Вспоминать о том, что у меня было некогда такое же подобие «мира» в тот период, когда я командовал кораблем. До того, как всех близких мне людей одурманили. До того, как мне пришлось самому взяться за нож и уничтожить их всех, чтобы обезопасить и себя, и остатки Империи. Рин заставила меня вспомнить всё это. Вспомнить и впервые в жизни увидеть хорошую сторону даже в той жизни. Вспомнить, как больно терять и насколько дорогими могут быть другие существа. Вспомнить, что именно ради этого стоит сражаться хоть бы и голыми руками, выгрызая каждый клочок своей свободы, каждую минуту этой жизни. Бороться, чтобы жить и жить, чтобы бороться, одновременно. Рин стала тем, кто вытащил пустоту из души и заменил ее чем-то светлым, теплым и очень добрым. Почему-то сейчас я вспоминаю не бой за Землю или какую-то из вылазок, а то, как мы с Самарой и Бенезией ловили по коридорам «Нормандии» Рин и азарийский молодняк с целью загнать этих полоумных на медитацию. Или другие подобные моменты, вызывающие смех и ностальгическое желание повторить те дни и события. А потом она умерла. Исчезла. И все хорошее вдруг снова оказалось перечеркнуто потерей. Я тогда… Просто потерял какую-либо цель. Просто решил позволить своему телу умереть. Не было ничего. Желания что-то делать, какой-то мотивации… Мир наступил. Всё. А я в этом мире был абсолютно бесполезен и никому не нужен. Потом эти мысли самому себе казались глупыми. Ведь ко мне все время приходили ребята с «Нормандии», пытались достучаться до сознания сквозь ту стену, что я выстроил вокруг себя. Безуспешно. Пока не появилась Рин. Снова. И не потащила меня за собой. Она права — в те времена я не особо адекватно оценивал происходящее. Просто был рад тому, что она выжила, а чем заниматься вместе с ней — дело десятое. Просто я… был ей нужен?  — Ты понимаешь, насколько сложный и глупый вопрос сейчас задаешь? — я пристально уставился на Рин, заступив ей дорогу. — Допустим, ты насильно привела меня к альтернаторам. Ты ведь понимаешь, что если бы я не хотел заниматься всем этим, то я бы нашел способ оборвать эту жизнь? Уровень инстинкта самосохранения у нас с тобой нулевой у обоих, так что ты понимаешь, о чем я…  — Но ты остался со мной. Почему?  — А почему ты приняла предложение Айхонар, Тейсвандер и Шелеста?  — Потому что мне очень нравится идея быть эдаким спасателем разных миров. Нравится делать что-то хорошее, выдавать пиздюлей плохим парням, нравится заводить при этом новых друзей и получать новые впечатления от мирных фрагментов истории, — без запинки сформулировала Рин.  — Что же… Мне просто нравится быть рядом с тобой и среди других наших. Весело, тепло, а военные фрагменты истории не дают расслабиться и потерять форму, вдобавок — оправдывая моё существование. Тебя устроит этот ответ?  — Когда я выдавала на-гора всю эту речь… Я думала о том, что было бы, если бы мы вдруг лишились не дипломов Хогвартса, а жетонов Базы, ну и всех навыков, доставшихся нам от Айхонар и ее компашки. Ты бы жалел?  — Ты бы не жалела. Считала бы подобный шаг правильным, ведь рассматриваешь свои способности исключительно как механизм для достижения тех целей, что ставит моральная сторона твоей личности. Рин, у меня всё это практически атрофировано. Я и веселиться-то только с тобой научился, да и то первое время просто загружался в твое эмоциональное состояние, чтобы понять, что это такое и нафига оно вообще сдалось. Две с лишним сотни лет моей жизни до стазиса не сотрешь так просто. Помнишь, ты после нашей первой ссоры грозилась выкинуть меня с корабля? Признаюсь по-честному, я тогда сильно испугался. Потому что видел только два пути. Первый — служить под твоим командованием, второй — доказать тебе и другим, что я лучший лидер, после чего захватить командование самому. Вот только первые несколько высадок и то, что происходило на корабле, сделало второй путь невозможным. Я просто не смог доказать даже себе, что я буду лучше, что уж об остальных говорить.  — То есть… Ты всегда будешь… со мной? Вне зависимости от того, какое решение я приму и чем решу заняться? Я лишь кивнул.  — Думаю, ты хотела спросить, не осуждаю ли я тебя за тот твой выбор. Наверное, я не смогу тебя всерьез осуждать. Никогда. После всего, что между нами было за эти годы… Я тебе благодарен, что ты взяла меня с собой, какими бы ни были твои мотивы. Так что можешь не винить себя за то, что приняла то решение за меня.  — Ясно. Что же, на правах командира я тебе приказываю. Если со мной что-то случится — не допускай повторения с тобой того, что было на земле. Просто найди похожего на меня человека и стань частью его команды. Или займись самостоятельно той же деятельностью, которую мы делаем вместе, все понял?  — Так точно, командор, — не знаю, что я чувствовал сейчас. Понимание, что исход, о котором она говорила, неизбежен, пожалуй. Такие, как она, не живут долго. Я могу уйти раньше, но не буду этого делать. Не хочу внушать ей чувство вины еще и этим. Знаешь, Рин, что бы там с тобой не случилось — я просто продолжу твое дело. В память о тебе и всем хорошем, что было со мной за эти годы благодаря нашей дружбе. Вслух я этого не сказал, но судя по усмешке и эмоциональному фону девчонки — она отлично поняла ход моих мыслей. И ее он устроил. Поэтому я свернул с темы и предложил завершить осмотр этого коридора. Не знаю, почему Рин всё ещё ищет проход на аванпост Храма, побывав в самом Храме, но раз уж я пообещал ей помощь в этом вопросе — лучше целесообразностью поиска не задаваться.  — Да, пожалуй, на сегодня хватит. Реакции всё равно не было. Мне кажется, стоит попробовать пролезть снизу, из Тайной Комнаты и окружающих канализационных путей.  — Тебя так и тянет в грязи полазать, командор, — подколол я, получив в ответ заслуженный тычок в бок. Уже было собрался снова что-то сказать, но услышал шаги и замолчал.  — Рин, мы тебя как раз искали, — дорогу нам заступили Фред и Джордж.  — Нам известно о твоей врожденной тяге ко всякой пиротехнике, вот мы и пришли спросить… — начал Фред.  — Как насчет помощи нам с размещением и запуском фейерверков? Хогвартс ждет грандиозный салют! — продолжил Джордж.  — Вас исключат, — с усмешкой предупредила Рин.  — Мы знаем. Но мы решили, что пяти курсов образования нам с братом хватит…  — А идти на шестой было ошибкой. Впрочем, мы заработали клиентуру для «забастовочных завтраков», осталось только подыскать подходящий магазинчик в «Косом переулке» и начать собственное дело. Но как мы можем не попрощаться достойно с этой школой, верно, Дред?  — Ты абсолютно прав, братец Фордж. Так что, ты нам поможешь?  — Поможем? — Рин повернулась ко мне.  — Поможем, — вздыхаю я.  — Отлично. Жги, Язвик, — подначил меня Фред, давая несколько пакетиков с сыпучим содержимым. — Просто рассыпь это в парадном зале и во дворе, но только так, чтобы тебя никто не видел.  — А ты, Рин. Сделай то же самой на парадной лестнице. Ну, а мы займемся остальной частью Хогвартса. Кстати, спасибо твоему инструктору за идейку! Близнецы убежали, а мы с Рин переглянулись.  — Даже боюсь представить, что за идейку им подсказала Электра, — фыркнула Айрин.  — Что-то разрушительное, зрелищное и… Короче, пошли выполнять инструкции. Все равно потом будет весело.  — Главное, чтобы без травм.  — Эти двое не похожи на идиотов, которые будут кого-то всерьез калечить, — покачал головой я. Проанализировав на досуге состав забастовочных завтраков, я вывел химические формулы используемые в этих веществах и поразился гениальной простоте близнецов. Хоть бери и в наше ведомство их переманивай. А что — надо на досуге им подбросить идейку создать препарат, который бы позволял на пару-тройку часов притвориться мертвым и не обнаруживался бы при этом какими-нибудь сканерами. Это же столько идей сразу, столько возможностей для маневра на заданиях… Выданный близнецами квест мы выполняли до поздней ночи. Из-за этого утром в большом зале я откровенно клевал носом. Но стоило Амбридж появиться за преподавательским столом, как из ниоткуда появились фейерверки. Видимо, порошок, который мы с Рин рассыпали по укромным углам, был чем-то вроде концентрата. Он изменил состав воздуха таким образом, что летающие огненные драконы, змеи и прочая живность постоянно получали какую-то подпитку извне и не гасли через пять-десять минут, как полагалось другим магическим фейерверкам. Среди всего этого бедлама на метлах летали Фред и Джордж, посылая Амбридж комплименты и откровенно издеваясь над попытками женщины сбить их с метел. Закончилось все вполне ожидаемо — мальчишки вылетели из замка и покинули Хогвартс под одобрительный свист сокурсников и грохот магических шутих. В итоге уроки были сорваны надолго и безнадежно — то и дело в классы залетали фейерверки, на которые учителя не обращали внимания. А потом мне в голову пришла одна дурная, но гениальная идея — подняв руку на уроке МакГоннагал, я осторожно спросил.  — Профессор, разве мы не должны позвать директора? Все-таки, фейерверки — очень опасная вещь, как бы тут чего-нибудь не загорелось…  — Да-да, конечно, Смит. Будьте так любезны, позовите директора. Конечно, я бы и сама смогла справиться, но боюсь, что теперь это вне моей компетенции. «Эй, Явик! — едва я вышел из класса, как в голове раздался голос Рин. — Ты не забудь теперь другим сообщить о новом тренде». «Думаю, что с этим справится и МакГонагалл. Кстати, Шепард, как насчет того, чтобы поджечь еще несколько фейерверков? Мне ребята оставили запасец при условии, что я не дам жабе отдыха». «Жги, Язвик», — дала добро начальница. В итоге к драконам, змеям и прочей живности добавились огненные арматрисы. Почему-то ластящиеся к ней крылатые кошки испугали Амбридж даже больше, чем пытающийся плюнуть огнем дракон. Впрочем… возможно, мы вылечим ее от маниакальной любви к тарелочкам и картинкам с котятами? Как бы то ни было, но до выходных мы развлекались на полную катушку. А потом мракоборцы решили арестовать Хагрида, в связи с чем моя напарница не опять, а снова влипла в историю. Что самое обидное — со всей этой возней с фейерверками я пролетел мимо участия в заварушке, так что обо всем узнавал потом.