In the sky with diamonds

— Давай, Сэм, осторожно, — шепчет Бартон. — Мы с тобой, как в «Звездных войнах», помнишь, когда он залетел прямо в Звезду Смерти? — Заткнись, джедай, мешаешь, — шипит Сэм. Джет очень осторожно и медленно движется по тоннелю метро. От Сэма требуется виртуозная работа, а на трех турбинах вместо четырех сделать это еще сложнее. Особенно когда Бартон смешит его. Впереди брезжит свет, все ближе и ближе. — Выпускай! — командует Уилсон. Первый беспилотник с «глушилкой» покидает тоннель. — Ждем пять минут, — говорит Сэм. — Сейчас он улетит подальше и все бладжеры за собою уведет. — Хорошая штука, — замечает Бартон. — А почему их погрузили всего шесть, а не семь? Скотт же говорил, у него семь глушилок. — Я н-не знаю. Они считают минуты и смотрят, как с нависающего над выходом перекрытия льются струи дождевой воды, как ветер несет по улице клочки мусора, ветки и сорванный откуда-то лист жести. Гроза уже бушует вовсю. Они полетят под крылом бури. Через пять минут они подбираются к выходу и стартуют, свечой взмывают в серое с черным грозовое небо и скрываются в тучах. Грозовые облака изнутри выглядят совсем не так, как снизу. Они похожи на дымные столбы темноты, в которых изнутри вспыхивают молнии. Гром ревет не переставая, они чувствуют его всем телом, он сотрясает обшивку джета. Воздушные потоки хлещут наотмашь по корпусу, бросают сверхзвуковой обтекаемый куинджет, как пушинку. Удар восходящего потока под правое крыло заставляет их крутнуть «бочку» — а потом джет клюет носом, сваливается в воздушную яму и входит в штопор. Сэм, отчаянно хрипя, пытается остановить вращение, и они выправляются уже где-то, судя по приборам, в паре сотен метров от земли, которую все равно не видно из-за стеной идущего дождя. — Еще бы один разворот — и все… — сипит Сэм. — Возьми штурвал, воды хочу… Напившись, он бросает взгляд на экран навигатора. — Снижайся, я проложил нам маршрут по низинам и руслам рек, чтобы складки местности прикрывали от локаторов. Попробуем пойти ниже облаков. Но если на сверхнизкой высоте еще раз вот так свалимся, нам конец. Бартон смотрит на дрожащие пальцы Сэма и говорит: — Отдохни еще немного. Я пока справляюсь. Главное не впилиться в какую-нибудь трубу. — Это да, — выдыхает Уилсон. — Нельзя нам никуда впиливаться. В окрестностях Колумбуса они и правда еле уворачиваются от трубы местной ТЭЦ — она возникает из стены дождя буквально перед джетом. В тридцати километрах к югу от Индианаполиса их атакует одиночный бладжер, но Бартон успевает расстрелять его из пушки. Над заповедником «Марк Твен» они сбрасывают скорость и идут на бреющем над лесной речушкой. Им нельзя опережать фронт циклона, прикрывающий их от Станции. А сейчас они уже почти вырвались из-под грозы. — Давай сядем, — предлагает Сэм. — Надо подождать. Они сажают джет прямо на плоский пятачок песка под обрывом, на берегу речки, и смотрят на воду, на далекий лес. После грохота внутри грозы тишина кажется им оглушительной. — Слушай, я выйду на пять минут, — говорит Сэм. — Знаешь, я же нормального неба не видел уже пару лет… — Та дрянь с бладжерами над Нью-Йорком — это не небо, — отзывается Бартон. — Давай по очереди, а? Он следит через стекло, как Сэм смотрит, запрокинув голову, в серое небо, расшнуровывает берцы, заходит босиком в темную от торфа, ледяную, чистую воду реки, умывается, так что струйки воды текут по шее за воротник формы. — Потрясающе, — выдыхает Сэм, возвращаясь в кресло. — Небо, Клинт! Лесом пахнет… По его щекам стекают не то последние капли речной воды, не то слезы. — Как же мы все это продолбали, Клинт? Бартон какое-то время молчит, потом выбирается из кабины. Заходит в воду, прямо не разуваясь, стоит по колено, и ноги у него сводит от холода. Он жадно, тяжело дышит. Пусть воздух и разреженный, в нем мало кислорода, как на высоте в горах, но запах холодной воды, леса и близкой грозы так хорош, что он не может надышаться. Порывы ветра морщат поверхность воды, и по ней плывут пузырьки от первых крупных капель холодного дождя. Возвращаясь к джету, Клинт отламывает веточку от куста можжевельника, свесившегося с обрыва, и кладет ее рядом с креслом. — Полетели, Сэм. Можжевельник пахнет просто одуряюще. *** — Может, кто-нибудь здесь мне объяснит, что происходит?! Глаза у Ванды так и горят, в них проскакивают отблески алого. Тони съеживается в кресле, пытаясь слиться с окружающей средой, и даже Баки Барнс, кажется, впечатлен. Окружающая среда, в лице Стива Роджерса, решает взять удар на себя. — Ванда, — он осторожно приближается к ней. — Вижен попросил нас о помощи. У них отказал дуговой реактор. Мы отправили им запасной. Клинт и Сэм вызвались доставить его на джете. Ванда вцепляется в майку на его груди, с силой толкает к стене, внимательно вглядывается в его лицо. Эмоции: беспокойство, под ним — угрызения совести, еще глубже… облегчение?! — Я знаю, чему ты радуешься, — сквозь зубы говорит она. И кивает на Баки. — Тому, что полетел не он. Я понимаю, почему. Я не понимаю одного: почему вы не сказали мне?! С ним должна была лететь я! — Бартон попросил нас не будить тебя. — Ах он попросил?! — уже в голос кричит она, — и тут все лампы в кабинете одновременно взрываются, осыпая пол дождем белых искр. *** Они обгоняют циклон и выныривают из-под облачного фронта где-то над равнинами штата Канзас. Грозового прикрытия больше нет, и Сэм выжимает из джета всю скорость, которую может. Они стрелой мчатся на сверхнизкой высоте над морем высохших трав, в котором кучами головешек кое-где чернеют остатки городков и ферм. В одном месте Клинт замечает поднимающийся над рощей слабый дымок. Даже здесь, на равнинах, еще остались выжившие. Может быть, в горах их еще больше? Перед ними во всю ширь разливается алый закат. — Красиво, — говорит Бартон. — Смотри лучше в прицел, — замечает Сэм и как в воду глядит. Через пятнадцать минут он видит на приборах три точки, приближающиеся со стороны заката. Бладжеры пытаются атаковать их одновременно сверху и снизу, зажать в клещи, но Сэм крутит невероятные фигуры высшего пилотажа, выжимая из джета все возможное. Земля и небо меняются местами так часто, что Бартон уже перестает обращать на это внимание, отмечая только те моменты перегрузки, когда у него темнеет в глазах, и он не может целиться. Он ловит в перекрестье на экране упрямые шустрые шарики. Это не похоже на то, что он делает на Поверхности. Это похоже на игру. Странную игру, где его то прижимает к креслу перегрузка в 3g, то охватывает чувство свободного падения. Главное — не выпускать из виду шарики и уловить, почувствовать ту самую долю секунды, когда надо жать на гашетку. Сэм сделает все остальное. Залп из плазменной пушки прожигает бок бладжера, второе попадание разносит двигатель, и робот, оставляя за собой дымный след, отправляется навстречу земле. Клинт краем глаза цепляет секундомер, что там Макс говорил про стратегии вмешательства Станции? У них есть еще немного времени, совсем немного… Сзади он слышит треск, резкое шипение, свист, летят искры, пахнет горячим металлом и паленой проводкой. Попадание в фюзеляж. Дышать быстро становится нечем, они оба натягивают на лицо кислородные маски. В отместку он сбивает второй бладжер. Остается только один, но с ним нет времени возиться. — Сэм, выпускаю «глушилку»! Он выстреливает еще один дрон-обманку, и бладжер на экране как будто зависает на секунду, пытаясь решить, за какой целью гнаться. — Жми, Сэм, жми! Ускорение вдавливает их в кресла, они ныряют к самой земле, несутся вдоль цепи холмов на предельной скорости. Сзади небо разрывает чудовищная, ослепительная вспышка удара Станции, а звука нет — они обгоняют звуковую волну. — Успели, — выдыхает Уилсон. На горизонте на фоне заката вырисовываются зубчатые линии гор. Это хорошо. *** Скотт не находит себе места. В лаборатории он не может сосредоточиться на работе, в столовой — не может есть. Он ловит обрывки разговоров — все Убежище гудит о тех, кто улетел, обсуждая их шансы на возвращение. Как же так, — думает он. — Ведь Клинт сказал, что мы справимся. Что у нас втроем все получится, как и раньше. Клинт пообещал мне долететь. Он не обещал вернуться, говорит кто-то непрошенный внутри него, и это… это невыносимо. Он не может без этих двоих, Скотта без них просто нет. — Ну это же GHOST, известные психи. Они знали, на что идут, — слышит он обрывок фразы. Незнакомый ему человек говорит какой-то женщине в комбинезоне техника: — Они всегда были просто расходным материалом. — Заткнись, — говорит ему Скотт ломким, странным голосом. — Они. Не. Расходный. Материал. Они вернутся. Но человек не хочет затыкаться, и Скотт бьет его в челюсть хуком слева, которому его когда-то научил Бартон. *** В предгорьях они сбрасывают скорость, а маршрут делается все более сложным и ломаным: ущельями, каньонами и низинами, где скалы закроют их от радаров. В некоторые из каньонов они влетают вертикально, как в чертовых «Звездных войнах», когда одно крыло указывает в зенит, а другое в надир. — Уилсон, ты — ас, — признает Бартон. — Ага. Чтобы ты без меня делал? — Без тебя меня бы давно сбили. — То-то же! — смеется Сэм. Точка рандеву, назначенная Виженом, оказывается в воздухе над маленьким горным озером в национальном парке Рио-Гранде. Они не сразу замечают маленькую красно-зеленую фигуру, парящую вплотную к скале над озером. — Открываю грузовой люк, — говорит Сэм. Андроид выглядит в точности, как и раньше, — апокалипсис внешне как будто не надломил его, не оставил на нем следа. — Я рад видеть вас, Клинт Бартон и Сэм Уилсон, — вежливо говорит он, наклоняя голову. — Как дела в вашем Убежище? — Нормально, — отзывается Клинт, вытягивая контейнер с дуговым реактором. — А ты все защищаешь жизнь на Земле? — Всю, которая осталась. Кстати, как там Скотт Лэнг? Он был рад узнать, что его дочь жива? — Еще и как, — улыбается Сэм из пилотского кресла. — Я привез для него подарок от дочери. Сможете ему доставить? Вижен достает рисунок. Легкими карандашными штрихами на листе изображен Скотт, моложе, чем сейчас, но вполне узнаваемый, смеющийся, обнимающий огромного муравья размером с собаку. — Э-э-э, Вижен, — Бартон стискивает край листа. — Я не уверен, что мы сможем. Ну ладно. Мы постараемся, — он прячет рисунок во внутренний карман формы на груди. — Если обратный путь слишком опасен, вы можете лететь со мной в Лос-Анджелесское убежище. Я постараюсь вас прикрыть. — Один хрен, что к тебе, что обратно — все равно часть пути придется лететь под чистым небом, на виду у Станции, — возражает Сэм. — Твоя задача — доставить домой реактор, — отрезает Бартон. — Мы сами как-нибудь разберемся. Кстати, а что случилось с вашим реактором? Вижен хмурит брови. — Мы подозреваем диверсию. — Диверсия?! Но как, почему? Это же… самоубийство, — растерянно шепчет Сэм.  — Мы пытаемся выяснить, кто это сделал и почему, — ровно говорит Вижен. — Хотим понять, не могут ли Крии пробовать управлять человеческим разумом. Надо помнить: пока мы изучаем их, они могут попытаться изучить нас. Чтобы понять, как с нами справиться. — Кстати, я до сих пор не понимаю, — говорит Сэм. — Почему бы им просто не врезать, например, по развалинам Нью-Йорка, так, чтобы этот участок земной коры вообще ушел под воду и провалился к чертям? Почему они выкуривают нас бладжерами и ловушками? — Потому что никто не будет громить свою будущую квартиру, пытаясь избавиться от тараканов, — спокойно отзывается Вижен. — Мы для них — тараканы. А Землю они, без сомнения рассматривают, как еще одну планету для заселения. Когда атмосфера станет пригодной для их дыхания, — мы вымрем сами. По крайней мере, до последнего времени они были в этом уверены. Но чем-то мы их заинтересовали… Может быть, тем, что мы еще живы? *** На прощание он жмет Сэму и Клинту руки, как после деловой встречи, и это немного смешно. — Клинт Бартон, — в металлическом голосе андроида чувствуется что-то необычно человеческое, может быть, колебание или смущение? — Передай, пожалуйста, привет от меня Ванде.  — А. О. Да, я передам, если получится. *** Они ложатся на обратный курс. За спиной догорает закат, но они летят в глубокую ночь, в грозовую тьму. Над равнинами Канзаса бушует буря, и они едва успевают заметить во вспышках молний бешеный, дымный, крутящийся столб огромного смерча, чтобы разминуться с ним. Джет швыряет вверх и вниз, они выравниваются над самой землей и уворачиваются еще от одного смерча. — Элли улетает в страну Оз! — орет Сэм и смеется, как ненормальный. — Клинт, как же я давно не был в небе! Я как пьяный! Какая классная ночь! — Главное чтобы бладжеры не завалили на вечеринку, — замечает Клинт, стискивая зубы. Фигуры высшего пилотажа за сегодня его уже доконали. Но ему нравится видеть Уилсона таким. Из-под толстого одеяла циклона они выскакивают над штатом Огайо. В чисто вымытом небе сияют звезды, и злым осколком стекла висит в зените Станция. Через двадцать минут удача их покидает. Они натыкаются на одинокий бладжер, к которому быстро подтягиваются остальные. Воздух превращается в мешанину огня и цветных лучей, но у Клинта уже нет времени на все это любоваться, весь его мир сужается до визира, прицела и попыток не потерять сознание при перегрузках. Сэм гений. Два сбитых бладжера спустя они выпускают глушилку. Помогает, но ненадолго. Четвертую глушилку они сбрасывают где-то над Пенсильванией, и удар Станции выжигает несколько гектаров леса за их спиной. Хорошо, что этой дряни, по подсчетам Макса, нужно копить энергию перед большим залпом. «Перезаряжается» она долго, иначе шансов бы вообще не было. За триста километров до Нью-Йорка удар бладжера пробивает им турбину, и правое крыло охватывает огонь. Фюзеляж давно изрешечен, колпак кабины пробит в трех местах, в кабине стоит дым, половина приборов вышли из строя. — Дотянем на двух? — Попробуем — отзывается Сэм. Клинт сбрасывает пятую «глушилку». Полуживой системе пожаротушения удается сбить пламя ближе к корпусу, турбина весело горит себе дальше, да и хрен с ней. Хуже то, что система наведения, пару раз мигнув, тоже отрубается. — Ну все, — спокойно говорит Бартон. — Пушка бесполезна. Я могу расслабиться и просто получать удовольствие. Давно не катался на американских горках. — Еще не вечер, — Сэм скалится под маской. — Да-а, у нас же еще осталась целая глушилка. Последний дрон они выбрасывают в пятидесяти километрах от Нью-Йорка. Надо же. Они почти добрались. Но бладжеры, похоже, не слишком впечатлены. Три робота висят у них на прямо хвосте. Да. И система невидимости тоже отключилась. — Смотри, они учатся! — Клинт даже через шлемофон еле перекрикивает грохот и свист воздуха. — Слишком быстро стали сбивать наших деток! Дроны слишком медленные! — Ничего! — отзывается Сэм. — Прими штурвал! Я им покажу кое-что новенькое! — Что?! Глушилки у нас все кончились! — Не все. — Сэм отстегивается от кресла. — Я тебе не сказал. Седьмую вмонтировали в мои крылья. — Сэм, не смей! — Я им устрою сюрприз! — кричит Сэм, доставая две укороченные плазменные винтовки, по стволу на каждую руку. Держи штурвал, Клинт! Дотяни до дома! Вцепившись в штурвал, Бартон видит сквозь слезы, как мигает датчик открытия грузового люка. Сэм появляется на радарах как яркая точка, которая сближается с двумя шариками — бладжерами, пляшет вокруг них, а потом приборы перестают их видеть. И Сэма тоже. Остается только один чертов бладжер, который по-прежнему висит на хвосте, пытаясь атаковать сверху. Очередной его залп вскрывает уже порядком изрешеченный джет, как консервную банку. В грузовом отсеке огонь, половину хвоста срезало, как ножом, и на одной из двух работающих турбин Бартон тоже видит веселые язычки пламени. «Поймай мне бладжер», — вспоминает он и хихикает, как ненормальный, взмывая прямо к стальному шару и переворачиваясь кверху шасси… и магнитным захватом. Включить захват. Мы рухнем вниз вместе. Прости, Сэм. Я не дотянул. Разряд.