In the sky with diamonds

— Старк, еще раз повторяю. Держаться за мной. След в след. Вы не привыкли к Поверхности. — С этой задачей я как-нибудь справлюсь, Барнс, — шипит Тони в ответ. — И, если что, мой костюм попрочней обычной пехотной брони. — Тони, не пререкайся, — шепчет Роджерс, оборачиваясь через плечо. — Наверху есть много такого, против чего ваш костюм бесполезен, — холодно отзывается Барнс. Они залегли совсем рядом с выходом из тоннеля метро и смотрят, как наружу выскальзывают трое, бесшумные, как тени: Рада, Такаги и Ванда. Где-то наверху их уже ждут Мухаммед Зои и Скотт Лэнг. Если в случае с Тони Стив сдался быстро, то по поводу Лэнга он упирался до последнего, не желая выпускать Скотта на Поверхность. Только когда Скотт выложил свой «козырный туз», Роджерс нехотя согласился. И вот теперь Лэнг где-то там наверху, растворился в темноте, в уменьшенном виде вцепившись в наплечник Зои. *** — Ночь сегодня облачная, проверьте, что у вас в шлеме работает ночное видение, — шепчет Барнс. — И, Старк, помните: вам нельзя подниматься в воздух. Работающий двигатель они тут же засекут. Тони раздраженно дергает плечом. Он не любит, когда ему повторяют, как идиоту. Как будто в этих тупых инструкциях было что-то, что можно не запомнить с первого раза. — Вот ты какой стал, старичок Нью-Йорк, — бормочет он, выбираясь вслед за Барнсом наружу. Одно дело видеть это на камерах наблюдения и совсем другое — медленно пробираться вдоль обгоревших развалин, пытаясь слиться с полумраком. Различать в зыбкой полутьме силуэты того, что когда-то было жилыми домами, магазинами, школами… Думать о том, сколько людей так и остались под этими развалинами… и каковы шансы найти Бартона и Уилсона живыми. Барнс впереди останавливается и предостерегающе поднимает руку, но Тони, погруженный в свои мысли, не замечает и врезается ему в спину. Баки по инерции делает несколько шагов, и Стив успевает схватить его за шиворот прямо перед странным, мягким мерцанием в воздухе на уровне его лица. — Паутинка, — шепчет Рю, бесшумно возникающий из полумрака. — Осторожнее. Сломанная рука у Такаги по-прежнему плохо работает. Даже усиленная броней, она еле двигается. Он перевешивает укороченную винтовку под другую руку и на ходу проверяет, легко ли скинуть ремень с плеча. — Впереди чисто. Быстрее, нам еще идти и идти, — шепчет Ванда. Но Стив и Тони стоят на месте, глядя на призрачные серебристые линии, дрожащие в воздухе: один с ужасом, другой — с любопытством. — Быстрее, вы на открытом месте. За мной, — напоминает Такаги, ныряя в темное полуподвальное окно ближайшего здания. Следующий квартал они идут подвалами, разгоняя редких крыс и пробираясь через груды обломков. Потом поднимаются наверх по обвалившемуся перекрытию. Еще рядом с «паутинкой» Тони включил все мыслимые приборы и датчики и поставил показания на запись. Это бесценные данные. Бесценные. Всплески сразу на нескольких шкалах на внутреннем экране заставляют его остановиться. Он поворачивается к ближайшему переулку и делает несколько осторожных шагов. — Старк, я же просил, — стальная рука хватает его за плечо. — Барнс, дай мне секундочку, там что-то странное… рядом вон с тем темным пятном на тротуаре. Мои датчики сходят с ума. Все показатели скачут, интересно, что это… Он вдруг чувствует странный рывок вперед, будто его тянет невидимый магнит. Он опускает глаза — по мостовой мимо его ног тонкой струйкой течет в сторону переулка песок и мелкий мусор. — Мать твою, — шипит Барнс, дергает его назад со всей дури, тащит за руку, делает подсечку, бросает на за землю и прижимает к бордюру. Их двоих как будто пытается сорвать с места сильный ветер, но Тони тоже вцепляется во все, что может, стальными перчатками и держится, держится, держится — пока это наконец не прекращается. — Что это было? — шепчет он на ухо Барнсу. — Макс называл это komarinaja plesh. В переводе с русского, что-то вроде «лысина комара». — Ч-что за идиотское название. — Он говорил, кто-то из этих странных русских фантастов придумал и описал похожую штуку задолго до нашествия крии. — Он что, писал романы ужасов? Русский Лавкрафт? — Наверное. Смотри. Баки поднимает с земли камень и хорошенько прикинув расстояние, запускает его в сторону переулка. Еще не долетев, камень в воздухе меняет траекторию, резко дергается в сторону и — Старк видит на внутреннем экране — с силой врезавшись в землю рядом с темным пятном, рассыпается в пыль. — То пятно — это… это… — он не может закончить фразу. — Это был человек, — кивает Барнс. — Джерри Кон, «призрак». Ему тоже было интересно. Он подошел слишком близко. Старк вздрагивает. Давненько он не был так близок к тому, чтобы его стошнило прямо в костюм. Несколько секунд он молча, глядит на ссутуленную фигуру Баки. Потом говорит: — Веди дальше. Говоришь, вы каждый день сюда поднимаетесь? Интересная… жизнь. И как вы при этом остаетесь в своем уме? — Много пьем и отвратно шутим, — хмуро отзывается Барнс. *** Отблески пламени видны издалека. Ванда и Рю бесшумно скользят вперед, срываясь на бег. Рада следует за ними, с тревогой поглядывая на небо, сжимая винтовку. Тони тоже хочется бежать, но они со Стивом ждут, когда Баки впереди даст знак: все чисто. Он бросает короткий взгляд на Роджерса. Даже сквозь темноту видно, как напряжены его широкие плечи. Пламя такое яркое после темноты, что ночные очки на секунду показывают весь мир странным, грязно-белым негативом: круглый бок бладжера, снесшего угол здания. Догорающие обломки джета, жирный черный дым над ними, подсвеченный снизу. Боже. Боже. Сильно пахнет горелым металлом и пластиком, во всем мире не осталось ни глотка воздуха, Ванде кажется, что она бежит, а обломки ближе не становятся, как в кошмарном сне. В глазах мечутся красные всполохи, колени подкашиваются. Огонь. Все сгорело. Она различает среди пламени раскаленный докрасна кусок надломленного крыла. Она чувствует под рукой плечо Такаги — когда тот успел подхватить ее под руку? Его разум так близко, что закрыться она просто не способна. Ужас. Надежда. От обломков такой жар, что близко не подойти, но ее сила сама рвется наружу. Она легко разбрасывает то, что не догорело. Вверх летят искры. Там внизу нет ничего, что напоминало бы человеческое тело. Рада, отошедшая в сторону, вдруг отчаянно машет им. Сквозь клубы дыма Ванда и Рю видят за перепаханной полосой асфальта лежащую ничком фигуру в темной броне. Потом она как ни старалась, не могла вспомнить, как оказалась рядом. Перед глазами заплясало: пальцы, насмерть вцепившиеся в землю, изломанная линия плеч под пластинами брони, Рада, опустившаяся на колени, отброшенный в сторону шлем, взъерошенный затылок, светлые волосы, слипшиеся от пота и крови… пальцы Рады под черным металлопластиковым воротником. Рада что-то кричит ей, Ванде только с третьего раза удается расслышать: — Он живой! Живой, говорю! Она не успевает это осознать, потому что ее снова пробивает чужой эмоцией — острой, короткой, судорогой сводящей скулы. Злость. Почему ты жив. Почему выжил именно ты? Следом накатывает волна удушающего стыда, жгучего презрения к себе… — но она отшвыривает это все прочь, за пределы разума, дрожа от ужаса и брезгливости, как змею. Ударом разрывает контакт с чужим сознанием. — Рю… Она поднимает взгляд: Такаги вскидывает трясущиеся руки, как будто хочет закрыться от нее, и медленно отступает назад. — Ванда… Вы… Я не… не хотел… Я никогда бы… — Отойди. От. Него. — Низко и страшно говорит она. — Немедленно. Или я разорву тебя на части. Прочь. Ванда надвигается на него, страшная, как смерть, молча толкает его в грудь, так что он чуть не падает. — Прочь. *** — Командир, слышишь, только не вздумай помереть, — бормочет Рада, быстро раскатывая армейские носилки. А Ванда уже выдыхает с облегчением. Бартон дышит, у него бьется сердце и он, конечно, не умрет, особенно после того, как она влила в него столько Силы. — Кстати, — Рада поднимает глаза. — А где пилот? Уилсон. Он… там? — она кивает через плечо на догорающие останки джета. — Нет, — мотает головой Ванда. — Я не видела там тела. В броне бы от него хоть что-то осталось. Она видит, как из темноты возникают Барнс, Старк и Роджерс, как мягко отделяется от теней Мухаммед, подходя ближе к огню. Скотт материализуется, вернувшись к своему нормальному размеру, прямо рядом с бладжером. — Где Сэм? — спрашивает Кэп. Он, кажется, вообще не чувствует жара. Он кидается к обломкам, руками в бронированных перчатках переворачивает раскаленные листы металла. — Его там нет! — подает голос Ванда. — Может, стоит поискать в развалинах вокруг? Может, он меньше пострадал и сумел укрыться где-нибудь рядом? — Нет… он бы не оставил здесь Клинта. Он бы тащил его на себе, до последнего. Ох… я, кажется, понял, — стонет Скотт, хватаясь за голову. — Бладжер! Такаги, прислонившийся к стенке неподалеку, рывком сбрасывает с плеча винтовку, устанавливает ее перед собой на стене, нацеливая ствол в ночное небо. — Зои, Барнс, вы со мной, прикрываем отход. Рада, Стив, Ванда — вытаскивайте Бартона, — сухо командует он. — Старк, Лэнг, делайте, что задумали. Теперь уже все слышат нарастающий омерзительный свист. Трое стрелков встречают атакующую машину огнем — залп бладжера полосует развалины, и Ванда старается не отвлекаться, прикрывая щитом всех, до кого дотягивается. Ей нельзя отвлекаться, но когда она краем глаза замечает безжизненно свисающую с носилок руку Бартона, щит над их головами мигает и дрожит. Соберись. Они пересекают улицу и скрываются в развалинах. *** Выстрел Барнса оказывается удачнее других, и подбитый бладжер, теряя высоту, скрывается за соседними домами. — Остальных ждать недолго, — мрачно замечает Мухаммед, ощупывая искореженный наплечник брони. — Надо сваливать, и быстро. Боюсь даже и подумать, как вы рассчитываете утащить с собой эту хрень. — Отвалите все подальше, — глухо говорит Скотт из-под шлема. — Я тут принес одну штуку, но не знаю, как она сработает. Еще дальше. Да, и ты тоже, Старк. Желательно за вон ту стенку, хотя я не уверен, что она вас защитит, если он рванет. — А он должен рвануть? — интересуется Тони. — Да не знаю я! Извини, когда мне страшно, я болтаю и не могу остановиться, — Скотт чувствует, как по лицу у него течет пот, но из-за идиотского шлема его нельзя вытереть рукой. — Я просто не в курсе, как инопланетные технологии отреагируют на эту штучку старины Пима. Не то чтобы Хэнк был таким полоумным, каким его считали. Просто… — он судорожно сглатывает. — Я давно ими не пользовался, и… В общем, если оно рванет, передайте Кэсси… А, к черту. Он зло припечатывает к металлическому боку тонкий диск, мигающий синими огоньками. Раздается громкий треск, и бладжер… исчезает? Нет, не исчезает, — понимает Тони, когда Скотт нагибается к металлическому шару у его ног, размером с футбольный мяч. — Земная наука, сучечка, тоже кой-чего может, — торжествующе говорит он бладжеру и опускается на землю рядом, потому что у него подгибаются ноги. — Старк, помоги мне. Он дьявольски тяжелый, я без тебя его с места не сдвину. У нас есть примерно час времени до того, как он вернется к изначальному размеру. Эти безумные штуки Хэнка… еще работают. Тони с натугой берет в ладони тяжеленный шар, молясь, чтобы тот не вздумал увеличиться до своего размера где-нибудь по дороге, в тесном тоннеле. У него к Скотту будет потом много, очень много вопросов. — Идем, — роняет Баки, хмуро поглядывая на небо. — Барнс, будь так добр, прикрой нас, — мягко говорит Тони.