In the sky with diamonds

Ванду выдернул из воспоминаний резкий, торопливый стук в дверь. Она подскочила с кровати, пряча в карман брелок. За дверью был Скотт — запыхавшийся, и такой взволнованный, что резкая волна страха тут же ударила ее под сердце. — Клинт? С ним что-то случилось?! — Ванда, с ним все в порядке, он в медблоке. Кстати, он спрашивал про тебя — ты почему сбежала, пока я спал? — Неважно. Скотти, ты хотел что-то? — У Сэма оставалась наша фотография из Ваканды! Можешь посмотреть, жив ли он? — Да, конечно! — Тогда идем. *** — Ты представляешь, он едва открыл глаза — и уже собирается на Поверхность, — рассказывал Лэнг, шагая бок о бок с Вандой. — Искать Сэма… Боюсь, это я подал ему идею. И теперь он только об этом и думает. Боже, он же уйдет наверх, как только сможет встать на ноги… Ванда сжала губы плотнее. — Я тоже хотела бы спасти Уилсона, — тихо сказала она. — Но все выглядит так… как будто вместо этого мы можем потерять их обоих. Замок в двери поддался легко — она просто положила на него ладонь и повернула. В каюте Сэма был армейский порядок: ровно заправленная кровать, чистый рабочий стол, рамка для фотографии на столе. А фотографии внутри не было. — Черт! — выкрикнул Скотт, с размаху опустив оба кулака на столешницу. — Наверное, он забрал ее с собой в полет! Черт, Сэм, зачем?! Как будто в ответ на это коммуникатор на запястье Ванды отозвался резким звуком. — Ванда, это Старк. Срочно подойди в Желтый пояс, сектор 4А. Как можно быстрее. — Желтый, сектор 4А… Где это? — пробормотала она. — Я знаю! — побледнел Лэнг. — Это же там, где бладжер! *** — Это один из полигонов для испытания оружия, самый удаленный от жилой зоны, — объяснил Скотт на ходу. — Мы решили построить лабораторию прямо вокруг бладжера, начали его разбирать, собирались снять двигатель и оружие, а потом запустить его бортовой компьютер. Но, видимо, он включился раньше, чем мы рассчитывали… Ванда сжала кулаки. Робот-убийца в жилой зоне. И они сами притащили его в Убежище. В Желтом поясе навстречу стали попадаться бегущие люди. Не переставая, надсадно выла тревожная сирена: эвакуировались прилегающие к 4А склады и технические тоннели. — Ванда, где ты? — скрежетнул коммуникатор голосом Роджерса. — Мы уже близко! — перед ними разошлись две половинки бронированной шлюзовой двери, и Ванда первой шагнула внутрь в узкий коридор, ведущий к подземному полигону. В конце коридора блеснуло, она услышала прерывистый высокий свист, мощный удар, сотрясший стальные стены, шипение, снова свист. — Мать твою, я такое точно где-то видел. В кино. Называлось «Хоббит», — пробормотал Старк, сползший по стенке на пол. — Там еще был здоровенный дракон со встроенным автогеном. Нам бы сейчас очень пригодился шустрый взломщик, ты как, Ванда, справишься? — Тони, что с тобой?! На правой стороне лица у Старка вспухало багровое пятно ожога, глаз был закрыт, он страдальчески прижимал к груди правую руку, в лохмотьях обгоревшего рукава. — Я как раз пытался выпилить то, что мы опознали как движок, когда он включился. — Старк, ты псих! Почему было не надеть твой хваленый костюм?! — Вообще-то, — заметил Тони, — я был в костюме. Меня из него еле вытащили. В конце коридора снова грохнуло, полетел сноп искр. Ощутимо запахло горячим металлом и проводкой. — Ванда, — поднял голову Роджерс, осматривавший ожоги Тони. — Ты можешь его уничтожить? В смысле, бладжер, а не Старка, с саморазрушением Тони и сам справляется на отлично. — Не уничтожить! — взвыл Макс, перекатившийся через порог на своей коляске. — Ни в коем случае! Не смейте! — Макс! — рявкнул Стив. — У нас в Убежище взбесившийся робот-убийца, если ты не понял! — Мне можно не объяснять! — выпрямился тот, сжимая худыми руками подлокотники кресла. Тонкогубый рот сжался в жесткую линию. — Роджерс, этот робот-убийца — наш единственный источник информации о том, как у Крии все работает. Наш единственный шанс победить. Мы не можем победить оружием — только хакнуть систему изнутри. Для этого мне нужно расшифровать код. А для этого нужен живой работающий бладжер, пусть даже он разнесет пол-Убежища! Его последние слова заглушил нарастающий вой, переходящий в невыносимый, сверлящий голову визг. — Ванда, сделай, что можешь! — перекрикивая этот звук, скомандовал Роджерс. — Я прикрою тебя щитом! — Макс прав! — вмешался Старк. — Просто останови его! Если ты сможешь, я постараюсь выпилить двигатель — по крайней мере, тогда он никуда не сдвинется с места! Концентрируя в пальцах алое, тугое марево Силы, Ванда подкралась к выходу из тоннеля, выглянула из-за плеча Стива. Внизу, среди обломков аппаратуры и строительных лесов, лежал стальной шар с полуразобранной обшивкой. Снова завыл двигатель, бладжер приподнялся из завис в двух метрах над полом, скользя по стенам сканирующими усиками-лучами. Больше нельзя было терять ни секунды, и Ванда мгновенно окутала его тысячами алых нитей, туманом Силы, замедляющим время и движение. — Там… внутри как будто нейронная сеть, — с трудом выговорила она, плотнее сжимая вокруг бладжера огненный пульсирующий кокон. — Такая сложная… Я могу сжечь ее. — Нет! — выкрикнул Макс из-за ее спины. — А вырубить его можешь? — Не… знаю, — прошептала она, борясь с сопротивлением робота. Кокон затрепыхался, опасно растянулся как сеть, в которую попала слишком крупная рыба. — Я пошел, — неожиданно спокойно сказал у нее над ухом Тони. — Старк, мать твою, назад! — гаркнул Роджерс, но тот уже спускался по лестнице вниз, на ходу опуская на лицо затемненный щиток и поднимая плазменный резак. — Я держу, Стив! — прохрипела Ванда. По ее лицу катился пот — сигнальные импульсы, пробегающие по «нервной системе» бладжера — отдавались в пальцы острыми иголочками. Ей пока удавалось гасить их. Надо добраться до центра… Попробовать заблокировать управление оружием и двигателем. Разобраться бы еще, что из этих цветных электрических вспышек, рябящих под ее сомкнутыми веками, — отвечает за вооружение. Взвизгнул и зашипел резак, вгрызаясь в металл обшивки тонкой струей плазмы — смотреть на раскаленно-белую полосу даже сквозь веки было больно. Если пойму, что теряю контроль, — уничтожу его к чертям. Не задеть бы Старка. — Ванда, — назойливо шептал Макс. — Умоляю, не повреди его. В висках заломило, накатила первая волна холода. Но там, внизу, Тони, казавшийся лилипутом рядом с пятиметровым шаром, продолжал работать. И Ванда удерживала бладжер на месте. Нащупать центр… — она мысленно вцепилась в несколько магистральных дорожек, по которым бежали искорки — электромагнитные импульсы. Вот оно. Вот. В голове уже все плыло, живот сводило резкой болью. Она почувствовала, что Стив подхватывает ее под руки, чтобы она не упала. — Готово! — Старк отбросил в сторону резак и еле успел отскочить, когда выпиленный из обшивки кусок с какими-то механизмами обрушился на пол. — Тони, убирайся оттуда! — выкрикнул Роджерс прямо у нее над ухом. — Секунду… — прошептала Ванда. Ледяные волны поднимались от низа живота к самому сердцу, но сил еще хватило, чтобы потянуться к бортовому компьютеру бладжера и осторожно перекрыть поток искорок-импульсов. Ее накрыло холодом и темнотой. На краю сознания, пробиваясь сквозь звон в ее ушах, что-то встревоженно спрашивал Роджерс, поднимая Ванду на руки. Мир вздрогнул и погас, как будто выключили свет. *** — Как она? Почему так долго не приходит в себя? Ванда слышит рядом тихий голос, который согревает ее. Он прогоняет холод, который, кажется, въелся в самые кости, — такая оборотная сторона у ее огненной магии. Ванда выплывает из беспамятства, пробиваясь сквозь толщу ледяной воды на свет и голос. — Мистер Бартон, уверяю вас, ее жизнь — вне опасности. Она сильно истощена, но давление и сердцебиение уже стабильны, — чуть раздраженно отвечает второй голос. — На эту ночь мы оставим ее в медблоке, под присмотром. — Хорошо. — Что касается вас, вам я тоже рекомендую остаться. Но, если захотите покинуть медотсек — удерживать не буду, — сердито говорит врач. — Нам с медсестрами как-то не понравилось травиться сонным газом, так что вы свободны просто выйти отсюда в любое время, без этих ваших штучек. — Я, наверное, должен извиниться за своих людей, — чуть помедлив, отзывается Бартон. — Виновные за тот раз были наказаны, такое больше не повторится. — Хотелось бы верить, — чуть смягчается врач. — И повторяю, лучше оставайтесь. Я понаблюдаю за вашим состоянием. Да, помню про вашу просьбу. Завтра утром ляжете под аппарат регенерации, если ваше состояние позволит. — Я останусь. Ванда слышит звук закрываемой двери медленные шаги — и Клинт осторожно садится рядом с ней. Он неуверенно, осторожно протягивает руку и спустя мучительно-долгое мгновение касается пальцами ее виска. У нее перехватывает дыхание, когда она чувствует на своей щеке его сухую, горячую ладонь. Хочется прижаться к ней губами, но она просто открывает глаза, полные слез. — Клинт… — говорит она. — Я тебя очень-очень прошу. Пожалуйста. Никогда больше не улетай, не попрощавшись. Не улетай от меня… Он осторожно обнимает ее за плечи, приподнимает, как маленькую, прижимает к груди. Долго молчит, так, что она слышит только хриплое, тяжелое дыхание где-то там под всеми его бинтами и ожогами. — Я… всегда буду говорить тебе, Ванда. Обещаю. Больше ничего пообещать не могу, прости. Но это я тебе обещаю. Ванда грустно улыбается ему в плечо. — Ты как себя чувствуешь? — спрашивает он. Ванда боится шевельнуться, когда его дыхание щекочет макушку. — Нормально, просто устала. Ты же знаешь, как это бывает. — Когда Стив тебя принес, ты была… как неживая, — тихо говорит он. — Это было… страшно. — Выдохлась. — Я знаю. Старк со своими ожогами — в соседней палате, так что здесь уже каждый знает, что случилось, можешь не сомневаться. — Тони — болтун, — улыбается Ванда. — А он рассказывал, как прыгнул туда с резаком наперевес? — Нет, в основном расписывал, как ты укрощала бладжер. И как ругался Роджерс. По его словам, Стив знает столько матерных слов, что он обзавидовался. — Еще и врунишка. Клинт… — Да? — Ты правда останешься? — Сегодня — да, — мягко говорит Клинт. — Я буду рядом всю ночь. Спи. *** Утром, когда Ванда открывает глаза, соседняя койка пустует. Но она не обижается: видимо, Клинт уже ушел в камеру регенерации. За стеной слышен резкий, со скандальными нотками голос Старка — и Ванда идет туда. Она хорошо умеет работать с ожогами. Тони на удивление бодр, и даже лежа с закрытыми глазами, пока она подлечивает ему лицо, он продолжает раздавать указания. — Ванда, ты сегодня сможешь подстраховать Скотта и Макса? Они уже готовы работать с бладжером, но я хотел бы, чтобы ты присматривала за процессом. — Да, — отзывается она. — Я уже в порядке. — Мы выпилили двигатель и сняли то, что опознали как оружие. Остается одна проблема… — Тони болезненно морщится. — Мы до сих пор не знаем, как у него устроена система самоуничтожения. — Ты хочешь сказать — он может рвануть каждую минуту? — Ну не каждую. Но когда эти двое начнут тыкать в него палочкой — может, — признает Старк. — Тогда пусть не тыкают палочкой без меня, — сердито говорит Ванда. *** Шум голосов в коридоре заставляет Ванду подняться с места. Ожоги Тони уже выглядят гораздо лучше, так что она пододвигает ему белковый коктейль и рабочий ноутбук — и выходит. В отсеке у Клинта полно людей в черной форме «призраков». Рю напряженно выпрямляется, увидев входящую Ванду. Рада, сидящая у Бартона в ногах, весело ей улыбается. Прикроватный столик скрипит под весом Мухаммеда Зои, который, склонившись, заглядывает в планшет Бартона. Клинт сидит, откинувшись на подушки, и чертит что-то на экране. — Когда Уилсон выпрыгнул, мы были примерно над Морристауном, — говорит он. — Зона поисков получается огромная. Вот здесь, — он делает отметку, — кончается знакомая нам территория. Дальше мы никогда не были. Это далеко и долго: несколько дней на Поверхности. И, откровенно говоря, шансов найти его живым — немного. Зои понимающе кивает. — Но я не могу не пойти, — тихо говорит Бартон. Ванда застывает в дверях. — Я с тобой, — говорит она. — Нет. Со мной идет Такаги, — ровно отзывается Клинт, не глядя на нее. — Слишком далеко. Слишком опасно. И ты нужна здесь Скотту и Максу. — Они подождут! Клинт, только не Такаги! Я сама пойду с тобой! Когда ты выходишь? Рю нервно дергается, но ничего не говорит. — Завтра утром. — Ты с ума сошел?! Ты же на ногах еле держишься — какая Поверхность?! — Ванда, я уже все сказал, — цедит Бартон сквозь зубы. — Я не могу ждать. Каждый час уменьшает шансы Сэма. Это не обсуждается. Это мое личное дело. — Ах твое личное дело?! — она сжимает кулаки. — Знаешь что, Клинт? Ненавижу тебя! Потому что ты психанутый самоубийца. Уилсон наверняка погиб, а теперь и ты хочешь погибнуть, потому что кроме твоего чертового чувства вины, от тебя ничего не осталось! И я не собираюсь больше лечить тебя, потому что зачем?! Зачем ставить на ноги того, кто думает только о том, как побыстрее угробиться?! — Может, ты и права, — медленно говорит Бартон. — Но разве это что-то меняет? Ванда вылетает из палаты, ничего перед собой не видя от навернувшихся слез. Клинт, оторвавшись от экрана, долго смотрит в захлопнувшуюся дверь. — Рю, что между вами случилось? — спрашивает Бартон. Такаги только молча качает головой. *** Они уходят в 6 утра по времени Убежища без лишнего шума, и их почти никто не провожает. У шлюзовой двери недовольно хмурится Стив Роджерс — он до последнего не хотел разрешать им выходить на Поверхность. Дежурный Желтого пояса, еще несколько «призраков» — за их спинами Бартон видит бледное лицо Ванды. Ванда ничего не говорит, плотнее сжимает губы и упирается в Такаги злым, угрожающим взглядом. Тот отводит глаза. Бок под броней у Бартона по-прежнему болит, особенно когда он пробует снять или закинуть обратно за плечо винтовку. К тупой, ноющей головной боли он уже почти привык — таблетки каждые четыре часа — и с этим можно жить. Он старается не подволакивать раненую ногу, хотя бы сейчас — но наступать на нее все еще неудобно, даже в броне с экзоскелетом. Рада обнимает их обоих со всей дури, забыв про больные ребра Бартона и руку Такаги. Рю шипит и пытается вывернуться. — Рада, осторожнее, мы же команда инвалидов, — без улыбки говорит Бартон. — Смотрите мне, не рассыпьтесь там, старикашки, — отзывается она. — Вернитесь. Пожалуйста, вернитесь. Шипит, открываясь, дверь шлюза. Ванде хочется кричать, разнести вдребезги все вокруг, но она стоит и молча смотрит вслед двум людям в броне, пока они не скрываются в темноте.