In the sky with diamonds

Он сидел здесь не так долго, всего несколько дней, но уже сбился со счета, сколько. Ничего не происходило. Не было даже гребанных экспериментов, о которых ему столько успели рассказать Гед, Элли и Билл. Сэм уже начал ждать, когда его заберут на следующий "допрос". Это был шанс узнать хоть что-то о судьбе Убежища. Каждую ночь, забываясь бредовыми снами, он видел в них синекожую фигуру и желтые, нечеловеческие, равнодушные глаза. Иногда снилось, что он бродит по Поверхности, там, где раньше были входы в тоннели, ведущие к Убежищу, и не находит ни одного из них. Потом во сне приходило осознание, что Убежища никогда не было, и все давно мертвы - Скотти, Ванда, Стив, Баки, Клинт, Тони, Брюс. А четыре года в Убежище ему просто привиделись, он их себе выдумал, когда похоронил всех своих друзей. В такие ночи Сэм просыпался от собственного дикого крика. Подходила Элли, садилась рядом, гладила его по голове. Гед приносил воды в маленькой пластиковой баночке, и Сэм покорно пил, вцепившись зубами в край. Он ничего не мог сделать, чтобы предупредить Убежище об опасности. Это сводило с ума. Он изучил каждый квадратный сантиметр любой поверхности в камере. Возможностей для побега не нашлось. На него все чаще наваливалось тупое отчаяние, когда не хотелось ничего - разве что отвернуться лицом к стене, закрыть глаза и сдохнуть. Но каждое утро он через силу вставал, умывался, делал разминку, и все по одной смехотворной, если честно, причине. Не хотелось окончательно расклеиваться перед Гедом, Элли и Биллом. Оцепенение сменяли приступы бессильной ярости. Во время одного из них Сэм разбил о стену правый кулак. Элли осмотрела его руку и сказала, что он сломал пару костяшек. Рука распухла и болела, и теперь он время от времени вставал с пола, чтобы сунуть ладонь под кран. Поэтому он первым заметил, когда вода закончилась. В тот вечер Аткинс читал лекцию про юнговскую теорию архетипов. Да, по вечерам они читали друг другу лекции. Каждый по очереди рассказывал о чем-то, в чем хорошо разбирался. Сэма, в зависимости от настроения, то восхищало, то приводило в бешенство спокойное упорство, с которым эти люди цеплялись за свои давным-давно никому не нужные знания о рухнувшем мире. "Чтобы не оскотиниться", - напоминал себе Сэм. Он лежал в своем углу и смотрел на Билла, который расхаживал перед сидящими у стены Элли и Гедом. Аткинс увлекся: даже осанка у него поменялась. Казалось, он развернул плечи и стал выше. Сквозь немощь пленника сквозили жесты университетского профессора. - Еще один интересный архетип - возрождение души, - он остановился, остро глянул на слушателей поверх воображаемых очков. - У всех народов во все времена существовала вера в бессмертие души, реинкарнацию, перевоплощение в том или ином виде. Сэм едва удержал истерическое хихиканье. Самое время порассуждать о бессмертии души. Захотелось встать, сгрести Билла, хорошенько встряхнуть, заорать прямо в лицо: "Очнитесь! Никаких "народов" больше нет, и теории ваши никому не нужны, мы все здесь сдохнем, и ваши знания умрут вместе с вами". Но он хорошо понимал, что это истерика, что его ярость и отчаяние направлены вовсе не на Билла, и что всем так же плохо как и ему. Поэтому он встал и молча пошел к крану, чтобы умыться и подержать руку под водой. Кран фыркнул, плюнул брызгами - и замолк. - Воды нет, - растерянно сказал Сэм, перебив Аткинса в середине длинной фразы. Тот остановился на полуслове, встревоженно глянул на него. И тут ожил "глаз" в углу у окна. Он мигнул огоньками и сказал ровным голосом автопереводчика. - Вы снова получите воду, когда один из вас умрет. Повторяю... - Нихрена себе заявочки, - буркнул Гед. Билл как-то тяжело и неловко опустился на пол, сразу перестал быть похожим на университетского преподавателя. Сэм остановился перед "глазом" и четко сказал: - Знаете что? Идите-ка вы в задницу с вашими играми. Понятно? *** Пить захотелось до обидного быстро. Сэм проснулся среди ночи, чувствуя, как рот и глотку стягивает сухой жар. Может быть, когда знаешь, что воды нет, жажда приходит быстрее. "Это самовнушение", - попытался он убедить себя. Он ведь служил в Сирии, был в плену, как-то провел два дня на жаре без воды. Он помнил, что настоящая жажда начинается не так скоро, но когда она придет... Сэм зябко передернул плечами. Не самая приятная перспектива. Надо постараться заснуть и пока не думать об этом. - Давайте и правда не играть в их игры, - предложила вчера Элли. - Они что думают, мы тут гладиаторские бои устроим? Обойдутся. Предлагаю пока ничего не делать. Подождем. Может, они поймут, что не добьются от нас никаких действий, и включат воду обратно? - Сильно сомневаюсь, - вздохнул Билл. - Скорее, дождутся, пока один из нас действительно скончается от обезвоживания. "И это, скорее всего, будешь ты, - подумал Сэм. - Ты старше нас всех, и у тебя больное сердце". - Он отвел глаза, но слишком поздно. Билл, похоже, понял о чем он подумал, поджал губы и замолчал. Сэму стало очень стыдно. И эта тишина - была вязкой, гадкой и липкой, как черная грязь. *** Следующий день прошел в подавленном молчании. Правда, Элли мужественно прочитала лекцию о хирургических швах и дезинфекции - хоть что-то, полезное в нашем дивном новом мире, вяло подумал Сэм. Видно было, что говорить ей трудно. Ее голос стал сиплым. Она часто останавливалась и облизывала сухие темные губы. На нижней губе из трещины выступила кровь, и она время от времени слизывала ее языком. Может, прокусить себе вену и попить? - думал Сэм, глядя на ее губы. Насколько он помнил занятия по полевой медицине, от кровопотери будет только хуже. Но терпеть и правда становилось трудно. Билл бегал к крану, казалось, каждые пять минут. Проверял. Зачем, спрашивается? Понятно же, что вода не появится. Сэм чувствовал, как внутри поднимается глухой гнев. "Он же старше нас всех, он прожил больше нас всех, если кому-то и умирать, то..." Заткнись, - сказал он себе. - Есть вещи, о которых желательно даже не думать. Потому что эти сволочи только этого и ждут. Посмотреть, как мы будем убивать друг друга. Под вечер он забылся тяжелым лихорадочным сном, растянувшись поверх одеяла. В камере стало жарко - видимо, температуру подняли, чтобы они быстрее теряли воду. Посреди ночи Сэм проснулся от шороха. Глотку как будто заполнил раскаленный песок. Болела голова. Он с трудом разлепил больные глаза. Лампа на потолке еле светила, в ночном режиме. Он увидел, что Гед тоже не спит: сидит у стены в своей любимой позе, обхватив колени худыми руками, и пристально смотрит в окошко, затянутое зыбким мерцанием "паутинки". Еле слышно кашлянул Билл. Пошевелилась в своем углу Элли. Мы же все не спим, - понял Сэм. - Господи, мы же все ждем, кто первым не выдержит. Или кто первым предложит себя в жертву. Какие же мы сволочи. Гед легко встал на ноги. Двинулся к окну. "Я однажды видел, как человек сошел с ума и попытался выброситься из окна через такую паутинку", - вспомнил Сэм. - Гед, - сипло позвал он. Мальчик остановился. Обернулся через плечо. - Только пару вопросов, - сказал он. - Ты же Сокол, да? Сэм услышал эти слова уже в броске. Он стартанул с пола, сбил легкого Геда с ног, навалился сверху. Вцепился в шиворот, поволок его по полу в угол, где крупной дрожью трясся Аткинс. - Билл, подержите его! Гед отбивался, как бешеный - Сэм увидел совсем близко его яростные светлые глаза. Получил локтем под дых, но все же он был сильнее и тяжелее. Билл опомнился, вцепился в плечи мальчишки, прижимая его к полу. - Да, я Сокол, - отозвался Сэм, не оборачиваясь. Я солдат, и знаю свой долг. Я ведь тоже давал клятву, Элли. И моя присяга все еще в силе. Только мне очень страшно, но ничего, это не надолго. Он остановился перед окном, примериваясь, как влепиться в "паутинку" сразу всем телом, чтобы это было быстро. - Подожди! - выкрикнул Гед. "Глаз" у окна ожил, загудел и выстрелил в Сэма. Стало темно. *** Он был жив. Он лежал на твердом и медленно приходил в себя. Яркий свет резал глаза даже сквозь сомкнутые веки. Горло горело. Он не удержался, застонал, - вернее, засипел. Пошевелился, прикрыл рукой глаза. - Ты пришел в сознание, - констатировал металлический голос автопереводчика. Сэм открыл глаза, завозился, поднимаясь на четвереньки. Крии стоял в двух шагах от него, за прозрачной стеной силового поля. Сэм сощурил больные глаза, высокая синяя фигура плыла и двоилась, зрение не хотело фокусироваться. Крии невозмутимо глядел с высоты своего роста, как человек, пошатываясь, поднялся на ноги, уперся рукой в стену, чтобы не упасть. - Вы... включили им воду? Эксперимент закончен? - спросил Сэм, еле шевеля треснувшими губами и одеревенелым языком. Он чувствовал во рту железистый вкус крови- это было даже приятно. - Здесь вопросы задаю я, - холодно отозвался крии. - Да пошел ты. Он ждал удара током, но его почему-то не было. - Как вы решили, кто умрет? Почему ты решил, что это должен быть ты? - Потому что не хотел оскотиниться, - выдохнул Сэм. Он шагнул вперед, к самому силовому полю, уперся рукой в упругое ничто. - Что значит "оскотиниться"? - Стать такими, как вы, - Сэм сплюнул кровь на белый стерильный пол. - Это гораздо хуже смерти - стать такими, как вы. Крии открыл рот, чтобы, что-то сказать, но тут все светящиеся панели на потолке одновременно мигнули и погасли. В тусклом свете аварийной лампочки Сэм увидел на синекожем лице странное выражение. Возможно, так у них выглядело удивление. А потом его ладонь провалилась вперед, и он понял, что силовое поле тоже отключилось. Сэм не успел ни о чем подумать. Спрессованная в груди ярость полыхнула, как порох, бросила его вперед. Он не был человеком - он был пулей, он был гневом Земли. Он не думал о разнице в силе и весе. У него был только один шанс, и Сэм собирался его использовать. Он прыгнул вперед с силой развернувшейся пружины, врезался в крии всем весом, отбросил его к стене, навалился сверху. Тот не был готов. Не ожидал, что плесень может выбраться из пробирки и наброситься на экспериментатора. Сэм ударил его кулаком в висок, поймал в захват за шею, понимая, что еще пара секунд - и тот опомнится. Ярость взорвалась у него в висках белой вспышкой. Надсадно хрипя, он рванул голову врага назад и вбок, вложив в этот рывок всю свою силу и ненависть. Под его руками глухо треснули позвонки. Он держал голову крии и смотрел в удивленные желтые глаза, в которых медленно гасла жизнь. Вот они остекленели, тело крии вздрогнуло в последний раз, и его глаза закрылись. Сэм закричал. Это был ликующий первобытный рев хищника. Он встал на ноги. Колени тряслись и подкашивались. Отвратительно мигало аварийное освещение. Под потолком, тихо гудя, завис "глаз". Интересно, почему он не выстрелил? Будто в ответ на его мысли, "глаз" загудел сильнее, и вдруг выдал россыпь ярких белых искр и рухнул на пол. По какой-то причине все электронные системы врага дали сбой, - понял Сэм. Не время было думать, почему. Надо было торопиться. Неизвестно, сколько еще продлится этот сбой. Он, спотыкаясь побрел по коридору. Интересно, где тут у них выход? *** Коридоры извивались, пересекались под странными углами. Сэм спускался по спиральным пандусам - лестниц крии, видимо, не любили, - тыкался в запертые двери, пробирался в темноте, выставив вперед руки, пересекал полосы лунного света из окон. Он чувствовал, как быстро утекает время и не знал, сколько его еще осталось. Наконец, спустившись несколькими уровнями ниже, он просто вылез в окно и спрыгнул вниз. Высота была небольшая, метра четыре, и он мягко приземлился на ноги. Над ним белел в лунном свете шар "научного" корпуса. Из соседнего здания земной постройки, - видимо, бывшего бизнес-центра, - торопливо выбегали люди. Сэм заколебался - и двинулся к дверям, откуда появлялись новые и новые беглецы. Надо было убираться отсюда как можно быстрее. Он не сомневался, что сбой в системах не продлится долго. Надо было скрыться в развалинах, уйти под землю, добраться до Убежища, предупредить всех. Надо было найти Геда, Элли и Билла. Он поймал за плечо одного из беглецов, рывком развернул к себе. - Что происходит внутри?! - рявкнул Сэм в мокрое от слез лицо. У парня, похоже, от шока зуб на зуб не попадал - Все зависло? - Д-даа! Включились "красные решетки" и все зависло! Кто смог, прошли через них. Это что, тоже эксперимент? - Нет. Это не эксперимент. Беги отсюда как можно скорей. Постарайся добраться до Манхэттена и найти вход под землю. Там подземный город. Давай, вали! - Сэм отпустил его, слегка подтолкнул в плечо - и рванул ко входу. Билл, мать твою за ногу. Он пытался убедить себя, что Аткинс смог, что они втроем уже ушли, и что он только зря тратит время. Но где-то в глубине души Сэм знал, что это не так. Он бегом поднимался по лестнице, напряженно вспоминая, с какой высоты смотрел из окна камеры и какой это может быть этаж. Навстречу спускались люди: двое мужчин вели под руки стонущую девушку: "красная решетка", понял он. - Билл Аткинс и Элли, знаете таких?! - выкрикнул Сэм. - Не видели, где они? - Знаю! - отозвался один из беглецов. - Я видел их в камере, два этажа наверх и направо. Сэм выматерился и рванул наверх. На следующей лестничной площадке запнулся о какую-то арматурину, грохнулся, разодрал в кровь колени и локти. Подскочил. Выдернул стальной прут из груды мусора: хоть какое-то оружие. *** В зале перед камерами он увидел еще одного крии - синекожий гигант скорчился на полу. Кровь у него была красная. Почти как у человека. Рядом Сэм заметил несколько человеческих тел. Здесь был бой. Впереди что-то шевельнулось. Сэм пригнулся, вглянул из-за кучи обломков. Гед стоял у дверей камеры, вертел в руках "парализатор" крии. Элли была рядом с ним, а Билл - внутри. Сэм распрямился и медленно вышел из-за своего укрытия. - Эй, Гед! Смотри не пальни в меня. - Сэм! Ты живой! А я все равно не знаю, как эта штука работает! - Гед улыбнулся, глядя на приближающегося Уилсона. Правая щека у него была разодрана, плечо тоже в крови. - Надо сваливать отсюда. - Сейчас, только Аткинса вытащим, - Гед кивнул в сторону камеры. - Билл, милый, ну пожалуйста... Это всего несколько секунд, - уговаривала Элли. Аткинс скорчился в углу, закрыв лицо руками. - Я н-не могу - глухо отозвался тот сквозь ладони. Его колотило от ужаса. - Уходите сами. Я остаюсь. - Билл, прекратите, ну что вы такое несете. Мы вместе уйдем, ну. Давайте. - Твою же мать, - выдохнул Сэм и шагнул сквозь красное марево. То ли этот раз был хуже прежних, то ли просто он забыл, как это нечеловечески больно. Сэм ослеп и оглох от боли, корчась на полу. В ушах звенел собственный крик. Когда он наконец смог открыть глаза и приподняться на локтях, то первое, что он увидел, были глаза Билла, полные ужаса. - Ну, подъем, - прохрипел он, подползая к Аткинсу на четвереньках. - Раз уж я прошел эту хрень, я тебя вытащу, хочешь ты этого или нет. Аткинс молча пытался оттолкнуть его руки, но Сэм схватил его за одежду и потащил к двери. Если понадобится, он просто вырубит Билла, черт бы его подрал, не бросать же его здесь. - Сокол! - позвал Гед, его голос как-то странно надломился. Сэм увидел сквозь красное марево движение в конце зала, справа. Еще один крии шел прямо на Геда, поднимая свое оружие. Мощный, широкоплечий, он казался в два раза больше худого мальчишки. Гед толкнул Элли себе за спину, поднял "парализатор", напряженно прищурился, нажал какую-то кнопку. Ничего не произошло. Он нажимал все подряд, пытаясь понять, как работает инопланетное оружие, а крии не спеша шел на него и был уже близко. Сэм увидел, как серые глаза мальчишки сузились, между бровями залегла тяжелая складка. И этот момент Сэм наконец понял, у кого он уже видел этот прицельный, сосредоточенный взгляд. Он остолбенел. Билл воспользовался моментом, оттолкнул его руку, но вместо того, чтобы забиться обратно в угол, вдруг бросился вперед, сквозь алое марево. Крии выстрелил, почти в упор. Аткинс, оказавшийся прямо перед ним, рухнул на пол. Из его шеи справа торчала металлическая игла. Сэм закричал и прыгнул вперед, отводя руку со стальным прутом. Боль ослепила его, но движение было расчитано верно. Он вогнал острую и тяжелую арматурину прямо в грудь крии. Потом он плохо помнил. Кажется, Элли и Гед волокли его под руки вниз по лестнице - и как им хватило сил? Они оставили Билла лежать там, наверху. Он умер. Так сказала Элли. Сэм пришел в себя уже на улице. Разреженный воздух обжигал холодом. - Пустите меня, я уже могу сам, - прохрипел он. Пошатнулся, опираясь на плечо Геда. Оглянулся через плечо. Окна в "тюрьме" и в белом куполе замигали и засветились. Сбой в инопланетной электронике, чем бы он ни был вызван, закончился. - Бежим, - скомандовал Сэм. Они долго петляли развалинами, наощупь пробирались через подвалы, брели, спотыкаясь, через нижние этажи домов. Сэм старался выбирать путь так, чтобы они не оказывались под открытым небом. К рассвету они ушли уже довольно далеко и забились в глубокий подвал под полуразрушенным зданием школы. Изнеможденные, дрожащие от холода, они напились из темной лужи - вода пахла гнилью. Гед пошарился по подвалу и отыскал две столешницы от парт - из них получилось неплохое лежачее место. Им стоило отдохнуть. Впереди еще несколько дней пути, - прикинул Сэм. Они улеглись на досках вплотную друг другу, чтобы хоть как-то согреться. Сквозь разбитое окошко под низким каменным потолком сочился утренний свет. И только тогда Сэм, наконец, решился. - Гед, - тихо сказал он. - Скажи мне, как твое настоящее имя? - Купер, - после короткой паузы отозвался тот. - Купер Бартон. А ты ведь Сокол, да? Мститель. Я догадался. Видел тебя на фотографиях. Ты был с моим отцом в Ваканде. Он же не знает, что Клинт жив, - внутренне ахнул Сэм. - Он думает, что Бартон так и не вернулся из Ваканды. А может, уже и не жив, - догнала его непрошенная мысль, болезненная, как удар под дых. - Может, он разбился тогда на джете. Может, и Убежища-то уже нет. Что же мне сказать? Что если, я только зря дам ему надежду? - Купер, - осторожно сказал он. - Помнишь, когда я попал в плен? - Ну? - напряженно отозвался тот. - Твой отец... тогда еще был жив. Я не знаю, что с ним сейчас, но тогда он был жив. Это с ним мы летели на джете, когда я выпрыгнул. Купер всхлипнул, перевернулся на бок и как-то по-детски спрятал лицо в ладонях. Его худые плечи вздрагивали. - Купер... Гед... - позвал Сэм. - У меня для тебя кое-что есть. Он расстегнул нагрудный карман рубашки и достал оттуда сложенную вдвое фотографию.