Муравей на листе Мебиуса

11. Пулей пробежав через обеденный зал, они кинулись вверх по лестнице, стремясь побыстрее попасть в только что возникшую башню, так и не заметив, что у лестницы появилось ответвление вниз, которого раньше не было. Быстро добежав до лестничной площадки, между первым и вторым этажем, где должна была стоять новая дверь, они остановились как вкопанные. Гладкая, выбеленная известью стена, вот что было на месте бывшей двери. Полчаса назад, здесь была дверь загадочной комнаты, у которой они с Гарри "медитировали". Он говорил, что видел ее, – ту загадочную Даму. Но, на этот раз, никаких видений не было, сколько бы они ни жмурились. Стоя у стены, забыв о новоявленной башенке, они задались вопросом – КАК могла та дверь то неожиданно появляться, то исчезать? Озадаченная происходящим, Гермиона провела пальцами по стене, тайно надеясь, что отсутствие двери, – все-таки, просто искусная иллюзия. А потом, прошлась перед стеной несколько раз туда-сюда, как перед Выручай-комнатой в Хогвартсе. Не сработало, стена осталась на месте. В этих римских постройках, как она называла их, происходили такие странные вещи, что Хогвартсу и не снились. И, кроме того, они так и не смогли разыскать источник всех этих, несомненно, магических явлений. К сожалению, тут не было профессоров, следовательно и обратиться ей было не к кому. Она прислонилась лбом к стене и тяжело вздохнула. Растерявшись от необычного поведения Гермионы, Гарри оставил ее одну изучать поверхность стены и побежал наверх, сам теряясь в догадках, почему его тянет туда. На втором этаже тоже произошли изменения - лестница уже не заканчивалась здесь глухой стеной, как было раньше. Гарри с опаской посмотрел на новую винтовую лестницу, уходящую наверх – она вела к новой лестничной площадке. Напротив лестницы появились три окна, круглой формы – одно выше другого, и обеспечивали лестничную площадку дневным освещением. Перепрыгивая через ступени, Гарри добежал наверх, где и нашлась пропавшая дверь. Согласно внутреннему ощущению пространства парня, дверь должна была открываться в пустоту. Если откроется. - Гермиона! – позвал он подругу. – Иди сюда, да побыстрей! Наша дверь нашлась, здесь она, у новой башни. Мисс Грейнджер, не медля, прибежала, немного запыхавшись от пробежки, и уставилась на деревянную дверь с красивой бронзовой ручкой. Ее первым порывом было схватиться за ручку и открыть дверь. Прежде чем Гарри успел ее предупредить, что дверь ведет в никуда, девушка схватилась за ручку и ... Ручка даже не шелохнулась. Задумавшись немножко, Гарри задался вопросом, что же им делать дальше – снова попытаться вызвать видения, что ли? Он вновь зажмурился, стараясь поймать тот настрой, который в прошлый раз помог ему. Гермиона, заметив старания друга, сама прикрыла глаза, пытаясь повторить успехи друга в экстрасенсорике. А может, профессор Треллони была права, когда вещала о третьем оке? Хотя, завихрения магии вокруг дверного проема девушка ощущала весьма четко, и без всякого там мистического ока. Зато, через некоторое время, Гарри воскликнул: - Я вижу ее, Герми, я ее вижу! - Чем она занимается, рассказывай, пожалуйста! – прикоснулась мисс Грейнджер к руке друга, которая все еще оставалась на дверной ручке, и в момент прикосновения, ее сознание затопили видения. Пожилая, заметно поседевшая женщина в белом халате, сидела перед пультом какого-то аппарата, оснащенного измерительными приборами, мигающими светодиодами и клавиатурой, и писала обычной шариковой ручкой в толстой черной тетраде. Огромный плоский экран сто-дюймового монитора был выключен. В комнате, кроме женщины никого не было. Громоздкую машину по середине лаборатории покрывал серый пластиковый чехол, сквозь который угадывались ее металлические детали. Вдруг, экран напротив женщины ожил, и на нем появилась чайка, которая летела над ... перешейком „их“ полуострова; оба наблюдателя, узнав его, ахнули. Обзор экрана смещался вслед за птицей, и когда она спикировала вниз, чтобы схватить очередную неосторожную рыбу, они увидели пещеру на заднем фоне. Темный зев пещеры мелькнул лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы они оба ее узнали. Гермиона судорожно вздохнула, но не открыла глаза и не убрала свою руку с руки Поттера; за то короткое время, что был виден вход пещеры, она смогла рассмотреть внутреннюю обстановку. Там, на небольшом выступе, она увидела – или ей показалось, что увидела – некий золотой сосуд в форме вазы. Но это могло быть и игрой ее воображения. Стоило, потом, все это обсудить с Гарри, в деталях. Ребята задержались на некоторое время перед той дверью, но ничего интересного больше не происходило – Дама продолжала писать, иногда делая паузу, чтобы проследить за полетом чайки и снова возвращалась к своему занятию. Это надоело двум молодым наблюдателям, и они почти одновременно отняли руки от ручки двери. - Гарри, благодаря тебе, я тоже все видела, - тихо сказала мисс Грейнджер и потупила взор. – Почему, когда я дотрагивалась до тебя, мне стали доступны твои видения? Парень, обдумывая слова подруги, пришел к выводу, что может не так уж не прав был Драко Малфой насчет превосходства чистой крови. Конечно, он не озвучил свое предположение вслух, чтобы не обидеть девушку, но она не дура – рано или поздно сама догадается, как бы горько ей не было. - Не знаю, Герми, да и какая разница, раз работает, так и будем поступать, - ответил он, хотя, для него, слово „грязнокровка” перестало быть просто обидной кличкой. Надо бы не забыть попозже проверить свою теорию; интересно, действительно ли маглорожденные волшебники не способны к высшей магии без помощи чистокровных. – Поужинать, что ли? Думаю, от вчерашнего поросенка кое-что осталось ... - Ладно, пойдем! – согласилась девушка и они отправились в столовую. Стол уже привычно был накрыт для них двоих, а они давно уже перестали удивляться этому. В нагруженных едой подносах их ожидали испускающие пар куски мяса, квашеная капуста и только-что испеченный хлеб. В графине был ледяной медовый напиток. Полчаса спустя, насытившись, они откинулись назад на спинки стульев и блаженно заулыбались друг другу. Кто бы ни был тот невидимый благодетель, который заботился об их беззаботном и счастливом проживании в этом доме, он прекрасно справлялся со своей работой и они были ему очень благодарны. - Если нас и дальше будут так кормить, то боюсь, что я растолстею и стану похожей на Миллисенту Булстроуд, - сказала Гермиона. – Но все так вкусно, что я просто не могу отказаться. - Не беспокойся, даже если растолстеешь, все равно останешься красивой, - успокоил ее парень. Его полуприкрытые глаза сверкнули зеленым огнем, когда он посмотрел на девушку, и та смутилась, опустив веки. Между ними возникла неловкая тишина. Гермиона хотела спросить Гарри, действительно ли он считает ее красивой, но так и не смогла произнести ни слова от волнения. Он никогда раньше не делал ей комплиментов, вообще не относился к ней как к девчонке – и вдруг, такое! Прошло не меньше пяти минут напряженной тишины, во время которой никто не смел шелохнуться, только сейчас осознавая, в какой пикантной ситуации они оказались – молодая пара и совершенно одна в чужом доме. И что бы они ни позволили себе сделать, все останется только между ними. Если они решат поддаться своим чувствам. Если ... - Гхм-кхм ... – прервал затянувшееся молчание Гарри, - не пойти ли нам обследовать второй зал, тот, что с круглым столом? Гермиона удивленно распахнула глаза и по-новому взглянула на парня напротив себя. Он был также, как и она, взволнован, но держал себя в руках, – только его изумрудные глаза светились ярче обычного. Сердце девушки подступило к горлу и она, сглотнув, поспешно кивнула головой. - Давай. Мы еще вчера хотели пойти туда. Она поспешно вскочила с места, запуталась в полах своего плаща, зацепившись за стул, вскрикнула тихо и смущенно посмотрела на Гарри, когда тот придержал ее за локоть, чтобы не дать ей упасть. Она побежала в другой конец зала, чуть не врезалась в ворота, поспешила схватиться за железное кольцо, выполняющее роль дверной ручки и дернула его на себя. Дверь не поддалась. - Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! – воскликнула она. – Что здесь происходит? Двери переходят с места на место, словно хогвартские лестницы; то открываются, то нет ... Хотя ... – Она полезла в карман джинсовой куртки, в которую была одета под меховым плащом, и достала оттуда палочку. – Алохомора! Хм... Алохомора! Гарри, попробуй ты! Страшное подозрение о потери магии закралось в ее сознание. Но и Поттеру не удалось открыть дверь при помощи Алохоморы. Она не знала, печалиться или радоваться неудаче друга. Парень положил руку ей на плечо, и она подняла глаза на него. Он смотрел на нее точно также, как когда-то, на пятом курсе, смотрел на Чжоу Чанг. Ее бросило в жар от волнения и тщательно скрываемой радости. - Гермиона, ну не надо так переживать. Ничего ведь страшного не случилось. - Ты сказал, что я красивая ... - Нуу, ты и в правду красивая, всегда казалась мне самой привлекательной из всех... Но ты...относилась к нам ... ко мне, конкретно, как к другу и я относился к тебе соответственно ... - О чем ты говоришь? - О том, что с первого курса ты относилась к Рону иначе, чем просто к другу; а мне досталась роль третьего лишнего. Гермиона непонимающе заморгала, пытаясь уловить логику в его словах. - Не знаю, чем я показала свое особое отношение к Рону и свое пренебрежение к тебе, Гарри, но я думала, что отношусь к вам обоим одинаково. - Нуу, ты с ним постоянно ругалась ... Ребята говорили, что молодые бранятся, только тешатся и значит любят друг друга, вот я и не вмешивался ... Ах, вот оно что! - Знаешь, все было совсем не так. До прошлого года, я бранилась с Роном, потому что не выносила его лень. А в этом году, после свадьбы Билла и Флер ... Ну, ты сам все видел – он стал совершенно другим, более милым, обходительным, что ли?... А ты каким был, таким и остался – ровно и по-дружески относился ко мне, ни разу не заикался о моей красоте ... Я думала, что ты влюбился в Джинни. Гарри взял Гермиону за руку и привел обратно к столу. Подождав, пока она усядется на свое место, посерьезнев, заговорил: - Раз уж начали, давай говорить начистоту, согласна? – Девушка завороженно кивнула головой, глядя парню в глаза. – Летом Рону подарили некую книжку о том, как обворожить приглянувшуюся ведьму. Названия не помню, но помню, что Билл нашел ее среди вещей Сириуса и, не спросив меня, сразу отдал ее брату, хотя она, в действительности, была моей. Я нашел ее среди разбросанных вещей Рона слишком поздно, когда он успел уже заинтересовать тебя своими новыми манерами. Попав под его воздействие, ты стала более "благосклонна" к нему – по крайней мере, мне так показалось; тогда я посчитал, что уже поздно что-то делать и лучше смириться с твоим выбором. - Гарри! ... - Хотя, с самого первого курса, мне нравилась только ты, Герми! Всегда, когда бы я ни впутывался в неприятности, ты была рядом и вытаскивала меня из любых передряг. Никогда меня не предавала, не поступила как Рон – ни на четвертом курсе, ни сейчас ... Даже, когда мои необдуманные действия шли в разрез здравому смыслу, ты не оставила меня ... И вообще, ты моя единственная, верная подруга. Кроме того, ты очень красивая и привлекательная; и я не приму слова „Неправда”! Ее щеки пылали и она молчала, но ее молчание говорило само за себя. - Я думаю, что нам некуда спешить, мы здесь застряли, по-видимому, надолго и неизвестно, удастся ли вернуться обратно, Герми. Давай, пока, не углубляться в рассуждения и не заморачиваться, не делать поспешных выводов. Время все расставит по своим местам. – Он положил руку поверх ее сжатых кулачков. – Друзья? Она сдавленно вздохнула: - Друзья, конечно. Ты просто ошарашил меня, - засмеялась она с облегчением.