counting the stars behind the clouds

— Что за хуйня на тебе надета? — спросил Луи, поднимая брови. — Луи! — воскликнул Лиам. Гарри просто рассмеялся. — Понятия не имею. Но я ощущаю себя в этом невероятно. Гарри самодовольно усмехнулся, стоя в зелёных вельветовых брюках, шёлковой фиолетовой рубашке, на которой он неправильно застегнул пуговицы, леопардовых ботинках и фетровой шляпе, хотя Луи подозревал, что она сделана из твида. Луи хотелось кричать. Такое происходило каждый раз, когда Гарри выбирал одежду. Как только Луи присоединился к группе, то выяснил, что остальные парни покупали для него сценическую одежду. Поэтому после того, как Луи отправили в магазин, и Гарри отверг всё, что он купил для него, шатен решил возить Гарри с собой, поскольку одежда всё равно была для него. Гарри провёл весь день, проводя руками по различным вещам и бессвязно говоря о них больше, чем эксперт по моде. Луи понял, что выбирать что-то для Гарри невозможно, потому что тот знает, что ему нравится, так что он бросил всё, что подобрал, в сторону и сказал Гарри выбирать самому. Так они потратили час, пока Гарри выбирал то, что хотел. Некоторые вещи были смешными — Луи отказывался покупать Гарри металлический жилет, потому что «Поверь мне, Хазза, он выглядит так, словно сделан из переработанных консервных банок» — но если что-то выглядело более менее сносно, он покупал это. Остальные парни были удивлены его выбору, но не возражали. Так что Гарри начал одеваться более эксцентрично — так ему было комфортнее. И он выглядел счастливее. Хотя это не означало, что Луи не мог дразнить его. — Чёрт, Гарри, ты не мог посмотреть, что на тебе? — Луи. — Нет, клянусь, я почти как слепой. — Гарри. — Может тебе стоит носить какие-нибудь очки? — Луи, Боже мой. — Я знаю, что должен был проверить зрение. Они настаивали, но я не послушал. — Да пошли вы оба, — разочарованно сказал Лиам. Как только Лиам покачал головой и вышел, Луи и Гарри начали смеяться. Луи задавался вопросом, сколько барабанных палочек будет запущено в его голову этим вечером. — Не правда ли, я выгляжу впечатляюще? — спросил Гарри. — Жители Ньюкасла тебя точно запомнят. — Я бы хотел вернуть комплимент. Но насколько я знаю, ты можешь выглядеть дерьмово. Гарри демонстративно поправил шляпу, и Луи громко и беззастенчиво рассмеялся. Он улыбнулся, почувствовав, как Гарри, нащупав руку Луи, похлопал по ней и вышел, имея при этом выражения лица чего-то между ухмылкой и сиянием. Сцена в Ньюкасле была намного меньше по сравнению с другими, на которых они выступали — Луи подумал, что она больше подходит для чтения стихов. Несмотря на то, что он был раздражён тем, что ему придётся находиться ближе к Лиаму и его барабанам, чем ему хотелось бы, главная проблема заключалась в том, чтобы предотвратить возможную катастрофу с Гарри на сцене. Как только они расположили все свои инструменты, словно играя в тетрис, то пришли к выводу, что Гарри нужно вывести на сцену до начала шоу. Лиам отправился выяснять, могут ли им сделать сценический занавес на один раз, просто чтобы Гарри не стоял там, когда зрители начнут рассаживаться по местам. Луи стоял на краю сцены, держа Гарри за руку и продумывая лучший маршрут. Все их инструменты составили одну непроходимую стену, а свободное пространство на полу занимал лабиринт из проводов. Тем не менее, у него не было выбора. Луи начал движение с края по направлению к передней части сцены, внимательно наблюдая, куда Гарри ставит ноги. — Там большой шнур, — сказал Луи. — Подними ногу немного… Луи даже не думал ни о чём другом; ничего не существовало в этот момент, кроме ног Гарри и пола. До тех пор, пока его собственные ноги не решили напомнить о себе. Луи быстрее заморгал, нахмурив брови, когда мир быстро начал вращаться вокруг него, а затем остановился. Он должен был лежать на спине. Но он даже не упал. Ему потребовалась пара секунд, что бы его мозг вновь заработал. Он снова моргнул, когда осознал, что руки, обёрнутые вокруг него, принадлежали Гарри, а ладони кудрявого сжимали его бока. До Луи медленно начало доходить, что его нога запуталась в проводе, прежде чем он осознал, что его руки вцепились в рубашку Гарри. Луи ненавидел иронию. — Упс, — сказал Луи. — Изви- — Привет, — быстро ответил Гарри, дразня. Гарри издал смешок, и Луи мог почувствовать его дыхание на своём лице. Проклятье. Луи сглотнул, приходя в себя. Он нервно посмеялся, отпуская рубашку Гарри и делая шаг назад. Гарри медленно отпустил Луи и снова взялся за его руку, как только тот поднёс её к нему. — Ну, по крайней мере, без мочи на этот раз, — сказал Луи. Гарри просто промычал в ответ, яркая улыбка освещала его лицо. Луи облегчённо вздохнул, когда помог Гарри добраться до микрофонной стойки. Он сглотнул, когда Гарри, как обычно, водил руками, чтобы найти микрофон. Луи пробормотал что-то невнятное, не разбирая собственную речь, и умчался со сцены в неосвещённый пустой коридор. Он прислонился спиной к холодной каменной стене, пытаясь восстановить дыхание. Луи глубоко вздохнул и опустился на пол, кладя руки на колени и пробегая пальцами по волосам. Это был полный пиздец. Это был пиздец для Луи. Он должен был заботиться о Гарри. Гарри доверял ему. Чёрт, Луи, блять, платили за то, чтобы он поддерживал его в качестве члена группы. Луи слишком далеко отошёл от черты и был явно близок к тому, чтобы пользоваться слепотой Гарри. Все подумают, что он больной, если узнают. Гарри, скорее всего, будет чувствовать себя оскорблённым. Луи пытался это отрицать. Действительно пытался. Ебаные девять месяцев. Но его маленькая тупая влюблённость не исчезала, а только давала о себе знать, всякий раз, когда Гарри улыбался ему. Он перепробовал всё, что только мог. От того, что разрешал другим гулять с Гарри до того, что не сразу отвечал на его сообщения, просто для того, чтобы доказать себе, что не нуждается в нём. Но это никогда не продолжалось долго, и его всегда тянуло обратно, всё больше распаляя от каждого взаимодействия. И совсем не помогало то, что Гарри стал так же хорош в чтении Луи, как и Луи в чтении Гарри. Гарри сказал, что всё дело в голосе; он уловил бы и самую маленькую интонацию, о которой Луи даже бы не подозревал. Чёрт, Гарри часто знал, что чувствует Луи, прежде чем тот сам понимал это. Луи следовало уйти прочь в первый же день, когда он стоял в моче Гарри, и тот лучезарно улыбался ему так, что Луи опалило мозг. Ему следовало понять, что произойдёт, и что он не сможет ускользнуть от этого. Хотя даже если бы он понял, то всё равно бы продолжил. Луи всегда был безрассудным, но это был один из немногих случаев, когда он твёрдо сказал себе, что он идиот. Тем не менее, он не мог найти в себе сожалений по этому поводу. То, что Луи говорил себе, было его проблемой. С каждым днём отрицать становилось всё труднее и труднее. Так что, ему не оставалось ничего, кроме как продолжать. Луи поднялся с пола, когда услышал, как кто-то зовёт его. Занавес был ещё опущен, но Луи мог слышать болтовню людей за ним. Луи успокоился, прежде чем подойти к Зейну, который уже ждал его на сцене. — Ты в порядке, бро? — спросил Зейн. — Ты немного бледный. — Какая тебе разница? Мне не нужен цвет на щеках, чтобы играть лучше, чем ты. Зейн закатил глаза. — Никакой разницы. Но мы могли бы полагаться на отличное шоу, если бы ты играл так же хорошо, как я, хотя бы раз. Луи усмехнулся, протягивая кулак Зейну. — Сделаем это. Зейн улыбнулся и ударился кулаком с Луи, прежде чем направиться обратно на сцену. Луи последовал за ним, пытаясь очистить голову. Лиама ещё не было, а Найл разговаривал с Гарри, который в свою очередь смеялся, прикрывая микрофон рукой. — Чёрт, — пробормотал Луи, залезая на барабаны Лиама и используя его табуретку как подставку для ног. Когда Найл заметил Луи, то подмигнув, направился к своей гитаре, которую Луи пару секунд назад испепелял взглядом. — Готов, Лу? — спросил Гарри. — Да, думаю, скоро начнём, — ответил Луи. — Дай я посмотрю. Луи обошёл Гарри и слегка приоткрыл занавес. Небольшая толпа для небольшого места, как он и думал. Одной из причин, почему Луи больше любил выступать в барах, было то, что там не было специальных сидений; а пустые места никогда не были обнадёживающим началом Ещё там была женщина, которая выглядела очень кисло, но Луи предположил, что это было связано с парнем, который говорил ей что-то на ухо, а не с предстоящем шоу. И потом Луи заметил то, что заставило его усмехнуться. — Ну что? — спросил Гарри. Луи закрыл занавес и подошёл к Гарри. Он проигнорировал его и начал мысленно копаться в своём словаре «описания аудитории». — Похоже, очень оживлённая толпа сегодня, — сказал он. Гарри улыбнулся. — Хорошо, — ответил он. — У тебя был смех «кто-то-полный-идиот». Что ты увидел? Брови Луи подскочили вверх, и он улыбнулся. — Кто-то сделал плакат для тебя. И они написали на нём кое-что. — Вау, не могу дождаться, чтобы прочесть его, — невозмутимо ответил он. — Так что там написано? — Harry, be with me so happily, — ответил Луи. (Гарри, будь со мной самым счастливым) Луи улыбнулся, заметив, что щёки Гарри начали медленно розоветь, и он неуверенно поправил микрофон. Луи ненавидел то, как цвет глаз Гарри перешёл в более мягкий оттенок. — Удачи, — сказал он, положив руку на плечо Гарри, уходя. Луи почти остановился, когда почувствовал, как пальцы Гарри невесомо прошлись по его, но он встряхнул голову и заставил себя думать о барабанах Лиама, пока его воображение не начало играть с ним. Лиам явился на сцену, выглядя запыхавшимся. — Открывайте занавес, — сказал он. Он встал перед барабанами, часто моргая. — Кто-то топтался по моему стулу? Луи ничего не сказал, но начал свистеть, любуясь занавесом. Он услышал, как Гарри тихо засмеялся в микрофон, и улыбнулся. Судя по всему, это было не лучшее их шоу. Гитара Найла была плохо настроена, Лиам случайно попадал по тарелкам больше, чем нужно, а Гарри путал слова песен. Зейн перед началом концерта одними губами дал знать, что струна его гитары могла порваться в любой момент, поэтому он играл осторожно. Был также неловкий момент, когда Луи забыл мелодию «Stockholm Syndrome» и не мог найти ритм полпесни. Казалось, такое случалось с ними всегда; если один из них что-то портил, то портили все. Найл называл это «великий провал», потому что так никто не был виноват. Луи же сказал, что это вина того, кто первый всё испортил. Зейн, как обычно, пнул его. Зрители с самого начала находились где-то далеко, и от этого не становилось лучше. Луи хотелось сделать огни ярче, чтобы не видеть всего этого. Люди перешёптывались друг с другом или тыкали в экраны телефонов. Там было несколько человек, наслаждавшиеся концертом, поэтому Луи решил сосредоточиться на них. Они подпевали или просто покачивались на своих местах. Конечно, та девушка ещё махала плакатом; проблема заключалась в том, что она не сидела в конце и имела возможность задевать им головы людей, при этом не чувствуя себя виноватой. Несмотря на то, что она сделала плакат, Луи она понравилась. — Сейчас я собираюсь сделать кое-что, поэтому моей бедной группе придётся немного попотеть, — сказал Гарри. Голова Луи взметнулась вверх, он нервно смотрел в затылок Гарри. — Не могли бы вы принести мне гитару, пожалуйста? — сказал Гарри, поворачиваясь к группе. Луи на секунду разинул рот, в то время как Лиам, пошёл за стулом для Гарри, поэтому он последовал его примеру, отправляясь за гитарой. Они уже сыграли все песни, и оставалась только «Where Do Broken Hearts Go». Лиам осуждающе взглянул на Луи, располагая стул за спиной Гарри. Луи растеряно пожал плечами. Когда Гарри сел, Луи перекинул через его голову ремень и протянул ему гитару. — Что ты делаешь? — прошептал он. Гарри не ответил. Сволочь. Луи похлопал его по плечу, слегка щипая при этом, и Гарри нарочно пихнул его, когда тот возвращался к клавиатуре, поэтому Луи приостановился и пихнул Гарри в ответ. — В заключении, я бы хотел сыграть свою новую песню, — сказал Гарри. — Даже группа ещё ни разу не слышала её. Луи заметил, как Лиам неодобрительным взглядом пытается прожечь дыру в голове Гарри. Луи решил присоединиться к нему. Девушка с плакатом была в восторге. Луи неодобрительно посмотрел и на неё. — Эта песня очень личная для меня, — продолжил Гарри. — Потому что она о чём-то… о том, что меня очень заботит. Я начал писать две недели назад, так что она немного недоработана. Я даже изменил слова сегодня утром, поэтому извините за какие-либо ошибки. Где они были две недели назад? Луи едва помнил, что было неделю назад. Он достал телефон, чтобы заглянуть в календарь. — Она называется «Something Great». Надеюсь, вам понравится, — сказал Гарри. Две недели назад. Брайтон. Он почувствовал, как в горле начал образовываться комок, и не был уверен, почему. Тем не менее, он чувствовал, он знал, что собирается услышать, прежде чем Гарри начал играть. Луи заставил себя посмотреть на остальных парней, чтобы понять, знал ли кто-то из них об этом или нет. Найл выглядел озадаченно, Зейн обеспокоенно, а Лиам был в ярости. Поэтому, нет. По крайней мере, это немного утешало. — One day youʼll come in to my world and say it all, — начал петь Гарри. (Однажды, ты ворвёшься в мою жизнь и скажешь всё) Луи пытался сосредоточиться на песне, правда, пытался. Его слух, казалось, то пропадал, то вновь возвращался, пытаясь достучаться до стенок его мозга. В горле образовалась пустыня. Это не была паника; нет, то, как скручивался его желудок, означало, что это был страх. Так продолжалось какое-то время, пока Луи не успокоился достаточно для того, чтобы продолжить нормально слушать песню. — The script was written and I could not change a thing / I want to rip it all to shreds and start again. (Сценарий был написан и я не мог изменить ни слова / Я хотел разорвать его на кусочки и начать все сначала.) Ох, нет. Нет-нет-нет. — I want you here with me / Like how I pictured it / So I donʼt have to keep imagining. (Я хочу быть рядом с тобой / Как будто я сфотографировал этот момент / И больше мне не нужно будет представлять его постоянно.) Луи хотел бы услышать песню целиком. Он не хотел слышать только отдельные строчки. Он уже был готов перелезть через клавиатуру, чтобы цепляться за Гарри и никогда не отпускать его. Слава Богу, это была последняя песня. — Is it too much to ask for something great? (Это слишком — просить о чем-то прекрасном?) Он не ненавидел упоминания о том, что Гарри был слеп. Это был просто факт. Сейчас он ненавидел то, как Гарри, на самом деле, расстроен из-за этого. Он не мог смириться с мыслью, что Гарри было больно, а он ничем не мог помочь ему. Гарри чувствовал себя беспомощным из-за этого и хотел начать свою жизнь сначала, Гарри хотел видеть, а не представлять, Гарри просто хотел «чего-то прекрасного» (пп: из названия самой песни «Something Great»). Конечно, она была написана после Брайтона; Луи никогда не видел Гарри таким поникшим прежде. Луи почувствовал, как желудок делает сальто, и как дышать стало труднее. — Youʼre all I want / So much itʼs hurting. (Ты — все, чего я хочу / Так сильно, что мне больно.) Луи нахмурился в замешательстве из-за последней строчки. Может быть, Гарри пытался сделать эту песню двусмысленной, чтобы люди нашли в ней что-то для себя. Так или иначе, Луи знал, что она означала. Луи был настолько увлечён своими размышлениями, что даже не заметил, как оживилась толпа. Им нравилось. Они стали энергичнее, по сравнению с тем, какими были весь вечер, и около половины зала стоя аплодировали. Девушка с плакатом прыгала в полной эйфории. Она выделялась среди гораздо более сдержанной аудитории, но Луи подумал, что она принесла ему некое возбуждение, в котором он действительно нуждался. — Спасибо, — сказал Гарри. — Доброй ночи. Луи не видел лицо Гарри, но мог понять, что тот доволен. Стук в его голове начал медленно исчезать. Занавес ещё не закрылся до конца, когда Луи торопливо начал пробираться к Гарри через провода, чуть не падая при этом. Вместо того чтобы обнять Гарри, он как будто упал на него и просто не отпускал. Он услышал, как Гарри засмеялся ему в ухо, когда Луи обнял Гарри за шею. Луи прижался к нему так близко, когда почувствовал, как Гарри обхватил его за талию. Он услышал, как Лиам громко ударил по тарелке под звук утихающих аплодисментов, и понял, что парни оставили их наедине. Луи был доволен; он хотел остаться здесь один для Гарри. Он спрятал лицо в изгибе шеи кудрявого. — Мне так жаль, — пробормотал Луи. Луи почувствовал, как Гарри напрягся. Ему это не понравилось, поэтому он обнял его ещё крепче. — Почему? — спросил Гарри. — Твоё зрение. Гарри замялся. — Ох. Луи почувствовал, как Гарри сглотнул, отстраняясь от Луи, и тот неохотно отпустил его. Луи нахмурился, заметив, как напряглась его челюсть. Гарри снова сглотнул. Он прикусил губу, опуская голову, так что Луи не видел его лицо. — Хаз? — сказал Луи, нежно касаясь его руки. Гарри поднял голову и улыбнулся. Эта не была та светлая улыбка, которую так хорошо знал Луи, но и это не была та сценическая улыбка, которую Гарри дарит зрителям. Нет, она была напряжённая. Казалось, что он приложил массу усилий, чтобы поднять уголки губ. — Всё нормально, — сказал Гарри. — Я понимаю. Со мной всё будет хорошо. Луи выдохнул с облегчением, слегка подталкивая Гарри локтем. — Ну же, позволь мне провести тебя. — Нет, — коротко ответил Гарри. — Я бы хотел использовать свою трость. — Там очень много проводов. — Прошу. Луи не должен был чувствовать боль. Это было бы смешно. Он не был уверен, скрывал ли Гарри то, как был расстроен перед этим, или Луи только всё усугубил. Так или иначе, это было не из-за него, Луи заставил себя так думать. Гарри, вероятно, просто хотел почувствовать, что всё под контролем. Луи проглотил свои чувства и осторожно переступил через провода, чтобы взять трость. — Протяни руку, — сказал он уверенно. Гарри послушно поднял руку ладонью вверх. Луи вложил конец трости в ладонь Гарри и не отпускал, пока тот крепко не сжал её. — Спасибо, — сказал Гарри. — Поговорим позже. Луи признал поражение, когда услышал это. Он вздохнул, подходя к кулисам. Он молча ждал и наблюдал, чтобы убедиться, что Гарри безопасно удалится со сцены; он споткнулся пару раз, но он слишком хорошо владел тростью, чтобы упасть. Луи ушёл так тихо, как мог, и отправился искать их автобус. Он прошёл мимо Лиама, который расплачивался с хозяином в коридоре. Тот широко улыбнулся ему, что Луи показалось очень странным, но у него не было сил, чтобы вернуть улыбку. Лиам нахмурился в замешательстве, и Луи понятия не имел, почему. Как только он зашёл в автобус, на него налетел Найл. Луи встретил его усмешку и выжидающие глаза пустым взглядом. — Ну? Как всё прошло? — завизжал Найл. Луи открыл рот, но тотчас закрыл его. Всё это было очень запутанно. Может быть, ему стоило лечь спать. Луи понимал, что Найл ждал ответ, но, на самом деле, не знал, что ему сказать. — Гарри нужно немного времени, — сказал он, наконец. Найл был в таком же замешательстве, как и Лиам, и Луи просто покачал головой. У него не было сил разбираться с этим, чем бы это ни было. Он инстинктивно посмотрел на звёзды, но не видел смысла в их подсчёте.