Строки её судьбы...

— Мы так и не нашли девчонку! — всплеснув руками, сказал знаменитый мракоборец Аластор Грюм. — Жаль, — сидящий в кресле старик глубоко вздохнул. — Дело в том, что она легко может оказаться крестражем, а крестражи, что естественно, мы обязаны уничтожить. Они не просто так ее оберегают и прячут неизвестно где. — Мерлин, родители боятся за своего ребенка, — тихо пробормотал сидящий рядом с директором школы волшебства молодой брюнет, что назывался Северусом Снейпом. — Том не способен любить, — Альбус Дамблдор покачал седоволосой головой. — Мы должны разобраться в этой девочке. У каждого из нас, людей, есть слабости, которые некоторые часто отрицают. Слабостью Беллатрисы и Волдеморта, да перестаньте вы вздрагивать, является, как ни странно, их маленькая дочь. Мы даже не успели узнать ее имя… Жаль… Продолжайте поиски по всему магическому миру. А сейчас можете быть свободны. — Я просто поражаюсь этому долькоеду, — со смехом признался голубоглазый Реддл, когда Снейп все рассказал о происках Дамблдора. — Какая наивность, Мерлинова борода! Они не найдут её и скоро им придется вовсе позабыть о ней. Минта в безопасности. Ха-ха-ха!

Спустя время

— Принцесса Минта, извольте порадовать ваших рабов и спуститься к ужину, — язвительно пропела светловолосая воспитательница. — Уже иду, мисс Роджерс, — холодно ответила одиннадцатилетняя брюнетка. Араминта Оливия Беллатриса Реддл-Лестрейндж была довольно красивой особой. Она пошла в мать. Те же длинные черные кудри, то же лицо, та же веселая улыбка. Минта с виду казалась опрометчивой и несколько глуповатой, однако ее большие карие глаза выражали недетскую серьезность. Араминта была умной, но азартной и самоуверенной. Поставит цель — достигнет не смотря ни на что. Она умела прекрасно убеждать, самооценка не отставала. — Тебя долго ждать?! — прикрикнула мисс Роджерс. Она недолюбливала мисс Реддл-Лестрейндж, а девочка платила ей той же монетой. Закатив глаза, Минта направилась в столовую, где в данный момент подавали манную кашу. Брюнетка застонала. Ну что за невезение такое?! Под громкий смех детей кудрявая заедала манку хлебом. — Снег идет! — неожиданно воскликнул рыжий Джим Бирс. Араминта выскочила на улицу одна из первых. Зима — ее любимое время года. Что с того, что сейчас ноябрь?! Снег есть — значит, зима. Девочка вспомнила сюжет своей любимой сказки о Снежной Королеве. Автор назвал снежинки белыми пчелами. С восторгом наблюдая за снегопадом, Минта чувствовала себя повелительницей морозов и никакая Герда не могла ничем ей помешать! В следующую секунду брюнетка ощутила острую боль в колене. — С наступлением зимы, Минни, — издевательски поздравила Джейн Свон, бросившая в Араминту камень. Но не на ту напала. Соперница не собиралась прощать столь наглую выходку. — Если кто не запомнил мое имя, — вкрадчиво начала брюнетка, хитро улыбаясь при этом. — То я его напомню. Араминта Оливия Беллатриса Реддл-Лестрейндж, — после этих слов она запустила в миловидное личико блондиночки яблоко, что стащила из столовой. — Будь ты проклята! — закричала обиженная Джейн, потирая ушибленную щеку. Минта звонко хохотала. «Герда» побеждена! — Если говоришь о себе, то я с тобой солидарна, — язвительно ответила кареглазая и прилегла на снег, расслаблено прикрыв глаза. Как же хорошо! — Сняла бы хоть свою побрякушку, — перевела тему надоеда. — Это подарок, — гордо возразила Араминта, указав на кулон с настоящим изумрудом. — И кто, интересно знать, тебе его подарил? У тебя нет друзей, — зло засмеялась Свон и убежала к подругам. — А мне и так неплохо, — хотела крикнуть ей в ответ брюнетка, но на самом деле ее достаточно интересовал вопрос, почему приютские дети так не любят ее? Она помнила несколько случаев своего избиения под радостные аплодисменты. Все это не только злило, но и огорчало девочку. Еще сильнее ее интриговало то, откуда у нее такое украшение? Странно, но оно помогало хозяйке, когда та оказывалась в настоящей серьезной опасности. Когда, к примеру, порка доводила девочку до того, что она начинала привыкать к боли и бредить, кулон становился горячим, как пламя, но уже через секунду это странное тепло исчезало, но появлялось чувство облегчения. Да и розги отлетали в сторону автоматически. Когда же Минту оставляли с ранами после «игр» некоторых детей, украшение так же горело, затем охлаждалось, но в этот же миг кровь исчезала, что было более, чем странно…