Идя к Слизеринскому столу, Минта заметила, что многие, а особенно гриффиндорцы, глядя на нее, активно перешептывались между собой, на что девушка закатила глаза.
Оглянувшись на преподавательский стол, она обнаружила, что среди учителей не было Рубеуса Хагрида, а на его месте сидела седоволосая профессор Граббли-Дёрг.
— Видимо, великана выгнали, — торжествующе предположил Драко.
Невооруженным глазом было видно, что он был бы рад этому событию, чего стоила одна улыбка!
— Вряд ли, — тихо, но уверенно возразила Араминта, с легкой усмешкой на лице. — Дамблдор очень доверяет Хагриду. Скорее небо рухнет, чем наш директор уволит его.
— А жаль, — искренне протянул Нотт. — Вот зачем брать человека на должность, к которой он не приспособлен? Отец когда-то рассказывал, что Сама-Знаешь-Кто тоже пробовался на должность преподавателя ЗОТИ, а мой отец с друзьями ждали в «Кабаньей голове».
Реддл-Лестрейндж сглотнула от удивления. Ничего себе поворот! Том Реддл, оказывается, хотел стать учителем! И Минта вполне понимала это его желание, так как сама довольно привязалась к этой школе, не считая вечных придирок со стороны директора. Только вот почему его не приняли? Жил бы спокойно и не было бы никакой войны! Или опять Дамблдор со своими вечными подозрениями? Иногда девушке хотелось бросить в него Круцио.
— А что на этот счет скажет Блейз? — раздался до нее мелодичный голос Тео. — Блейз.
Забини не обращал на мальчишек особого внимания, что-то вдохновленно заливая внимательно слушающей его Пэнси Паркинсон.
Друзья, переглянувшись между собой, обернулись в сторону мулата и уже громче повторили:
— Блейз!
— Да что?! — юноша вздрогнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки. — Ничего вы в любви не понимаете, — язвительно заметил он. — О, а это еще кто такая?
Остальные, в том числе и Паркинсон, посмотрели туда же, куда и он. Пухлая и низкорослая, с короткими мышино-каштановыми кудрями, средних лет женщина в ярко-розовой кофточке о чем-то говорила с директором.
Наконец она обернулась и многие узнали это жабье лицо и большие глаза.
— Долорес Амбридж, — пояснил Теодор, обращаясь к любимой девушке. — Заместительница министра. Мерзкая дамочка, у нашей семьи к ней не лучшее отношение, как и у нее к нам, но приходится держать себя в руках.
— А по мне она не такая уж и плохая, — с готовностью подключился Малфой, скрестив тонкие руки на груди. — По крайней мере, не одобряет грязнокровок.
— Для тебя только это главное?
— Мерлин, да помолчите же! — взорвался Блейз и, дождавшись, наконец, долгожданной тишины, вернулся к разговору с Пэнси.
«Любовь-морковь», — с усмешкой подумала Минта, но вслух ничего не сказала. Тем временем директор поднялся из-за стола.
— Нашим новичкам, — звучно заговорил Дамблдор, сияя улыбкой и широко распахнув объятия, — добро пожаловать! Нашей старой гвардии — добро пожаловать в насиженные гнезда! Придет еще время для речей, но сейчас время для другого. Уплетайте за обе щеки!
Реддл-Лестрейндж хмыкнула. Вот прямо сама доброта! Однако, она сразу же повеселела, заметив еду.
— Ура, — искренне обрадовался Блейз и быстро схватился за жареную картошку.
— Шляпа что-то сегодня распелась, — заметил Драко, с важным видом разворачивая шоколадную конфету. — Точно беда какая-то, но вот вопрос: шляпе-то знать откуда?
— Да не обращай ты внимания, — закатил глаза Нотт. — Она всегда говорит одно и тоже, только разными словами.
Араминта задумалась. Домовой эльф Малфоев по имени Добби упоминал о том, что в школу заявится враг. Неужели даже шляпа это понимала, а этим самым врагом является Долорес Амбридж, довольно похожая на толстую жабу?
— Минта, всё в порядке? — нежный голос Тео вывел девушку из раздумий и она, махнув рукой, мягко улыбнулась.
Тем временем Альбус Дамблдор начал свою речь.
Как всегда, притворяемся «на публику»…
— Теперь, когда мы начали ужин, я попрошу обратить внимание на кое-какие вещи. Наш завхоз мистер Филч попросил меня напомнить вам, что прогулки по Запретному лесу категорически запрещены. (Минта и Драко обменялись лукавыми взглядами). Так же хочу сказать, что отборочные по квиддичу…
— Кхе-кхе, — неожиданно Амбридж поднялась из-за стола. Араминта удивленно приподняла бровь. Никто из преподавателей Хогвартса никогда не осмеливался перебить директора. Однако, все уважение, которое девушка начала испытывать к этой волшебнице из-за ее смелости и неподчинения, испарилось, как только Долорес начала говорить:
— Как приятно вас всех видеть, — она мягко улыбнулась, но было что-то фальшивое в этой ее улыбке. — Столько милых маленьких лиц!
Араминта скривилась. Ей было неприятно, что к ней обращаются, как к малолетке. Тео одарил ее понимающим взглядом.— Я очень хочу познакомиться с вами и знаю, что мы быстро станем очень хорошими друзьями.
Минта и Тео переглянулись в то время как Драко, Блейз и Пэнси с трудом сдерживались, чтобы не рассмеяться.
— Если я с ней подружусь, то бегите, это буду не я, — весело заметил Забини, чем вызвал смешки со стороны друзей. Амбридж опять откашлялась и продолжила. Речь оказалась занудной и Минта не вникала в ее содержание, как и мальчишки с Паркинсон.
На ум Реддл-Лестрейндж снова пришли слова Добби о том, что в Хогвартсе появится опасный враг. Эта жаба и есть враг? Как-то не дотягивает…
Вот Дамблдор, из-за которого началась целая война, другое дело.
Что уж там до какой-то дурочки из Министерства…
***
— Как прошли каникулы, Араминта? — донесся до нее голос гриффиндорца Симуса. Слизеринка слегка нахмурилась. Они никогда не общались и, тем более, не дружили. С чего вдруг такое дружелюбие? Что-то здесь не так…
— Нормально, — равнодушно ответила она.
Не знала, что ты этим интересуешься.
— Странно. Я слышал, что о тебе пишет «Ежедневный пророк». Говорят, что ты заступалась за психа…
— Не твое дело, — холодно отозвалась слизеринка. — И прежде чем оскорблять кого-либо разберись для начала в себе.
— Меня не хотели отпускать в Хогвартс из-за тебя и Поттера. Мама говорит, что ты такая же чокнутая, как и твоя мамаша, — насмешливо ухмыльнулся Симус.
Араминта так и знала, что неспроста он с ней заговорил, но за словом в карман не лезла.
— Давай еще раз: Моя мать состоит в Пожирателях смерти. Но к твоему сожалению я уже наизусть этот факт выучила. Передай матери, что было бы хорошо, если бы она не пустила тебя в школу. Я ведь такая страшная, на каждом шагу убиваю миллионы людей!
Финниган побагровел и было видно, что он достаточно разозлился.
— Не смей говорить о моей матери в таком тоне!
Девушка приподняла бровь. Мол, что еще скажешь? Давай!
***
Теодор Нотт прогуливался по школе, как вдруг столкнулся с девушкой. Мерлин, можно же и смотреть, куда идешь.
— О, извини, я тебя не заметила, — хихикнула она. Это оказалась высокая темноглазая брюнетка курса с третьего-четвертого. Скорее всего это Ромильда Вейн из Гриффиндора.
— Ничего, — мягко улыбнувшись, юноша поспешил вперед, оставив без внимания пристальный взгляд Ромильды.
Неожиданно до его ушей раздались знакомые голоса.
Когда Гриффиндор угомонится Дамблдор объявит о перемирии с Лордом!
Меня не хотели отпускать в Хогвартс из-за тебя и Поттера. Мама говорит, что ты такая же чокнутая, как и твоя мамаша.
— Давай еще раз: Моя мать состоит в Пожирателях смерти. Но к твоему сожалению я уже наизусть этот факт выучила. Передай матери, что было бы хорошо, если бы она не пустила тебя в школу. Я ведь такая страшная, на каждом шагу убиваю миллионы людей!
— Не смей говорить о моей матери в таком тоне!
— Глухота что-ли приключилась, но мне казалось, что первым начал ты.
