***
Однако Минта с того дня стала отдаляться от друзей и погрузилась в свой мир. Она мало с кем заговаривала, молчала на уроках, не отвлекаясь от заданий, даже Долорес Амбридж не так сильно раздражала ее, как раньше. Араминта понимала ее. Тео рассказывал, что слышал от мачехи о том, что Амбридж явно влюблена в министра магии Корнелиуса Фаджа, а тот видел в ней только хорошего сотрудника. Реддл-Лестрейндж даже начинала сочувствовать ненавистной ей ранее преподавательнице Защиты от Темных Исскуств. Влюбленные женщины никогда не лишатся надежды, что мужчины когда-нибудь обратят на них внимание, даже если этого так и не случается. — Мне кажется, Реддл-Лестрейндж пора в больницу Святого Мунго, она какая-то странная, — хихикала Лаванда Браун. — Ты только сейчас это заметила? — вскидывая брови, уточняла ее лучшая подруга, Парвати Патил. Миллисента Булстроуд тем временем гордо улыбалась. Ей было приятно ощущать, что соперница наконец-то оказалась на том месте, где недавно стояла она сама. От самоуверенности и открытости, яркости Реддл-Лестрейндж не оставалось ни то, что огня, но и даже дыма! Возможно, раньше Миллисента посочувствовала бы ей, но сейчас ей не хотелось этого. В конце концов Араминта получила то, на что давно нарывалась. Чего стоила змея, направленная на Лаванду Браун или гной бубонтюбера, обжегший ей лицо? Если человеку приходят письма с ядом это о чем-то да говорит. Эта самая Араминта нередко посмеивалась над ней. Взять хотя бы недавний урок Зельеварения. Но теперь пришел черед Миллисенты смеяться над ней и жизнью, обладая большим количеством друзей, а они появятся! Никто не сможет доказать, что Теодор Нотт очарован Амортенцией, к тому же не зря ведь она получила разрешение Дамблдора на посещение Запретной Секции за книгой, в которой нашла рецепт. Девушке, правда, пришлось слегка приврать директору, но он доверял ей, а зелья всегда удавались мисс Булстроуд. Сейчас этот самый Тео осыпал ее комплиментами и Миллисента чувствовала себя победительницей.***
Араминта тем временем решила окончательно разобраться с Пророчеством и, отыскав в очередном коридоре Хогвартса Гарри, передала ему ту информацию, что отыскала в книге о Серой Магии. — Понял ты теперь, что тебя использовали? — фыркнув, поинтересовалась она. Гарри молчал. Его задачей было спокойно идти в широко раскрытые объятия смерти. Предательство Дамблдора казалось пустяком. Естественно, что план директора был намного шире. Просто Гарри был слишком наивен, но теперь все стало ясно. Теперь он понимал, что ему было отведено определенное количество жизни, что потребуется на уничтожение всех крестражей. — Значит, душа Волдеморта разорвана, как я и предполагал… — Мерлин! — взорвалась Араминта. В самом деле, сколько можно?! — Какая в этом разница? Отец не станет уничтожать собственный крестраж, а чтобы частица души исчезла, ее должен вынуть тот, кто ее вложил, точнее этот самый Волдеморт, но делать этого он не собирается. — В смысле? — удивленно вскинул брови Поттер. — Я отправила ему письмо, — гордо улыбнулась Минта, глядя на гриффиндорца. — Мин, — неожиданно объявился Блейз. — Мы с Драко никак не поймем, что происходит с Тео! Пытались выяснить, как так произошло, что он влюбился в Булстроуд, которую не замечал столько лет учебы, а он заступается со словами, подобными: «Неправда, я влюблен». При этом на себя не похож, а точнее постоянно крутится вокруг этой Миллисенты. Мы понять не можем, что с ним случилось! — Зато я могу, — заметила подошедшая Гермиона Грейнджер. — Амортенция. — Что? — быстро прислушался Забини. — Любовное зелье, которое создаёт непреодолимое влечение к тому, кто сварил его, — четко ответила отличница. — Я читала книгу «Сильнодействующие зелья» для легкого чтения.***
Теодор Нотт сидел в кресле, глядя на каминное пламя, а Миллисента тем временем отрабатывала наказание у МакГонагалл за то, что уже неделю не сдает домашнее задание. Неожиданно его окликнули. — Тео. Это оказалась Араминта. — Тео, я знаю, что ты меня уже не любишь и сейчас увлечен Миллисентой Булстроуд, но подумай сам, как зародились эти отношения. Ты ведь и смотреть на нее не хотел. — Я люблю ее, — равнодушно ответил Нотт, на что брюнетка покачала головой. — Глупый, глупый Тео. — Я вполне разумный, — с холодком в голосе ответил он, но Минта не хотела сдаваться так просто. — Неужели? Без тебя все идет не так, ты ведь сам на себя не похож с этой Булстроуд. Хагрид был у великанов. Я от Гермионы узнала, мы подруги. У великанов! Вербовал! Представляешь? Ведь если бы ты не был под действием зелья, ты обязательно бы заинтересовался этой информацией и обсуждал бы ее с нами, а не осыпал Миллисенту комплиментами, правда? Драко снова начал провоцировать гриффиндорцев, но ничего не выходит. Ты бы заступился, ведь так? — Так… — А я? Я стала совсем другой, не узнаю саму себя и всё жду, жду, жду… И помнишь, как ты подарил мне снежный шар на нашем первом свидании, как ревновал меня к Рону? Помнишь? Тео, да очнись уже! — А что случилось? — неожиданно юноша обнаружил, что голова практически раскалывалась и мысленно призвал к себе стакан сока, стоящий неподалеку. Едва отпив, юноша чуть не задохнулся, но в груди словно потеплело, будто бушевал пожар по всему телу, глаза слипались…***
— Все в порядке, мисс Реддл-Лестрейндж? Противоядие должно было сработать, — тихо заметил Северус Снейп на уроке Зельеварения, увидев Минту, вошедшую в класс. — Естественно, — весело подтвердила девушка. — Спасибо, сэр. Она заняла первую парту у стены, как и Теодор Нотт. Сидящие неподалеку Блейз и Драко обменялись довольными взглядами. Всё было хорошо, а война практически закончена…