Крылья

Слэш
R
Завершён
112
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
63 страницы, 17 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
112 Нравится 52 Отзывы 20 В сборник Скачать

Глава 11. Легенда о трех.

Настройки текста
Восьмой день, как тебя нет, а ведь ты обещал приехать сегодня. Хотя… Ты теперь не мой слуга, и не обязан сдерживать свои обещания. Тоскливо как-то… Сегодня со мной лишь один Джозеф – кажется, вчера я попал в точку. Что-то не так. Я умираю?.. Как это возможно, если я давно умер? Размышляю вяло, и будто вижу себя со стороны: не слишком впечатляющее зрелище. Вот почему тебя нет, да? Ты просто решил больше не тратить на меня свое время. И правильно – ведь нет смысла чинить игрушку, что сломана безвозвратно. А в том, что я умираю, хоть я еще не понял как именно это здесь возможно, сомнений нет. То, как ты забеспокоился, когда увидел мои крылья. То, что я служил экспонатом для твоих дружков. То, что даже Дора, которой я явно неприятен, постаралась быть со мной помягче. То, как эти трое говорили о чем угодно, но если вдруг надо было сказать «умер» или «смерть», будто давились этим словом. Глупо. Я все еще не знаю, почему я должен умирать сейчас – это как-то странно. В той, прошлой жизни, я был готов умереть, а сейчас… Сейчас, как бы это сумасшедше не звучало, мне понравилось жить. Ну, не совсем и не всегда, но было интересно. Очень. Я смог многое узнать – о себе, да и о мире в целом. А теперь... Тоскливо, грустно и одиноко. И если в прошлой жизни я спешил, то в этой мне совсем не хочется готовиться к смерти. Да и потом, что будет со мной дальше? Душа отправится в ад? Смешно как-то звучит: где я, в таком случае, сейчас? Черт. Черт. Черт. Это единственное, что мне осталось повторять про себя. Разговаривать сегодня совершенно нет настроения. Да и смысл?... День заканчивается, а тебя все еще нет. Черт. Черт. Черт. Заснул я без снотворных трав, вот и проснулся где-то на рассвете. Джозеф спит в кресле. Ах да, мой Хозяин позаботился о том, чтобы я и думать не смел выходить на улицу. Ублюдок. Первые лучи солнца пробиваются сквозь неплотно закрытые драпировки – красиво. Комната выглядит, как старые пожелтевшие фотографии. Сухо и солнечно. И так же немного нереально. Дверь скрипнула – кто-то вошел. Я не стал делать вид, будто бы сплю, но и не повернулся, чтобы посмотреть на вошедшего – тем более, я знал, кто это. Ожидания мои оправдались. Только вот что-то ты задержался, Себастьян. И, знаешь ли, это вверх неприличия – врываться в комнату ночью. Я ведь, по идее, должен спать. Подходишь ближе. Твои руки уже скользят по моим голым плечам – какого черта?. Ты смотришь мне прямо в глаза. — Ты как, малыш? — И без Вас справляюсь прекрасно, Хозяин, — голос безразличный, а ты явно раздражен моими словами. Ну, что сделать… Я, конечно, устал. И от боли, и от того, что тебя нет рядом. Но, черт побери, я ведь один из рода Фантомхайв, а значит, я играю по давно написанным правилам. Интересно, как же ты ответишь? Даже когда ты был моим слугой, тебе хватало смелости на колкости. Ты же садишься на кровать, руки все еще в том же положении, но губы ты подносишь слишком близко к моему уху. — Прости, Сиэль, я задержался, — вот так легко и просто – "прости". Ты думаешь, прощу? Не надейся! Для начала, я так просто не сдамся. Ну и что, что сердце стало биться чаще? И непонятное чувство радости заставило голос сесть? Сердце, радость… В аду эти слова звучат абсурдно! — Мне все равно. — Упрямый малыш, — губы уже шепчут у меня на шее, слегка прикасаясь к коже. По телу — мурашки и непонятный жар. Так приятно… Черт, что это со мной? Это ненормально. Совершенно ненормально! Молчу в ответ и не знаю, что тебе сказать — это раз. И два — тело охватил непонятный трепет, и мне не нравится такая реакция организма непонятно на что... — Больно? — О боги, ну зачем ты пришел сюда? Ты ведешь себя странно, и, признаюсь, пугаешь. Хотя, скорее, пугаешь даже не ты, а моя реакция на тебя. — Немного, — закончишь допрос, уйдешь отсюда, и снова пропадешь на две-три недели. Или на месяц? Неважно, но я уверен, что это наваждение уйдет вместе с тобой. А значит, Хозяин, уйдите, пожалуйста. — Что тебя беспокоит? — Ничего, хозяин, — голос бесцветный – как и должен быть. Может, ты подумаешь, что я хочу спать?.. — Хозяин? — Джозеф проснулся, и ты наконец-то прекратил пытку руками и губами. Я постарался неслышно выдохнуть, но ты, кажется, заметил – как-то уж совсем хищно блеснули твои глаза. — Извини, что разбудил, — стоишь, выпрямившись. Такая идеальная осанка – все как всегда. Интересно, они оставят меня в покое? На данный момент их присутствие мне только мешало. Джозеф тоже встал. Осанка тоже ровная, но тебе далеко до моего Себастьяна! То есть не до моего, точнее моего, но хозяина… Черт, что-то я совсем запутался. Они направились в сторону двери, а я громко заметил: — Что, хотите поговорить наедине? Да бросьте, Себастьян, ваши слуги давно уже дали мне понять, что я скоро сдохну, — говорю сухо и в тоже время фамильярно, пытаясь не вслушиваться в собственные слова. Ты пристально посмотрел на меня, потом выпихнул Джозефа за дверь и вышел вслед за ним. Вот так. Прекрасно. Ты даже не удосужился мне ответить. Ну и черт с тобой! Это все ведь в скором времени потеряет для меня всякий смысл, так что… Проснулся снова я от того, что кто-то довольно грубо тряс меня за плечо. Зевок. Черт, я ведь уже бесполезен для вас, так что, нельзя оставить меня в покое?.. — Малыш, — смотрю слегка мутными глазами. Себастьян, ты не дал мне досмотреть прекрасный сон. — Что от меня требуется, Хозяин? Мне надо приготовить чай, прополоть грядки, или помочь Доре на кухне? — максимум сарказма. И только теперь я замечаю, что ни Джозефа, ни Франческо рядом нет. Неужели мы одни?! — Хм, и как ты себе это представляешь? — голос такой, будто рассказываешь мне, из чего приготовил новый десерт – ровный и спокойный. Хотя чего я от тебя ждал? Ты не умеешь терять голову по определению. — Не знаю. Неважно, — мысли путаются. Одновременно хочу, чтобы ты объяснил, что все-таки со мной происходит, хочу, чтобы ты просто помолчал и побыл рядом, и еще – хочу, чтобы ты немедленно убрался отсюда. Еще в бытность мою в прошлой жизни я как-то упустил, что ты, избавив меня от всех слабостей, сам стал моей слабостью. Молчание, долгое и напряженное. Твои руки вновь гладят меня по плечам, только это совершенно не способствует расслаблению. — Я хочу знать, что со мной. В ответ Себастьян лишь вздохнул. Я что, не имею права этого знать? Как-то глупо умирать, даже не зная, из-за чего. Следующее мгновенье озадачивает меня еще больше. Легонько, но ощутимо прижимаешься губами к виску. Биение сердца зашкаливает, мысли путаются еще больше. Хочется притянуть, удержать… Какого черта? Я же граф Фантомхайв, я не могу так делать, думать и чувствовать! — Я не уверен, что стоит тебе это знать. — Хозяин неуверен? Вот смешно-то, — стараюсь острить, но не получается. Потом тихо говорю: — я думал, что вы хотя бы оставите за мной право узнать, от чего я умру… В твоих глазах я вижу намек на тоску. Хотя во всем, вероятно, виновато освещение. — Эх, малыш, малыш, — ты поднялся и направился в сторону двери. Ну что, мне никто так ничего и не скажет?! Ах да, у меня ведь здесь нет прав. Ни на что. На честность — тем более. Еще немного, и злые слезы вырвутся из глаз. Слезы?! Нет, не будет никаких слез! — Я попрошу Франческо тебе рассказать, если ты все еще будешь хотеть знать. Сам я к Мартину, к ужину вернусь. Снова ты уходишь. Не понимаю тебя! Если тебе так неприятно быть со мной, то можешь просто не заходить ко мне. И зачем ты сказал, когда вернешься? Поверь, эта информация не имеет для меня никакого смысла. Только спустя минуту до меня дошел главный смысл фразы. Франческо мне все расскажет! Интересно, где он ходит? Обычно он спозаранку у меня, а тут его все нет и нет. Дверь снова скрипнула. Эй, а кто-нибудь может ее смазать в кои-то веки? Франческо. Едва держусь, чтобы не налететь с вопросами. Он несет мой завтрак, есть мне совершенно не хочется. Но я был бы не против, если бы он помог мне добраться до ванной комнаты. Но впрочем, это может подождать. Он поставил поднос. И только потом посмотрел в мои горящие глаза: — Ну что, так не терпится, сынок? — уже понял, что я от тебя не отстану? Прекрасно, Франко, поэтому начинай поскорее. Признаюсь честно, меня захватило совершенно недопустимое для меня и моего воспитания чувство – любопытство. И если раньше я был готов с ним бороться, то теперь я хотел получить больше информации. И как можно скорее. — Ну, все, что известно, известно из легенд. Участников тех событий давно уже нет, а те, кто еще остались, разбрелись по земле. Вполне возможно, что некоторые факты искажены… а еще это может перевернуть твое представление о мире в целом, мальчик, — о боги, а можно скорее, а? Слишком много лишних слов. Я не останавливаю и не протестую, просто можно как-то конкретней и по делу? — Я не знаю названий тех времен, тогда, люди еще не утруждали себя бессмысленными названиями. Тот мир, что мы знаем сейчас, пережил множество трагедий и катастроф, так что не везде сохранилась история. Нам, впрочем, повезло. Именно в нашем распоряжении оказались древние свитки, и часть фактов передалась достоверно. Ладно, не буду тянуть. Итак, жили когда-то люди: рождались, росли, умирали. И никто не знал, что было до рождения и что становилось после смерти. Но вот, в один прекрасный день, три юноши оказались в неизвестном месте. Последнее, что они помнили, это то, что они участвовали в бою за свою страну, причем все они были из разных армий. Один помнил холод стали на своей груди, другой копыта лошади, а третий соленую воду. Они были уверены, что мертвы, но сразу же задались вопросом: а что же тогда происходит сейчас? Они могли чувствовать, могли двигаться. Но вот очень странная особенность, у всех трех появились крылья. Это было странно и непонятно. Время умалчивает, что было дальше. Точнее у нас просто нет достоверной информации на момент их "становления". Точнее есть, но не у нас. Но об этом позже. Отмечу, что двое из трех были весьма тщеславны. И в скором времени, они обнаружили в себе способности управлять жизненной энергией людей. У них тоже были верования, но все, что они знали (или как они думали, знали), все это совершенно не подходило под описание к тому, что было. И они решили стать богами. Ведь нет ничего приятнее власти, не так ли? Спустя некоторое время они поняли механизм обмена энергии в этом мире. Некоторые души перерождались, некоторые же просто исчезали, растворялись. И, как следствие, оставались вне зоны их понимания. Они не знали, с чем связан механизм "возврата" и "перехода", но они обнаружили, что могут им управлять, а потому создали собственные правила. У одного из трех было умение видеть картины жизни погибшего человека. Скоро умирающие могли описать смерть. В балахоне и с косой. Смертью оказалось быть довольно весело. А двое оставшихся смотрели пленки и выбирали и отбирали, кто может пройти дальше, а кто будет маяться энный срок, в состоянии пустоты, раз за разом чувствуя боль и видя ошибки. Власть, мой мальчик, чрезмерная власть никого и никогда не доводила до добра. История дает замечательные примеры. О чем это я? Ах, да, стоит отступить от этого и отметить, что в те далекие времена считалось, что душа при рождении делилась надвое, и что если очень сильно повезет, то вторая половинка твоей души найдется у тебя в твоей жизни. Ну, это немного забегая вперед. Итак, трое вершили свое правосудие. Время от времени вновь появлялись люди с крыльями, но авторитет первых трех был неоспорим. И выстроилась иерархическая система. Где один из трех отвечал за переправку душ, второй отвечал за задержку и мучения, а третий за картины (или как теперь называют, пленки жизни). Кстати, стоит отметить, что "смерть" сам выбирал и избирал для себя "работников", жнецы, как их стали называть позже (это были просто души, которые еще не успели попасть на "раздел"). Он брал разных, лишь одно совпадало – цвет глаз. Не зря же все жнецы зеленоглазые, что означает "наблюдатели". Ну, мы отвлеклись. Итак, первых двое тоже отбирали себе по цветам, один темнокрылых, второй светлокрылых. У жнецов крыльев не было. Каждый из подгруппы мог свободно перемещаться меж тремя мирами. Один, где жили люди. Второй, с большой туманностью (город облаков), и третий с весьма вулканической породой, — Я уже давно понял, о чем рассказывает Франко и боялся его теперь перебить. Хоть я и представлял мировоззрение совершенно по-другому, я не мог понять, как это относится ко мне. Разве что я должен буду служить дьяволу или богу (хотя я теперь понял, что Бог — понятие относительное). Но я ведь вроде бы… Ммм… Неужели у всех так крылья появляются? Я вроде понял, что они уже очнулись такими? А если то, что со мной происходит нормально, то почему такой ажиотаж?.. Что-то я совсем ничего не понял… Франко тем временем продолжал: — Но позже начался раздор, причем довольно банально. История любит повторяться и здесь не обошлось без любви. Один из трех полюбил смертную (о да, они могли и могут перемещаться меж мирами). И захотел забрать ее с собой. Он не показал ее смерти, он дал ей свою энергию, чтобы она смогла выжить в его мире. И через некоторое время, у нее начали появляться крылья. Да, говорят, их любовь была так велика, что он смог передать ей частицу своих жизненных сил, а она так сильно любила его, что как бы выплескивала из себя, чтобы не вредить ему. И эта энергия трансформировалась в крылья, — Франко закатил глаза, а у меня закружилась голова. Что? Я и Себастьян?.. Черт. Да этого не может быть! Старик видимо заметил выражение моего лица, что поспешно добавил: — Ну, это, конечно легенды. Никто не знает истинного происхождения крыльев. Это всего лишь мифы. — И что же было дальше? – мне, честно, не хотелось обсуждать эту тему. Франческо, видимо, это понял, потому что продолжил в другом тоне. — Ну, скажем так, крылья причиняли девушке боль и другой из трех тоже ее полюбил. Так и начались первые ссоры. Позже тем для ссор стало еще больше. Самым большим камнем преткновения стало то, что те, кто определял наказание, стали слишком жестокими. И средь рядовых служащих между двумя сторонами начались войны. Один из трех был возле любимой, и его не интересовала битва, другой был жнецом и его тоже не волновали эти разборки. Третий же посчитал уместным взять мир под свой контроль. И вот, настало время, когда все трое встретились, произошла великая битва двух. — Двух? А третий? – кажется, меня тоже захватил рассказ, хотя Франко, по-моему, просто пытается меня отвлечь. — А третий попытался их разнять, за что теперь призван носить на лице шрам — отголосок древней битвы. Все закончилось ничем. Разве только миры стали резко противостоять. Жнецы подчинились "держащим души", точнее не подчинились, просто для "отпускающих" они были бесполезны. — Ангелы и демоны? А разве жнецы прислуживают демонам? — Ангелы и демоны, да, так их окрестили люди. Нет, жнецы прислуживают ангелам, и те, просмотрев пленку жизни, удерживают душу, а потом отправляют ее на перерождение. — Но… Но это же жестоко! Тем более, кто знает, возможно, души попадали в лучший мир? — Жестоко? Они называют это требованием самосовершенствования, чтобы в другой мир могли попасть лишь лучшие. Правда, ни в одной из легенд не сказано, чтобы они кого-то отпустили… — Но… Демоны ведь плохие. А ангелы хорошие! И ад, и рай… — Сынок, ты в аду. Ну что, страшно? — нет, страшно не было. Но это как-то перевернуло с ног на голову все представление о мире в общем. — А зачем демоны заключают контракты? — Может, лучше знать из первых рук, чем легенды? — А что стало с теми тремя? — Ну, про одного известно, что в его царствие мечтает попасть каждый (глупцы), он существует. А еще, именно в его царстве известно еще два случая появления крыльев. Но он давно ушел. Он сумел сам перейти в другой мир, чтобы увидеть. Это мечта всех, между прочим. — А остальные? — Еще один, тот самый легендарный жнец, вроде как отошел от дел. И живет среди людей. Никто не знает его планов и мотивов. Длинные седые волосы скрывают глаза, а ведь он променял крылья на то, чтобы не ослепнуть. Все жнецы, увы, страдают от того, что видят намного больше, чем простые люди (хоть и схожи с ними). Периодически, и ангелы, и демоны видят его на разных улочках разных городов, все тот же серый балахон, все те же пепельные волосы, все та же безумная улыбка, все тот же шрам, — я охнул. Был один знакомый, который подходил под описание. Да, у всех жнецов были очки, но у него нет. А он был жнецом. Он был легендарным жнецом, так значит, да? Франческо уютно устроился в кресле и явно собрался вздремнуть. Черт. Я прав. Кажется, меня просто пытались отвлечь. — Так что же там с третьим? И с крылатыми, что с ними? Они умерли, да? — Говорят, что взаимное доверие способно спасти. — Но их не спасло, да? — черт, я разве нахожусь в театре абсурда? Мало того, что я оказывается "влюблен" в демона (полный бред), так и ангелы — оказались ужасными существами, а демоны великими мучениками. А о том, что мне предстоит умереть от той же псевдолюбви, мы просто опустим. Кто-то потрепал мои волосы. О боги, Себастьян, тебе так нравиться гладить меня как собаку?! Себастьян? Я не заметил, как ты вошел. Ты раньше, чем я тебя ждал. Точнее нет, я тебя не ждал. Черт. Черт. Черт. О, обед! Пришел только за этим? А ты киваешь Франческо: — Выйди, пожалуйста. Нам нужно поговорить
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.