***
Земля холодила ей пальцы, а глаза уже болели от слез. Кларк пустым взглядом смотрела на свежевырытую могилу и все еще не могла поверить, что в ней лежит Уэллс. Уэллс! Тот самый Уэллс, что был с самого детства рядом, что веселил ее, когда было грустно, что взял на себя непосильное бремя чужой вины… Уэллс, который выслушивал ее гневные слова и обвинения со спокойный лицом, и вчера ночью принял ее самые искренние извинения. А сейчас он мертв. Кларк прикрыла глаза, но запекшаяся корка крови на глубоком криво перерезанном горле друга никуда не исчезала. Ужасная рана, ужасная смерть… Когда на крик Джаспера сбежались охотники и объявили о смерти Уэллса, Кларк не поверила. Не верила она до тех пор, пока те самые охотники не принесли ей тело на носилках, укрытое брезентом… — Кларк, надо идти, — тихий и осторожный голос Финна пробился в сознание Кларк. Он все это время был рядом с ней, не давал ей навредить себе, когда она, едва не каталась по земле в отчаянном вое. — Блейк и Мерфи приказывают всем отправляться или на строительство забора, или на сбор ягод и орехов. Если не уйдем отсюда, для нас это плохо кончится. К тому же их правила про браслеты… — Правила про браслеты? — Кларк посмотрела на Финна. Ее глаза были красными и опухшими, щеки — все еще мокрыми, но рыдания, не так давно сотрясающие ее грудь, утихли. Смерть Уэллса стала для нее сильнейшим ударом под дых, от которого осталась невыносимо острая боль, рвущая сердце пополам и щедро посыпающая кровоточащую рану солью. Присутствие Финна и его поддержка чуть притупляли боль, но полностью ее убрать не мог даже он. — Блейк все еще против, чтобы кто-то носил браслет. Кларк оттерла щеки и скользнула взглядом по правой руке с массивным браслетом на ней. Гнев внезапно вспыхнул в груди и разлился по венам, сдобренный болью. В глазах Кларк вспыхнул недобрый огонек. — Все нормально, Кларк? Она почти не слышала слов Финна, поглощенная внезапной злостью и желанием добиться справедливости. «Я винила Уэллса целый год за то, что он не делал, — подумала Кларк. — Пора бы наказать действительно виновного». — Относительно… но я буду в норме. — Кларк глубоко вдохнула. — Ты прав, Финн, нам нужно идти работать. Но для начала, — она подняла правую руку, демонстрируя браслет, — я хочу избавиться от этого металлолома. «Пусть она прочувствует то, что чувствовала я».***
Небольшая чашка толченых ягод переходила от Октавии ко мне, а от меня — к Шарлотте. Втроем мы сидели на верхнем ярусе челнока и худо-бедно провожали в последний путь Уэллса. На официальных скромных похоронах погибшего я не была: находиться в небольшой группе скорбящих было бы кощунством, слишком уж натянутыми были наши отношения. Я ограничилась лишь соболезнованиями утрате Кларк. Параллельно с церемонией погребения Уэллса проходили похороны изувеченных до неузнаваемости странным желтым туманом, который вчера обошел лагерь стороной, Трины и Паскаля. — Нас уже девяносто пять, — вздохнула Октавия. — А прошло только восемь дней, как мы здесь. — Естественный отбор во всей его темной красе, — мрачно согласилась я с ней и тут же левой рукой чуть прижала к себе Шарлотту — девочка испуганно вздрогнула. — Если этот… отбор не закончится, — чашка с ягодами снова попала мне в руки, — на Земле совсем скоро никого не останется. Шарлотта снова вздрогнула и крепче прижалась ко мне. Я легонько погладила ее по плечу. — Он закончится, — заверила я Октавию, сама слаба веря в свои слова. — Но мы должны стоять друг за друга и, наконец, разобраться, кто виновен в смерти Уэллса. Чашка с ягодами прошла еще один круг, окончательно опустев, и Октавия отставила ее в сторону. — Сначала нужно разобраться в своих страхах, — возразила мне Октавия. — Смерти членов Сотни не воодушевляют на сближение, а пугают. Громкий звук шагов раздался за спиной Октавии, подруга закатила глаза и подавила вздох. Наша и без того короткая встреча подходила к концу: новый телохранитель Октавии уверенно поднимался по лестнице. — Октавия, Беллами сказал проводить тебя к нему… Я встала со своего насиженного места и посмотрела на вошедшего. Высокий темнокожий парень с плотной черной шапкой на голове. Натан Миллер. Один из членов команды Беллами. — А вам, — обратился он ко мне и Шарлотте, — просили передать, что если хотите есть — отправляйтесь работать. Сами понимаете, трутни не нравятся никому. Я увела за собой Шарлотту, не дожидаясь, пока Миллер скажет что-то не то, а Октавия рассвирепеет и решит выкинуть его со второго яруса. Лучше молча подчиниться, чем провоцировать лишние смерти. День только начался, а на улице не протолкнуться. Работа кипела. Сроки на забор поджимали, а Беллами и его заместитель, Мерфи, требовали, чтобы к закату этого дня строительство забора было закончено. — Как они его закончат? — еле слышно спросила меня Шарлотта, круглыми от удивления глазами смотря на строение, которое точно за сегодня никто не достроит. — Не знаю, — повела плечами я и увела девочку в сторону корзин, ящиков и другой тары для сбора ягод и орехов. Не хватало еще, чтобы кто-то из сторонников этого Блейка решил погнать Шарлотту на стройку. Лесные поляны за челноком были полны ягод и орехов, я старалась не выпускать девочку из поля зрения: потеряться в лесу, погнавшись за ягодами, проще простого. Благо сама Шарлотта собирала ягоды на одной делянке со мной, и вместе со мной она время от времени присаживалась на поваленное дерево и отдыхала. Сдавали собранное прихвостням Блейка мы тоже вместе. — Мари, — окликнул меня кто-то, когда я сдавала третью корзину ягод. Я обернулась. Русая Фокс, с которой я познакомилась на днях, и еще две неизвестные девушки смотрели прямо на меня. — Что-то случилось? — Без воды они не закончат забор, — сказала Фокс и кивнула в сторону строителей забора. Я проследила за ее взглядом и чуть сжала зубы. Мерфи, поставленный начальником над строителями, не давал последним воды. А солнце припекало. — Вы хотите, чтобы я как-то повлияла на ситуацию? — осторожно поинтересовалась я, не совсем понимая, что хочет эта троица. Одна из неизвестных мне девушек активно закивала. — Ну, ты же принцесса номер два, — заметила вторая. — Ты с самого начала выше всех нас. Кому как не тебе разговаривать с этими ублюдками? Тебя они уж точно послушают! Мне пришлось прикусить язык, чтобы не наговорить этим троим все, что я думаю о них, их «гениальном» предположении и таком наглом расходовании моего времени. — Не слушай ее, Мари, — вмешалась Фокс. — Мы просто не уверены, что сможем подобрать нужные слова, чтобы повлиять на Мерфи, а ты сможешь. Недаром же ты водишь дружбу с этой Блейк! «Они что меня выбрали только потому, что у меня хорошие отношения с Октавией? Ну и ненормальная же компания!» Они что-то еще говорили, но я практически не вслушивалась в разноголосый гомон перекрикивающих друг друга девиц, остро желая, чтобы эти крики прекратились. «Возможно, Мерфи не так плох, как эта троица, орущая друг на друга…» — Хорошо, я схожу! — перекрикивая их гомон, заявила я. Девчонки тут же затихли. — Сегодня он приближенный Короля, завтра — последняя шавка. Троица уважительно заулюлюкала, а мне ничего не оставалось, как идти разговаривать с Мерфи, чего я отчаянно не хотела. «Может, попросить его заорать на всю округу, какая я тварь и отправить меня куда подальше?» — подумала я, но тут же отмела эту идею. Не давать работающим людям воды — плохо. Пока я еще к нему шла, Мерфи громко посылал всех куда подальше, когда у него просили воду. И это только усилило мою злость и раздражение на тех навязчивых, точно мухи, девчонок. Не позови они меня, сейчас бы я просто собирала ягоды и орехи с Шарлоттой на относительно безопасной лесной поляне. — Принцесса номер два, — растягивая слова, поприветствовал меня Мерфи. — Зачем пришла? И так немаленькое раздражение и злость захлестнули меня целиком от одного только его тона. — Дай им воды, — буквально прорычала я эти слова в лицо Мерфи, пока он мимоходом схватил за грудки какого-то несчастного. — И прежде чем ты успел мне отказать, поясню — это не просьба. Дай им воды немедленно! Мерфи отпустил свою жертву, в немом изумлении покосился на меня. — Или что? — поинтересовался он. — Ты мне не начальник! — Значит, не дашь им воды? — опасно тихо спросила я. На лице Мерфи появилась самодовольная улыбка. — Не дам. Они забор не достроили. Громкий звук, какой обычно возникает, когда даешь пощечину, привел меня в чувства. Я пораженно смотрела на свою покрасневшую от удара руку и не могла поверить, что залепила по лицу заместителю одного козла. — Ты совсем ополоумела, малышка! — Я захрипела — Мерфи с легкостью схватил меня за горло, словно я была подстреленной им перепелкой. — Я легко могу убить тебя! Он чуть усилил свою хватку, вынуждая меня приподняться на мысках и еще громче захрипеть. — Еще раз ударишь меня — убью. — Он убрал руку от моего горла, заставляя меня согнуться в приступе мучительного кашля. Перед глазами плыли круги, слова Мерфи доносились до меня как сквозь вату. — Ты заплатишь за свой удар, Гриффин. Я никак не отреагировала на эти слова, загибаясь кашлем, стараясь хоть самую малость прийти в себя, мысленно проклиная Фокс и ее компанию. — Ты меня слышишь?! — Прогрохотал голос Мерфи над ухом, а в следующий момент он резко поставил меня в стоячее положение. — Надеюсь, вам всем понравилась ее попытка подорвать мой авторитет, — обратился Мерфи ко всем строителям, разом прекратившим работать. — Она дала вам время передохнуть, теперь же приступайте к работе! Я попыталась вырваться из хватки Мерфи, но парень был намного сильнее меня физически, и попытка не принесла никаких результатов. Он просто оттащил меня в сторону и передал с рук на руки подошедшему широкоплечему Диггсу. — Ты будешь наказана, — сказал мне Мерфи и обратился к Диггсу. — Отведи ее в опасный, страшный лес за ягодами и орехами, чтобы в следующий раз думала головой, а не кулаками. Кулаками и я могу работать! Пока Диггс вел меня по направлению к крайней лесной поляне, что отличалась своей опасностью, спутницы Фокс испарились, как не было. Ни Кларк, ни Октавии рядом не было. За меня некому вступиться… У входа в лесную чащу, где должна была располагаться поляна, Диггс всучил мне корзину и толкнул в спину, мол, дальше сама. Только тут я заметила, спешащих ко мне Фокс, Харпер и несколько других девушек, незнакомых мне. Две спутницы Фокс решили не следовать за ней, а остаться в безопасной части лагеря. Идти вглубь леса жутко. Это не милая полянка с бабочками и не ягодные угодья, где мы с Шарлоттой набирали тяжелые корзины. Сейчас все иначе, и Мерфи это отлично знает, если бы он не знал, как здесь страшно, жутко, опасно ни за что бы ни отправил меня сюда, но что сделано, то сделано. Без ягод мне все равно отсюда не убраться… Орехов в этой части леса мы не нашли, зато ягод было полно. Хорошо, что я умею отличать съедобные от ядовитых и могу убедить других не собирать первоклассный яд на компот. Мы заполнили почти все корзины, осталось только добрать ягод в мою и можно возвращаться. Ягодный куст был полон плодов. Возможно, то, что произошло после того, как я начала обдирать этот куст, было вызвано моей невнимательностью и потерей бдительности. Какая бы ни была причина этого, результат один — земля ушла из-под ног. Быстрота реакции не дала мне упасть с высокого обрыва. Раньше бы я никогда не подумала, что смогу не обращать внимания на впивающиеся в руку шипы. Металлический браслет наглухо застрял в переплетение ветвей. — О, Господи! — Фокс, увидев в каком я положение, выронила корзину. Красные ягоды рассыпались по земле. — Харпер, скорее! Я чувствовала себя героиней какого-то фильма. Мне просто не верилось, что все это явь, и она происходит со мной. Что это я вишу на волоске от смерти, и Харпер действительно настолько напугана. — Надо звать на помощь. Я скоро вернусь. С Харпер убежали еще две девчонки. Со мной осталась Фокс и еще пять человек. Сбор ягод был забыт. — Нужно перерезать ветки, оплетшие ее браслет. — У нас нет ножа. — Наточим камень. Их предложения делали мне только хуже. Они не чувствуют, что я вот-вот сорвусь. Я боялась в этом лесу хищников или землян, но нынешнее положение для меня смертельно опасно. — Мари, держись. Не отпускай ветку. Легко Фокс говорить. Мои руки уже начинают неметь, скоро я сама того не осознавая отпущу эту ветку и тогда… Совсем близко раздался хруст и топот. Сюда шли. Не прошло и пяти минут, как на поляне появились Финн, Беллами и Кларк. Сознание медленно начала заволакивать странная дымка. Я уже не замечала, что происходит. Кажется, они начали разжимать мои окровавленные руки. — Снимите с нее браслет. Холодный металлический прут едва задел кожу, но браслет сломал очень быстро. Взволнованные голоса сестры, Финна и Беллами и звук падающего металлического предмета стали последним, что я услышала. Темнота накрыла меня.***
— К’рк… — тихий сбивчивый шепот сорвался с губ Мари. Кларк еле слышно выдохнула, отвела от ее лба потные пряди волос и поправила подушку. — Отдыхай, Мари. Все будет хорошо… Полуприкрытые глаза сестры закрылись, а дыхание выровнялось. Кларк дождалась, пока Мари окончательно уснет, прежде чем спуститься с верхнего яруса вниз — наверху ей делать нечего, раны сестры промыты и перевязаны, а сама она проснется нескоро. Она не могла передать словами, как благодарна Беллами и Финну, какими бы они не были разными, но Мари сорваться не дали. Больше Кларк и не нужно. Вполне реальный страх потерять в этих диких землях младшую сестру учил благодарить за любую мелочь, свершенную во спасение. Возможно, Блейк не так уж и плох… Стоило Кларк выйти наружу — на нее налетел теплый ветер, заставляя оставить все мысли о Беллами Блейке в дальнем ящике. Боль потери, вновь полоснувшая ножом по сердцу, погнала ее далеко от Блейка — в сторону лесной опушке, где сегодня утром был найден мертвым Уэллс. Она медленно брела сквозь траву, оглядываясь по сторонам. Странная тишь вокруг напрягала. Того и гляди из куста выскочит землянин с обагрённым копьем в руках, тем самым копьем, что едва не оборвало жизнь Джаспера… «Интересно ночью было так же пугающе тихо?» Кларк шла практически бесшумно, только трава приминалась от каждого ее шага. У широкого, но небольшого бревна трава была коричнево-ржавого цвета — пролившаяся кровь успела высохнуть на солнце. БРЯМ Она наступила на что-то небольшое и металлическое. Кларк, как во сне, нагнулась, рассматривая предмет под ногами. Нож. Кривой неказистый сделанный из корпуса корабля нож. Дрожащей рукой Кларк подняла с земли страшный предмет и перевернула, неаккуратно, словно кто-то куда-то торопился, на корпусе были выцарапаны две буквы «J» и «М». Джон Мерфи. В центр лагеря, где командовали Беллами и Мерфи, она не шла — бежала. Праведный гнев и боль утраты подгоняли ее, будь здоров. Убийца Уэллса стоял там и разговаривал с Беллами. Просто разговаривал, не меняя лица. Кларк не контролировала себя, когда влепила Мерфи звонкую оплеуху. — Какого черта! — Ты убил его! Убил Уэллса! — Кларк не пыталась говорить тише. Пусть все слышат. — Твой нож нашли рядом с его телом! В центре лагеря воцарилась гробовая тишина, кто хоть сколько-то трудился над забором, теперь бросили это дело. Кларк тем временем трясла перед носом изумленного Мерфи нож. — Я его не убивал! — вскинулся Мерфи. — Еще скажи, что нож не твой! — зло прошипела Октавия, незаметно пробившаяся сквозь толпу. — Две ночи назад ты пытался убить Джаспера! Кларк чувствовала, что свирепеет. Значит, пока они втроем рисковали жизнями, кто-то едва не умножил их усилия на ноль, едва не прикончил ее пациента! Она уперла яростный взгляд в Мерфи. — Беллами, я этого не делал! Я ничего такого не делал! Беллами ничего ему не ответил, лишь смерил Кларк тяжелым взглядом, будто говоря ей: «Ты запустила цепную реакцию, Принцесса». Кларк упрямо вздернула подбородок в ответ. — Конечно, — послышалось из толпы, — другую привилегированную ты сегодня вовсе не хватал за горло и не отправлял на верную смерть! Кларк почувствовала, словно кто-то начал выбивать землю у нее из-под ног. Это гад, этот… этот… У нее не находилось ни одного подходящего ругательства, чтобы как следует описать Мерфи. Но факт оставался фактом: сначала этот убивает Уэллса, а теперь выясняется, что по его милости она чуть не лишилась Мари. Мари! — По-вашему это нормально! — Ее голос звенел от волнения. — Нормально, когда убийство и покушение на убийство не наказуемо?! Нормально, когда наши жизни обесценены?! Нормально, когда убийца может спокойно ходить по лагерю, есть из одного с нами чана и ему ничего не будет за свершенное?! В таком обществе вы хотите жить?! — Кларк сорвалась на крик. — В обществе, где убийство не будет наказуемо! В обществе, где человек человеку зверь, а наши жизни — ничто! Задумайтесь пока не поздно! Толпа зашумела, как волны на беспокойном море. Беллами, улучив момент, схватил Кларк за локоть и подтащил к себе. — Ты вбила последний гвоздь в гробовую доску, Принцесса. Кларк недоуменно на него покосилась, и в этот самый момент толпа приняла свое решение. — Ты права! — заявил кто-то громким зычным голосом. — Убийства прощать нельзя. Поступим как на Ковчеге. Казнить его! Мерфи сорвался с места слишком поздно — озлобленная толпа сбила его с ног и окружила молниеносно. И погнала к дереву. Тумаками и пинками. Кларк с ужасом смотрела, как разом люди потеряли свою человечность, а в душе тем временем зашевелился червячок сомнения. — Это результат твоих неосторожных слов, Принцесса, — назидательным тоном заметил Беллами, тяжелым взглядом провожая избитого Мерфи. Напрасно Кларк пыталась вмешаться в самосуд. Напрасно кричала. Крепкую веревку с завязанной петлей уже перекинули через толстые прочные ветви.***
Перед глазами все еще стояла расплывающаяся лежащая на боку восьмерка — недавний сон, а меня кто-то настойчиво тряс за плечи. Образ Финна со сна был чуть нечетким, но тревога, появившаяся в его карих глазах, уже передалась мне. — Что-то случилось? — Случится, если мы не поторопимся! Он практически сдернул меня с раскладушки, не дал привести себя в порядок, убеждая, что все это подождет, потому что сейчас происходит что-то непоправимо ужасное. Я успела только сунуть в карман штанов нож, завернутый в ткань. То, что Финн был прав, я поняла, только когда мы, выбиваясь из сил, мчались в центр лагеря. Толпа, а особенно агрессивно настроенная толпа — не самый хороший знак. Создавалось впечатление, что в этом месте собралась вся Сотня. Я перешла с бега на шаг, пробираясь к сестре. Нужно узнать, что за черт здесь творится. — Казнить его! — Казнить! — КАЗНИТЬ! Крик окружил меня. Кто-то сильно толкнул плечом и чуть не сбил. Люди вокруг маячили, кричали и толкались, охваченные волной какого-то безумия. Мне пришлось пробиваться, сквозь живое море гнева, агрессии и злобы, активно работая локтями. Свободное пространство дало вдохнуть свежего воздуха и тут же им поперхнуться — с моей точки было очень хорошо видно на кого была направлена вся злоба и агрессия, кого пытались убить. Джон Мерфи. — Казнить! — Казнить! — Казнить! Озлобленная людская масса скандировала это как какой-то ненормальный клич. Они походили на инквизиторов, что в Средневековье носились за ведьмами и еретиками с вилами и факелами. «Это нужно немедленно прекратить. Мало нам прошлых смертей…» — СТОЙТЕ! — закричала я, выпуская из груди большую часть воздуха. Мой крик почти не привлек к себе никакого внимания, лишь пара человек обернулись ко мне и покачали головой. Мерфи тем временем тащили к перекинутой через крепкую ветку петле. — Стойте! — вновь закричала я. — Это не выход! Я порывалась войти в толпу, в это бушующее штормовое море, но меня кто-то схватил за руку, не дал совершить задуманное. — Не дури! Он убил и понесет наказание. — У вас есть доказательства? Я все еще не поворачивалась к тому, кто удерживал меня. — У нас есть его нож в крови жертвы. Я почувствовала, как сомнение наполняет мое сердце. «У них только нож, нож, которым мог воспользоваться кто угодно. Это все равно, что подкинуть человеку наркотики и обвинить его в их распространении. Обвинить невиновного…» — ОН НЕВИНОВЕН! — рявкнула я, да так, что парень, удерживающий меня, отпрянул, и я смогла ринуться в толпу. — ВЫ ХОТИТЕ КАЗНИТЬ НЕВИНОВНОГО! — крикнула я, удивляясь собственной отваге. На сей раз на меня посмотрело намного больше людей. Казнь приостановилась. Но только для того, чтобы меня снова кто-то схватил за плечи и утянул в сторону. — Его нож нашли рядом с телом, — пояснил мне кто-то. — Он виновен, иначе и быть не может. Я видела, что на Мерфи накинули плотную петлю, с силой втолкнули на бревно. Пробившийся Финн ничего не успел сделать, когда из-под ног Мерфи выбили бревно. Я тут же зажмурила глаза, не желая видеть мучительной смерти от удушения. Пролетевший над поляной надрывный детский крик звучал громче пушечного выстрела. Громче всех попыток остановить подобное бесчинство. И я знала кричащего ребенка… — Мерфи не убивал Уэллса! — крикнула Шарлотта. — Это была я!***
Мир в одночасье замер. Как в замедленной съемке кто-то кинулся к Мерфи и перерезал прочную веревку. Кларк почти не почувствовала хватку Беллами на своей руке, как он утянул ее и девочку-убийцу в ближайший шатер. Туда уже успели прошмыгнуть Финн и Мари. Кларк переводила взгляд с Шарлотты на ткань шатра и не могла поверить в ужасную правду. «Как у двенадцатилетней девчонки хватило духу так поступить? Просто как?!» В голове царил туман, мысли путались. Кларк отказывалась верить своим глазам, верить в то, что маленькая девочка — хладнокровная убийца, подстерегшая Уэллса ночью и перерезавшая ему горло. Но девочка стоит прямо перед ней, а за пределами палатки слышатся громкие крики с требованием выдать девчонку для свершения правосудия. Для казни. — Шарлотта, что же ты натворила?! — схватился за голову Беллами. Кларк не нашла как это прокомментировать, по большей части опасаясь, что ее скорбь и горе вырвутся вместе со словами и приведут к неизбежному. — То, что ты мне и сказал! — Голос девочки звенел от волнения, она смотрела на Беллами с обидой в глазах, словно он отдал ей приказ, который она совершила, а теперь отказывается от своих слов. — Ты сказал, что если я хочу победить свой страх, то должна убить терзающих меня демонов. Я так и сделала! Беллами резко сел на грубо сколоченный топчан. — Шарлотта, это была метафора! Глупая метафора… Девочка вздрогнула и чуть попятилась. Кларк, как бы холодно не относилась к этому ребенку, поспешила встать спиной к выходу, отрезая путь к верной смерти от рук взбешенного Мерфи. — Н-да влипли мы с вами, братцы, — прицокнул Финн, и от его цоканья всем стало только хуже. Кларк рукой провела по ткани шатра, подмечая ее тонкость и хрупкость. Их временное пристанище не отличается безопасностью, случись что — ненормальную девчонку им не отбить. — Чего бы там ни было, нужно придумать сейчас же, как защитить Шарлотту от остальных — Мерфи захочет отомстить. — Мари протиснулась между Кларк и Беллами к выходу, мимоходом ободряюще сжала плечо девочки. — Вы пока об этом подумайте, а я тем временем посмотрю, что происходит снаружи. Ничего путного придумать не получилось. Беллами говорил одно, Финн — другое, а сама Кларк молчала. Мозг, затуманенный болью потери, отказывался думать, как спасти малолетнюю убийцу друга. Когда обсуждение во второй раз зашло в тупик, ткань шатра распахнулась, и внутрь влетела взволнованная Мари, злые выкрики за ее спиной нельзя было спутать ни с чем. Опасность, которую Кларк допускала в мыслях, уверенно приближалась. — Ребят, нужно срочно уходить! — Мари пыталась одновременно и отдышаться, и убрать мешающие волосы. — План я уже придумала. План оказался предельно прост: пока Беллами отвлекает Мерфи и его прихвостней, оставшиеся внутри уводят Шарлотту подальше от лагеря. «И, очевидно, больше в лагерь не возвращаются», — мрачно подумала Кларк, но, тем не менее, план сестры не оспорила. — Мы уйдем прямо сейчас? — трясясь от накатившего страха, спросила Шарлотта. И этот страх поднял в груди Кларк волну гнева и раздражения. «Как она смеет показывать страх, когда сама же и виновата в том, что ее хотят убить?!» — Не бойся, милая. — Мари ободряюще улыбнулась Шарлотте и вынула из кармана завернутый в ткань нож. Выход из шатра один — через дыру в стенке. — Посторонись! Удар остро наточенного лезвия рассек ткань. В убежище появился выход. Финн схватил Шарлотту за руку и кивнул Беллами. Они работали как одна команда. В тот момент, когда Беллами был готов выйти к Мерфи, они побежали. Пробираться в сумеречном лесу — совсем не то, что планировала сделать Кларк, вставая сегодня с кровати. Тонкие ветви, хлещущие по лицу, и высокая колючая трава, царапающая местами оголенную кожу, не приносили приятных ощущений. Но хуже всего этого был зов Мерфи, громкий, угрожающий, такой, что услышав один раз, идти к источнику крика ни один нормальный человек не захотел бы. Зов Мерфи заставил их ускориться, бежать практически на пределе своих возможностей. К этому моменту на небе начали появляться первые звезды, а в лесу стало еще темнее. — Финн, — нерешительно окликнула его Кларк. — Я даю максимум десять минут до наступления полной темноты, если не хотим ночевать прямо на лесной поляне, нужно поторопиться. Словно подтверждая ее слова, послышались приближающиеся крики Мерфи, топот множества ног, Кларк посмотрела в сторону шума и, к своему ужасу, увидела приближающийся огонь горящих факелов. — Почти, Принцесса, — с ледяным спокойствием ответил Финн и куда-то поманил ее, не выпуская из своей руки ладонь Шарлотты. Кларк, обеспокоенно смотря по сторонам, пошла за Финном следом. Она абсолютно ничего не понимала. Почему он не бежит? Почему так спокоен? — Открывай! — прорезался в ночи звонкий голос Мари, и Кларк поняла все еще до того, как Финн рванул на себя крышку люка. «Бункер! Финн нашел бункер. Вот почему он был так спокоен!» Мерфи и сочувствующие ему с факелами все приближались, но Кларк это уже особо не беспокоило. Они нашли укрытие. Шарлотту практически насильно вместе с Мари спустили первыми, Кларк лезла по лестнице за ними следом, Финн завершал спуск в найденный им бункер. Запертый люк, незаметный темной ночью, внушал спокойствие и прекрасно глушил голос Мерфи.***
Тусклый свет зажжённых лампочек вековой давности слабо освещал путь, но этого хватило, чтобы хоть как-то ориентироваться в бункере, чтобы найти небольшую спальную комнату, по всей видимости, детскую. Удивительно, но ни на одном предмете мебели этой комнатушки не было пыли, то ли Финн успел как следует убраться в этом пристанище, то ли по какой-то невероятной причине за целый век отсутствия владельцев пыль не смогла осесть. — Поздравляю, у тебя появилась собственная комната, — вздохнула я, помогая девочке снять курточку. Шарлотта виновато посмотрела на меня и тут же опустила глаза. — Прости мне, — прошептала она. — Я думала… думала… «Думала, что убийство — выход? Думала, что убив Уэллса, сможешь убить канцлера? Думала, что после этого станет легче? Или вообще ни о чем не думала?» Я прикусила язык и не позволила своим мыслям отразиться в вербальной форме и еще сильнее пошатнуть и так нестабильную психику Шарлотты. — Давай сейчас просто ляжем спать, а с утра пораньше, на свежую голову, будем разбираться с проблемами, — предложила я ей. Девочка удрученно кивнула. Пока я быстро разбирала небольшую кровать, маленькую для меня, но как раз подходящую Шарлотте, она разделась до футболки и трусов. — Ложись, вот так, — я аккуратно подоткнула ей одеяло, словно девочке было не двенадцать, а шесть. Шарлотта, закутанная в одеяло по самый подбородок, свернулась клубочком, но глаза не спешила закрывать. — Спокойной ночи. Я уже собиралась выключить свет, как она испуганно вскрикнула. — Оставь свет! Не выключай! Свет, как и маленькую щелочку, я оставила, ласково погладила девочку по волосам, всем сердцем желая, чтобы это ее успокоило, и вышла за дверь. — Мари! — Жалобный зов заставил меня вернуться в детскую. — Пожалуйста, останься! Мне страшно… Наверное, мне стоило хладнокровно игнорировать эти капризы, но ноги сами несли меня в детскую комнату, на лице девочки застыл неподдельный испуг. «Это не капризы, кошмары усилились», — поняла я. Я аккуратно опустилась на край ее кровати и задумалась, чтобы сделала мама мучься мы с Кларк ночными кошмарами, боясь просто прикрыть глаза, и сразу же ответила на свой вопрос: мама бы спела нам старинную колыбельную, какую на Ковчеге знает только она. Может, и в случае Шарлотты это поможет? — Моя мама, когда мы с Кларк боялись засыпать обычно нам пела. Я — не моя мама, но тоже могу спеть… — Спой, пожалуйста, — тихо попросила девочка. — Может после этого все пройдет… Я поправила ее одеяло, встала с кровати и пересела на пуфик, стоящий около кровати. И запела. Медленно, тихо так как и полагается петь колыбельные. А колыбельные непонятного мне славянского народа и подавно.Ой люлі, люлі,
Налетіли гулі, налетіли гулі,
Та й сіли на люлі…
[Ой, люли-люли,
Прилетели гули, прилетели гули
Да и сели на колыбельку]…
Сама того не подозревая я заснула, усыпленная своей же колыбельной. А проснулась лишь оттого, что меня кто-то тряс за плечи. Светлые пряди Кларк стали первым, что я увидела по пробуждении, подняла глаза и наткнулась на панику в глазах сестры. Ее паника была для меня подобна ледяному душу, сон слетел одномоментно. — Что случилось? — голос спросонья хрипел. Кларк не ответила, только показала глазами на детскую кровать. Я проследила за ее взглядом, ожидая увидеть спящую девочку, но кровать была пуста, одеяло скомкано, а аккуратно сложенная одежда исчезла. — Она… — начала было Кларк. Но я ее не слушала. Воображение генерировало картины, одна страшнее другой. — Мы с Финном… — снова начала было Кларк. — В лесу же Мерфи! — одновременно с ее словами вырвалось у меня. Действия шли вразрез с самим инстинктом самосохранения, я не слышала и не слушала доводы Кларк и Финна, мой собственный страх, что терзал меня, особенно по ночам, куда-то делся. Чернота ночи уже не так страшила, как в самый первый день нашего пребывания на Земле. В этой ночи скрылась Шарлотта, она в опасности и я должна ее найти. Должна Ее Найти Ноги сами несли меня лесными тропами, я практически не обращала внимания на боль от встреч с кустарником или жжение после прохождения моря крапивы. Ни тьма ночи, ни страшный крик хищной птицы не могли заставить меня вернуться. Вслушиваясь в звуки ночи, я желала услышать голос или крик Шарлотты и ничего более. И я его услышала. — Мерфи, я здесь! Раздалось чуть севернее от места, где была я. А потом из другого и третьего… Шарлотта устроила прятки на выживание, решила поиграть с итак озлобленным Мерфи. Как глупо. Как по-детски. В четвертый раз крик прозвучал очень близко, у места, куда я по доброй воле никогда бы не вышла — совсем близко к краю обрыва, до того высокого, что страшно было наклоняться над краем, желая увидеть что находится внизу. Чуть влажный воздух и далекий всплеск реки, протекающей по далекому дну обрыва, вызывали мурашки по коже. И именно в это место, по-своему жуткое даже днем, выбежала девочка. К ее крику примешался другой испуганный вскрик, его я разобрала, лишь вплотную приблизившись к месту действия. Кричала Кларк. Свет луны и звезд отразился в блеске лезвия, приставленного к горлу Кларк. Мерфи прижимал нож так сильно, что по шее сестры скатывались капли крови. Напротив Мерфи застыл Беллами, удерживающий Шарлотту. — Беллами, отдай мне девчонку или Принцесса умрет! Я почувствовала, как начала сходить с ума от прорастающего в сердце ужаса. Кларк с окровавленной шеей и девочка, рвущаяся из рук Блейка. «Нельзя, чтобы он ее выпустил. Нельзя…» Но Беллами уже убрал руки, давая Шарлотте свободу. Девочка вырвалась на волю, сделала шаг, другой по направлению к Мерфи, обернулась ко мне, взглянула на Кларк и Беллами. И внутри меня что-то замерло, тело напряглось, а весь мой мир сосредоточился на худенькой девочке с растрепанными светлыми косами. — Простите меня, если сможете, — тихо сказала она. — Больше из-за меня никто не умрет! И рванула вперед. Навстречу бездне. Инстинкты заставили меня сорваться с места и прыгнуть вперед, заставили схватить цветастую куртку и щуплое тельце ребенка, что было под ней, и оттащить в сторону, подальше от края обрыва. Оттащить и не отпускать. Девочка в руках билась, как синица, пойманная школяром. В крови гулял адреналин, сердце бешено колотилось в груди, но мир отчего-то замер, замолчал, застыл, словно меня забросили в вакуум и единственное, что я могла ощущать — дрожащее в беззвучном плаче тело ребенка, слишком юного для смерти. А потом внезапно вернулись звуки: вернулись крики, вернулся плач… Я прижимала к себе такую дорогую мне девочку, окидывая холодным взглядом округу. Мерфи все также прижимал нож к горлу Кларк, а Беллами и подоспевший Финн все еще пытались уговорить его отпустить свою жертву. — Мерфи, будь добр отпусти мою сестру, — максимально спокойно обратилась я к нему, незаметно пытаясь успокоить все еще плачущую Шарлотту. — Нет, — Мерфи осклабился и слегка нажал на нож. Сестра вздрогнула от боли, по ее шее сбежала тоненькая струйка крови. В моей груди волной поднялся гнев. Аккуратно высвободившись от хватки Шарлотты, я передала девочку Беллами, а сама удобнее взяла в руку нож. Ноги сами повели меня к Мерфи, все желание не ввязываться в конфликты с власть имеющими испарилось. Хватит с меня выдержки. — Я сказала: ОТПУСТИ. МОЮ. СЕСТРУ. На губах Мерфи растянулась садистская улыбка, белым блеснули зубы. — Ни за что, — протянул он. И снова что-то первобытное, что требовало крови и насилия взяло верх над моей истинной сутью. Нож в моих руках рассек руку Мерфи, как масло. Парень взвыл от боли, уронил собственный нож и выпустил из захвата Кларк. Удивленная собственными действиями я все же смогла проронить: — Еще раз нападешь на нее — порезом не ограничишься. А попытаешься причинить вред Шарлотте, будешь иметь дело со мной! Мерфи смерил меня взглядом, но ничего не ответил. Он развернулся было уйти, но его остановил голос Беллами. — Мерфи, Кларк сегодня была права. Нам нужны правила. Если я не ошибаюсь, покушение и взятие в заложники — это статья. Скажи спасибо, что никто не погиб. С этого дня ты изгнан, увижу в лагере — убью. Мерфи обернулся к Беллами, сплюнул, но ничего так и не сказав, ушел. Шарлотта, не скрывая своего облегчения, отошла от Блейка, подошла ко мне и обняла меня за талию. Округа медленно начинала светать. Совсем скоро будет рассвет. Я осторожно прижала к себе девочку, стремясь передать ей собственную радость от того, что трагедии не случилось, что все относительно в порядке. — Хорошо, то, что хорошо заканчивается, — я ободряюще улыбнулась Кларк и посмотрела на Шарлотту. — Давай вернемся в лагерь, хоть доспим то, что осталось. Девочка не успела ничего мне ответить, как в мимолетную идиллию ворвался голос Беллами. — Ты, Мари, можешь вернуться, а Шарлотта… — Беллами задумался. — Она убила Уэллса. Нам убийцы не нужны. Финн и Кларк замерли, на их окаменевших лицах не отражалось ни единой эмоции. Я почувствовала, как ребенок в моих руках дернулся и задрожал. Я тоже дрожала — от ярости и гнева. Какой умный! Додуматься вышвырнуть ребенка в дикую среду! — Ты серьезно?! Она же не выживет! — Это не мое дело. Каждому по заслугам, — глухо ответил Беллами. Девочка, цепляющаяся за меня, заскулила, а в глазах Кларк появилась мольба. Я посмотрела вглубь леса, совершенно не чувствуя страха. Ко всему можно приспособиться, если есть знания и какая-никакая физическая сила. Но слабая физически девочка может и не пережить такие условия… Я посмотрела на бледную Шарлотту с красными заплаканными глазами, на сестру, что совсем скоро взберется на самую вершину местной иерархической лестницы, и покачала головой. «Прости меня, Кларк». Я нагнулась за ножом, лежащим у самых носков ботинок, а когда прятала его в ткань, уже знала, как поступлю. — В таком случае я ухожу вместе с ней! Я не позволю двенадцатилетней девочке погибнуть из-за того, что она попутает белладонну с черникой. — Я спрятала в карман нож, обмотанный тканью, и обняла замершую сестру, чье сердце наверняка сейчас ужаснейшим образом разбила. Потом, не скупясь на презрение, кинула Беллами: — Гори в Аду, ублюдок. Я крепко сжимала ладошку Шарлотты, разделяя с ней изгнание. Мы шли быстро, не оборачиваясь, оставляя жизнь в составе Сотни в прошлом, вступая в эту другую, новую жизнь. — Мари, — тихо окликнула меня молчащая Шарлотта. — А мы… мы… Она не решилась продолжить. — Мы справимся, Лотта. Мы справимся… Обещание, данное скорее для себя, чем для девочки, и вырвавшееся у меня сокращение ее полного имени принесли неожиданный покой и позволили отпустить вспыхнувшую душевную боль из-за разлуки с сестрой. «С нами все будет хорошо, — подумала я. — Нас двое, мы справимся!» С первыми лучами солнца мы заняли свои места в бункере — нашем новом доме.***
Горизонт окрасился алым цветом. Рассвет. В первое утро на Земле Кларк любовалась рассветом, грезила, как было бы здорово его нарисовать. Сидя на жесткой раскладушке, она чувствовала горечь во рту и текущие по щекам неконтролируемые слезы. То, что она испытывала вчера, узнав о смерти Уэллса — ерунда по сравнению с тем, как больно ей сейчас. От этой боли ничто не может спасти. Ни теплый шерстяной плед, ни та чушь, что несла Монро. Она говорит, что не произошло ничего особенного. Кларк готова расхохотаться ей в лицо. Откуда этой девчонке знать, что это такое отпустить кровную сестру в дикие дебри. При всем желании Зои ее поддержать она и вполовину не знает, что испытывает Кларк и дело тут не в приятельском общении. Вся правда в том, что на Ковчеге слишком долго не было братьев и сестер. — Монро, оставь нас с Кларк наедине, — Финн появился как нельзя вовремя. Дождавшись, пока рыжеволосая девушка оставит их, он обнял Кларк как и тогда, когда она оплакивала Уэллса. — Из-за него ей пришлось уйти. — Кларк задыхалась от щемящей боли в сердце. — Моей… сестренке… пришлось… уйти… и… я… ничего… не сделала… чтобы… предотвратить… это. Пока Кларк судорожно всхлипывала у него в руках, Финн потерял счет времени. Ее боль передалась и ему тоже. От плача Кларк у него все сжималось в груди. Финн отчаянно хотел переиграть ту ночь, когда Шарлотта убила Уэллса, чтобы ничего этого не было. — Послушай меня. — Финн аккуратно взял ее за подбородок и повернул к себе. — Твоя сестра сильнее, чем ты думаешь. Да, сейчас вы разлучены, но Мари не из тех, кто так запросто даст себя убить. Вы еще встретитесь. Она будет жива. Спустя час на второй ярус челнока поднялся Беллами Блейк. Он хотел только напомнить Принцессе, что общий сбор, на котором они сделают важное объявление, будет через десять минут. Кларк одарила Беллами взглядом, полным неприязни. Ее глаза были сухими, холодная вода уничтожила все следы слез. — Сбор через десять минут. — Кларк не удостоило его ответом. — Ты злишься на меня? — Злюсь ли я на тебя? Сам подумай. Ты заставил мою сестру убраться из лагеря. Беллами пытался, хоть как-то оправдаться, но короткое «Убирайся!» сделало свое дело, он ушел. Кларк сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Не хватало ей еще раз разреветься, как раз перед ответственным моментом. Беллами не обманул, когда говорил, что на общий сбор придут все. Многие ребята кидали удивленные взгляды то на нее, то на Беллами. Вчера не все отправились с Мерфи на «охоту», многие были в лагере. Но всем им нужны ответы. — Я собрал вас всех здесь, чтобы оповестить вас о изменении нашей жизни. Во-первых, теперь у нас будут правила. Во-вторых, мы должны распределить обязанности. В-третьих, объявляю вам, что с этого дня Кларк будет моим со-лидером. Кларк с трудом удержала маску равнодушия. То, что Блейк даст ее власть, стало для нее сюрпризом. — Правил будет немного. Нельзя убивать, воровать и портить то, что мы создали. За убийство наказание — изгнание без возможности вернуться. Порча нашего общего имущества будет караться отработкой, только в первый раз, если это повторяется намерено и несколько раз, то вы проведете ночь на улице или за забором, в зависимости от тяжести нанесенного ущерба. Если ущерб нанесен случайно — придется починить, что сломано. Грабеж будет караться изгнанием. Ребята внимательно прислушивались к словам Кларк. Все они понимали, что, случившееся вчера не должно повториться. Правила нужны. — Вчера мы вынуждены были изгнать Джона Мерфи и Шарлотту Джонс. — В голосе Беллами не отражалось никаких эмоций. — Если ты выгнал двоих, то почему в лагерь не вернулась Мари? — вопрос Октавии заставил Беллами чуть вздрогнуть. — Потеря Мари большая трагедия для всех нас. Она решила уйти вместе с Шарлоттой, однако если Мари решит вернуться, мы пропустим ее в лагерь, поскольку ее никто не изгонял из нашего общего дома. Кларк знала, что Беллами не испытывает никакого сочувствия к ее сестре. Хоть он и говорит, что уход Мари большая трагедия, она понимала: это всего лишь слова. Кларк молча наблюдала, как происходят распределения обязанностей. Уход сестры дал ей статус со-лидера. Но нужен ли он ей? Кларк никогда не думала о том, хочет ли она становиться главной. Может, неделю назад ей этого и хотелось, но уж точно не сейчас. Да, она теперь главная, но какой ценой! Если бы она могла, отмотала бы время и предотвратила смерть друга… К сожалению, маховика времени у нее, как не было, так и нет. Он ей мог только сниться, так же как и счастливая жизнь на Ковчеге, когда отец был жив, а она и Мари не числились заключенными отсека 3-1-9, и единственное от чего у них дрожали коленки — это итоговая контрольная по математике.