***
«Вжик» Стрела со свистом пролетела и попала в область вырезанной мишени ближе к центру. Лучница опустила оружие и недовольно поморщилась. «Вжик» Другая стрела полетела по той же траектории, что и ее сестра, но попала в центр мишени. Недовольная гримаса на лице лучницы сменилось выражением удовлетворения. С таким видом она стояла недолго. В ее руках появилась последняя стрела из колчана. Девушка умелым движением наложила ее на тетиву, прицелилась и выстрелила. Алекс проследил, как она глубоко ушла в кору дерева, ровно по центру мишени. Парень не представлял, как эта стрела еще не попала в десять других, ранее попавших в эту же часть мишени. — Неплохо, — оценила Рин, рассеяно глядя на одиннадцать стрел, торчащих в центре мишени. Она вместе с братом примостилась на поваленном дереве. Хоть Рин и сидела практически вплотную к своему брату, Алекс ее не замечал. Злость на сестру бушевала в нем уже не так яро. Он больше не хотел ее прибить. Алекс чувствовал: еще неделя и злость пройдет окончательно. Но уйдет ли осадок? Он отвел взгляд от обрывистого берега вдалеке и посмотрел на Мари. Она выдергивала стрелы из мишени и закидывала себе в колчан. Наконечник одной стрелы выскользнул у нее из руки и упал на землю. Алекс готов был поклясться, что видел, как из неглубокой царапины пошла кровь. Мари ничего не заметила. Она нагнулась, подобрала стрелу и начала тренировку заново. Не знай Алекс какую трагедию она перенесла, решил бы, что упорные и изнуряющие тренировки — всего лишь способ выжить. Вместе с изменением жизни, изменилась и сама девушка. Три дня назад она пришла на тренировку бодрая и веселая, она звонко смеялась. Рин повелась на это, но не Алекс. Он заметил одну вещь — в глазах Мари во время смеха не отражались искорки веселья. В них стояла глубокая печаль — смерть матери для Мари не прошла бесследно и легко, как бы сама девушка ни пыталась этого скрыть. Глубокой ночью того же дня парень случайно нашел ее на берегу залитого лунным светом озера. Она сидела на уродливой покрытой мхом коряге, совершенно не заботясь о судьбе своих чистых штанов. Алекс стоял у ствола высокого тиса и мог видеть вздрагивающие плечи девушки. Та, что на тренировке заливисто смеялась, оставшись в одиночестве, беззвучно плакала. Внезапно тишь прорезал громкий, душераздирающий вой, через мгновение он оборвался и превратился в тихое, задушенное рыдание. Юноша как стоял у тиса, так и продолжал стоять. Словно врос в землю, он не мог подойти к плачущей девушке, не знал как утешить. Слишком много времени прошло с того последнего раза, когда ему приходилось кого-то утешать. Рин почти никогда не плакала, а если и плакала, то скрывала следы своих слез. Алекс уже точно не помнил, приходилось ли ему когда-нибудь подбадривать или успокаивать ее. Другие две сестры считали своим долгом во всем следовать примеру Рин. Близняшки, от рождения различимые только цветом волос, они безгранично доверяли друг другу и старшей сестре. Алекс всегда имел хорошие отношения со всеми сестрами, но особой близости с близнецами у него не возникло. Отношения с единственным младшим братом сложились как смесь враждебности и соперничества. Мальчишка знал только гнев и ликования. Норт — так звали брата, никогда не признавал своих ошибок, достигал цели хитростью и откровенной наглостью. Все, кто пытался дать ему отпор, неминуемо проигрывали будь это поединок на мечах или обыкновенный спор — Норт хорош во многом. Алекс давно перестал удивляться бунтарским выходкам братца с каждым разом все хуже и хуже. Норта уже не исправить ни словами, ни плетьми. В бесшабашном поведении брата Алекс никогда не считал себя виноватым. Он клял себя на чем свет стоит за неспособность, хоть раз за эти три дня, подойти к Мари и попробовать ее успокоить. — Счастливо оставаться! — Алекс тряхнул головой и посмотрел на сестру. Рин спрыгнула с бревна и теперь отряхивала штаны. — Куда это ты? Парень понемногу возвращался в реальность. Его рассеянность улетучивалась, Алекс полностью развернулся к сестре. — Возвращаюсь в лагерь. Малютке Трис нужна помощь. — От тебя что ли? — насмешливо спросил он. — Ты не похожа на целительницу. Рин фыркнула и начала быстро собираться обратно в лагерь. Она подняла с земли меч в ножнах и закрепила его на спине. — Надеюсь, сегодня мы с тобой больше не увидимся. Рин с гордо поднятой головой обошла бревно. У дерева перед входом в чащу леса стоял привязанный пятнистый конь. Юная воительница быстро отвязала коня, вставила ногу в стремя, залезла в седло, уперлась в бока пятками… — Девчонка уже не жилец! — крикнул вслед сестре Алекс. Он изрядно повеселился, когда сестрица слишком сильно уперлась пятками в бока жеребца и едва не свалилась — конь резко поднялся в галоп. За спиной у Алекса послышался свист. Юноша, не задумываясь, рухнул на землю. Над его головой пролетел кинжал и на треть вошел в ствол дерева, у корней которого лежал Алекс. Мари испуганно вскрикнула и бросилась к нему со всех ног. Алексу повезло. Падение на мягкую землю не причинило ему никакого вреда. — Ты определенно делаешь успехи. — Широко улыбаясь, Алекс встал на ноги и стряхнул землю с колен. — Думаю, на сегодня достаточно. Он вытащил из ствола кинжал и протянул его рукоятью вперед Мари. Руки девушки, как Алексу и показалось, покрывала свежая запекшаяся кровь и вздутые кровавые мозоли. Перспектива закончить тренировку немедленно вполне устраивала парня. Мари, однако, не разделяла его решение. Она быстро убрала метательные ножи в чехол и оставила его под сосной. С той же скоростью она сходила за своим мечом и вернулась к Алексу. — Пусть я и делаю успехи, занятия фехтованием необходимо продолжать, — отрезала Мари, обнажая меч. — Не думаю, что это хорошая идея. Тебе нужно отдохнуть. — По-моему, мне лучше знать, что лучше для меня. — Мари прищурилась. — Или ты боишься девчонку младше себя? Алекс, как и все ученики Командира, имел сильные стороны и слабые. Его слабость — неконтролируемый гнев. Гнев — слабость, которой обладал не только он, но и больше половины других учеников. Гордыня — вторая по встречаемости слабость. Рин уже несколько лет боролась с ней, но так и не достигла успеха. Норт ничего не делал, чтобы побороть гнев и гордыню. Алекс про себя усмехнулся. Слова Мари — отличная провокация для таких людей, как его младшие сестра и брат. Самого Алекса это нисколько не задело. — Значит, хочешь устроить спарринг, — медленно проговорил Алекс. — Что же будь по-твоему. Он обнажил свой меч, отсалютовал девушке и первым атаковал. Мастерство Мари осталось на прежнем уровне. Первое время она парировала удары, потом пошла в атаку. Это не принесло никаких результатов, напротив — своей необдуманной атакой она открыла себя. «Если немного подтянуть ее мастерство, из нее выйдет хороший боец», — подумал Алекс. Заметив выгодный ход для себя, он резким ударом обезоружил девушку. Их спарринг не продлился и десяти минут. — Наша тренировка окончена, — объявил ей юноша. Мари кивнула ему, убирая меч в ножны. — К сожалению, способности к языкам и поединкам не всегда спасают нам жизнь. — Что ты хочешь этим сказать? — Мари, собирающая вещи, все то время пока он говорил, отвлеклась. — Я предлагаю тебе изучить наши леса. Это может пригодиться тебе в будущем. Мари кивнула и пошла следом за Алексом. Подростки направились в чащу леса.***
Еще ни разу с самого приземления на охоту не выходило столько людей. Кларк не сомневалась: не уничтожь огонь их запасы мяса, желающих было бы человек на шестьдесят меньше. Беллами проводил инструктаж для охотников, Миллер в это время раздавал им винтовки. — Самое главное — работать в команде. Разбейтесь на группы по три человека. Будьте осторожны, земляне знают эти леса лучше нас! Удачи! — Беллами отступил в сторону, пропуская двадцать групп ребят к выходу из лагеря. Кларк попала в группу с Финном и Майлзом — темноволосым круглощеким парнишкой, на вид лет пятнадцать-шестнадцать. Кларк мысленно застонала, когда Беллами определил его к ним в охотничью группу. Майлз болтал без умолку и не давал Финну и Кларк сконцентрироваться на охоте. — Эй, ребята, а вы знаете, за что меня арестовали на Ковчеге? — Кларк и Финн смерили его взглядами и не ответили. — Не знаете? Так вот однажды ночью я… Они ускорили шаг и не слушали его. Внимание Финна и Кларк занимала окружающая обстановка. В той части леса, куда они зашли, виднелись аккуратные следы животных. Кларк занервничала. — Тебе не кажется… — Что здесь что-то не так? Кажется. Следы слишком идеальны. Такое чувство, что охота ведется на нас. Кларк согласно кивнула. Майлз за их спиной нес какую-то чушь. Финн развернулся к нему, схватил за рукав и подтащил к себе. — Здесь опасно, дубина, — строго шикнул на него Финн. Майлз в его руках затих. Кларк испуганно озиралась по сторонам. Природа, окружающая их, затихла: не дул ветер, не стрекотали кузнечики, не пели птицы. Мертвая тишина петлей окружала их. Это пугало сильнее любого самого дикого крика. — Надо убираться отсюда. Все согласились с Финном. Троица немедленно забыла про охоту. Они понеслись прочь из этой части леса. Громкий свист летящих стрел подгонял их. Кларк бежала, не жалея сил. — Майлз, не отставай! — На бегу крикнул Финн. Вопль, полный боли, заставил их остановиться и обернуться. Майлз лежал на земле и поскуливал. В его ноге торчали две стрелы. Кларк не успела приблизиться к нему. Короткий крик Финна и его дальнейшее падение ужаснули ее. Впрочем, и к нему она тоже не смогла подойти — сильнейший удар обрушился на голову. Перед тем как провалиться в темноту, Кларк успела увидеть нападавших — это были воины Аньи.***
— Не понимаю, — пробормотала Кейт, — я использовала все известные средства. Почему ничто не помогло? Кейт сидела у постели Трис. Девочка с трудом дышала, при каждом вздохе слышался булькающий звук. На теле Трис после того взрыва на мосту не появилось ни единой раны, но тем не менее ей с каждым днем становилось все хуже. С того дня все мысли Кейт условно разделились на две группы: Трис и Алекс. — Ночная Сестра, ты сделала все возможное, — проникновенный голос одного из командиров раздался у нее за спиной. Девушка обернулась. Мужчина сорока лет с интересом рассматривал ее. Она уже успела забыть, как местные воины и простой люд относятся к найтблидам. — Анья требует, чтобы ты немедленно шла к ней. Выдержка и самообладание не дали ей закатить глаза. Приказы Аньи раздражали Кейт. Как наставница могла вызывать ее к себе, когда с десятилетней крошкой Трис случилось такое? Гулкий звук собственных шагов немного успокаивал ее, не давал гневу, клокочущему внутри, вырваться и превратиться в нечто разрушительное. Кейт по привычке нацепила на лицо свою самую доброжелательную улыбку и одаривала ею всех встречных людей. Никто из них не должен заподозрить ту бурю эмоций, что бушует в душе. Алекс ненавидит ее. Шаг. Трис ранена и может умереть. Шаг. Анья не дает ей заниматься тем, что реально важно. Два шага. Идиотские приказы, претензии, задания. Два шага. Мари. Мари. Мари. Три шага. — Ночная сестра, мы ждем только тебя. Кейт не заметила, как дошла до конца коридора и очутилась у распахнутой двери. Широкоплечий мужчина посторонился и пропустил найтблиду внутрь. Несколько десятков, а то и сотен, лет назад эта комната была очень красивой. Шикарные портьеры закрывали окна, пол устилали дорогие ковры. Стены покрывали различные фрески, а потолок — белая штукатурка. Редкое дерево, из которого сделаны стол и стулья, считалось объектом гордости этой комнаты. Над столом висела большая хрустальная люстра. За прошедшие десятилетия она изменилась до неузнаваемости. На месте окон зияли дыры, через которые в комнату проникал прохладный воздух. Портьеры и ковры истлели, люстра оборвалась, и ее осколки пылью покрывали пол. Фрески стерлись, штукатурка обвалилась. Крыша в нескольких местах протекала. Дождевая вода постоянно попадала на деревянный стол. От воздействия воды дерево разбухло и стало хрупким. Нынче на него можно положить только легкие предметы. За ужасным разваливающимся на глазах столом осталось единственное свободное место между молодым мужчиной и белобрысым мальчишкой. Кейт с кислой миной прошла к столу и села на свободное место. Её сосед и вечный соперник, Данте, недобро прищурился: — Где же ты пропадала столько времени? — Тебя это не касается. Данте с самого появления Кейт и Алекса в Полисе не давал им проходу, завидовал их успеху. Его зависть с годами усилилась. В последнее время Данте стал невыносим. — Это ненадолго, отсталая, когда я стану лучшим в старшем кругу, тебе, твоим братьям и сестрам придется пожалеть о своих словах. — Он говорил это таким тоном, будто был абсолютно уверен в своей правоте. Достойно ответить Кейт помешала Анья. Женщина подняла руку и в комнате воцарилась тишина. — Небесные люди перешли все границы дозволенного. — Анья говорила, не повышая голоса, но по коже Кейт побежали мурашки. Наставнице, чтобы выглядеть суровой, не нужно повышать голос. Имея хорошую физическую форму, длинный кинжал, висящий на поясе, и выражение лица, с которого впору писать картину «грозный генерал», она внушала другим пиетет и показывала собственную силу. — Разрушенный мост — символ мира — тому подтверждение. Это война и начали ее не мы. Мы должны продолжать воевать с ними. В этих людях нет ничего хорошего. Весь их народ заслуживает смерти или порабощения. — Кейт почувствовала на себе тяжелый взгляд наставницы. В животе все скрутилось от напряжения. — В силу сложившихся обстоятельств все новициаты Конклава отправляются обратно в Полис. — Нет! — Кейт, не сдержавшись, вскочила на ноги. — Вы не можете отослать нас обратно в Столицу! Это неправильно! Будет лучше, если мы останемся в этих лесах! Присутствующие уставились на Кейт, словно у той внезапно выросла вторая голова. Данте издал мерзкий смешок. — Ты пытаешься диктовать мне условия, ученица? — холодно осведомилась Анья. — Скажи-ка, что помешает мне отправить вас троих в Полис. Кейт не смогла ответить на это. Точнее мысленно она могла ответить, еще как могла, но ее ответ содержал добрую половину нарушенных пунктов кодекса поведения ученика. Вместо разрешения остаться в землях Трикру, она могла навлечь на себя гнев наставницы и суровое наказание. Кейт решила не рисковать. — Прошу меня простить за эту дерзость, — пробормотала девушка, садясь за стол. До самого конца заседания она не оторвала глаз от собственных сложенных на столе рук. Девушка потеряла счет времени, сколько так просидела. Она не слушала Анью. Кейт подняла глаза, когда все вокруг нее зашевелились и поднялись со своих мест. Она торопливо встала из-за стола. Людей в комнате заметно поубавилось. — Кейт, задержись, — Анья окликнула девушку, когда та почти достигла двери. Кейт, подавив тяжелый вздох, вернулась за стол. Наставница подождала, пока в комнате не останется никого, кроме нее и Кейт. — Подойди ко мне, — приказала Анья. Девушка вышла из-за стола и медленно приблизилась к наставнице. «Интересно, сильно ли мне влетит?» — Чего ты добиваешься? — тихо спросила ее женщина. — Зачем ты так себя ведешь? — Я не хочу совершать ничего плохого, — еле слышно вымолвила Кейт. — Я стараюсь быть достойной данного мне статуса. — Допустим, ты не лжешь, но для меня все еще непонятно, почему все эти дни ты не отходила от Трис. Ты — воин, а не целительница! Девушка почувствовала, как быстро забилось ее сердце. Волнение медленно, но верно начало окутывать ее. Многочасовые тренировки помогли ей не дать чувствам отразиться на лице. — Насколько я знаю: у меня есть свободное время. Эти часы я предпочитаю тратить на лечение бедняжки. — Ты — наше возможное будущее. Будущая Хеда, — все тем же спокойным тоном заметила Анья. — Хеда должна уделять время своему народу. Правитель должен не только воевать, ему следует заботиться о раненых, нищих и осиротевших. Анья чуть заметно улыбнулась: — Хорошие слова. Рада, что ты понимаешь слово «долг». Могу уверить — больше тебе не придется выхаживать Трис. Кейт удивленно приподняла бровь. — Иди за мной, — приказала ей Анья. Они шли темными узкими коридорами. Под ногами женщины и ее протеже хрустели осколки стекла. В некоторых местах пол прогнил и ступать на него было опасно. Анья вела девушку на нижний ярус заброшенного здания. Металлическая винтовая лестница ходила ходуном. С ее ступеней при каждом шаге сыпалась ржавая крошка. — Мы пришли, — объявила Анья. Они стояли перед закрытой на засов дверью. Женщина жестом приказала открыть дверь. — Входи. Кейт шагнула в небольшую холодную замызганную камеру. На двух стульях, стоящих в центре, сидели, повесив головы, два человека. Их руки были крепко связаны. Найтблида стремительно приблизилась к пленникам. Она остановилась у светловолосой девушки. Осторожно отвела длинные, чуть волнистые, волосы от ее лица. Сердце защемило странное чувство. Кейт не знала эту девушку, но видела в ее лице знакомые черты. «Она — сестра Мари!» — пронеслось в голове. — Вы схватили небесных людей? — равнодушно спросила Кейт, оборачиваясь к Анье. — Как видишь. Эти варвары причинили вред Трис, им ее и лечить. Кейт проглотила свой удивленный возглас. Анья еще никогда ни на что так не надеялась. Да, она старается это скрыть, но Кейт — не дура, она способна услышать во фразе нотки надежды. Интересно кто-нибудь еще замечал что-то подобное? — Можешь идти к себе. Разрешение Аньи донеслось до Кейт через череду мыслей. Кейт намеревалась незамедлительно отправиться в жилые комнаты. В этом лагере они располагались на первом этаже. В одной жилой комнате стояло шесть кроватей. Кейт желала прилечь и немного поспать. На это времени хватит сполна. В лагере у реки ее еще не скоро хватятся — брат гуляет с Мари, другие точно искать не будут. Найтблида шла по коридору первого этажа. Дверь одной из комнат была приоткрыта. Из-за двери послышались голоса. Девушка остановилась у косяка и прижалась к стене. — Необходимо что-то делать. — Кейт сразу же узнала этот ненавистный голос. Данте. — Все эти речи Анья, дескать, приказа свыше не поступало, брехня! Этот приказ точно есть, руку дам на отсечение! — Значит, ты согласен на мое предложение, дружище? — Девушка сильнее вжалась в стену. Если в комнате Тео, дело дрянь. — От такого не отказываются. Я дам тебе возможность убить эту девку, а ты мне яд. Раздался звук удара ладони о ладонь, словно находившиеся в комнате хлопнули друг друга по рукам. — Я даже покажу тебе, как действует этот яд. Не зря же его прозвали черной красоткой. В комнате раздался громкий лающий смех. Девушка осторожно заглянула в нее через приоткрытую дверь. На ее глазах долговязый Тео добавлял в небольшой прозрачный пузырек с водой несколько белых кристалликов. Стоило им попасть в воду, вода вспенилась и забурчала. Из прозрачной она превратилась в угольно-черную. Тео удовлетворенно кивнул на это и положил пузырек себе в карман. — Пора идти. Показывай, где наша жертва. У Кейт хватило ума отскочить от двери и влететь в другую комнату. Девушка упала на колени перед седельной сумкой, оставленной рядом с кроватью. «Черная красотка. Черная красотка. Черная красотка», — стучало у нее в голове. Кейт судорожно перебирала предметы в сумке: несколько кинжалов, перчатки, щетка для волос, пузырьки со сбором трав, пара платков и прочие мелочи. «Черная красотка. Черная красотка. Черная красотка», — мысленно повторяла Кейт. Она никак не могла вспомнить антидот. «Черная красотка. Черная красотка. Черная красотка», — снова проносилось в ее голове. — Ночная Тень! — вскричала Кейт, внезапно вспомнив другое название. — Ну, конечно, Ночная Тень! Как я могла забыть это, я же разговаривала с братом в ночь перед отъездом. Кейт бежала по коридору западного крыла. Беспокоиться о том, что ее заметят и наложат взыскание, не приходилось. В ту часть западного крыла, куда она пробиралась, давно не заходили. Башни этого крыла стояли заброшенными и обветшавшими, в них гулял ветер. Любой другой человек ни при каких обстоятельствах не полез бы сюда. Кейт отправилась в башню не по ошибке и не ради интереса, а только для встречи с одним человеком. У входа в башню она остановилась и легонько толкнула дверь. Дверь беззвучно распахнулась, видимо, ее недавно смазали. Девушка бесшумно прошмыгнула внутрь и наощупь набрела на винтовую лестницу. На втором этаже, склонившись над столом, стояла фигура. Когда Кейт сделала несколько шагов от лестницы, фигура обернулась. На девушку упал взгляд пронзительных темно-серых глаз. Темная одежда фигуры служила хорошей маскировкой во тьме. — Так и знала, что найду тебя здесь, — усмехнулась девушка и зажгла несколько десятков свечей. Стало гораздо светлее. Она смогла получше рассмотреть младшего братца. Норт — высокий и худощавый, уже скинул капюшон черного плаща. По его темным всклокоченным вихрам Кейт хотелось пройтись расческой. На бледном лице с узкими скулами отчетливо виднелся синяк, нос с горбинкой пересекала царапина. Норт сорвал с рук черные перчатки, и его сестра увидела сбитые в кровь костяшки. — Чего тебе надо? — недовольно спросил он. — Я ничего тебе не скажу насчет твоего поведения. Подрался и подрался. Ты уже взрослый, должен сам отвечать за свои поступки. Я здесь по другой причине. Норт заинтересованно уставился на сестру. — Я хочу знать все о ядах, — ответила на безмолвный вопрос Норта Кейт. Лицо Норта просветлело. Такое с ним происходило, когда он знал что-то, что не знали другие. Яды — те самые знания. — Яд — это токсическое вещество, даже небольшие дозы которого приводят к нарушению жизнедеятельности организма, вплоть до летального эффекта. Яды используются… — Знаю я, для чего используются яды! — нетерпеливо перебила его Кейт. — Расскажи про самые сильные и опасные яды. — Самый сильный, опасный и распространенный яд — Черная красотка или Ночная тень. В твердом виде выглядит, как множество маленьких белых кристалликов. Если их добавить в воду, жидкость станет черной, как мазут, только не вязкой. Кейт на пару шагов приблизилась к брату, чтобы лучше слышать. — Как он действует? Есть от него какое-нибудь противоядие? — Этот яд вызывает медленную мучительную смерть от удушья. Самое интересное: противоядием являются цветы обыкновенной гвоздики. «Гвоздика!» — мысленно вскричала Кейт. Порошок из цветов нашелся в глубине сумки. Кейт сунула мешочек с порошком себе в карман, застегнула сумку и вылетела из комнаты. Проснувшаяся совесть требовала немедленно отправляться на поиски Мари. Совесть подгоняла Кейт не хуже адского огня. Девушка на всех парах вылетела наружу, отвязала своего коня и оседлала его. Вдавив пятки в бока и развернув коня, она поскакала в лес.***
Алекс знал лес как свои пять пальцев. Он показал мне такие места, о каких я не догадывалась. Мы шли вдоль озера, перепрыгивали мелкие ручьи, валялись в мягкой ярко-зеленой траве. Рана в груди понемногу затягивалась. Рядом с Алексом я чувствовала себя так… спокойно. Одного его присутствия хватало, чтобы умерить мой гнев или безудержный приступ истерики. Мы гуляли по лесу несколько часов. Все это время я чувствовала себя более-менее живой. Я даже позволила себе пару раз улыбнуться, когда Алекс шутил. К слову, шутил он всю нашу дорогу по лесу. Я отлично понимала — Алекс пытается подбодрить меня. Делал он это разными способами: хвалил на тренировках, чаще гулял со мной, обсуждал оружие, природу, охоту и даже сделал подарок — широкий браслет из темной кожи. Я надела украшение на левую руку и просунула средний палец в специально сделанный для этого светлый ремешок, завязанный петлей. Украшение идеально смотрелось на моей руке. Я посмотрела на руку и почувствовала, как меня наполняет грусть и одиночество. — Спасибо за браслет. — Пожалуйста. Для хорошей девушки, красивое украшение. Ну что идем дальше? — Прости, но мне стоит побыть одной. Алекс не стал ничего у меня спрашивать. Он понимающе кивнул. — Будь осторожна, — сказал он мне на прощание. Продолжать исследование леса в одиночку оказалось слишком непривычно. Возможно, мне не следовало просить Алекса оставить меня одной. Но что сделано, то сделано. Есть в одиночном исследовании леса свои преимущества — я могу не скрывать свои чувства. Никто не увидит моих слез и не услышит судорожные всхлипы. Держать на лице бодрую улыбку, изображать смех — просто, сложнее — не дать никому увидеть боль и слезы. Ноги внезапно ослабели, и я упала на землю. Печаль заполнила меня до краев, из глаз вот-вот могли хлынуть слезы. — Все в порядке. Я не буду плакать, не проявлю никакой слабости. Обычно самовнушение мне помогало. Нельзя поддаваться слабости. Опухшее и заплаканное лицо скорее отпугнет людей от меня, чем вызовет симпатию. Комок медленно отступал, а печаль перестала так сильно жечь сердце. Я прислушивалась к своим внутренним ощущениям и продолжала делать все возможное, чтобы успокоиться. Я услышала цокот копыт слишком поздно — всадник уже появился на поляне, где я сидела. В нескольких ярдах от меня остановился рыже-белый конь в мелкое пятнышко. Всадник, лицо которого закрывал капюшон, спешился. — Не буду говорить слова приветствия — мы уже виделись. — Всадник скинул с себя капюшон, и передо мной предстала красавица Кейт. Она изогнула бровь, увидев, что я сижу. — Вставай, пора убираться отсюда. Кейт ухватила меня за руку и рывком поставила на ноги. Способность ходить вернулась ко мне незаметно. — Не думала, что ты вернешься. Я вроде не вызывала у тебя симпатии. Кейт, уже отошедшая от меня и поправляющая седло, обернулась: — Я все тебе объясню, когда мы уедем отсюда. Убираться нужно немедленно! «Она волнуется, — внезапно поняла я. — Высокомерие и надменность отсутствовали. Девушку что-то беспокоит». Я решила не задавать лишних вопросов, сделала пару шагов к коню Кейт. Разрывающий уши громкий свист разрезал тишину. В корягу, на которой я недавно сидела, попал дротик. — Залезай скорее! — закричала Кейт. Еще никогда в жизни я не запрыгивала ни на что так быстро. Кейт накрыла меня с головой, взятым из ниоткуда черным плащом и запрыгнула на коня. Конь поскакал рысью. У меня появилось ощущение, что я вот-вот сползу и треснусь о землю. Я цеплялась за Кейт изо всех сил. Ее конь рассекал местность с огромной скоростью. Вокруг нас летали дротики, чудом не задевая. Во время одного крутого виража я не удержалась. Руки сами собой разжались, плащ слетел, и я свалилась с коня и покатилась вниз по склону, считая спиной все неровности. Спуск закончился, когда я со всей силы рухнула в овраг, сильно ударившись спиной. — Эй, ты жива? — Кейт грациозно спустилась внутрь. Я со сдавленным стоном приподнялась и села. — Слава Богам, — выдохнула моя спутница и осмотрела овраг. — Ну и местечко, хотя могло быть и хуже. Я оглядела овраг. Пара ярдов глубины, из стенок виднеются корни деревьев и кустарников. Буйная растительность, росшая по краю, надежно укрывала нас. — Хуже? Мы сидим в яме, и на нас охотятся. — На нас? — спросила Кейт. — Хотят убить только тебя. Я почувствовала, как у меня отвисает челюсть. Хотят убить? За что? Я же ничего им не сделала. — Ты обещала объяснить мне, почему на меня охотятся, — напомнила я сестре Алекса. Девушка сделала глубокий вдох, чему-то кивнула и села напротив меня на землю. — Наши не очень любят чужаков. Когда вы только приземлились, людям не понравился весь тот урон, какой вы причинили нам. Сгорели две деревни, погорельцы чувствовали безумный страх. Сильнее всего они возненавидели вас после взорванного моста. Они считают вас дикарями и так же относятся. — Кейт грустно вздохнула. Не знаю, показалось мне или нет, но в ее глазах промелькнуло сочувствие. — Это нападение в лесу не случайность. Пара худших из наших, хотели наживиться на тебе, точнее на твоей смерти. Те дротики эти ублюдки смазали сильным ядом. Если бы я приехала на пять минут позже… — …я отправилась бы на тот свет, — мрачно закончила я. Кейт невесело улыбнулась. — Нам лучше несколько часов не высовываться из оврага. Предлагаю чем-нибудь перекусить. Кейт, не дожидаясь моего ответа, встала на ноги и подошла к стенке оврага. Прямо над ее головой свисали пару ветвей с неизвестными мне плодами. Девушка сорвала четыре штуки и вернулась ко мне. В руках она держала фиолетовые груши. — Запечем их в золе, — предложила Кейт и снова не стала дожидаться моего ответа. Она принесла сухих веток, вырыла яму, не жалея рук. С завидной легкостью Кейт развела костер. — Он без дыма?! — Я с удивлением уставилась на Кейт. — Как это возможно? — Легко и просто. Достаточно вырыть неглубокую ямку и заполнить ее сухим хворостом. Дыма не будет. Это знает даже моя младшая сестра. — Вас трое? — Нас пятеро. — Кейт подсела ближе ко мне. Она тщательно осматривала плоды. — У меня две младших сестры — они близнецы, младший и старший братья. — Наверное, это здорово иметь много братьев и сестер. Можно постоянно с кем-то болтать, веселиться. На губах Кейт появилась легкая улыбка, и ее лицо вмиг преобразилось. Карие глаза отразили добрую и нежную сторону девушки, какую мне еще не доводилось видеть. — Имея множество братьев и сестер, ты не заскучаешь — это верно. Но вместе с тем возрастают распри и ссоры. Иногда ты не можешь помирить тех, кого любишь. А бывает и немного другое — среди братьев и сестер ты наиболее привязан только к одному и тебе сложно пережить ссору с ним. Подсознательно я почувствовала, что эти слова идут из глубины души. Кейт говорила искренне. Она на самом деле переживает. — Это ведь из-за Алекса, правда? — доверительно спросила я. Кейт кивнула и затараторила: — Всю свою жизнь лучше других я общалась с Алексом. Конечно, Миранда и Грета стараются держаться ближе ко мне. Я видела, как они повторяют за мной все, ровняются на меня. Но как ты понимаешь это не то. Знать, что твою спину прикрывает старший брат намного лучше, чем вечное восхищение в глазах младших. Я и Алекс несколько лет подряд прикрывали друг другу спины, а теперь вот поссорились, — голос Кейт предательски дрогнул, откашлявшись, она продолжила. — Я не знаю, как мне все исправить. Не знаю. Никогда за все время нашего знакомства я не видела сестру Алекса такой откровенной, без маски гордой стервы. Тот тон, каким она говорила о своем брате, о многом мне говорит. По сути, она — такая же девчонка, как и я, пусть и немного круче. — Попробуй поговорить с ним. Признай свои ошибки. Алекс любит тебя, он сможет простить. Главное покажи ему свое искреннее сожаление. Кейт встала со своего места и направилась к костру. Огонь уже погас. Девушка держала в руках плоды. По одному она начала закапывать в золу. — Через полчаса будет готово, — объявила Кейт, возвращаясь на место. — Вопросы еще есть? Я задумалась. В основном все самое непонятное я уже знала. Кроме одного… — Кто такие найтблиды? — Я слышала это слово один раз от Линкольна. — Найтблиды? — переспросила Кейт. — Это люди, в чьих жилах течет черная кровь. Нас называют благородными. Да и относятся, как к принцам и принцессам, хотя все это брехня. Кейт замолчала, у меня не было желание что-то говорить. Через полчаса она вынула из золы четыре плода, очистила их и протянула два мне. — Приятного аппетита, — пожелали мы друг другу. Я с большим удовольствием впилась зубами в теплую мякоть.***
Тьма плотным коконом окутала ее. Не давала пошевелиться. Только сильнее сжимала в своих тисках. Пленнице тьмы не хватало воздуха и света. Все попытки несчастной вырваться из кокона оканчивались полнейшим фиаско. В придачу с каждой попыткой грудная клетка наполнялась свинцовой тяжестью и исключала всякую возможность тела принять положение сидя. Этому не было предела. — Подъем, красавица! Кто-то плеснул в лицо Кларк ледяной водой и сильно встряхнул ее. Голова девушки, как болванчик мотнулась из стороны в сторону. Ее хозяйка все еще пребывала в коконе. Она чувствовала внешнее воздействие, но не могла открыть глаза или пошевелиться. Тьма надежно удерживала ее в своих объятьях. — Я сказал, немедленно открывай глаза! — рявкнул неизвестный. Ее снова обдали водой и встряхнули. Тьма крепче вцепилась в рванувшуюся к свету Кларк и утащила ее глубже во мрак. Больше Кларк не слышала и не чувствовала ничего. Тьма торжествовала. Девчонка устала биться в ее руках и обмякла. Она понемногу начала проникать в сознание пленницы. Сильнейший запах неизвестного происхождения в один миг вырвал Кларк из лап тьмы. Яркий свет слепил ей глаза, вода, попавшая за шиворот, заставила девушку вздрогнуть. — Вставай! — Никто не стал дожидаться, пока она подчинится. Ее поставили на ноги силой. Она стояла в темной холодной комнатушке. Неизвестно, как она попала сюда. А только ли она одна? Кларк повернула голову в сторону и увидела Финна. Юноша стоял в паре ярдов от нее, его руки, крепко связанные, побелели. Кларк представила, что чувствует Финн. Лично она совершенно не ощущала своих рук. Они онемели и одеревенели. Ребята недолго смотрели друг на друга, их тюремщики окружили каждого из них и погнали к выходу из камеры. Им пришлось подниматься вверх по винтовой лестнице всякий раз, боясь оступиться и полететь вниз. Лестница под их ногами угрожающе скрипела. Казалось, еще немного и она развалится. Их гнали по темным коридорам, узким переходам. Им приходилось подниматься по лестницам вверх, пробираться через тучи паутины и идти прямо по грязным лужам. Всякий раз, когда они замедлялись, их сильно били по спине. Чем именно Кларк не могла сказать. Очередной темный коридор, ветхая дверь, скрипящий пол. Кларк и Финн вошли в дверь, тюремщики заставили их пройти к центру. Неизвестно зачем они здесь и почему их не убили. Кларк нервно заозиралась по сторонам. Тюремщики заметили это, но не они начали действовать. Из тьмы комнатушки вышло несколько фигур в капюшонах. До того как одна из фигур скинула капюшон, Кларк смогла назвать ее имя. Анья не сказала им ни слова. Женщина сорвала с пояса кинжал и перерезала путы, сковывающие руки Кларк и Финна. — Что вам от нас нужно? — Неизвестно как, но голос не подвел Кларк. Он прозвучал ровно, без ноток страха. Анья, как ждала этого вопроса. Женщина сделала знак воинам, те открыли клеёнчатые занавески, разделяющие комнату пополам. В открывшейся половине стоял деревянный стол и пара шкафов. На стене, прямо над шкафом, висело два факела. В их свете Кларк разглядела маленькую фигурку, лежащую на грубом столе. — Помоги ей, — приказала ей Анья. — Если она умрет. Умрет и он. На последних словах женщина указала кинжалом на Финна, и Кларк стало по-настоящему страшно. На негнущихся ногах она подошла к столу, стараясь ничем не выдать своего страха и полнейшего шока от внешнего состояния фигурки. Лицо и шея в поту, волосы влажные, туника местами прорвана, ее покрывала сажа. Кларк не могла дать девочке больше десяти-одиннадцати лет. — Её зовут Трис, — оповестила Анья Кларк. Последняя чувствовала на подсознательном уровне — Анья сообщает ей имя ребенка, чтобы вызвать чувство вины. «Она могла совершенно не заморачиваться по этому поводу. Я и так живу с виной с тех пор, как мне сообщили, что приказ исполнен», — со злостью подумала Кларк. Вслух она сказала другое: — Я не могу. У меня нет оборудования. — Мы дадим тебе все, что у нас есть, — сразу же ответила ей Анья. Женщина кивнула своим воинам и те вышли, напоследок сильно толкнув Финна в бок. — Кто сделал с ней подобное? — Кларк не отрывала глаз от ребенка. Вопрос она произнесла очень тихо, скорее для себя, однако Анья его услышала и предпочла ответить. — Она была на мосту, когда ваша бомба взорвалась. Ты сделала это с ней! Упрек. Он полоснул Кларк по сердцу не хуже ножа. Еще одна рана на сердце. Рана, смешанная с виной. Сколько их еще будет? Сотни? Тысячи? Как она сможет вылечить девочку, не зная от чего ее лечить? Почему жизнь решила преподнести ей такое сложное препятствие? Кларк не смела пошевелиться. Она стояла у стола и смотрела на лежащую неподвижно девочку, борющуюся за каждый вздох. И где была ее голова, когда она позволяла Джасперу, Рейвен и Финну взрывать мост?! Дверь со скрипом, от какого на голове зашевелились волосы, распахнулась. Воины принесли инструменты и передали их Кларк. Девушка набрала в легкие побольше воздуха, словно собиралась прыгать с вышки, и шагнула к Трис. Кларк никогда не думала о попадании в такую ситуацию, даже представить не могла. Достаточно долгое время она изучала сложнейшие заболевания по книжкам, могла предположить способ лечения чисто теоретически. На Ковчеге отродясь не возникало ситуаций, хоть на йоту похожих на эту. — Помоги мне приподнять ее, — попросила Кларк Финна, все это время сидящего на деревянной лавке. Вдвоем они приподняли девочку, и Кларк смогла прижать ухо к ее грудной клетке. Этот способ считался примитивным для определения болезни, но в данной ситуации ничего лучше Кларк найти не могла. Она мысленно молилась, чтобы худшее не подтвердилось. С замиранием сердца она прислушалась к звукам, исходящим от груди девочки. С правым легким все в порядке, зато с левым… — В левом легком нет воздуха. Это из-за скопившейся жидкости. — Я не вижу никакой раны, — поделился Финн, стараясь не выпускать ни одной детали. Девочку они уже уложили обратно на стол. — Нет, это не из-за шрапнели, а от удара. Ударная волна от взрыва зацепила ее. Она захлебывается собственной кровью. Она не может дышать. Я должна ослабить давление. Дальнейшие действия Кларк были скорее инстинктивными, чем обдуманными. Разумеется, на Ковчеге ей никогда не приходилось делать надрез над пятым ребром и вставлять в него широкую трубку. Дыхание Трис выровнялось. Финн ликовал, глядя на это. Кларк не разделяла его восторга. Ударная волна опасна. Неизвестно чем закончится попытка удаления жидкости из легкого. — Что ты наделала?! — Анья вернулась в комнатушку внезапно. Подобно урагану, она сбила Кларк с ног, и та отлетела на ярд от стола. Кларк с трудом удержалась от грубости. Явная неприязнь Аньи к ней не вызывала симпатии. — Она задыхалась. Я помогла ей, как вы и велели. Кларк поднялась на ноги не без помощи Финна. Юноша, обнимая ее за плечи, довел до деревянной скамьи и усадил. Кларк ощущала его желание скрыть ее от враждебности Аньи и была признательна за это. — Она уже немного дышит, — прошептала Финну Кларк. — Но даже если мы спасем ее, что будет потом? — Тогда, возможно, нас не убьют. Кларк прижалась к груди Финна. Руки парня успокаивающе погладили ее по спине. Поддержка Финна действовала на нее лучше любого самого сильного успокоительного. Она отвлекала Кларк от мрачных мыслей. — У нее жар! — громко оповестила Анья Кларк. Женщина стояла у стола и только что убрала руку ото лба Трис. Кларк не стала заставлять воительницу ее ждать. Внезапно поднявшаяся температура не могла не тревожить ее. Множество серьезных заболеваний имели в своих симптомах высокую температуру. Ради самоуспокоения Кларк взяла руку Трис и начала считать пульс. Успокоить себя не получилось — пульс зашкаливал. Она не ошиблась, считая откачивание жидкости нефинальной частью работы. — У нее учащенное сердцебиение. — Мысленно Кларк перебирала все заболевания, какие знала. Ситуация и клиническая картина могли означать только одно заболевание. Меньше всего Кларк хотела принимать это. — Сепсис. Анья немедленно потребовала объяснение странного слова. Кларк терпеливо перевела медицинский термин на нормальный язык. — Заражение крови, — пояснила она. — Нужно очистить ее кровь. Кларк опустилась на колени перед горой предметов. Она перебирала баночки с травами, инструменты. Необходимого лекарства не оказалось. Финн присел рядом с ней, не понимая ухудшения ее настроения. Кларк смертельно побледнела. Ее руки мелко задрожали. — В чем дело? — Здесь нет нужного лекарства. Водоросли и коренья ничем ей не помогут, — пояснила ему Кларк и вскочила на ноги. — Как вы могли отправить девочку в бой? Вы совсем ума лишились?! — вскричала она. Неприязнь к Анье усилилась. Как можно поступить так с маленькой девочкой? — Она была со мной! Была моей Второй! Так мы растим их воинами! — не менее гневно ответила Анья. Жаркие волны злости почти физически ощущались между ними. Кларк смотрела на Анью с полнейшим непонимаем. — Чтобы убийство продолжались и дальше? — Это вы заложили бомбу! Вы виноваты! Анья выросла перед носом Кларк. Девушка видела в глазах воительницы огромное желание ее ударить. Кларк совершенно забыла про раненую девочку. Гнев затмил все. Финн схватил Кларк за плечо и оттащил в сторону. Это немного отрезвило девушку. И она кинулась к вновь захрипевшей девочке. «Нельзя отвлекаться на споры! От нее зависит жизнь Финна. Умрет Трис — умрет и он», — подумала Кларк. Она посмотрела на Трис и внезапно вспомнила одну из лекций. «Переливание чистой крови может ликвидировать заражение». — Нужна чистая кровь, — громко объявила Кларк. С пола она подхватила металлический шприц и шагнула к Анье. — Давайте скорее! Волнение давало о себе знать. Кларк боялась, что ничего не выйдет. Переливание — их последний шанс. Анья и ее люди не посчитали этот способ безопасным, и кровь землянки девушка получить так и не смогла. На Кларк нацелили оружие, пришлось отступить. — Кларк, бери мою кровь! — велел ей Финн. Девушка дрожащими руками воткнула иглу в вену Финна и потянула поршень наверх. Шприц быстро наполнился. Она шагнула к Трис и уже собиралась перелить ей донорскую кровь, как Финн ее остановил. — Поздно, — хрипло произнес он за ее спиной. — Она умерла. Шприц выпал из руки Кларк. Она посмотрела на бледное, залитое потом лицо Трис и не могла поверить в произошедшее. Анья подошла к столу бесшумно и отпихнула Кларк в сторону. — Твой бой окончен, — тихо произнесла Анья, достала кинжал и срезала часть косы Трис. Один из воинов унес тело юной воительницы. Анья шла за ним. Кларк проводила воина взглядом. Все это время она стояла максимально близко к Финну. У самой двери Анья обернулась к стоящему у стены воину и указала на Финна. — Уведи и убей его. Кларк мертвой хваткой вцепилась в куртку Финна. Она кричала не своим голосом. Молила о милосердии. Анья не смотрела на нее. Она кивнула своим воинам и вышла из комнатушки. Чтобы оторвать Кларк от Финна потребовалось двое человек. Кларк не поняла, как это произошло. Просто в один миг ее заключили в плотное кольцо рук, а Финна выволокли за дверь. Свободу она получила, когда дверь захлопнулась.***
Мы просидели в овраге несколько часов. Природа вокруг нас хранила спокойствие. Свист дротиков и крики мальчишек сюда не долетали. В яме царил холод и полумрак. Густо сплетенные растения накрывали овраг зеленым куполом, сквозь него едва проникал свет. Кейт молчала и почти не шевелилась. Погруженная в свои мысли, сосредоточенная и неподвижная она походила на каменное изваяние. Я не слышала никаких подозрительных звуков. Возможно, опасность миновала? Я обернулась к Кейт. Она продолжала прожигать стенки оврага невидящим взглядом. «Если опасность ушла, то можно выбраться отсюда». Кое-как вскарабкавшись по крутой стенке, я зацепилась за гибкие ветви. Ветви угрожающе задрожали подо мной. — Слезай! Крик Кейт, едва не оглушил меня. Ветка, на которой я висела, хрустнула, переломилась, и я мешком рухнула обратно в овраг. На голову мне посыпались фиолетовые плоды, похожие на груши. — Зараза! — Я схватилась за голову. Плоды оказались тяжелыми. Шишка точно вскочит. — Тихо ты, — шикнула на меня Кейт и кивком головы указала наверх, в кусты у края оврага. — Послушай. Громкие голоса мальчишек, их заливистый смех раздавались у нас над головой. Не сговариваясь, мы с Кейт притаились во тьме ямы. — Она здесь! Больше ей бежать некуда! Мое сердце забилось в три раза быстрее. Нас нашли! — Давай веревку. Будем спускаться! Этого еще не хватало. Нужно срочно делать ноги. Но как? Моя первая попытка закончилась неудачно. Что если я снова не смогу взобраться? — Вероятность того, что они найдут нас здесь, приближается к соотношению девять к десяти, — шепнула мне на ухо Кейт, настороженно прислушиваясь. Ветки над нашими головами зловеще затрещали. — Впрочем, мы все еще можем ее снизить до одной десятой. — Найтблида подтолкнула меня к стене, противоположной той, по которой я пыталась залезть десятью минутами ранее. — Лезь пока не поздно. Я полезу за тобой. Я крепко схватилась за свисающие ветви, ногами уперлась в крепкие корни и подтянулась. Адреналин в крови сделал свое дело. Карабкаться по гибким ветвям еще никогда не удавалось мне так легко. Я быстро вылезла на поверхность и прижалась спиной к стволу дерева. Двое мальчишек в плащах на моих глазах прыгнули в овраг. Только и сверкнула черная ткань. За моей спиной раздались легкие шаги. Кейт вылезла из оврага. — Овраг их задержит, правда ненадолго. — Она поправила на себе плащ и направилась к высоким деревьям. — Ты можешь оставаться здесь, лично я уезжаю отсюда. Кейт накинула на голову капюшон черного плаща. Ехать с Кейт или добираться своим ходом? Нужно оказаться полным идиотом, чтобы выбрать второй вариант. Кейт со всеми ее недостатками все-таки лучше, чем слоняться по незнакомым, диким частям леса в одиночку. — Я поеду с тобой, — сообщила я Кейт. Девушка вела под уздцы своего коня. — Отлично, — улыбнулась Кейт и залезла на лошадь. — Забирайся в седло. Неуклюже с подгибающимися ногами я запрыгнула на коня и села позади Кейт, крепко обвивая руками ее талию. Конь понесся по лесной дороге, переходя с рыси на галоп. В спину нам летели крики двух мальчишек, полные ненависти и бессильной ярости. При всем их желании мальчишки не могли достать нас — конь уносил меня и Кейт все дальше и дальше. Очень скоро я перестала озираться по сторонам и прислушиваться. Темный лес сменился освещенной поляной. Конь доскакал до центра поляны, и Кейт потянула на себя поводья. Она первой спрыгнула с коня. Я спустилась следом. Мы с Кейт стояли на поляне перед бункером. Невдалеке от меня раздался звонкий детский смех. Я и Кейт посмотрели в ту сторону, откуда доносился смех. Алекс и Шарлотта стояли перед высокой пихтой. Девочка училась метанию. Из ее рук, впиваясь в ствол дерева, летели короткие кинжалы. — Мари! — восторженно завопила девочка, заметив меня. — Ты видела это! Я попала в центр! Она вместе с Алексом подошла ко мне. По ее лицу тек пот. Светлые косички растрепались, на куртке остались следы влажной земли. Я задумалась над тем, сколько же время девочка потратила на эту тренировку. — Я это очень хорошо рассмотрела, Шарлотта, — заверила я свою подопечную. — Хороший бросок. Алекс о чем-то негромко переговаривался со своей сестрой. Кейт мрачнела от каждого его слова и по окончании разговора резко развернулась на сто восемьдесят градусов и вскочила в седло. Я могла поклясться, что дергая, поводья она вытирала глаза. — Ты чуть не погибла сегодня, — без обиняков начал Алекс. — Так уж необходимо было гулять в лесу одной? — Эта прогулка мне многое дала. То, что я пережила, возможно, сыграет свою роль в будущем. — А может и не сыграет. Нельзя так беспечно относиться к своей жизни! Алекс начал распаляться. Он сжимал кулаки до побеления костяшек. В таком состоянии он мог многое сказать такого, что не следовало слушать греющему уши двенадцатилетнему ребенку. — Шарлотта, отправляйся в бункер. Я придала своему голосу максимальную твердость. Девочка должна знать — это не просьба, а требование, приказ. — Ну, Мари! — заныла девочка. — Зачем же сразу в бункер? — Отправляйся в бункер немедленно! Шарлотте пришлось повиноваться. Насупившись, она повернулась к нам спиной и нарочито медленно побрела к открытому люку бункера. Я продолжила разговор с Алексом, подождав, пока ее белокурая макушка не скроется внутри сооружения, а сам люк закроется. — Послушай, Алекс, я понятия не имела, что на меня нападут. Еще я совершенно не понимаю, что происходит, по какому поводу идет война и почему те два типа из ваших хотели меня убить. Мой народ не мог сделать ничего такого, за что бы нас так ненавидели. Алекс рукой поманил меня в тень деревьев. Он сел напротив меня на пенек старого дерева и начал свой рассказ. — Наши люди объявили вам войну с той самой минуты, как вы оказались здесь, это, я думаю, ты знаешь. Сегодняшнее нападение связано с взорванным мостом. Не перебивай меня, пожалуйста, — попросил парень, когда я хотела открыть рот. — Во время взрыва на мосту стояли Анья и ее маленькая ученица, Трис — девочке едва исполнилось десять лет. Кейт и еще несколько человек, сведущие во врачевании, пытались ее вылечить. — Он вздохнул. — Напрасно пытались. Девочка умерла. Это я понял по красно-фиолетовому огню со стороны нашего лагеря. Алекс замолчал, а меня поразило странное чувство, которое я не могла объяснить. Я никогда не видела эту Трис, но почему-то внутри поселился холод. Я испытала странное сожаление. Не думала, что способна почувствовать что-то такое. — Зачем ты пришел сюда, Алекс? — устало спросила я. Только сейчас в момент разговора с Алексом я поняла как утомилась. Нелегко сидеть несколько часов в глубоком холодном овраге и думать о том, что нас могут найти. — Хотел найти тебя и убедиться, что ты живая и невредимая, но вместо тебя встретил Шарлотту. Очень умная и способная девочка, кстати. Все схватывает на лету. Я вскочила с пенька на ноги и начала мерить расстояние между мной и Алексом шагами. В голове не укладывается… Способная девочка! Он что совсем спятил? Шарлотте всего двенадцать! — Алекс, она еще ребенок! Она не готова сражаться и убивать. — Насколько я знаю, один раз она уже убивала. Впрочем, это не важно. Я учу ее защищаться, а не убивать.Заметь большая разница. — Не такая уж и большая. Во время самозащиты она может ранить или убить. Это сильно ударит по ее психике. Она же еще совсем… — Ребенок? — договорил за меня Алекс. — Не такой она и ребенок. Две мои младшие сестры на пару лет ее младше и умеют намного больше Шарлотты. Те базовые знания, которые мне удалось вложить в хорошенькую головку твоей протеже, однажды спасут ей жизнь. Мари, перестань относиться к ней как к младенцу. Шарлотта сама согласилась, чтобы я обучил ее. Поверь мне, она хочет быть сильной, уметь защититься. Эта девочка особенная. Она очень целеустремленная. Хорошо, что ты пригрела ее у себя под крылышком, но, по-моему, Шарлотте будет лучше, если она сама решит свою судьбу. Все-таки при всем уважении к тебе, ты ей не мать и не старшая сестра, чтобы решать все за нее. Девочка имеет право голоса. Я онемела. Слова Алекса сочились справедливостью. Они мигом показали мне все промахи, какие я совершила, излишне опекая девочку. Но как же иначе? Шарлотта как была, так и есть маленький, едва проклюнувшийся птенец, не успевший до конца понять этот жестокий мир. Как я могу позволить участвовать в этой серьезной заварушке девочке, еще не до конца избавившейся от своих кошмаров? Девочке, что вздрагивала от каждого шороха и шелеста? Да, я не кровный родственник Лотте, но я та, кто спас ее от самой себя и помог выжить. Я имею полное право решать вопрос ее безопасности. В конце концов, по законам Ковчега она еще даже не получила паспорт. — Я не хотел оскорбить тебя. — Я сама не заметила, как вышла из тени деревьев и двинулась в сторону бункера. — Я просто хотел, чтобы ты поняла, что Лотта самостоятельный человек. — Я это поняла, Алекс, — холодно оборвала я его. — Ты что-то хотел еще? Юноша замялся на месте. Он ничего не говорил, просто посматривал то на меня, то на землю. С каких это пор он не может ничего сказать? — Смелее я не кусаюсь. — Надеюсь, — пробормотал Алекс. — Пожалуйста, не убивай меня после этого. — После чего? Я ничего не понимала. Алекс говорил хрипло. Его уши пылали, зато лицо и шея оставались белыми. Алекс сократил расстояние между нами стремительно. Не успела я опомниться, как он привлекает меня к себе. Я чувствовала его руки на своей талии, его теплые губы, прижатые к моим. Это было так неожиданно, что я вместо того чтобы отпрянуть от него и влепить хорошую затрещину ответила на поцелуй. Удивительно мой первый поцелуй! В детстве я дружила с мальчишками и играла с ними в бутылочку и карты на желание. Тогда изредка выпадающий поцелуй был в щеку, а это не считается за настоящий любовный поцелуй! Я сама того не заметила, как меня отпустили и прекратили целовать. — Алекс, — тихонько позвала я. Ответа не последовало. Парень скрылся с моих глаз, прежде чем я осознала, что произошло.***
Время для Кларк словно остановилось. От горя и ужаса она не могла подняться. Перед ее глазами стояло бледное лицо Финна. Мучили ли его земляне перед тем, как убить? Это ей уже не суждено узнать. — Смерть твоего друга не принесет Анье радости. Кларк оторвала руки от колен и встала на ноги. Ее ощутимо трясло. Сумрак комнаты нагнетал. Девушка не могла перестать смотреть на стол, где недавно лежала умирающая Трис. На дереве темнели капли крови. — Зачем же тогда она велела его убить? — Кларк перевела взгляд на своего надзирателя. Крепкий широкоплечий мужчина собирал инструменты и убирал их в небольшой мешочек. Услышав вопрос Кларк, он прекратил свое занятие. И, тщательно подбирая слова, ответил: — За смерть единственная плата — жизнь. Обычно за убийство ребенка наказание намного суровее, чем после убийства взрослого человека. Анья проявила настоящее милосердие, оставив тебе жизнь. Воин нагнулся и продолжил складывать инструменты. Кларк не решалась больше что-то спрашивать. Она вообще не проронила ни звука. Как стояла в темном углу комнаты, так и продолжала стоять. — Тебе сохранили жизнь, потому что ты хороший лекарь. Докажи, что достойна и можешь оставаться с нами. Нам лекарь еще понадобится. Внутри Кларк все удивленно подрагивало, но внешне она оставалась равнодушной и смотрела на все пустым, ничего не выражающим взглядом. Финна убили и этим все сказано. В любом другом месте она бы уже билась в истерике, но здесь ей удавалось сохранять удивительную стойкость. Ни одна слезинка не скатилась по ее щеке, голос не подвел, ни разу не сорвался. — Я не смогла спасти Трис. Зачем я вам? — Кларк говорила ровно и безучастно. Собеседник ни за что не догадался бы о ее истинных чувствах. А эти чувства успели закипеть, стоило ей заметить металлический блеск неубранного скальпеля. — Мы же сказали: наш целитель ушел. Кларк, пользуясь задумчивостью воина, вышла из своего угла. Достать скальпель и спрятать его в рукаве — легко. Ее надзиратель ничего не заметил. В голове лихорадочно созревал план. — Мне дадут вернуться в лагерь — домой? — спросила она, заранее зная ответ. — Завтра-послезавтра тебе некуда будет возвращаться. Почти готовый план резко поменял свой характер на радикальный. Это единственный путь к свободе. Кларк окинула взглядом помещение, остановилась на тяжелой двери. Землянин в здравом уме никогда ее отсюда не выпустит. «Надо просто решиться на это — мысленно внушала сама себе Кларк, — я знала, какие решения придется принимать, становясь во главе отряда детей. Я стала лидером, а у лидеров редко руки чисты». — Что это за отметины на теле Трис? — Кларк спросила это с самым живым интересом. Ладонь правой руки крепко сжимала холодный скальпель. Она приняла окончательное решение. — Каждый шрам дается за убитого врага, — пояснил воин. Девушка подошла к нему поближе. — Пять убийств? — Рука на скальпеле напряглась. — Она же совсем маленькая! — Но смелая! — На лице воина расплылась горделивая улыбка. Кларк не знала их менталитет, но интуитивно догадалась, что спрашивать. Воин сам рассказал про боевые раны и отметины некого клана, названного Людьми Ночи. К людям этого клана нередко обращались Ночная Сестра/Ночной Брат. Кто это такие Кларк так и не поняла, зато поняла, где слабые места ее надзирателя. Землянин совершил большую ошибку, сообщив об этом девушке. — …колено так и не зажило после той битвы. Кларк и сама от себя не ожидала таких действий — точный удар в больное колено и немедленное перерезание горла безоружного снявшего с себя броню воина. Когда безжизненное тело, истекающее кровью, поздоровалось с полом, она уже открывала тяжелую дверь. Животный страх будоражил ей кровь, заставлял бежать, что есть сил, по коридорам и лестницам. Почти на ощупь Кларк нашла выход из старого сооружения. Не останавливаясь, она побежала в лес, ломая кустарники и зарабатывая себе порезы и ссадины. «Нужно предупредить Беллами. Нужно предупредить Беллами. Нужно предупредить Беллами», — гонгом стучало в голове. Кларк совершенно не старалась быть незаметной и осторожной. Это сыграло с ней злую шутку. В одной из частей леса она случайно наступила в веревочную петлю и тут же взмыла к небесам. Крепкая веревка плотно обхватила голень, а упавшая, словно с неба, сетка лишила всякой возможности двигаться.***
Ближе к полуночи в центре лагеря у реки развели похоронный костер. К этому времени все, кто хотел, попрощались с погибшими. Кейт возглавляла очередь желающих проститься с Трис. Это не заняло у нее и десяти минут. Она быстро покинула тесную комнатушку, услышав шаги за спиной. На лице девушки не дрогнул, ни мускул, когда она встретилась взглядом с родителями Трис. Мысленно Кейт благодарила богов, что они не одарили этих бедных людей умением читать мысли и пробиваться сквозь железобетонную маску отрешенности. Трис не была для Кейт ни подругой, ни сестрой, но с ее смертью что-то в Кейт надломилось. Крик и неистовые рыдания матери девочки, так же как и надломленные утешения отца звенели в ушах, все то время, пока тела обливали горючей смесью и разжигали костер. Тихие слезы детей, стоящих позади найтблид, резали сердце Кейт не хуже самого острого ножа. Эти дети выросли вместе с Трис, учились вместе с Трис, они были такими же, как Трис — юными, невинными, полными жизни. Единственное в чем они отличились от нее — не отправились на мост. Кейт судорожно сглотнула и посмотрела на огонь, пожирающий тела павших. Пламени предали всех, кто нашел свою смерть на каменном мосту — символе мира. Кейт старалась не замечать на себе взгляды многих женщин и мужчин. Их искажённые мукой и невыносимыми страданиями лица будут еще долго преследовать ее в ночных кошмарах. Неосознанно она потянулась к своей темной косичке с вплетенной в нее черной лентой, но тут же отдернула руку, словно ее обожгло. Кейт не любила похороны и церемониальные провожания усопших в дальнейший путь. Похороны вызывали в ней чувство полнейшей потерянности. Сильнее других Кейт чувствовала пробирающий до костей холод. Этот холод безжалостной рукой сжимал сердце, заставляя корчиться и вопить. В пламени погребального костра она видела не маленькую Трис — на миг ей померещились темные косички Миранды, ее серые глаза. Церемониальные слова жрицы развеяли видение. — Из пепла да восстанете вы! Слова жрецов и магистров — всего лишь слова. Это Кейт поняла уже давно. Еще никто не воскресал. Может быть, после смерти и возможна жизнь, но Кейт в это не верила. Больше не верила. Когда-то давно, когда она еще не смела носить меч, она искренне верила этим словам. Смерть бывшей наставницы все изменила. Она не восстала из мертвых из пепла, потому что молитвы и вера — одно, а реальность другое. Реальность диктует свои условия, не оставляя право выбора. Кейт хорошо усвоила этот урок и не собиралась забывать его в ближайшее время. — Мертвое остается мертвым, — прошептала она в пустоту. Пламя костра продолжало ярко гореть, на небе над ними сияли звезды и луна. Луна почти завершила свой цикл. Природа продолжала жить своей прежней жизнью. Только небольшой отряд людей посвятил эту ночь скорби и ненависти к настоящим виновникам столь масштабной трагедии.