WOAS. Rare Fandoms.

У Эммы с Норманом, как бы, отношения. И все прекрасно, если бы не это «как бы». — Что я делаю не так, Норман? — беспомощно спрашивает она, когда он уворачивается от ее поцелуя, и губы скользят по прохладной щеке. Холодный, он всегда такой холодный! Эмма в отчаянии сжимает ладошки в кулаки и понимает, что никогда не сможет разжечь в Нормане огня. — Ты от меня что-то скрываешь? — спрашивает она подозрительно, прошла неделя с их последнего (и бесконечно провального) свидания, а он все избегает ее, придумывает глупые отговорки даже для того, чтобы не застрять с ней наедине в офисе, и Эмме не остается ничего кроме, как явиться к нему домой и бесцеремонно вторгнуться в его святая святых: подвал, где Норман занимается таксидермией. — Не говори глупостей, Эмма, — когда Норман врет, то голос у него высокий и ломкий. — Мог бы просто сказать, что у нас ничего не получится, — горько роняет Декоди и пальцы судорожно сжимаются на ручке кислородного баллона.

***

Она обнаруживает, что Норман прячет в мотеле Брэдли Мартин (почему-то живую и с обрезанными и выкрашенными в черный волосами) уже после того, как обида на него проходит и потихоньку забывается. Ее поцеловал Дилан, и все вокруг кажется таким хрупким и дающим надежду на счастье, что Эмма боится и вздохнуть лишний раз неосторожно: вдруг все это ей приснилось, и Дилан пройдет мимо, не подмигнув, или не улыбнувшись ей украдкой. Но, все же, осознание того, что Норман лжет ей (и Норме тоже) и скрывает у себя Брэдли, причиняет Эмме боль. — Ты ведь должна быть мертвой, — вырывается у Эммы, когда она застает Брэдли в самом дальнем номере за поздним ужином. — А ты должна быть большой любовью Нормана, но тоже не преуспела, как я вижу, — равнодушно хмыкает Брэдли, и у Эммы начинает жечь в груди, так нестерпимо ей хотелось плакать лишь несколько раз за всю ее жизнь. И всегда — из-за Нормана. — Если Норма узнает, что Норман прячет тебя здесь… — начинает было говорить Эмма, стараясь сморгнуть слезы и выглядеть деловитой, но Брэдли перебивает ее с нескрываемой издевкой: — Ты в своем репертуаре, Декоди. Словно заботливая бабуля, опекаешь малыша Нормана и решаешь за него, как будет лучше. Именно поэтому он и не влюбился в тебя. Ты так ни разу и не позволила ему почувствовать себя мужчиной. — Не тебе судить мои отношения с Норманом, — сухо отвечает Эмма, но она уязвлена, глубоко уязвлена, потому что чувствует: Брэдли права. — Люди вообще любят судить, Декоди, — улыбка у Брэдли какая-то безумная, и Эмме хочется поскорее выйти за дверь, а лучше: никогда и не входить сюда, не раскрывать секрета Нормана. — Мне жаль насчет всего, что с тобой случилось, — неловко бормочет Эмма и пятится прочь из номера. — К счастью, ты не знаешь и половины из того, что со мной случилось, — бросает Брэдли ей вслед. Позже, сидя в пустом офисе перед компьютером и допивая давно остывший чай, Эмма будет снова и снова прокручивать в голове эту встречу и этот разговор. Она не скажет Норману, что видела Брэдли. Она не спросит Нормана, куда Мартин подевалась. Но она совершенно точно сделает следующее: она примет совет Брэдли и никогда не повторит своих ошибок. Для Дилана она никогда не будет заботливой бабулей.