WOAS. Rare Fandoms.

Эмма любила читать - в жизни девочки, больной (почти наверняка - смертельно) кистозным фиброзом, не так уж много радости и счастья, тогда как книги всегда были готовы поделиться с ней своим волшебством. Истории со счастливым концом были ее любимыми - наверное, потому что ее саму счастливый конец вряд ли ожидал. Она давно научилась быть реалисткой, не паниковать в случае приступа удушья, не дрожать от страха смерти по ночам и не плакать тайком от безысходности. Она была сильной - ради своего отца и ради самой себя, потому что сколько бы ей было не суждено прожить на этом свете, следовало сделать это достойно. Норман Бейтс стал ее первой любовью - и это было вполне ожидаемо. Чудаковатый мальчик, одиночка, как и сама Эмма, никем не понятый и удивительно замкнутый при всей своей наивности и доброте - он очаровал ее так же сильно, как это сделали в свое время книги, а затем даже больше. В Нормане было столько противоречий, столько острых углов, столько тайн и столько невысказанной боли таилось в его глазах, что Эмма терялась в них, словно в галактиках. Эмма была уверена - Нормана нужно спасти, непременно нужно спасти, хотя и кажется, что его жизнь размеренна и вполне безопасна. Было что-то пугающее в той рутине, которая царила в доме на холме - в доме Бейтсов при мотеле, которым руководила мать Нормана. Она была удивительная женщина, эта Норма Луиза - сильная, смелая, упорная, и в то же время она была заботливой матерью, порой даже чересчур бдительной и дотошной в своей заботе. Эмме даже порой казалось, что это не она смертельно больна, а Норман: ведь стоило им с Бейтсом уехать в кино без предупреждения, как на сотовый Нормана поступали десятки тревожных сообщений и звонков, тогда как телефон самой Эммы неизменно молчал: ее отец знал, что она благоразумна и всегда сможет о себе позаботится. - Она ведет себя, словно с тобой что-то не так, - однажды высказала вслух свое раздражение Эмма, когда мать Нормана в очередной раз позвонила невпопад. - У нас же свидание, Норман. Разве она не в курсе? - Если тебя так раздражают звонки моей мамы, то не стоит никуда со мной ходить, - мгновенно свел брови на переносице Норман, он всегда очень болезненно реагировал на любые замечания о своей матери. Эмма тогда еще не понимала, что не так - тогда она еще верила, что у них с Норманом один счастливый конец на двоих (даже если его прервет ее скоропостижная кончина). Но счастливым концом Нормана была не Эмма, нет. Его счастливым концом всегда была его Мама - единственная и неповторимая Норма Луиза. - Я видела, как Норман целовал тебя сегодня, - Эмма не могла поверить, что мать Нормана позвала ее в дом на холме, чтобы говорить об этом, и щеки девушки пылали от смущения, а сама она находилась в замешательстве. - Знаете, Норма, ведь мы с ним... - Он пообещал мне, что порвет с тобой, - прервала Эмму Норма вкрадчиво. - Но если ему это не под силу, то это должна сделать ты. Он - особенный мальчик. Все это не для него. Ты неизбежно причинишь ему боль - ты либо встретишь кого-то еще, либо смерть отнимет тебя у него, и мой мальчик не переживет этого. Он так хрупок внутри. Его сердце так легко ранить... - Норма. вы же не можете решать за него, - недоверчиво и уязвленно пробормотала Эмма. - Ну конечно же могу, - с каким-то снисхождением возразила Норма Луиза Бейтс. - Ведь я его мама, милая. Я точно знаю, как будет лучше для моего мальчика. Когда Эмма позднее пересказала этот разговор Норману, то ожидала хотя бы крупицы сочувствия за тот стыд и ту неловкость, что ей довелось пережить. Ожидала хотя бы самой малой толики возмущения с его стороны действиями Нормы. На худой конец, она ждала хотя бы недоверчивого возмущения и заверений, что его мать не могла сказать такого - но ничего из этого не произошло. - Мама права, - отстраненно произнес Норман, не глядя на Эмму. - Я хотел сам сказать тебе, что мы посоветовались и решили... - Значит, ты расстаешься со мной, потому что этого хочет твоя мать? - глубина этого предательства так потрясла ее, что Эмма не смогла даже заплакать. - Мы можем остаться друзьями. Так будет лучше, - обронил Норман прежде, чем оставить ее одну в офисе мотеля. Остаток вечерней смены она проплакала - и никто не заглянул к ней, чтобы спросить, в порядке ли она. А в доме на холме звучало пианино и два голоса - женский и мужской, пели знакомые песни из старых мюзиклов. Счастливым концом Эммы стал Дилан - потом, много позже, после того, как она залечила разбитое Норманом сердце, после нелепого почти-романа с Ганнером, после того, как внезапно у нее появилась надежда на то, что ее жизнь может стать полноценной - и не грозящей оборваться в любое мгновение. Но почему же, прижимаясь губами к губам Дилана в их первом поцелуе, она ощущала едва различимую горечь?..