WOAS. Rare Fandoms.

Мечтать о Райли Бирсе было так же привычно, как и дышать. Хотя, нет, это не лучшее сравнение, если твои легкие поражены кистозным фиброзом и ты повсюду таскаешь за собой кислородный баллон на колесиках. Баллон разрисован яркими цветами, исписан крылатыми фразами, украшен стразами и лентами, но никто не знает, что на его дне красной краской витиеватыми буквами выведено «Райли Бирс, я люблю тебя». Эмма сделала эту надпись, когда ей было четырнадцать — но в Райли она влюблена была еще задолго до этого. Быть может, всегда — иногда ей казалось, что она уже родилась влюбленной в Бирса. Впрочем, в Райли были влюблены все — порой кажется, что некоторые люди родились под счастливой звездой: все у них выходит гладко и своевременно, всем они нравятся и все пути для них открыты. Путь Райли Бирса, освещенный его счастливой звездой, лежал в престижный колледж через старшую школу и почетную должность капитана местной футбольной команды. Он с одинаковой вероятностью мог делать ставку как на продолжение своей спортивной карьеры, так и положиться на свои умственные способности — и он достиг бы успеха, что бы не решил. Путь Эммы пролегал все той же старшей школой, но к больнице, бесконечным спискам очереди на пересадку легких, операционному столу и надежде на жизнь. Звезда, под которой родилась она, не казалась ей такой уж несчастливой (хотя многие так считали), но определенно светила с какого-то другого небосвода, чем звезда Бирса. Эмма не могла бы счесть, сколько раз в ее мечтах Райли подходил к ней и приглашал в кино, или брал за руку, или шел с ней в библиотеку делать домашку, или внезапно целовал ее на школьной парковке, или вставал на одно колено в классе химии и предлагал ей выйти за него замуж, но мечты и реальность она умела разграничивать. Любить его на расстоянии, наблюдать за ним, радоваться его успехам — для Эммы и этого было достаточно, чтобы просыпаться и засыпать с улыбкой на губах. Букетик нежно-лиловых роз в ее школьном шкафчике, обернутый в шуршащую бумагу, стал для нее сюрпризом, который можно было бы назвать сокрушительным. А записка, которая скрывалась меж бутонов, и вовсе повергла девушку в недоверчивую растерянность, готовую перерасти в ураганное ликование, или в жутчайшую депрессию и разочарование, которое разъест ее нутро до основания. — Это такая злая шутка? Или ты решил заняться благотворительностью и пригласить на выпускной сирую и убогую в рамках программы «Самые красивые люди планеты снисходят к самым умирающим»? Улыбка Бирса, который незаметно нарисовался поблизости, пока она вертела в пальцах записку с приглашением стать его парой на выпускном вечере, была и одобрительной, и смущенной. — Спасибо за комплимент, но разве я заслужил этот злой сарказм? — откликнулся парень. — Я бы начал с простого «привет», а дальше… — Ты никогда не говоришь мне «привет», — напомнила Эмма Бирсу напряженно, но в глубине души она уже поняла: это не шутка, он совсем не намерен высмеивать ее. — Но это совсем не значит, что я тебя не замечаю, — мягко возразил Райли, и у Эммы предательски сладко сжалось сердце. Впрочем, держать мину она умела хорошо — ни один мускул на лице не дрогнул, и голос остался ровным: — Это кажется подозрительным. — Если согласишься, то я рассею все твои подозрения, — пообещал Райли. — Мне, между прочим, многого стоило собраться с духом и пригласить тебя. — Шутишь? — не смогла сдержать улыбки Эмма. — Я же серая мышка. Почему ты Брэдли Мартин не пригласишь? — Потому что она мне не нравится, — просто ответил Бирс. — Мне нравишься ты. — Но ты так долго скрывал от меня это, потому что?.. — подначила Декоди. — Потому что у тебя всегда такой вид, будто лучше тебя не трогать, — пожал плечами Райли. — У тебя колючки. Невидимые для других, но почти осязаемые. — Мне приходится защищаться чаще, чем хотелось бы, — ответила Эмма, и это был первый раз за долгое время, когда она призналась кому-то, что ей бывает тяжело находиться в социуме. — От меня тебе защищаться не нужно, Декоди, — проговорил Райли Бирс, и Эмма с замирающим сердцем взглянула в его глаза. В этих глазах не было и капли неискренности. Этим глазам хотелось верить. — Я ужасно танцую, — пробормотала она, внезапно теряя свое всегда безупречное самообладание и ощущая, как ее щеки заливает краска. — Мы будем практиковаться, у нас еще полно времени в запасе, — белозубо улыбнувшись, заверил ее Бирс. Это был момент, когда свет его звезды озарил и Эмму тоже — это был момент, когда она впервые испытала столь острое чувство счастья. Они стали королем и королевой выпускного вечера — у Эммы была корона, и Райли кружил ее в танце, и после поцеловал ее на глазах у всей школы. Быть с Райли Бирсом оказалось так же чудесно, как дышать — самое подходящее сравнение, если твои легкие поражены кистозным фиброзом и ты повсюду таскаешь за собой кислородный баллон на колесиках. В этот раз баллон подвел ее — Эмму Декоди срочно госпитализировали прямо на выпускном вечере. Задохнулась от счастья — и даже счастливая звезда Райли была здесь бессильна. *** Пока ее отец и Райли думали, что она умирает, Эмма боролась за жизнь: впервые так отчаянно и страстно, что даже безжалостная болезнь сдалась под ее напором и дала ей еще один шанс. Она вышла из клиники две недели спустя — ее забрал молчаливый, печальный отец. Эмма знала, доктор сказал ему, что у нее совсем немного времени в запасе. Райли не приехал — и от этого ей было тоскливо гораздо больше, чем от мысли о том, что она скоро умрет. «Прости меня, — гласила записка, которую вручил Эмме отец, когда они приехали домой. — Я знаю, тебе не хватает меня сегодня, но мы наверстаем упущенное. Форкс находится не так уж далеко отсюда, я вернусь и все изменится. У нас будет вся жизнь для того, чтобы быть вместе. Я люблю тебя, Эмма. Я не дам тебе уйти». Отец рассказал ей, что Райли отправился к доктору Карлайлу Каллену — в узких кругах ходили легенды, будто он умеет творить чудеса. Райли надеялся, что Каллен сотворит чудо и для Эммы. Эмма любила Бирса еще больше в это мгновение — он так слепо, так отчаянно верил в ее спасение, что ей становилось не страшно умирать. Когда знаешь, что тебя любят так сильно, смерть действительно кажется пустяком. Карлайл Каллен, возможно, и мог творить чудеса, но уж точно не мог передвинуть Эмму в списках очередности на трансплантацию органов — если только у Райли не завалялось тысяч эдак двадцать пять долларов в кармане. Эмма знала это — Райли же уповал на свою счастливую звезду, которая его никогда не подводила. Не подвела она его и в этот раз — хотя, как знать, быть может это было скорее проклятие, чем благословение?.. В дождливом Форксе Райли Бирс встретил Викторию — рыжую бестию в безумными глазами, в ее окаймленных алой лентой зрачках отражалась жажда, и Райли было плевать, чего именно она жаждет: он готов был дать Виктории все, если она могла подарить ему надежду. — Она будет жить, — пообещала Виктория. — Если ты станешь моими глазами и моими руками. Она будет жить, целую вечность — и ты вместе с ней. Но для этого тебе придется умереть и возродиться заново, и делать страшные вещи. Стать монстром. Готов ли ты стать монстром ради любви, милый мой Райли? Райли не колебался ни секунды — ради Эммы он был готов спуститься в адское пекло, а манящие обещания Виктории были той надеждой, которую он так отчаянно искал. Он помнил сладкую улыбку Виктории, помнил острые клыки, блестящие меж ее ярких губ, помнил боль в шее и отстраненные мысли о том, что умирать почти не больно. *** Эмма знала, что случилось что-то неладное, с самого первого дня, как Райли перестал отвечать на ее звонки: но полиция лишь разводила руками. Сначала должны были пройти трое суток, затем Форкс оказался не под юрисдикцией Сиэтла — сплошные проволочки. Отец не отпускал ее в Форкс, а шериф оттуда, с которым Эмма связалась по телефону, вяло сообщил, что он делает все возможное и ищет Райли. Звонок доктору Каллену так же не дал результатов — Каллен никогда не слышал о человеке по имени Райли Бирс, и никто похожий на Райли к нему не обращался. Эмма не могла знать, что волна жутких убийств, захлестнувших Сиэтл, была делом рук того, кого она так отчаянно разыскивала. Эмма не могла знать, что тот, кого она считала самым чистым, самым светлым человеком в мире, продал свою душу дьяволу. Не узнала она и того, что Райли погиб — был разорван на части в лесах Форкса и сожжен, как и вся армия Виктории. Она продолжала ждать — медленно угасая, теряя надежду и желание бороться за жизнь, если в ней нет Райли. Виктория пришла к ней однажды ночью — бесшумно пробралась в спальню сквозь распахнутое настежь окно, долго разглядывала спящую девушку в темноте. Она обещала Райли, что спасет ее — умирающую Эмму Декоди, ради которой он так нелепо погиб. Да, ее армия потерпела поражение и была уничтожена, но долги Виктория привыкла отдавать. К тому же, она была не из тех, кто так легко сдается. Ее планы не впервые оказывались провальными, но достаточно иметь упорство и найти тех, кто вновь и вновь пойдет за ней в битву. Как славно, что порой не нужно даже искать — подходящие кадры сами плывут в руки. Славный Райли Бирс оказался полезен Виктории дважды. Эмма Декоди умерла во сне после полуночи — а возродилась на рассвете, и первое, что она обрела в своей новой жизни, была цель. Отомстить тем, кто убил Райли.