Хроники одной церкви

Кэссиди вообще-то никогда не пытался обосноваться на одном месте. Есть такие люди, которые, старательно обустраивают себе некое место, где они могли бы прятаться от всего остального мира. Кэсс никогда не относился к этому типу людей, он просто плыл по течению. И пусть река была довольно неспокойная и каменистая, а иногда, судя по всему, обращалась водопад, вампира все устраивало. Когда он увидел Джесси в дешевом баре, течение резко обрушилось куда-то вниз. Как и сердце Кэссиди. Он никогда не придерживался каких-то правил. Потому сразу же объявил проповеднику, что он по уши влюбился. Сие признание шло где-то между признанием в вампирстве и увлекательными историями, в которых с периодичностью встречались колья и святая вода. Кастер это вроде как и забыл даже. Поэтому порядком обалдел, когда обнаружил спящего и полуголого Кэсса на полу возле своей кровати. Орал, пытался выяснить, что произошло, а потом решительно наплевал на все правила и разбудил вампира весьма оригинальным способом. В этот момент горная река закончилась, пошел спокойный ручей. Сейчас Кэсс пространно рассуждает обо всем этом, лежа на церковной лавке. То есть, фактически-то он развалился на лавке, но голову устроил на коленях Джесси. С Кастера уже явно достаточно, да он и сам это понимает, поэтому не пьет, а слушает россказни вампира с легкой улыбкой. Кэссиди ударяется в философию и метафоры крайне редко, это он успел твердо уяснить. — Завтра с утра мне читать проповедь, — мягко намекает Джесси. — Поэтому список грехов на сегодня ограничится распитием вискаря? Кстати, совершенно… — Кэсс, успокойся. Лучше ничего не найдем. В ответ вампир только фыркает, напоминая какого-то взъерошенного и сердитого зверька, удобней устраивается. Джесси задумчиво приглаживает темные вихры. — Так чем закончилась та история с горной речкой? — лениво спрашивает Джесси. — Не знаю, — честно признается Кэсс. — Течет себе где-нибудь. Джесси понятливо усмехается, кивает, наклоняясь к Кэссиди. Из-за этого приходиться согнуться чуть не пополам, но оно того стоит. Каким бы отвратным ни был виски, соответственный привкус на губах вампира Кастеру нравится. Кэсс довольно мурчит, ловко оказываясь на коленях перед проповедником. — Мне вставать в ебаную рань, — напоминает Джесси. — Ну Кэсс… Пальцы вампира шаловливо скользят по бедру и с невыразимым сожалением убираются. А Кастер в чем-то прав, они оба слишком пьяны, так что утром точно придется мучиться похмельем, а Джесси пытаться вспомнить хоть пару строк о Господе. Будет не слишком удобно, если утром их, полураздетых, найдет Эмили на той же лавке. Или если проповедник споткнется о спящего возле кровати Кэссиди и сломает шею в результате падения. Да, это, пожалуй, будет печально. В обоих случаях. — Ладно, падре, пора тебе баиньки, — вздыхает Кэсс. Похоже, риск свернуть шею присутствует и сейчас — Кэссиди успевает подхватить Джесси только благодаря вампирским инстинктам. — Слушай, да что ж ты бедовый такой, а? — чертыхается он. К счастью, до верхнего этажа церкви он проповедника дотаскивает в сравнительной целостности. Дверь, уже привыкшая к подобному обращению, открывается точным ударом ноги. Джесси, едва стянув рубашку и решив на этом и остановиться, обессиленно падает на жалобно скрипящую кровать, уставший Кэсс садится рядом. Кажется, уже солнце встает, вон, горизонт за окном покраснел. Со вздохом вампир поднимается, намереваясь доползти до чердака. — Кэсс, — сонно бормочет Джесси, хватая его за руку. — Да оставайся ты. Для полуспящего проповедник весьма удачно дергает Кэссиди на себя, из-за чего тот оказывается рядом. На кровати, в смысле. Вампир испуганно замирает, стараясь не шевелиться. Джесси расслабленно улыбается и выглядит как-то… непривычно. — Джесси? — настороженно шепчет Кэсс. — Я тебя сам сейчас укушу, — сонно бормочет проповедник. — Спи давай. Разумеется, Кэссиди никуда не уходит. Лежит под боком Джесси, смотрит в потолок и думает. Нет, он уже оказывался в этой кровати. Но одно дело потрахаться и свалить на свой чердак, но черт… Когда тебе больше сотни лет, ты как-то не думаешь о какой-то там любви. Кэссиди просто нравится (слишком) Джесси, нравится, что он впустил его в свой мир. Уголок наверху его вполне устраивал, да и в кровати Джесси приходится максимально потесниться чтоб улечься вместе. — Джесс? — Он слабо толкает его локтем. — Спишь? — Да успокойся ты. Это и твой дом, чудик. Дом. Кэссиди неслышно фыркает. Ну надо же. А потом что, падре, быстренько обвенчаешь нас у алтаря на правах единственного священника в этой дыре? А Кэсс бы и согласился. Прикола ради. Течение реки в кои-то веки заносит его в тихое местечко. А он привык ему подчиняться. Дом так дом, почему бы и нет?

***

А утром Джесси все-таки опаздывает на проповедь. Выпутываться из объятий спящего вампира — занятие не из легких.