Следуя навстречу своей судьбе даже туда, куда нет пути

Утро встречает Микки пасмурным небом и жуткой головной болью, будто кто-то внутри включил дрель, просверливая мозги изнутри. Пару раз зажмурившись, Микки окончательно открывает глаза, с легким недоумением разглядывая Энди, что жался к нему, неприятно дыша в шею. Воспоминания о прошлом вечере слишком размытые; короткие бессвязные отрезки, будто кто-то постоянно жал на паузу и вырезал метры пленки-событий, оставляя лишь невнятные образы. Прикусывая губу и откидывая голову обратно на подушку, Микки задаёт себе вполне резонный вопрос: какого черта он вчера натворил? Какой-то его части хотелось, чтобы все было кошмаром, но увы, в порыве чувств Микки всегда творил какую-то херню, а вчера он был зол из-за чертова Йена Галлагера. Энди мычит и шевелится, слезая с Микки и переворачиваясь лицом к стене, позволяя парню выбраться. Блядь, Микки потер глаза, чувствуя как веки неприятно опухли, но решая для себя, что очередное холодное утро и жуткое похмелье не повод прогуливать занятия, он уходит по-английски, не прощаясь. Хватая свои вещи и стараясь вести себя естественно, Микки сбегает, от себя и ощущения, что чем чаще подобное происходит, тем больше он чувствует себя какой-то шлюхой, которая жаждет заскочить на любой член, лишь бы не идти на поводу у своих чувств. Хотя, кому нахрен сдались его чувства, если Йен уже кажется, встретил свою судьбу? Час сборов и вот уже сидя за одним из столиков в университетской столовой, Микки не без раздражения встречает Мэнди. Он опускает голову, спина же напряжена, а сам тот пытается сделать вид, будто ничего особенного не произошло. — Ты, бля, неисправим, — Мэнди протягивает ему несколько таблеток обезболивающего и сочувствующе поглаживает по руке, будто реально понимает причину такого поведения брата. Хотя, может и понимает, учитывая особенность ее метки и того, что кажется у ее парня нешуточные проблемы с собственным «я». Микки редко в восторге от подобных вторжений в личное пространство, внезапных и безпричинных, но Мэнди быстро переключается и начинает говорить о каком-то Липе и том, что вчера она познакомилась со старшим братом Йена. Одним словом, очередная девчачья чушь, из которой он уяснил лишь одно — Мэнди влюбилась и теперь блажь под названием «Лип Галлагер», невозможно будет вырубить ни топором, ни ледоколом, потому что это девчонка с раннего возраста научилась добиваться своего. И ему уже искренне жаль того бедолагу. Переступая через себя, Микки допивает чай и закидывает пару таблеток. — Так вот, Йен как-то сказал, что Лип сохнет по той тощей шлюшке по имени Карен, ну та, что по слухам… — Мэнди делает глоток содовой, но Микки не дает ей закончить. — Мне плевать на слухи и кого ебет какой-то парень, — Микки осторожно отодвигает стул и встает, потому что голова еще не прошла, а от собственных поступков хочется вскрыться, потому что прежде он не вел себя так! — Мне пора бежать, а ты постарайся держаться от него подальше. Я в курсе, что у тебя дерьмовый вкус. — Да пошел ты, — беззлобно отвечает Мэнди, странно улыбаясь. — Тебе стоит причесаться, а то птицы решат свить у тебя на голове уютное гнездышко. — Ага, — Мик показывает ей средний палец и все-таки идет в сторону уборной, потому что его помятый вид вызовет еще больше интереса и вопросов, на которые ему совсем не хочется отвечать. Оказавшись внутри туалета, Микки не сразу замечает Йена, который слишком поспешно смывает воду в писсуаре и застегивает ширинку. — Доброе утро, — буднично приветствует Микки, подходя к раковинам и включая воду, — надеюсь, мне не стоит пояснять, что в моей фразе нет никакого сексуального подтекста? — слова вырываются сами, а Йен удивленно хмыкает, вставая рядом с соседней раковиной, так что в отражении огромного зеркала Микки может, как следует рассмотреть Морковкина. — Привет, Микки, — спокойно отвечает тот, выдавливая в ладонь немного мыла и включая воду, — как потрахался вчера? — практически выплевывает тот, так что от одного только холодного тона Йена у Микки пробежали мурашки. — Нормально, охуенно, — врет Микки, пока Йен разглядывает в отражении все того же зеркала ярко красные полосы на шее Микки от ногтей, которые явно в порыве страсти оставил любовник, уродливые засосы, не говоря про покрасневшие немного опухшие запястья. — Он что выкручивает тебе руки? — вопреки всему, но Микки кажется, что улавливает нотки беспокойства в голосе Йена, вот только как ответить на этот вопрос? Сказать, что после той ночи с ним, Микки теперь предпочитает нажираться в хлам и жестко долбиться в зад? Нет, уж, увольте. Йен же моет руки, и вновь как-то странно ведет себя, выключая кран и практически парализует взглядом через отражение немного растерянного Микки. — Тебе какое дело? Я же к тебе в постель не лезу, — на удивление слишком спокойно звучат слова Микки, вот только следующий шаг Йена, заставляет парня просто замереть на месте, тая под прикосновениями блядского Морковкина. Йен подходит к Микки со спины, наклоняясь и покрывая засосы легкими поцелуями. Микки шумно вдыхает, явно не ожидая подобного поворота, вот только Йен в очередной раз ломает все стереотипы, просто проводя кончиками губ по тем следам от ногтей, вызывая в теле Микки приятную дрожь. Он заставляет Микки повернуться к нему лицом, осторожно целуя правый висок, поглаживая мозолистыми, чуть шершавыми пальцами, щеки Микки, а после быстро, и рвано целуя сухие губы — так привычно и нежно, что это пугает их обоих, ведь рано или поздно, им придется остановиться, оправдываться, произнося очередную чушь, лишь бы не показаться в глазах друг друга слабаками… Неторопливо целуясь, руки Микки обвивают шею Йена. Язык скользит по губам, проникая в рот, начиная бороться за превосходство. Рука Йена забирается под футболку Микки, проводя ладонью по всему торсу, останавливаясь на копчике, пока сам Йен вжимает Микки в раковину, наваливаясь, прежде чем странное наваждение проходит. Йен также быстро отстраняется с не менее шокированным видом, а Микки вот-вот может оказаться жертвой чрезмерной эмоциональности, потому что практически сразу захотелось поведать о том, как ему плохо, что он вовсе не в восторге от всей той херни, что ему нужен только Йен. Йен. Умолять остаться, обещать, что угодно и вымаливать прощение, но чувствуя себя все еще паршиво, Микки решает поставить все на паузу и не давать собственным эмоциям взять верх. Йен бы мог как-то помочь ему, возможно еще один перепих, пустые слова и обещания, но Микки знает, что это спасёт лишь на первое время, а потом парень уйдёт раз и навсегда, растаптывая чувства Микки, и несмотря на весь пафос этой фразы, но все же разбивая сердце вдребезги. — Надеюсь, ты придешь на первую игру сезона, — внезапно переключает внимание Йен, неловко проводя рукой по волосам. — Прости за… не бери в голову. Пожалуй, фраза «не бери в голову», становится девизом этого дня, потому что все это время Микки гонит прочь все воспоминания о сегодняшнем утре и в очередной раз посылает Энди, ведь при любом раскладе сегодня у него нет никакого желания и сил, притворяться счастливой парочкой. Ближе к ночи, Микки, оторвавшись от очередной криво прописанной программы третьекурсника, ловит себя на мысли, что застрял и не представляет, как вытащить себя из той эмоциональной трясины, в которую угодил. Микки не понимает, как обезопасить себя от падения в ту пропасть, ощущая себя глубоко зависимым, будто наркоман со стажем, вынужденный добровольно отказаться от самого лучшего наркотика в мире. Вдыхая дым в легкие, сигарета неприятно обжигает пальцы, заставляя Микки вновь вернуться в реальность и переключиться с этого ностальгического режима. Сэм же тихо матерится, пытаясь пройти уровень. — Ты сегодня непривычно тихий, — делает замечание Сэм, не отвлекаясь от экрана ни на секунду, пока его сосед поспешно тушит сигарету и закрывает окно. — Проблемы на любовном фронте? — Типа того, — Микки садится на кровать и скрещивает ноги, — все как всегда слишком сложно и неоднозначно. — Я, кажется, догадываюсь о причине, — вздыхает Сэм, — я давно заметил перемену между тобой и Йеном, и нет, можешь ничего не объяснять, просто как по мне, так вы оба несчастны, когда делаете вид, будто незнакомы. — Меня бесит, что мы не можем выбирать… Нет, мне невыносимо осознавать, что он принадлежит кому-то другому, — тараторит Микки, — я не могу подойти к нему и сказать, пожалуйста, побудь со мной, пока не найдешь своего единственного. Это намного хуже, чем секс из жалости, это… — он обрывает фразу, представляя, как Йен нетерпеливо раздевает его, целуя каждый оголяющийся участок кожи, укладывая спиной на кровать и наваливаясь сверху, так что тело почти сразу отвечает на близость, возбуждением и крепким стояком. В комнате воцарилась тишина, сердце Микки учащенно застучало, представляя себе все эти образы. Зеленые глаза, что с обожанием смотрят на него, не отрываясь, пока тот не кончит, прижав ладонь ко рту, заглушая крики Микки, продолжая яростно двигать бедрами… Кажется, Микки сейчас не помешает удалиться в душ и как следует подрочить, вспоминая единственную ночь, которая похоже до конца дней будет изводить его.