* * *
Гарри Поттер открыл глаза, и первое, что он увидел, было встревоженное лицо Тёмного Лорда. Змеиные глаза. Вдавленный нос. Лысый череп, обтянутый сухой и бледной, как пергаментная бумага, кожей. - Волан-де-Морт... - выдохнул юноша и попятился. - Гарри! Какое счастье, что ты очнулся! - Реддл нагнулся к нему, бережно погладил его руки. - Я уж боялся, что ты навсегда останешься там, за чертой смерти... - Отойди! Оставь меня! - вскрикнул Гарри. Глаза Волан-де-Морта наполнились тоской и болью, он отпрянул. - Гарри, я понимаю, ты имеешь полное право меня ненавидеть... я должен попросить прощения... за всё. Я обязан тебе жизнью... - Конечно, обязан! - юноша почти выкрикнул эти слова. - В твоих жилах - моя кровь! Хвост забрал её у меня на кладбище, после того, как убил Седрика! - Что, прости? - Волан-де-Морт непонимающе посмотрел на воспитанника. - Ты убил меня, но я ожил, была битва... а потом - Приори Инкантатем, и мы все погибли... - Прости, Гарри, тебе надо отдохнуть. Волан-де-Морт встал и направился к выходу из палаты. Стоп. Палаты? Это что, больница святого Мунго? Почему на Тёмном Лорде такой странный костюм, чёрный, военный, и фуражка? Откуда здесь, чёрт возьми, МакГонагалл? - Что с ним? - вполголоса спросил Волан-де-Морт. - Почему Гарри мелет какую-то чушь? Это Гарри-то мелет чушь? Юноша едва на вскочил от негодования, но, увы, грудь ужасно болела. Чем это его на этот раз? Авадой? Или десяток раз Круциатусом? А, впрочем, неважно. Главное понять, почему МакГонагалл в халате медсестры грустно смотрит на него, а потом спокойно говорит Волан-де-Морту: - У мальчика посттравматический синдром. Шутка ли, ему грудь прострелили. - А что мне делать? - Тёмный Лорд едва на крик не сорвался. - Ждите. Может быть, мальчик придёт в норму завтра, а может, никогда... - За что мне это?.. - простонал Волан-де-Морт и вышел из палаты. МакГонагалл вышла следом. Гарри прикрыл глаза, размышляя, что же таки произошло. Где его волшебная палочка? Почему он жив, почему Тёмный Лорд жив? Ведь все крестражи были уничтожены, нет? Гарри попытался восстановить в памяти события последнего дня. Битва за Хогвартс, воспоминания Снегга, вокзал Кингс-Кросс... затем - чудесное воскрешение и сражение с Волан-де-Мортом. Но что потом? Лишь жар и горячая тьма... не похоже на Аваду. Скорее, атомный взрыв... хотя какой может быть атомный взрыв в Хогвартсе? Чем больше Гарри думал, тем меньше становилось ответов, но вопросов - больше. Почему Реддл так добр к нему? Что за дьявольскую игру он ведёт? С чего вдруг МакГонагалл ему помогает? Или она под Империусом? - Гарри... ты не спишь? - раздался вдруг откуда-то справа нежный девичий голос.* * *
- Да ты шутишь, - скривился Рон, - просто тут темно, видно плохо, вот тебе и примерещилось. - Сам посмотри, - Гермиона подняла книжку и раскрыла её на нужной странице. Рон подошёл и недоверчиво изучил фотографию. Наконец он медленно положил книгу и изменившимся голосом сказал: - Это... не мы. Просто похожи. - Читай! - велела Гермиона и ткнула пальцем в надпись в правом верхнем углу. - Я не понимаю по-немецки... - Ой, Господи, что тут не понимать! Это же имена! Вот, смотри... «участники заговора 1943 года, активисты террористических групп: «Хогвартс» (Х) и «Орден Феникса» (ОФ); советские шпионы и лица,оказывающие помощь Красной Капелле. На фотографии запечатлены преступники перед казнью в газовой камере. Слева направо: Римус Люпин (врач, ОФ), Гермиона Грейнджер (школьница, Х), Нимфадора Тонкс (журналист, ОФ), Томас Марволо Реддл, он же Волан-де-Морт, он же Тёмный Лорд (шпион ОФ в рядах СС), Гарри Поттер (Х; ОФ, шпион), семья Уизли (Х и ОФ), Драко Малфой (шпион Х в рядах СС), Сириус Блэк (испанский профессиональный военный, активист компартии, враг Рейха - ОФ), Беллатриса Лестрейндж (воспитатель детского сада, ОФ), Северус Снегг (шпион ОФ в СС)». - Не могу поверить, - наконец сказал Рон. - Эти люди похожи на нас, но они... едва живы. Все в крови... - Нацисты любили фотографировать пытки и казни. Ведь эта тетрадка - что-то вроде учётной книги. В неё фашистские палачи записывали, сколько прибыло заключённых, сколько убыло, сколько замучено, сколько казнено... Рон, едва слушая Гермиону, взял книгу и начал листать. Лучше бы он этого не делал... - Что за звери! - наконец сказал парень, отбросив книгу. - Как ты думаешь, это действительно мы? - робко спросила Гермиона. - Думаю, что это происки Сама-Знаешь-Кого, - твёрдо ответил Рон, - пойдем отсюда. Да, и... не надо ничего говорить Гарри...***
Юный Поттер судорожно дёрнулся, услышав любимый, до боли знакомый голос. Как Джинни оказалась в этом гадючнике? - Джинни... что с нами было? Что случилось? Почему здесь Волан-де-Морт? - Что у меня за судьба такая - возвращать тебе память? Ладно, я уже научена... И девушка, ни минуты не стесняясь, подошла к Гарри и поцеловала его. В этот момент грянул гром! Действительно, если вы посмотрите сводки метеорологов за 28 октября 1943 года, то вы увидите, что в тот день в Берлине разразилась небывалая гроза. Забитые и запуганные еврейские общины приняли подобную аномалию за знак свыше. Также по городу поползли слухи, что молния ударила в нескольких человек, но не причинила им ни малейшего вреда. Их имена читатель легко определит, достаточно лишь упомянуть, что среди них были Северус Снегг, Римус Люпин, семейство Уизли, Сириус Блэк и Беллатриса Лестрейндж... Джинни открыла глаза. Её тоже поразила молния, прошившая потолок госпиталя. Как ни странно, никаких следов ни на потолке, ни на рыжих волосах девушки не осталось... - Я всё вспомнила, Гарри, - тихо сказала она. - Я тоже, - кивнул юноша. - Это ужас... я помню себя и активистом СС, и в то же время Мальчиком, Который Выжил... бред какой-то! - А я и Джинни Уизли, и приютская сиротка... - Ладно... - Гарри глубоко вздохнул. - Мы справимся с этим - вместе!* * *
Первое ликование от того, что Гарри Поттер воскрес, уже сменилось напряжённым оживлением битвы. Пожиратели дрались яростно. Лишь Беллатриса позволила себе на несколько минут вырваться из всеобщей суеты. Она чувствовала, что сходит с ума. С детства Белла была неравнодушна к своему кузену, Сириусу. Сперва, в шесть лет, это было просто восхищение красивым мальчиком. Когда девочка стала старше, к восторгу от проделок двоюродного брата стало примешиваться раздражение из-за его полного пренебрежения узами крови и избранностью рода Блэк. А услышав о поступлении Сириуса на Гриффиндор, Белла дала себе слово навсегда выбросить его из головы. Дала - не получилось. Был танец на рождественском балу, когда Сириус, очевидно, выпендриваясь перед Джеймсом и Римусом, кружился в вальсе с красивой слизеринкой. Была жаркая ночь перед пятым курсом... А потом Сириус увидел на девушке чёрную метку. И молодые люди, даже не бросаясь Круциатусами, не ругаясь - просто разошлись в разные стороны. Это было настолько странно, настолько непривычно импульсивным Блэкам, что до Беллы не сразу дошло, что всё кончено. Было в Беллатрисе странное, извращённое чувство долга. Оно помогло выстоять в Азкабане, дало возможность убить Сириуса и жить с этим. Но сейчас, когда опасность смерти была неотвратима, светлый мессия воскрес в блеске славы, готовый покарать преступников, к Белле нагрянули воспоминания... В отрочестве, сидя где-нибудь в беседке, отпрыски семейства Блэк не раз затрагивали в разговоре стратегию, тактику, армейские законы и психологию воина. Так уж получалось - Блэки были воителями от рождения до смерти. И Сириус подробно, видимо, начитавшись книжек, рассказывал Белле, что у солдата происходит такой момент, когда он ломается, опускаются руки, и боец не готов больше сражаться... «Ты прав, Сириус, - тихо сказала Беллатриса, - сейчас у меня как раз такой момент...» Но надо было возвращаться. Белла уже знала, что её убьют, почему-то в таком состоянии у человека обострено чувство Предвидения. Однако женщина не могла струсить, не могла отступиться. - Авада Кедавра! - с этими словами Беллатриса выскочила в Большой зал. Она сражалась как-то по инерции, будто сама не понимая, что делает. Вдруг всё её внимание приковал черноволосый мальчишка, в которого сейчас целился Макнейр... «Сириус!» - мелькнуло в воспалённом мозгу Беллатрисы. Она едва успела обезоружить Пожирателя, как сама упала, сражённая заклятием Молли Уизли. А в мозгу Волан-де-Морта билось несколько мыслей, главными из которых были страх и ненависть. И когда Бузинная палочка плавно перелетела в руки Гарри, он каким-то чудом сумел уклониться от собственного убивающего заклятия. Схватил первую попавшуюся палочку (ею оказалась палочка Беллатрисы)... Очередная Авада - и снова Экспеллиармус Гарри. Знаменитый Приори Инкантатем, когда лучи двух палочек соединились в один, золотой. В руке Волан-де-Морта завибрировала ивовая рукоять... на то, чтобы удерживать палочку, уходило всё больше сил, и Тёмный Лорд стремительно слабел. И, неожиданно, Реддл увидел маму. Черноволосая некрасивая женщина испуганно-восхищённо смотрела на него и улыбалась. «Ты похож на отца» - прошелестела она одними губами. Волан-де-Морт едва палочку не выронил. Неужели при Инкантатем со старшим даром смерти бывают такие, простите, побочные явления? Или ему это мерещится? Нет же, молоденькая ведьмочка, пронзительно смотревшая на него, была совершенно реальна. - Тебя ведь зовут Меропа, да? - спросил Реддл. - Да, - глаза девушки улыбнулись. - Зачем... зачем ты умерла? Смерть - это слабость... - Не повтори моих ошибок, сыночек. Я... люблю тебя. И горжусь... Меропа исчезла. Но даже полуминутное её присутствие вдохнуло в Волан-де-Морта новые силы. Рука твёрже сжала палочку... Реддл не знал, что несколько минут назад Беллатриса спасла жизнь Джулиану Фучику с Когтеврана. Палочка помнила то единственное добро, свершённое Лестрейндж, и охотно приняла в себя силу Тёмного Лорда. И свершилось невероятное. Палочка Беллатрисы сравнялось по силе с Бузинной палочкой. Волан-де-Морт с ужасом обнаружил, что рукоять его палочки стала горячее, держать её больше не было возможности... ему было невдомёк, что тоже самое происходит и с палочкой Гарри. - Авада Кедавра! - из последних сил закричал Реддл. Это было последнее, что он и защитники Хогвартса видели и слышали в этой жизни... А дело вот в чём. При противоборстве двух сильнейших волшебников двумя сильнейшими палочками произошёл выброси энергии, примерно равный атомному взрыву. А он и произошёл, этот взрыв. Всё почему-то стало чёрно-белым, потом выцвело, и осталось лишь пламя... Когда огонь ушёл, всё поле боя было усеяно обгоревшими останками. Стоит ли говорить, что все, конечно же, были мертвы. Лишь двое, почерневшие и обугленные, ещё шевелились. - Рон... - простонал один из ещё шевелящихся трупов. - Гермиона... - выдохнул, несмотря на жуткую боль в обгоревшем горле, второй.* * *
Джинни и вошедший в палату лорд Волан-де-Морт столкнулись взглядами. Девушка знала, что она в безопасности, и это обоснованное чувство располагало к наблюдениям. В красных глазах Тёмного Лорда она увидела нечто, похожее на свет. Этот свет был холоден, едва жив, но он теплился, разгорался всё сильнее при каждом взгляде на Гарри. Кстати о юноше... Джинни почувствовала, что он шевелится в постели, вырываясь из хрупкого ледка дрёмы. - Я, пожалуй, оставлю вас одних, - сухо сказала девушка. Уже выходя, она поймала умоляющий взгляд Волан-де-Морта. - Даже не надейся. Сам разговаривай с ним как хочешь... - грубо отбрила Джинни. Из комнаты она не вышла, остановилась на пороге, однако для тех двоих она словно исчезла. - Я... не знаю, что сказать, - прошептал Волан-де-Морт. - Молчи, - попросил Гарри. - Ещё раз - прости. - Да-да, я знаю. Ты изменился и очень сожалеешь. Волан-де-Морт отвернулся. Продолжать разговор он не стал, просто встал и почти выбежал из палаты... - Ты понимаешь, что поступил жестоко? - равнодушно спросила Джинни. - И что? Он убил твоего брата, из-за него в обоих мирах погибли родители, страдал Сириус, да и здесь он не в детском саду работал! - Гарри, я понимаю, но... он плачет. Это глупо, невозможно, невероятно, - но он плачет в туалете. Как ребёнок. Может, тебе он не нужен, но ты нужен ему. - Я не нянька Волан-де-Морта! Если ты вдруг забыла, он всю сознательную жизнь пытался меня убить! И разок у него это получилось. - А сейчас он спас тебе жизнь. Может, ты не помнишь, но Реддл настоял на прямом переливании крови. Подобная операция далась ему тяжело, зато ты спасён. Да, и... тебя не было около недели. Он за это время глаз не сомкнул, сидел на твоей постели и прожигал тебя взглядом. Возможно, его нельзя за это простить... но стать снисходительнее к нему - можно. Гарри хотел что-то сказать, но передумал, отвернулся к стене и затих. Самое худшее в этой истории было, без сомнения, то, что Джинни от начала и до конца права. Волан-де-Морт не был прежним, а станет он лучше или хуже - зависит от его окружения, близких людей, в данном случае - от Гарри. И если юноша отталкивает его - возможно, мир получит худшего злодея, нежели тот, кем был Тёмный Лорд раньше...* * *
- Гермиона, как ты? - закашлялся Рон. - Лучше не бывает, - еле слышно ответила Гермиона, - слушай, Рон... - Что? - Понимаю, сейчас не лучший момент... - Да, я тоже тебя люблю! - Я не об этом... то есть, конечно же, люблю, но... помнишь, мы видели фотографию? - И? - Я изучила на досуге, как такое перемещение возможно теоретически. Маховик времени - чревато, но есть одно заклинание... я не до конца поняла, как оно работает... оно может переместить неограниченное число людей в прошлое или в будущее. Причём куда именно - решает сама магия, а не волшебник... заклинание называется Крониус. - Крониус? - вскрикнул Рон, и затих ненадолго - видимо, боль в горле стала нестерпимой. Наконец юноша пошевелился. - Гермиона... это невозможно. Я слышал про Крониус, это больше из раздела... сказок. Нужно чудовищное количество энергии. - Вроде атомного взрыва? - Допустим... подожди, ты... - Тоже понял? То, что случилось сейчас, по выбросу энергии сродни ядерному взрыву! Плюс наша с тобой энергия. - Наша с тобой? Да это заклинание высосет нас подчистую! - Какая разница? Мы всё равно не жильцы... прости за жёсткость, Рон, но неужели ты думаешь, что нам удастся выжить после такого? - Всегда получалось, - упрямо сказал Рон. - Нет, только не сегодня. Мы должны довериться этой древней магии. Иначе - никак...* * *
Несколько дней назад Драко Малфой неуверенно стукнул несколько раз в дверь. Никогда ранее он не смел стучаться сюда без большой необходимости, и всегда делал это с чувством внутреннего трепета. Это была дверь в кабинет его отца... - Входи, Драко, - сказал Люциус Малфой, поднимая голову от бумаг. - Ты что-то хотел рассказать мне? - Да. - Добби, живо на выход, - приказал Малфой-старший двенадцатилетнему польскому остарбайтеру - юному Добби, оторванному от матери и вывезенному на специальном поезде в Берлин. Добби, передёрнув плечами, вышел. - Я ему покажу, как плечами дёргать, тварь славянская! - злобно воскликнул Малфой. - Так чего ты хотел, Драко? - Папа, помнишь смерть Дамблдора? Я понимаю, я тоже виноват, но... цветы профессору преподнёс Северус Снегг. По тому, как изменилось лицо Малфоя-старшего, его сын понял, что попал в точку. - Отлично! - воскликнул Люциус. - Это ведь просто великолепно, Драко! Возможно, мы даже избавимся от опалы, когда об этом узнает Мюллер! Поэтому к тому моменту, когда в беглецов из Англии 1997 года ударили молнии и к ним вернулись воспоминания, Йозеф Мюллер уже точно знал, кто является «кротом» в СС. Знал, и принял меры...* * *
- Ты хоть понимаешь, ЧТО может случиться? Случиться, если какая-то мелочь пойдёт не так? - Мир перестанет существовать. Я права? - Права-права... это магия, аналогов которой нет в мире! Прецедентов её использования тоже не было. - У нас всё получится. Ты же помнишь фотографию? - Те люди могли быть их предками! - Это они. Поверь - они. - А мне ничего другого и не остаётся! - Ладно... давай на счёт три! Нашей силы должно хватить. - Раз... два... три!