Gladiators

      Рим был и удивительным и ужасающим одновременно. Луффи успел понять и принять «ритм» этого города, ведь во время лечения его водили на тренировочное поле для восстановления тела. Пару раз по совершенно не известной причине его водили к Императору. Говорил, в основном, только Монки. Сначала было немного страшно — такой важный человек, и интересуется им… не к добру.       Однако сколько он не опасался, ничего не происходило. Мужчина в частности интересовался его друзьями. Луффи показалось что, может быть, старому дяденьке скучно на троне? Поэтому стал рассказывать, начиная со своего детства и заканчивая тренировками с Эйсом и Сабо. Мальчику показалось, что сначала он слушал с большим интересом лишь про Эйса. Однако, после правитель стал более внимателен и к остальному, порой даже задавал вопросы. Большинство Луффи не понимал. Император даже спросил у него, как он попал в рабство и есть ли у него родственники, на что мальчик, даже не задумываясь, вновь рассказал все. Немного про дедушку, о котором император тут же принялся расспрашивать. Однако разговор перебил советник, по «очень важному делу». Даже недобро покосился на гладиатора, шепча что-то о лишних ушах. Ничего не понимающий Луффи просто напросто выкинул это из головы.       Город снова его поразил. Миновав торговые улицы, они стали петлять по пустым проулкам. Спустя несколько поворотов они вновь попали на довольно оживленную улицу.       Трущобы: женщины с растрепанными, грязными волосами; испачканные дети в рваной одежонке; истощенные мужчины, еле державшиеся на ногах. На земле около дверей в дома валялись гниющие объедки. Луффи непроизвольно загляделся на дворнягу, слизывающую с камней остатки овощей.       Голод тут определенно был первой проблемой, ведь Монки заметил торчащие ребра, впалые щеки, тонкие, как спички, ноги и почти серый цвет лиц.       Холодные домишки с тонкими стенами стояли непозволительно близко, между ними зачастую не было и метра свободного пространства. Еще немного, и они начнут строить вторые этажи.       На мгновение, парню показалось, что его участь не так страшна как могло быть.       Оказавшись около большого здания, Луффи удивился. И тут будут проходить подпольные бои? Ему казалось что само слово «подпольные» подразумевает темное место, хорошо скрытое от глаз. Но как ему объяснили, это здание старого совета. Его выделили под склады в силу того, что был построен новый высокий дворец, а этот, за неимением надобности, забыли. Со временем в районе начали обживаться бедняки, а здание было прибрано знатью под темные делишки.       Монки удивился, он не мог понять, как подобное проходит под носом у Императора. Неужели, он и вправду не знает об этом?       Внутри он не успел даже рассмотреть интерьер, всех повели вглубь здания. И когда они оказались в темных тоннелях до мальчика дошло, что все не так просто. Наверху проводились праздники, а в темных, скрытых лабиринтах, происходит настоящее «веселье».       Сняв цепи, их стали по очереди заталкивать в темницу, которая оказалась больше чем он думал. Было еще как минимум пятьдесят мужчин помимо них. Все такие взрослые и серьезные, на вид очень сильные. Луффи понял, что это настоящая проблема.       Мальчик помнил слова Зоро о том, что скорее всего, он не будет участвовать. Просто посмотреть, набраться опыта. Но все же он уже смог догадаться, что Тич не видит в нем чего-то очень особенного или того, что нужно улучшать. Мужчине было просто интересно, как далеко он сможет зайти. К примеру — убить безоружного.       Монки был абсолютно уверен, что не сотворит подобное. Просто не сможет…       Спустя время, стали по очереди выводить по два бойца. Ни один не возвращался. Хоть Трафальгар и объяснил это тем, что они, скорее всего, в лазарете, это никак не успокоило юношу.       Внезапно, всем оставшимся бойцам приказали выйти одновременно. Луффи был не исключением. — Держись рядом, — подозвав к себе, сказал Зоро.       Около пятнадцати рабов направлялись по коридорам к «рингу», и каждый из них предполагал что сейчас будет. Парень не переставал удивляться длине этих тоннелей, казалось, они проходят под всем Римом.       Стражники говорили что-то о битве «до последнего», но опять же, он почти ничего не понял. Впереди показалась арка, которая была закрыта решеткой. С той стороны был виден яркий свет. Когда они подошли ближе, ограждение поднялось, и их силой втолкнули в помещение. Взглянув за низкий заборчик, Луффи увидел большую яму круглой формы, уходящей примерно на два метра вниз. Другие стражники вытаскивали оттуда трупы. Несколько гладиаторов были еще живы, но все изранены. Когда и тех увели в неизвестном направлении, парень почувствовал грубый толчок в спину. Всех, кто пришел вместе с ним, вытолкали на «ринг». Было невысоко, но от неожиданности и неуклюжего приземления он ушиб коленки. — Выживут только самые сильные! Если окажетесь одним из них, можете рассчитывать на славу. Покажите же стоящий бой! — прокричал один из господ.       На полу валялось много мечей от предыдущей схватки. Луффи задумался — стоит ли поднять их сейчас или нужно ждать особой команды? А не посчитают ли остальные гладиаторы это началом боя и кинуться все на него? Луффи, не так много знающий о турнирах не то что о подобных боях, растерялся, не зная, что ему делать. — Не стой на месте! — скомандовал Зоро задумавшемуся Луффи, тем самым помогая ему. Ророноа смог взять только два меча, Луффи подхватил один. Парень удивился, когда увидел, что Ло лишь с двумя кинжалами. Однако управлялся он с ними прекрасно.       Зоро не был сторонником подобных боев. Бесчестных, не имеющих никакой цели, кроме развлечения господ. Даже гладиаторы не могли здесь сражаться как настоящие войны, ведь добивать падшего или безоружного, как минимум, низко и бесчестно. От мысли, что в конечном итоге ему придется убить своих друзей, мужчина поморщился, отражая очередной удар неизвестного гладиатора.       Луффи и вправду был забавным парнишкой, и мечнику совершенно не хотелось его убивать. Он должен вернуться назад, чтобы помочь своим друзьям, ведь без него те умрут или что еще хуже — сами окажутся на арене. Долгое время мужчине удавалось выкупать их жизни, за что их придерживали в тренировочном лагере и использовали как обычных рабов по хозяйству. Он не может тут умереть.       Твердо решив все для себя, и рассекая грудь противника, он двинулся к следующему, с горечью надеясь, что очередь не дойдет и до нового друга.       Парнишка засмотревшийся на искусные бои новых знакомых, вовсе забыл о битве, и еле успел увернуться, когда рядом просвистел тяжелый меч. Рыжеволосый крупный парень злобно оскалился, после чего, облизнувшись, вновь повторил замах. — Иди сюда, и сдохнешь быстро, — огрызнулся мужчина, когда Луффи в очередной раз умело увернулся. Он был ловкий, однако отражать столь сильные удары выходило с трудом, порой чуть не роняя меч. О нападении и не могло идти речи, ведь стоять на ногах и изворотливо ускальзать от выпадов, пока было единственным что он мог делать. — Вот еще, — ухмыльнувшись и показав язык, парень попытался вспомнить, что ему говорили братья. «Если у противника преимущество, то попытайся забрать это у него» — вспомнилось ему одно из указаний Эйса.       Преимущество рыжего, несомненно, в его тяжелом мече. Он был настолько силен, что со стороны казалось, словно в руках перо, а не оружие. Однако для Луффи удар им, означал несомненную смерть. В голове всплывали картинки, как чудовищно сильный удар разрубает его пополам, от чего Монки с силой сжал меч. Нет, умирать он не собирался.       Проскользнув по песку у ног гладиатора, он ударил рукояткой меча по пальцам что сжимали меч, из-за чего тот выпал у рыжего из рук. — Ублюдок, — мужчина сплюнул на землю и увернулся от удара меча Луффи, который все же по сравнении с его, казался небольшим ножиком. Мальчишке было удобнее с подобной длинной, это не мешало его изворотливости. Эйс сам настоял на этом, говоря, что с длинным мечом он будет неуклюже выглядеть, и скорее сам себе ноги отрубит.       Оглядевшись, он понял, что Ло расправился уже не с одним противником. Его бой завораживал, казалось, что он не дерется, а танцует. Зоро вовсе был другим человеком, уверенно разрубая чужую плоть без капли жалости. Мальчик верил, что с ним он так не поступит, но в глубине души он все же боялся любого исхода. Убьет ли его друг или ему придется убить Зоро?       Он был уверен, что не сможет. Да, они не так давно знакомы, но у дружбы ведь нет возраста?! Луффи не убьет друга. «Всегда есть выход,»  — утешал себя он.       В конечном итоге, противник выбил и его меч. Оставался бой на кулаках. Отвлекаться было ошибкой.       Противник мог в любой момент дотянуться до меча, но и поворачиваться спиной в поисках своего было все равно, что самолично позволить нанести себе смертельный удар. — Я сверну тебе шею, щенок, — огрызнулся рыжий, надвигаясь на Луффи.       Парень был уверен, что он сможет это сделать, причем не приложив особых усилий.       Толпа все громче кричала, и знакомый смех Тича, казалось, был громче всех. В нем кипели азарт и гордость. Из пятерых оставшихся гладиаторов, трое — его собственность. Это успех!       Ло, разобравшись с последним глупцом, возомнившим его легкой добычей, огляделся. Нельзя было медлить. Самой главной проблемой он считал здесь Зоро и того рыжего. Мальчишка для него не представлял опасности. Было трудно все же смириться с этим. Как бы он ни хотел выглядеть безразличным, но Луффи был ровесником Тони. От мысли, что он так легко согласился ради выживания убить мальчишку на пять лет младше и куда слабее его, он ужаснулся. А если бы тут был Чоппер? Что если бы он стоял на месте Монки? Смог бы он откинуть свой выработанный инстинкт «выживать несмотря ни на что», и подставиться под меч, таким образом спасая его? Сердце болезненно сжималось, когда представилось, что вопреки своим желаниям, сработавшие рефлексы направили клинок в сторону подростка. Как шумно он дышит, захлебываясь своей кровью, и его глаза теряют живой блеск, закрываясь навечно. — Хватит мечтать, — услышал он басистый голос старого друга. — Кто бы мог подумать, — усмехнулся Трафальгар, смотря как Зоро, уже вооружившись тремя мечами, стоял напротив него.       Перехватив кинжалы поудобнее, он с сожалением подумал о долгих годах хоть какой-то дружбы. Но толпа до сих пор требовала зрелища. Ей мало смертей! Нужно больше веселья! Больше крови!       Казалось, боги смеются над ними, куда больше, чем их хозяева. Проклятые, брошенные, никому не нужные рабы умирают и последнее что видят — это старый каменный потолок. Не небо, что видели на арене. Тут намного хуже. Как забитые собаки, подыхают в яме, перегрызая глотки друг другу. Узнает ли кто-нибудь об их смерти? Будут ли помнить о них, спустя несколько лет? Все, кому хоть немного не было плевать, наверняка умрут к этому времени. А их азартный хозяин уже обзаведется новыми игрушками.       Луффи тяжело дышал, уже порядком избитый. Противник играл с ним, забавляя толпу. Поначалу парнишка еще отвечал, однако стал все чаще пропускать удары. Мужчина даже меч не торопился поднимать, словно собираясь забить его до смерти кулаками.       Почему-то в голове проносилась не вся жизнь, как принято рассказывать. Наоборот, Луффи вспомнил последний свободный день. Как с самого утра, он вскочил, едва успело взойти солнце. Игнорируя крики деда, побежал по полю, падая в колючую траву, смеясь во все горло и смотря на чистое небо. Он любил свои края. Их ферма была далеко от городов, туда и доехать-то надо постараться. Мальчик с самых ранних лет любил убегать вглубь леса, слушая, как он живет своей собственной жизнью. Как непозволительно уверенные в себе птицы опускались рядом с ним, клюя в траве зернышки. А иногда и приземлялись на голову, забавно щекоча его перьями и лапками. Старик постоянно кричал и после давал еще больше работы непослушному внуку. Подоить корову, починить сарай. Однако сколько бы Лу не ворчал, все равно все делал. Еще он любил тренировки с дедом. Не знал откуда он все это знает, но дедушка был искусным воином. Хотя сколько не старался вбить военное дело в Луффи, он пропускал мимо ушей нудные лекции, постоянно рвясь в бой, за что часто и получал огромные шишки от увесистого кулака.       Очередной удар отправил его на землю, из-за чего парнишка упал лицом в песок, морщась и болезненно вздыхая. Даже в такой ситуации он не мог унять волнение за Зоро и Ло, ведь краем глаза он заметил, что они начали бой друг с другом. Он должен их остановить! Но был уверен, что этот силач никуда его не пустит пока не убьет.       А еще, Эйс и Сабо ведь ждут? Они ведь волнуются? Братья стольким пожертвовали ради него, даже защитили на первом турнире, тренировали. Луффи очень хотел выжить, стать свободным с братьями, а после почему-то он очень хотел познакомить их со своим дедом. Может быть те и остались бы с ним? А еще очень хотел повидать мир. Он понял, что ему недостаточно того маленького поля и леса. Некогда казавшиеся огромными угодья теперь представлялись как маленький садик на заднем дворе фермы.       Отчаянно отползая к стене, он смотрел, как ухмылялся гладиатор, наступая на его следы. Оглядевшись и набрав горсть песка, он приподнялся и кинул ее в глаза склонившемуся рыжему, собирающемуся придушить его. — Ах ты…ублюдок! — закричал он, однако Луффи, подхватив меч, на долю секунды замедлился, занеся его над головой мужчины. Публика только что поддерживающая его противника, теперь боготворила его.       Они кричали, подбадривали и удивленно смеялись от такого поворота событий. Так жаждут увидеть как он махнет мечом, забрав чужую жизнь? Это и вправду так им нравится? И вправду так интересно?       Как бы там ни было, Монки не подаст им то, чего они так желают. Нахмурившись и стиснув зубы, он с силой ударил рукоятью меча по затылку, из-за чего гладиатор сразу упал на землю. Тич, только что смеющийся во все горло, остановился.       Подойдя к сражающимся между собой друзьям, он кинул меч, который пролетел между ними и врезался в стену. — Что ты творишь, прид… — Мы сильнейшие! — Грозно крикнул парнишка.       Смекнув к чему клонит брюнет, Маршалл вновь захохотал. — Извини парень, но нам недостаточно зрелища, — его настроение подхватили и другие господа. — Прости, Луффи, но меня ждут друзья, — грозно сказал Зоро, однако был снова нагло перебит. Выдернув оружие из стены, Монки недоуменно, и по-своему злобно, вскрикнул: — Я твой друг! И он тоже! — показал пальцем на Трафальгара. — А если мало зрелища, спускайтесь сюда, я покажу вам его! — указывая мечом на сидящих людей.       Поднялся шум, многие кричали, требуя убить их, заколоть копьями, хоть неуважение проявил только Луффи, это никого не волновало.       Однако в толпе, внезапно, раздался смех неизвестного мужчины. Хлопая рукой по столу, он с интересом наблюдал за ситуацией. Узнав его, Тич нахмурился. — Что ты тут забыл, старик? — огрызнулся Маршалл. — Разве подобной древности не пора на свалку? — Боюсь, я еще попорчу твои планы, — усмехнулся седовласый старик.       Все увлеченно наблюдали за перепалкой советника и неизвестного человека. — Раз тебе не нужны, то продай мне этих бойцов, — загадочно улыбнулся он и всплеснул руками. — Думаю, я сделаю из них звезд Колизея. — Тич, хмурясь смотрел и обдумывал. Уступить сейчас, значит пойти на поводу у старика, и тем более, рабов. — Рейли, опять набираешь отбросов для своей школы? — огрызнулся он. — Они мне достались не за дешево, чтобы отказываться. — Но достаточно, чтобы убить? — усмехнулся седовласый.       Огрызнувшись и заметив, что люди уже потеряли к этому всему какой-либо интерес, Тич махнул рукой. — Увести, — скомандовал мужчина. — Вас тренировать и тренировать, ничтожества.       Когда их вытащили из ямы, Луффи еле шел. Их повели не к темнице, а совсем в другое место. Он мало что понимал, но главное это то, что ему не придется убивать друзей или умирать самому. Парень был рад как и двое других.       Оказавшись в светлом помещении, Луффи удивленно раскрыл рот. В белом халате у раненного бойца сидел Чоппер, обрабатывая ему руку. — Друзья! — крикнул Тони. Увидев Луффи, он вовсе удивился, но заметив в каком он состоянии, сразу скомандовал сесть на койку как и двум другим гладиаторам. Ло отмахнулся от помощи, сам принимаясь за свое лечение. Зоро терпеливо ждал очереди. — Зоро-о, что это значит? Все закончилось? — Махая ногами, спросил Луффи. — Да, — усмехнулся, — спасибо, пацан.       Монки не совсем понял, за что его благодарил друг. Он почему-то был уверен, что Зоро бы все равно что-нибудь придумал, не убил бы же в самом-то деле. Но парнишка не понимал, что своим поступком он остановил то, что собирались сделать те двое. Все-таки наивность Монки, не давала ему и мысли усомниться в друзьях. Мужчины, узревшие это безграничное доверие, вовсе застыдились. Негласно Зоро пообещал, что обязательно вернет Луффи долг.