Gladiators

      Время тянулось непозволительно медленно. Для здешних гладиаторов идти на бой или нет, было сугубо их решением. Да, они были рабами, но с правом голоса. Поэтому Зоро и Ло недоверчиво смотрели на Рейли, спросившего у них, примут ли они участие в грядущем турнире. Он интересовался состоянием их здоровья, и это было настолько непривычным, что казалось и вовсе невозможным. —То есть, Вы хотите сказать, что мы можем отказаться? — хриплым голосом спросил Ло. —Да, — усмехнулся старик. — Конечно, кормить за даром вас никто не собирается, и это все вы должны будете отработать. Но и терять бойцов, из-за того, что я отправил их против воли не в моих принципах. —Но, почему? — Ло стоял и не мог поверить в услышанное. В Рейли сочеталось столько противоречий, что о его истинных мотивах можно было только гадать. Трафальгар был уверен, что не встречал в жизни более странного человека. — Я пойду на турнир, — прервал их разговор Зоро. Его голос был уверенным, не терпящим возражений. — Да уж, не ожидал, что только вырвавшийся из лап Тича пожелает идти на арену. К тому же, я наслышан о твоей истории… — Рейли действительно был удивлен. — Поэтому я и должен пойти, — Зоро не умел говорить учтиво. Никакие пытки и побои не научат его этому. — Я должен знать, что с моими друзьями все в порядке. — Одобряю, — кивнул старик. — Что насчет тебя? — Взглянув на Ло, спросил он.       Хмурый и замкнутый гладиатор отстраненно взирал на хозяина, будто до сих пор не понимая, почему тот дает право выбирать. Трафальгар помнил последний разговор с Тичем.       «Твой проклятый родственник, которого я, слава Богам, стер с лица земли, доставил мне немало хлопот. Думаю, ты понимаешь, что если бы моя игра не подходила к концу, я бы убил тебя, а не продал. Но мне будет приятно осознавать, что ты, сволочь, в недосягаемом для меня месте, пока твой щенок каждый день будет страдать и молить меня убить его… Стража! Увести этого ублюдка».       Воспоминания об этом сводили мужчину с ума. Что ему, черт возьми, делать? Он всю жизнь бежал от связей с другими людьми, и в итоге угодил в компанию этого подростка. Это общество было для раба настолько приятным и интересным, что возможности бежать из него уже не было. Венера наградила его не просто дружеской привязанностью, а самым настоящим помешательством. Никак иначе Ло не мог это назвать. Беспокоиться о мальчике, если тот заболел, помогать со всем, чем только мог, и даже терпеть его порой глупые вопросы во время обучения основам медицины.       По глупости угодив в сети работорговцев, Трафальгар потерял возможность стать дворцовым лекарем, и всерьез думал, что подобная участь его не устроит, ведь жить в подобных условиях незачем. И вот, в имении Маршала появляется молодой мальчик с милым выражением лица. Скорее всего, его взяли-то для перепродажи в определенные организации. Черта с два.       Если бы гладиатор не знал характер Тича, то давно бы рвал на себе волосы от волнения. Но прежний хозяин был тем еще лжецом. Он получал истинное удовольствие лишь от обмана и исполнения своих планов. Физические пытки и страдания его не интересовали. Тем более, умелых докторов (каким мальчик и являлся) было крайне мало. Именно поэтому Трафальгар как можно естественнее изображал страх и гнев, пока стража вела его к новой клетке. Он кричал, умолял Маршала просто избавиться от него, но не трогать мальчика. А после пригрозил убить прежнего хозяина. Действительно притворялся так, чтобы тот поверил, что ему удалось сломить Ло. —С вашего позволения, — поклонился он, — я бы тоже хотел участвовать.       Рейли хмыкнул и отвел взгляд в сторону тренировочного поля. Нельзя было сказать точно, но Зоро ощущал, что тот смотрит на Луффи. Этот старик отчего-то уделял ему много внимания. — Ну, мы пошли…— Трафальгар, гневно хмурясь, прикрыл рот мечника ладонью, не позволяя другу ляпнуть глупость. — Мы свободны, господин? — учтиво спросил он, получив от Зоро гневный взгляд, в ответ на который шепнул, —Невоспитанное растение. —Да, — устало ответил Сильверс и откинулся в кресло. — Ступайте.       Оба гладиатора решили для себя укрыться от посторонних глаз, ведь им было о чем подумать. Зоро шёл в прохладу, Ло тоже. Единственное свободное место было у здания, отбрасывающего тень. —Не иди за мной! — прорычал мечник. —Не льсти себе, — холодно ответил лекарь. — Тень — общественное достояние.       Несмотря на саркастические ответы Ло и пренебрежительное отношение Зоро, эти двое выглядели друзьями. И Ророноа всячески поддерживал его, когда на сцену выходил их не особо дружелюбный знакомый. Юстасс буквально источал агрессию, вызывая в окружающих абсолютное нежелание продолжать с ним общение. Когда же он нацелился на Луффи, то и вовсе был помечен клеймом «врага».       Хоть и сейчас казалось, что их положение улучшилось — это не было правдой. Да, теперь не нужно было пахать весь день ради чашки воды, сражаться даже если не хочешь этого, безжалостно избивать знакомых на тренировках или убивать на арене, но жить спокойно у доброго хозяина, не зная, что происходит с дорогими сердцу людьми, не хотелось.       Луффи появился просто из ниоткуда, резко приземлившись на пол рядом с ними. —У меня есть идея, как нам освободиться, — необычным для него, слишком спокойным голосом, молвил мальчик. Парни недоверчиво оглянули друга, но ждали его предложения. — Рейли классный, и я уверен, что мы добились бы свободы и своей силой, если бы…— юный гладиатор сжал кулаки, — если бы не наши друзья, что остались у Тича.       Монки не надо было заканчивать свою речь, ведь все было ясно без слов. Парни понимали его чувства, потому что ощущали то же самое. — Я должен вам кое-что рассказать. — После недолгой паузы, продолжил он. — Я… ну, мой дедушка уважаемый человек. Он друг Императора. Если удастся с ним связаться, то я попрошу помочь всем нам… — Луффи, я, конечно, удивлен, что ты не из трущоб, — спокойно проговорил Ло. Ведь подобное известие, учитывая характер мальчика, поразило. — Но тут нужно нечто большее, чем просто знакомство с Императором. Твой дед должен быть как минимум членом парламента, — гладиатор усмехнулся. — Ну, — мальчик вздохнул. — Его знает и Рейли, и Белоус. И дед рассказывал, что участвовал в какой-то войне. — Как его зовут? — выпалил Ло. —А? — погруженный в свои думы юный гладиатор перевел взгляд на друга. Не верилось, что дед действительно мог быть настолько известным человеком. — Ну, Гарп. Монки Ди Гарп. —Не может быть! — в один голос заорали двое мужчин, ошарашенно глядя на мальчика.

***

      Эйс лежал на полу маленькой ямы, что тут называлась одиночной камерой. Это было углубление в земле под палящим солнцем, закрытое решеткой. Можно лечь, встать, сесть, развернуться и не больше. Он был уверен, что Сабо не раз пытался пронести ему воды. Но, так ничего и не получил.       Он давно ни с кем не говорил, ни ел и не пил. Понемногу в его голову закрадывались мысли о том, что подобное существование ни к чему. Но, отчего-то после того, как его сюда заперли, он все для себя решил: сначала прикончит Тича и Императора, а потом можно на покой. Как известно, в самом конце начинаешь вспоминать начало. И он вспомнил, как начался этот безумный водоворот событий, в его жизни.       Эйс был единственным наследником на престол. Гол Ди Роджер, занятый делами, мало уделял ему времени, так что парень помнил лишь его широкую спину. Но… лицо его улыбающейся матери он никогда не забудет. Её тёплые руки, добрые слова. Предательство дедушки и заговорщиков лишило Эйса его семьи. Разве он мог остаться во дворце? Расти как пленник, и в свои восемнадцать стать пешкой в руках убийц? О нет, спасибо. Он сбежал. Парнишка в дорогих одеждах, был ограблен и брошен в трущобах чужого города. Стал лёгкой добычей для бедняков, что сняли с него праздные и дорогие одеяния, а затем продали последнее — жизнь. Никто не знал его там, никого не интересовал его статус.       Он вспомнил свою встречу с Сабо. Блондин, слишком добрый для подобного места, однажды плюхнулся рядом с ним в купальне на скамейку и сказал: «Ну и тело! Ты хороший воин. Давай сражаться вместе?» Сейчас, вспоминая свою реакцию на подобное заявление, гладиатор не может сдержать улыбки. Тогда он осыпал ругательствами человека, которого сейчас с уверенностью зовет братом.       Эйс очень надеялся, что Сабо не пострадал из-за его гнева и эгоизма, ведь за время общения и так доставил брату немало хлопот. Он потерял счет времени, силы постепенно покидали тело, сейчас от них не осталось и следа. Он лежал на земле, чувствуя, как из головы, груди, рук и ног исчезает что-то, что всегда двигало вперед. Его тело и рассудок покидала воля.       Он не плакал, не мог себе этого позволить. Но мужчина почти сломался. Жизнь сейчас казалась такой бессмысленной. Ему желали смерти столько, сколько он себя помнил. Даже при живых родителях, дегустаторы, пробовавшие еду, иногда падали замертво. Когда на турнирах парень сражался с более крупными и сильными людьми, народ, полностью уверенный в грядущем поражении молодого гладиатора, умолял противника пролить его кровь. Эйс был любимчиком публики, но в зрителях кипел азарт. Всегда ведь интересно посмотреть как сильнейшего победят. Свергнут с вершины.       Дайте парню в руки меч — вся знать останется без голов.       Однако он осознавал, что сам откинул шанс стать кем-то значимым. Теперь, наверное, повзрослев, он понял каким был дураком.       Почему дед, которому, якобы, выгодна его смерть, так стремится заслужить прощение? Почему Император не заплатил Тичу, чтобы наглого раба закололи во сне? Эйс сбежал из дворца сразу же, как только узнал о смерти родителей и преступнике, совершившем это. Белоус не отрицал своей вины… —Как же я жалок… — подумал раб, уткнувшись лицом в пыльную стену. Неприятно отросшие волосы замельтешили перед глазами, раздражительно щекоча грязную кожу. От полного отсутствия хоть каких-то удобств, высокой температуры днем, низкой — ночью, а также усталости и обезвоживания, тело прекращало его слушаться. Шею ломило, как и остальные конечности. Но еще больше мучили голод и одиночество.       Так хотелось увидеть брата, поговорить с ним, выпить освежающей воды, потренироваться, извиниться. Или Луффи…       Не желая вспоминать ту боль, которую он ощущал в груди, как только вспоминал о мальчишке, Эйс пытался отогнать мысли о нем, однако перед глазами все равно всплывала та доверчивая улыбка.       На шестой день, его ослабленного и бессознательного вытащили из ямы. Привели в купальню, бросив на пол. Заботливые руки аккуратно мыли его длинные волосы, стирали грязь с тела и лица, осторожно промывали глаза от мыла. Конечно, это не царские купальни с кучей благовоний и девиц, но было приятно. Гладиатор так и не открыл глаз. И парень, что сейчас так бережно омывал его тело, был рад этому. Он не хотел, чтобы Эйс видел его таким беспомощным. — Никогда не слушаешь, — вздохнул Сабо, укутав брата в простынь, и, перебросив его руку через собственное плечо, попутно придерживая за талию, повел в определённом направлении. — Его нужно к лекарю. — Строго сказал парень, стража пошла следом.       Раба заставили поесть. Чоппер обработал пару ожогов от солнца и размял мышцы. Эйс проспал все оставшееся время до турнира. Он проснулся утром, когда никого не было рядом, и у него было время подумать о дальнейших действиях.       Сражаться ли ему? Или стоять на арене, пока кто-нибудь не лишит его жизни? А может заколоть Тича, как и планировал ранее? Для этого не нужен меч, хватит ножа. Стоит только нацелиться и метнуть, и все будет кончено.       Дверь осторожно отворилась, за ней стоял Сабо с тарелкой уже надоевшей похлебки. — Эйс, ты идиот, — злобно бросил парень. — Я знаю, — соглашаясь со сказанным, кивнул гладиатор. — Я понимаю, что ты задумал! — набравшись смелости, блондин продолжил. — Может он и умер, но ты не один! Не смей сдаваться. При нашей встрече на тренировочном поле, ты сказал мне: «Я не сбегу». Поставив посуду на стол, он ухватил друга за ворот рубахи, — Когда ты успел стать трусом? —Тише, Сабо, — приложив силу и отстранив от себя его руки, молвил Эйс. — Все в порядке. Я не собираюсь умирать.

***

      Рабов готовили к пути. Хоть Рейли и был добрее и человечнее Тича, гладиаторов все равно полагалось перевозить в телегах с клеткой. Таков закон. Ведь политически мертвые, жестокие убийцы могли сорваться с цепей и навредить мирному населению. Луффи пытался забраться в клетку к друзьям, но его отцепили от двери. — Луффи, пойми, ты не можешь участвовать в турнире. Я везу тебя к деду, — уговаривал раба Рейли. — Я вынужден так переправить гладиаторов. Несмотря на мой скромный статус, против меня могут строить заговоры, узнав, что я стал мягок. Тем более, таков закон, — объяснил он. — Иди рядом со мной. Ты прилично одет, и никто ничего не заподозрит.       На мальчике была белая, наполовину распахнутая рубаха с длинными рукавами. Полочки были красными, на одной из сторон располагались ярко желтые узоры. Ровный воротник был украшен золотой вышивкой. Также были надеты длинные штаны красного цвета. Что уж сказать — на раба Луффи действительно не был похож. — Но…кх…— кряхтел Монки. — Рейли, я не могу бросить Зоро, Ло. Он упирался ногами в песок, тянул руки к клетке, стремясь достичь ее будто там внутри его сокровище. Что-то, что он ни в коем случае не мог оставить. — И…Кида! Они мои друзья!       Юстас приоткрыл рот от удивления. Он был настолько поражен наивностью и глупостью этого мальчишки, что вовсе не понимал, как мог проиграть ему, а позже, будучи в школе гладиаторов, не смог убить. Да, проблемы создавали Трафальгар и Зоро, но, похоже, если бы Кид был внимательнее, он бы заметил, насколько юнец доверчив. Позови его «гулять» за угол — и тот с радостью побежит.       Зоро спал. Ло тоже был поражен словами Луффи. Как вообще можно называть другом человека, который пытался тебя убить? И малец все еще оставался рабом Рейли, так какого черта он так неподобающе себя ведет? Хватается руками за клетку, отталкивает от себя стражу, утверждает, что не бросит друзей. — Луффи! Я приказываю тебе! — грозно вскрикнул хозяин. Мальчик, испугавшись, опустил решетку, за которую держался, отчего свалился на пол. Этим и воспользовалась Ребекка, перехватив его запястья и скрутив руки за спиной. — Отлично, девочка. Пошли, Луффи, — старик строго глянул на стражу. — Убедитесь, что у рабов достаточно воды!       Успокоившись, Монки пошел следом, все же бросая взгляды на друзей. — Рейли, я не понимаю, зачем ты притворяешься плохим? — надув щеки и немного опустив голову, спросил он. — Ты все узнаешь, когда мы найдем Гарпа. А пока, я могу ответить на некоторые из твоих вопросов. — Расскажи мне об Эйсе, — без раздумий выкрикнул мальчик.

***

      Маршал сидел в своих покоях, с упоением глотая вино. На столе перед ним лежала чаша с экзотическими фруктами. Стройная, откровенно одетая девушка с длинными рыжими волосами, шепнула ему на ухо: — Господин, ваш друг прибыл. Он желает отправиться на арену вместе с вами.       Комнату наполнил радостный смех господина. Поднявшись с кресла, он грубо провел рукой по бедру рабыни и направился к выходу, не заметив отвращенного взгляда, подаренного ему в спину. Войдя в соседнее помещение, рабовладелец увидел высокого блондина, сидящего в окружении наложниц. — Рад тебя видеть, — посмеиваясь, произнес Тич. — Аналогично, — усмехнулся гость. — Кстати, я тут узнал, что ты все-таки избавился от моего чертового племянника. Мы договорились, что я добью его, когда настрадается. Как ты предлагаешь достать его во владениях Темного Короля? — О, поверь мне, — уголки губ Маршала вновь поползли вверх, — он страдает. У меня полюбившееся ему игрушка. А когда придет время, ты сам явишься в имение без хозяина и перережешь горло законному наследнику, которого сверг. — Рим тебе, Карфаген мне, — из-за своего странного смеха, блондин сейчас казался обезумевшим. — Или ты вздумал предать меня? — Ни в коем случае, — поклонился Тич, — господин Донкихот. Нам пора. Скоро начнутся бои, а затем осуществится наш план.