Мимолетная нежность

Она не представилась в ответ, все равно он и так знал её имя. Кэсси подняла на вампира пустой взгляд, выходя из тягучей задумчивости и насильно выбрасывая образ остывающего трупа под ней. Это был кошмар. Кровавый ад, в который она попала. Ей было плохо. По-настоящему плохо. Лестат. Таких имен она однозначно не встречала, что в принципе не было странным, учитывая время, в которое он мог родиться. Кэсси подумала, что и тогда, и сейчас люди были падки на необычные имена. Акценты Кэсси не умела различать, да и по внешнему виду он не подстраивался под какую-то конкретную нацию. Европеец, скорее всего, вряд ли он был американцем или австралийцем. Он что-то говорил о трёхстах лет, это действительно правда? — Сколько тебе лет, Лестат? — она аккуратно проговорила его имя вслух, пробуя на вкус и слушая перелив букв. Странное. Её голос вдобавок дрожал, словно она вот-вот разрыдается. Она поднялась и слегка дергано и нервно отряхнула джинсы. Её движения были смазанными, а в голове была воздушность, словно она выпила алкоголь, а не кровь. Ей не хотелось оборачиваться на труп парня, потому что она боялась, что станет рыдать или кричать. Ей сложно было контролировать себя — все ещё, даже после облегчения ее голода. Она отказывалась даже чуть-чуть повернуть голову в сторону от Лестата. Липкий страх закрадывался в душу. Она убила человека. Так жестоко. Так по-звериному безжалостно. Ей каждый день придется так убивать? Такова цена ее новой жизни? С этим вопросом Кэсси еще сильнее почувствовала тревогу. То оцепенение, то блаженство, несравнимый ни с чем рай, который был, когда она высасывала жизнь из парня, исчезло. Напротив, оно сменилось на шок, отвращение и самое страшное — желание ощутить все это заново, чтобы заполнить пустоту и ужас внутри. Это ненормально. — Почти триста, — он усмехнулся, — Не вижу смысла вести счет с 1758 года. Захочешь — посчитаешь. Старым он ни в коем случае не выглядел. Пучок золотистых, или даже цвета белого золота, волос на затылке, пара вьющихся прядей, которые выбились и теперь обрамляли лицо вампира. Орлиный нос, выразительные скулы, бледные губы и яркие голубые глаза, которые светились непонятным для Кэсси весельем и неким безумием. Она захотела отойти от него подальше и в то же время подойти ближе. Все-таки спустя секунду размышлений она отошла. От него веяло силой, энергией и чем-то… от Лестата веяло знанием. Кэсси почувствовала внутри себя бесконечную пустоту, когда подумала о том, что этот вампир может знать, что он мог видеть и кого на своем жизненном пути встретить. Она чувствовала себя никем и ничем, потому что ничего не знала. Все те знания, которые у неё были… Казались теперь просто какой-то крупицей. На самом деле, таковыми они и были. Абсолютно ничего не стоящей, грандиозно бесполезной крупицей. — Зачем ты меня… Зачем ты сделал меня такой? — она мучилась вопросом зачем ему понадобилась. Для чего? Если она ничего не знает, ничего не умеет — это должно быть весьма раздражающим, когда ему столько лет… Зачем? — Скука? — озвучила она свою догадку. Или одиночество? Почему-то от последней мысли ей стало ещё хуже. — Ты не рада, что стала бессмертным существом? Тебе не нравится твой новый облик? — его смеющийся голос по-прежнему жутко раздражал, а то, что он не ответил на вопрос, еще больше расстроило Кэсси. Он всегда будет выпендриваться или потом перестанет? — Ты уворачиваешься от ответа, переводишь стрелки, — её губы непроизвольно поджались, она металась взглядом по его лицу. — Зачем? Ответь, почему ты меня превратил. Для чего я тебе? Зачем? Почему я? — она свела брови, засыпая его градом из вопросов. Взгляд Лестата был веселый, но он смотрел будто сквозь неё. «Ну пожалуйста, ответь! Я ни черта не понимаю!» — почти закричала Кэсси, сжимая зубы до боли в корнях. Ей хотелось выговориться. Ей нужно было выбросить эмоции, сбросить агрессию, потому что объективно – это был полный и абсолютный кошмар. Кэсси изо всех сил пыталась выбросить из головы Эдди, его крики и его боль, но не получалось. — Тебе еще многое предстоит узнать, — он развернулся и пошел вперед. Она резко выдохнула носом от обиды. Её преследовали расстроенные чувства, разочарование, злость. Сначала Эмилия, потом превращение Кэсси — или как это правильно называется — потом убийство парня, который совершено не заслуживал такой участи… Кэсси слишком резко сорвалась с места, намереваясь остановить его и потребовать ответов снова, налетая на Лестата и толкая его в спину. Повалив его на землю, она даже не смогла заметить скорость его реакции. Он успел схватить её за предплечье, и по инерции она тоже упала на асфальт, едва успев спасти лицо. На некоторое время на неё нашел ступор от того, что у Кэсси хватило сил такое сделать, практически взлететь и столкнуть другое существо с такой лёгкостью, словно это картонная оболочка. Она не собиралась его так толкать и тем более опрокидывать на землю, она лишь хотела его остановить и поговорить по-нормальному… Как так вышло? Как она смогла физически такое провернуть? Её заминка позволила вампиру взять положение под свой контроль, больно схватив руками её запястья и коленом придавив её туловище к ледяному асфальту. Она в панике дернулась, пытаясь его скинуть, задергала сжатыми руками, стараясь хоть как-то вывернуться, она рванулась изо всех сил, его колено больно надавило на ее живот и грудную клетку, когда он наклонился, но в итоге она только оцарапала его подбородок, и пара капель горячей крови упала ей на шею. Она была более агрессивной, чем планировала. Кэсси рефлекторно облизнулась, и резко расслабилась от запаха крови. Она была ароматной и манящей, ей очень хотелось попробовать ее на вкус, и, наверное, Кэсси бы постаралась его укусить, не будь она в таком положении. Она глупо моргала, находясь в отрешенном состоянии. От запаха крови её разум становился растекшимся от жары мороженым. У нее во рту была слюна, и ей пришлось проглотить её. Зубы ныли от желания сомкнуться на его коже. Она хотела оскалиться и зарычать от досады из своего скованного положения. Царапина почти тут же зажила, не оставив за собой ни следа. Кэсси расширенными глазами наблюдала за таким быстрым заживлением и напряглась. У нее такая же регенерация, как и у него? Лестат сильнее сдавил её запястья, и Кэсси слегка заскулила, тут же сжав губы, не позволяя себе выдавать боль. Она перевела взгляд выше на вампира и немного прищурилась, словно пытаясь защититься. Его глаза горели злостью. — Девочка, ты совсем без мозгов, да? — его голос снизился почти до шепота, но Кэсси отчетливо слышала каждое слово. Она не знала что ответить, да и вряд ли смогла бы. Его рука ловко схватила оба запястья сразу, а другая переместилась на её шею и вцепилась в неё мертвой хваткой. Воздух в лёгкие почти перестал поступать, хотя с усилием, собравшись с мыслями, Кэсси осознала, что он ей и не особенно нужен. Она способна не дышать намного дольше, чем раньше. Может быть она вообще может обойтись без кислорода? — Успокойся, — он наклонился ближе, отчего Кэсси резко дернулась назад от неожиданной близости и стукнулась затылком об асфальт. Такое маленькое расстояние между их лицами напугало её, сбило с толку, и Кэсси в очередной раз потерялась во всех ощущениях и эмоциях. Острое желание укусить его сменилось паникой, а после, с такой же молниеносностью, любопытством. Кажется, его это рассмешило, и в одно мгновение Лестат смягчился. Бархатный смех буквально оглушил Кэсси, и она прикрыла глаза, почувствовав неожиданно острую потребность вдохнуть побольше воздуха. Всего было слишком. — Пойдем! — он мгновенно отпустил её и встал на ноги. Кэсси, глубоко дыша, села, отряхиваясь и потирая запястья. Взгляд сам собой метался из стороны в сторону, и она не могла ни на чем сфокусироваться. Она чувствовала себя дикой, напуганной и сбитой с толку. Сердце громко стучало в груди. Лестат вдруг резко остановился и, пробурчав под нос что-то в духе «черт, чуть не забыл», развернулся к ней обратно. — Бабочка, дай-ка мне свой ножичек. Тебе нужно научиться азам преступлений. — «Бабочка»?! — еще толком не потухшая злость и обида вновь вспыхнули. Это было нелепо. Какой-то глупый флирт или даже обращение к ней, как к младшей сестре. Это сбивало ее с толку и смущало, расстраивало и злило. Но Лестат только засмеялся, очаровательно задрав голову. — Зачем тебе нож? — Сейчас ты все увидишь, — он мягко посмеивался, а Кэсси уже хотела наброситься на него снова, сорвать эту мерзкую, как будто нежную улыбку с его лица. — Интриган чертов, нет у меня ножика, — выдохнула она устало, в то время как голос начинал дрожать от избытка эмоций. Она опустила взгляд на свои ноги и решила все же подняться, заметив, что все это время так и сидела на асфальте. Её слегка трясло, и Кэсси несколько раз сжала пальцы в кулаки, наблюдая за тем, как натягивается тонкая кожа на костяшках. — Хватит сквернословить, леди этого не делают, — играючи проговорил он, и Кэсси так быстро посмотрела на него, что ощутила головокружение. Взгляд был нежен и игрив, словно у любовника, и это приводило ее в ярость. Она сжала зубы до боли, сдерживаясь в своих непривычных порывах агрессии. — Сам ты леди, — совсем уже тихо произнесла она, отвернувшись от вампира, понимая, что ей легче, когда она на него не смотрит. Её взгляд упал на труп парня и её заметно передернуло. — А что делать с Эдди? — голос дрогнул на имени, и Кэсси, нахмурившись, решила, что лучше смотреть на Лестата, чем на труп. — Эдди? Ты называешь труп незнакомого пьяного парня, которого только что убила, по имени? — Лестат удивленно смотрел на неё и, казалось, еще чуть-чуть, и он снова начнет смеяться. В голубых глазах мелькали огни веселья, азарт и предвкушение смеха, и Кэсси уже была не в состоянии ничего терпеть. — Да пошел ты к черту! — рявкнула она, уже ничего не боясь. Он ей вряд ли что-нибудь сделает, иначе бы зачем он её превратил в… это. — Фу, какая ты грубая, — наигранно обиделся он, и Кэсси подумала, что скоро заплачет. — Но потом будем с этим разбираться. Так где там твой ножик? Она не поняла шутки и не хотела на этом зацикливаться. Ей вообще хотелось побыть наедине со своими мыслями, подальше от его болтовни. Поплакать в конце-концов, избавиться от этих переполнявших ее эмоций. — Не видела его с тех пор, как умерла, — мрачно отозвалась она, садясь на асфальт, готовая устроить нелепый бунт. Когда она сфокусировалась на автомобилях вдалеке, то поняла, что реальность вокруг все ещё какая-то нестабильная. Кэсси не понимала, в чем дело. — Ну-ну-ну, почему так пессимистично. Надо говорить «с тех пор как заново родилась», — посмеивался Лестат. Кажется его вся эта ситуация сильно веселила. Кэсси молчала, поджав губы, упрямо разглядывая какой-то старый кадиллак. Было немыслимо, насколько он выводил ее из себя. Может быть стоило сломать что-нибудь, чтобы успокоить нервы. — Наверное ножик остался там, — пустым голосом произнесла Кэсси. — Где там? — наверное, он просто строил из себя дурака. — Там, где ты меня убил, — акцент был почти на каждом слове. Водички бы холодной выпить, думала Кэсси саркастично. Вот только можно ли теперь? — Значит вернёмся туда, — пожал плечами вампир. — А Эдди? — Кэсси напряглась и с опаской посмотрела на тело. На улице все еще было пусто. Словно никто и не жил здесь. Однако… Однако их давно могли заметить. Если бы они оставили здесь труп, ничем хорошим это бы не завершилось. — Из-за него мы и идем за ножиком, — снисходительным тоном объяснил Лестат. Кэсси замерла, быстро соображая. Труп могут найти, далее будут искать убийцу. А какие здесь улики? Правильно, тело обескровлено. А как оно обескровлено? Через следы зубов. И ещё несколько мелких или не очень мелких ран… словно на него напало дикое животное. О Боже… Что он собирается делать этим ножом? Разрывать раны? Калечить тело? Расчленять? Её тошнило от этих мыслей. Нож был слишком мал для этого. Это было бы очень сложно и грязно, нужно было бы приложить много усилий, чтобы сломать кость… Ей было плохо, однозначно плохо от полета её больной фантазии. — Что… Что ты хочешь сделать? — её глаза комично широко расширились. — Всего лишь хотел перерезать горло, но можем обыграть и твои варианты, если ты захочешь что-то предложить, — у него было лицо всезнающего ублюдка, словно он знал каждую ее чёртову мысль. — Нет-нет, — Кэсси быстро покачала головой в знак протеста, вставая, а Лестат снова начал посмеиваться. Как можно было смеяться так много? Ножик действительно лежал на том месте, где Кэсси его уронила, в том самом месте, где она умерла, и вампир ловким движением поднял его и начал небрежно подкидывать в воздух. Кэсси наблюдала за этой картиной все дорогу обратно, плетясь позади него. Казалось бы, этому существу перевалило за две сотни лет, а ведет себя так легко, как будто его не обременяют ни какие-либо мысли, ни его возраст, ни проблемы — какими бы они ни были. Его мимика была какой-то невообразимой: пока он говорил, его лицо было в движении, и для Кэсси было невыносимым наблюдать за этим и постоянно выслушивать и его шутки, и его же последующий смех. А еще его манера говорить… Он был таким же вычурным, когда его обратили? Может быть все люди были такими когда-то? Полными идиотами. Кэсси откинула эту мысль. Возможно, это была просто маска. Она не могла так быстро и так грубо судить о людях. Даже если они ей очень не нравились. Когда они вернулись к Эдди, Лестат поднял голову парня прямо за волосы и глубоко полоснул ножом по горлу и ключице, делая на месте укуса рваную и глубокую рану. Она ещё помнила, какими мягкими были эти волосы и какой теплой была эта кожа. Кэсси с трудом не отвела взгляд от этой картины, она проглотила слюну и напряглась, невольно перестав дышать. Ей становилось страшно от одной только мысли, что ей придется проделывать точно такие же вещи со всеми своими жертвами. Кэсси все же отвела глаза, когда Лестат начал проявлять фантазию. Она думала, что ее вот-вот вырвет, а голова стала кружиться так сильно, что Кэсси побоялась упасть в обморок. Но самое странное для неё было то, что Кэсси, между прочим, убила человека, а ожидаемых эмоций по-прежнему не было. Ей было страшно, ей было стыдно за свой поступок, она каялась в том, что сделала это так жестоко, но мир не перевернулся, и Кэсси осталась прежней. Не считая, конечно, ее превращения. Она всю жизнь думала, что убийство — это чудовищно, что это против природы человека в целом. Что же она теперь чувствовала? Кэсси не знала. Она утонула в собственных мыслях, смотря в одну точку вдалеке квартала. Кэсси думала о том, кем стала, о том, кем станет, если умрет — а умрет ли? Она, судя по всему, не будет меняться, как и Лестат. Останется той же мелкой худой девчонкой, останется вечно юной и… Наивной? Черт возьми, что за бред. Она может прожить десятилетия, века, даже тысячелетия… А выдержит ли столько?.. Убивая всех, выпивая кровь из всего живого… Пусть она способна на убийство, но она же знает, что это противоестественно? Знание заставит её рано или поздно понять, что она все делает неправильно, ведь так? Если Кэсси чувствует, как её мучает совесть из-за того, что она ничего не чувствует, то значит она уже чувствует и должна чувствовать и все остальное? Кажется, Кэсси совсем запуталась. Она ушла куда-то совершенно не в ту степь. Что-то ей подсказывало, что ее мысли откровенно глупые и мягко говоря наивные. Наверное, Лестат был прав, что относился к этому с такой лёгкостью. Возможно существует слишком много нюансов, о которых она пока не в курсе, но со временем Кэсси разберется во всем этом дерь… — Это так, просто и со вкусом, а главное смертные не увидят ничего сверхъестественного. Не считая причастности к какой-либо секте, но это уже нас не касается, — Лестат прервал её мысли. Он небрежно вытер нож об одежду Эдди и протянул Кэсси вещицу обратно, — Можешь потом экспериментировать с этим, но главное, чтобы это было в меру. Она подрагивающими пальцами взяла в руки ножик, думая про себя, что совсем не для этого отец ей когда-то его подарил. — Ну, а теперь пойдем кормить меня, ты меня малость истощила, — Кэсси не отводила взгляд от мертвого тела и не двигалась с места. Слова Лестата она слышала сквозь пелену своих мыслей, — Ну и чего ты встала, как вкопанная? Пойдем, в следующий раз, когда пойдешь охотиться одна, насмотришься вдоволь. — Мне нехорошо, — произнесла она негромко, не совсем понимая о чем конкретно говорит. Её накрыла какая-то вселенская усталость. — Ты привыкнешь. Это та часть нашей жизни, от которой нельзя отказаться, — просто ответил Лестат, протягивая ей ладонь, но Кэсси не протянула свою в ответ. Она сглотнула неприятный комок в горле и отвернулась от Эдди. Эдди… Это имя Кэсси запомнит на всю жизнь. Это имя, его мягкие волосы на затылке, которые она гладила, его слезы и его душераздирающий крик. — Пора идти, — Кэсси, не глядя, кивнула, даже не обратив внимание на неожиданно спокойный тон вампира. Лестат, видимо, шел, куда глаза глядят. Постоянно сворачивал при любой возможности, петлял по темным переулкам, как полоумный, но при этом ни разу не оказывался там, где они уже были. Наверное, таким образом они обошли все дорожки на этой улице. Но Лестат продолжал идти дальше, только уже в другом направлении. Это почти было похоже на обычную дружескую прогулку. Разве что Кэсси не шла рядом с ним, намеренно отставая от Лестата на пару шагов, великодушно предоставленная самой себе в растерзание собственным мыслям. Лестат не обращал на нее никакого внимания, и ей было легче от этого, но только слегка. В следующем квартале они петляли гораздо меньше, потому что очень скоро заметили очевидно уставшего мужчину лет сорока с огромной сумкой в руке и сигаретой во рту. Одна его морщинка на переносице и иногда мелкий нервный тик, который Кэсси бы никогда не заметила, не будь она вампиром, выдавали всю замученность этого человека. А потом Кэсси услышала его мысли. Не все, только обрывками. Какие-то незаконченные фразы и мелькающие картинки, которые потом складывались в определенную картину. Кэсси почувствовала отвращение и уже почти забытую тошноту. Конечно же он устал, если не спал уже почти два дня, пытаясь спрятать улики своего убийства. В голове Кэсси не помещалось осознание того, какие люди ходят в том же городе, в котором она жила всю свою жизнь. Лестат обхватил ладонью предплечье Кэсси и остановил. Она моргнула, отгоняя навязчивые картинки, и посмотрела на вампира. — Жди здесь, — она тупо кивнула и стала наблюдать за тем, как Лестат с кошачьей походкой и нейтральным выражением лица направился к человеку. Лестат медленными размеренными шагами шел по направлению к мужчине, словно просто прогуливался. Тот вообще не сразу заметил, что к нему кто-то идет, и спокойно покуривал сигарету, временами поправляя сумку на плече. А когда заметил, то на его лице только на секунду отобразилась лёгкая тревога, потом снова вернулась апатия. Кэсси могла понять его паранойю, но не испытывала сочувствия. Лестат остановился в шаге от мужчины, и сам незнакомец тоже перестал идти и с ожиданием смотрел на вампира. Он ожидал его хода, продумывая то, что будет делать. Кэсси заметила, как равномерно он выдыхает дым — по мужчине нельзя было понять, что он нервничает. — Возвращаетесь домой? — непринужденно завел разговор вампир. — Да, уж приходится иногда так поздно идти, — усмехнулся человек. — Я Эдвард. — Приятно познакомиться. Лестат, — как ни странно, он представился своим именем, пожимая Эдварду руку. — Закурить не найдется? — обаятельно улыбнулся Лестат, и мужчина хлопнул себя по карману и достал пачку сигарет, открывая ее пальцем на ходу и протягивая вампиру. — Merci. Кэсси не понимала, что он задумал, потому что совершенно не имела понятия, о чем Лестат думал. Мужчина же наоборот расслабился, готовый терпеть навязанное знакомство, хотя и оставался начеку. — У Вас такая большая сумка, что можно подумать, что вы кого-то убили, — вдруг, невзначай, хохотнул Лестат, аккуратно держа сигарету между пальцев, но не закуривая. Эдвард напрягся, потому что Лестат попал в яблочко. Кэсси стало интересно, что будет дальше, как бы она ни пыталась этого отрицать. Лестат продолжал мягко держать сигарету, с весёлым выражением глядя на мужчину. — Вы же не полицейский и не детектив, чтобы делать такие догадки, — произнес наконец он, задумчиво отвернувшись от Лестата и почти незаметно осматривая улицу на поиск засады. Кэсси прислонилась к дереву, постаравшись спрятаться или хотя бы выглядеть не слишком подозрительно. — Однако, скажите мне по секрету, вы убили кого-нибудь? Кэсси сглотнула слюну. Дьявол, да он просто нарывался. Кэсси невольно сдвинулась на пару шагов вперед, когда заметила, как Эдвард со всей силы ударил Лестата в лицо. Она видела его широкий замах и явную силу, которая была вложена в удар, однако вампир повернул лицо обратно к мужчине, даже не потеряв равновесие. Кэсси могла поклясться, что такой удар убил бы ее на месте, а крупного мужчину свалил бы наповал. Она не могла увидеть лицо вампира, но лицезрела сбитое с толку выражение Эдварда. А потом прозвучал знакомый ей мягкий смех, и Лестат исчез. Кэсси моргнула, ища его глазами, но на том месте, где он был секунду назад, его уже не было. Возможно, это все-таки был сон, раз происходила такая неразбериха? О как ей хотелось бы в это верить. Почему он исчез? Кэсси видела до этого, как он бежал, как двигался, так почему же сейчас не заметила? Где он? — Милая, дай-ка мне свой ножик, — Кэсси шарахнулась в сторону и чуть удержалась на ногах. Лестат придержал ее, приобняв за плечи, когда буквально вплотную к ней стоял. Его глаза внимательно наблюдали за её реакцией, словно он проверял какие-то границы или степень ее сдержанности. — Ты что, совсем сумасшедший? — она оттолкнула его, отходя на шаг, держа дистанцию и немного дрожащими руками протянула ему оружие, на что вампир театрально поклонился и поблагодарил её, пообещав, что последний раз пользуется её вещицей, и снова исчез. Кэсси наблюдала, как мужчина резко дернулся в сторону, когда лезвие прошлось по его руке и расширенными глазами смотрел на Лестата. Эдвард, казалось, до конца не верил в происходящее, но все же бросился на вампира и между ними завязалась драка. Кэсси не понимала, почему Лестат поддается ему, ведь он мог одним движением убить человека. Он принимал удары, словно ему это нравилось, затеянная драка доставляла ему удовольствие, и Кэсси думала, что он действительно сумасшедший. Из его носа уже текла кровь, но Лестат улыбался, словно это было то, ради чего он жил. — Может быть он играет? Действительно, любой садист любит такое проделывать, — Кэсси рассуждала вслух, отвернувшись от драки и пнув какой-то камешек ногой. Он неожиданно далеко отлетел от носка ее ботинка и несколько раз ударился об асфальт, прежде чем упасть в траву. Ей не очень хотелось сейчас смотреть на Лестата с его жертвой: хотя она и всегда любила драки в фильмах, сейчас у неё было не то настроение. — А играть во сто крат веселее, зная, что ты в любом случае выйдешь победителем. Она коротко посмеялась и села на асфальт. Ей было страшно и в то же время слегка весело. Подумать только, какая ирония судьбы! Она так хотела быстрее прийти домой! Избавиться от общества подруг, побыть наедине с собой. Расслабиться! Пойти ночью домой — просто гениально. «Я люблю ночь», — передразнила она саму себя, сжав переносицу. Теперь только ночь ей и была предоставлена, если верить множествам вариаций вампирской жизни. Почти все известные вампиры боялись солнца. Что ж… Новая жизнь? Все начать с нового листа? Оборвать все концы с прошлым? Не сказать, чтобы оно её сильно держало. Влажная мечта любого подростка. Однако было ужасно тошно от этой мысли на самом деле. Если взглянуть на это с другой стороны… Кэсси не сможет встретиться со своими родителями, особенно если она станет испытывать рядом с ними такую же жажду крови, как и рядом с Эдди. Им скажут, что нашли обескровленное тело подруги, а саму Кассандру не нашли. Что же будет тогда? О чем они начнут думать, какие строить догадки? Сколько бессонных ночей проведет отец и сколько слез выплачет мать? А Кэсси даже не знает, можно ли будет связаться с ними. Она постучала по своим карманам и с тоской закусила губу — ее телефон был где-то далеко, наверняка разбитый, хотя она и не помнит, как это произошло. Возможно, это Лестат постарался, но Кэсси не может сказать точно. Такая мелочь, как отсутствие телефона, расстроила ее ещё сильнее. Кэсси грустно усмехнулась. Может быть она сойдет с ума? Она ведь может это сделать, если до сих пор сохранила способность думать. Ведь именно мысли доводят людей до сумасшествия? Возможно, это когда-нибудь и произойдет. Наверное, Лестат сумасшедший. Кэсси заметила, что драка давно кончилась, и вампир, уже без единой царапины, пьет кровь из шеи мужчины, а Эдвард не издает ни звука. Кэсси чувствовала лёгкий запах свежей крови даже со своего места и задержала дыхание, сосредоточившись на контроле. Скорее всего именно запах крови отвлек её от мыслей. Лестат, поправляя одежду и отряхиваясь, медленно пошел обратно к ней, вновь подкидывая ножик в руках. — Кровь злодеев всегда вкуснее! Они попадаются редко, но нам повезло, — весело отметил он, — Благодарю! — он передает ей вещицу и берет её под руку, пока Кэсси поджимает губы, чувствуя острое желание оттолкнуть Лестата от себя подальше. — Пойдем познавать новый для тебя мир, бабочка. — Не называй меня так, — буркнула она, доставая руку из его хватки и слушая, как его смех разливается по всей улице.