Мимолетная нежность

Лестат что-то говорил по поводу гроба. Было много болтовни о его полезности, упоминание стереотипа о вампирах, и как бы невзначай он добавил, что желательно его найти быстрее, иначе Кэсси придется спать с ним в его собственном гробу. Разумеется Кэсси выразила желание поскорее найти этот треклятый гроб, на что вампир снова немного посмеялся. Кэсси было не до его глупых шуток — она боялась гробов и ещё сильнее боялась почувствовать себя по-настоящему мертвой. Лестат неожиданно сорвался с места, и Кэсси замерла на месте, оглядываясь по сторонам. Какого черта? Она могла видеть его силуэт, если напрягала зрение, и дважды он остановился намеренно и указывал головой, чтобы она следовала за ним. Кэсси могла поклясться, что он закатил глаза на второй раз. В конце-концов ей пришлось бы, если бы на не хотела потерять его. Даже если это было заманчиво — оторваться от него, сбежать и забыть его, как страшный сон. Кэсси хотела возмутиться, что он так резко перешёл на бег, что он и слова не сказал, оставив ее сбитой с толку, но её голова полностью очистилась от мыслей, когда она в который уже по счету раз потеряла управление над собственным телом. Она всего лишь подумала, что ей следует подбежать к нему, встала в позу для бега и сделала шаг. Стартанула, черт возьми. Кэсси подумала, что взлетела и теперь падает. Чувство невесомости, огромной скорости и лёгкости, как будто она только что послала все законы физики к черту. Об усталости можно было даже не заикаться. Просто перемещаться на небольшие расстояния за пару секунд было одним делом, с которым Кэсси могла частично смириться спустя час активной потери в пространстве, но гнаться на такой скорости какое-то время без намёка на одышку или укол под ребром… На чистом рефлексе Кэсси обошла люк и аккуратно подстроилась под неровность асфальта и бордюр. Она могла заметить и обойти каждый выступ и каждую трещину быстрее, чем осознать. Шок и восторг сменялись горьким разочарованием. Какая к дьяволу разница, как быстро Кэсси может пробежать километр, если она мертва. Мертва. Жизнь за счёт других с такими преимуществами — вряд ли то, чем можно гордиться. Почему Кэсси может делать таки вещи безнаказанно? Почему Лестат может безнаказанно выпивать чужую кровь и обращать того, кого ему вздумается?.. Ей просто повезло встретить его сегодня или это был его план? Зачем ему какой-то ребенок, птенец, которого нужно обучать с нуля? Какая цель? Может быть Кэсси вовсе не одна такая, может быть она сейчас познакомится с десятком таких же, как и она? Лестат оборвал её мысли, резко остановившись и словив Кэаси за талию так, что он по инерции провернулся на триста шестьдесят, и ее ноги оторвались от земли на секунду, пока Лестат не встал ровно. Она больно врезалась в вампира, но, конечно же, не упала. Кэсси почувствовала поток воздуха, вырвавшийся из лёгких, но никакого дискомфорта это не принесло — только кожа на рёбрах слегка ныла от трения. Голова слегка кружилась и девушка чувствовла себя оглушенной и ужасно маленькой. — Больно, черт возьми, — фыркнула она наконец, вырываясь из его рук, отталкивая его предплечье подальше от себя и разворачиваясь к нему лицом. Кэсси слегка разозлилась на его манеру поведения, уже в который раз, особенно, когда его лицо было воплощением безразличия к ее комфорту. — Тебе было бы приятно, если ты тебя так хватали? — она рявкнула от бессилия, чувствуя фантомное прикосновение на рёбрах и спине. — Тише, не бесись, мы почти пришли, — мягкий снисходительный смех. Кэсси понимала, что напряжение в ее позвоночнике — это чистая ярость. Как же, оказывается, быстро можно возненавидеть кого-то! Ей нужно было дышать ровно, не беситься, просто, чтобы не потерять над собой контроль и не опрокинуть его на асфальт. Ей это ни к чему. Они действительно скоро вышли на какой-то незнакомый для Кэсси переулок и направились к довольно внушительному дому, который, можно сказать, был на самом виду в этом месте. Кэсси задумалась несколько раз над этим. Вампир не может жить в таком ярком месте. У всех на виду. Слишком много внимания, вынужденные знакомства с соседями, здесь обязан быть какой-то подвох. Этот дом просто помпезен по сравнению с остальными на этой улице: он пах богатством. Это противоречит жизни ночного существа. Если это действительно — действительно — дом Лестата, то Кэсси больше ни секунды не будет сомневаться в том, что его болезненная тяга к вычурному поведению, этой дурацкой вальяжной стойке, постоянное выпендрежничество и безграничное самомнение не плод её расшатанной психики. А он все еще может с такой же легкостью залезть к ней в голову или же нет? Кэсси не слышала его мысли (к счастью или наоборот), хотя мысли Эдди слышала прекрасно. Может быть ее мозги теперь защищены? Кэсси чуть не хихикнула от своих догадок. На самом деле её голова разрывалась от мыслей. Кэсси чувствовла себя абсолютно уставшей и мечтала просто отключить мозг хотя бы на минуту. — Добро пожаловать домой, — Кэсси не удивилась. Она скептически посмотрела сначала на дом, а потом на вампира, приподняв левую бровь. Его выражение лица было самодовольным и в целом умиротворённым, словно он действительно был рад прийти домой. От скромности он не умрёт. — Что? Тебе не нравится дом? — наконец он решил обратить внимание на ее молчаливую насмешку. Кэсси не собиралась сопротивляться провокации на сарказм. Как вообще он мог обратить ее, если был в состоянии прочесть ее мысли, понять ее так, как никто, наверное, не понимал? Они были настолько разными — Кэсси никогда не стала бы заводить дружбу с такими, как он. Даже хуже: пока что Кэсси ненавидела в нем все, начиная от волос и заканчивая бархатным голосом, до ужаса раздражающим ее. Ведь он делал все, чтобы довести ее до белого каления. — Голубая кровь и тяга к вычурному мне не померещились, — Кэсси безразлично отвела взгляд от дома, осматривая ночную улицу. Ей хотелось завершить этот день — просто чтобы посмотреть, станет ли лучше. — Если не нравится роскошь, можешь жить в подвале, я разрешаю, — усмехнулся Лестат, направляясь к дверям дома. Кэсси глубоко вздохнула. Нет, это просто смешно. Конечно же это была шутка. Так ведь? Они неспешно прошли к крыльцу в полной тишине. Уже у дверей Лестат повел головой, словно разминая шею, и повернулся к Кэсси, глядя на нее по-странному. — Знаешь, гроб будем искать завтра, — протянул он, внимательно смотря в ее глаза. Кэсси медленно обрабатывала его слова, ее эмоции можно было различить посекундно. — Ночи сейчас короткие, скоро рассвет, и… — Я не буду спать в твоём гробу. С тобой, — голос дрогнул и стал тише на последнем слове. Кэсси потратила все свои силы, чтобы не свести брови домиком. — Милая, и где же ты будешь спать? — очередная нежная улыбка, его брови взметнулись в любопытстве. Кэсси думала, что ее сейчас стошнит. Ей хотелось бы развернуться и побежать прочь. — Я не «милая», — выдохнула она, отворачиваясь и невольно просчитывая пути отступления. — А посплю где-нибудь под кроватью. Солнце туда не попадет. Ведь мне теперь, как я понимаю, нужно бояться солнца? Она ни за что не ляжет с ним в гроб. Это просто немыслимо. Чего он от нее хочет? Зачем он её обратил? — Ещё как. Но гроб — вещь особенная. Лишь в нем ты сможешь отдохнуть и восстановить силы. Без него ты не выспишься, если вообще сможешь заснуть, — как прописанную истину объяснял он. — Без привычки спать в гробу высплюсь и под кроватью, — парировала Кэсси, не собираясь даже обдумать реалистичность его слов, абсолютно не желая ложиться с ним в один гроб. Да это ведь считай одно и то же, что заснуть с ним в одной кровати. Так ещё и теснее! Черта с два. Кэсси не была готова впускать кого-то в свое личное пространство, особенно, когда спит. Кэсси посмотрела на Лестата, пока его лицо казалось застывшим. Неужели он говорит правду? Вампиры не могут быть настолько зависимы от гроба, это чушь. Не так ли? Она терпеть не могла не знать ничего. Абсолютно невыгодное положение беспомощности. — Дорогая, ты стесняешься? — водянистые глаза всезнающего сверкнули, почти заставляя Кэсси смутиться. Она сжала челюсти, молясь, чтобы ни одна эмоция не проскочила на ее лицо. — Не хочу рядом с тобой даже находиться, — пробормотала она себе под нос, уже устав повторять ему, что она не «бабочка», не «милая» и ни тому подобное. — Завтра будешь жалеть, — посмеялся он, отворачиваясь к дверям. Это была раздражающая фраза. — Найди пока себе что-нибудь из одежды. А завтра пойдем грабить магазин. Быстрая смена темы слегка расслабила Кэсси — он не собирался запихивать ее в свой гроб насильно. — Грабить магазин? И как же мы это сделаем? — Кэсси не удивилась. Её любопытство было напускным и через полсекунды она поняла, что не желает этого фарса. Она не будет изображать, словно ей действительно интетесно. Ей плевать. — Ладно, мне без разницы. — Завтра ты все увидишь, — улыбнулся он, словно не заметив её фальшь. Внутри было ещё красивее, чем снаружи. В прихожей стоял небольшой диван, обшитый голубой тканью с золотой нитью, такие же кресла, у стены электрический камин. Две картины, скульптура в углу комнаты. Не было похоже, что тут кто-то живёт. Телевизора здесь не было, как и телефона. Небольшая панель настройки сигнализации была почти незаметна на фоне светлых панелей. Кэсси на секунду показалось, что в люстре свечи, а не лампы, но это было не так. Кэсси никак не прокомментировала уют, наплевав на вежливость. Она увидела лестницу и, оставив Лестата, быстро (все ещё слишком быстро) прошмыгнула на второй этаж, в поисках комнат, в которых есть комоды с одеждой, даже не обращая внимание на обстановку в них. Ей было плевать, что ее никто не приглашал пройти наверх, это было абсолютно дурным тоном с ее стороны так врываться. Кэсси заглушила свою совесть и какие-то обрывки манер, привитые ее родителями. Она зашла во вторую комнату, направляясь прямиком к своей цели. Открыв дверцы она почувствовала лёгкое разочарование и удивление. Только мужское. Почему Кэсси была уверена, что найдет здесь все, что ей может понадобиться? Словно здесь должен был быть стартовый набор для новообращенного вампира. Словно Лестат подготовил все для этого мероприятия. То есть он действительно не планировал никого обращать? Кэсси не понимала его мотивов. Как можно было взять и подобрать на улице первого встречного и обратить его? Это его дом и здесь действительно больше никто не живёт. Сейчас она вспомнила, что не видела никакой другой обуви или признаков того, что в этом доме вообще кто-то появляется, даже Лестат. Кэсси подумала, что ей следует увидеть себя, прежде чем вообще переодеваться. Возможно, Лестат драматизировал. Увидит ли она свое отражение? Зеркало стояло неподалеку, но Кэсси не видела себя под этим углом. Девушка замерла, удивленная. Во-первых, отражение было. Во-вторых, ей действительно следовало переодеться. Наверняка на ней уже была кровь, перед тем, как выпила Эдди, но он не испугался. Неужели он не заметил? Кровь была на ее шее, особенно с той стороны, где её укусил Лестат. Её подбородок был так же в крови, на кончике носа была когда-то капля, теперь размазанная в пятно. Её майка была в крупных и мелких пятнах. В-третьих… Кэсси изменилась. Сложно было сказать насколько, но в то же время разница казалась колоссальной. Волосы потяжелели, удлинились, даже запутанные и испачканные в крови и песке они выглядели здоровыми и блестящими. Они теперь доходили практически до пояса, и Кэсси поднесла несколько прядей к лицу, глядя на кончики, которые совсем недавно были сухими и секущимися. Теперь волосы сильно контрастировали с бледной кожей. Конечно, Кэсси всегда была бледнокожей, но никогда настолько. Никакого привычного румянца не было, веснушки остались, хотя и не выглядели неестественно или чересчур темными. Брови и ресницы потемнели, а серые глаза приобрели какой-то неестественный блеск, в тени сверкая серебром. Губы стали ярче, черты лица немного заострились, но в целом лицо не стало резким. На фоне всех изменений легко было не замечать, что лицо и шея были измазаны в крови, уже засохшей, потемневшей, стянувшейся корочкой. Тело тоже изменилось. Казалось, те пару кило, которые Кэсси никак не могла где-то набрать, а где-то сбросить, теперь были в теле, потому что теперь она не выглядела худой. Приятные округлости радовали глаз. — Ни черта себе, — вслух прошептала она, не веря ничему увиденному. Вроде та же, что и была, а вроде и совсем другая. Кэсси тяжело вздохнула и вернулась к шкафу. Одежды было довольно много на ее вкус. Официальные и повседневные рубашки, пиджаки и брюки, водолазки, несколько различных кофт, две больших и тяжёлых байкерских куртки в самом углу висели на вешалках рядом с обычным пальто, похожим на то, в чем был Лестат сегодня. На нижней полке были скинуты различные джинсы или кожаные штаны: целые и с дырками, без украшений и с цепочками на поясе. Кэсси словила себя на том, что не ищет что-то для себя, а просто роется в его вещах, ожидая найти ещё нечто интересное. Казалось, словно Лестат был и элегантным джентльменом и заядлым панк-рокером одновременно. Впрочем, Кэсси уже не удивлялась. За триста лет он мог побыть кем угодно, хоть священником. Странно, что тут не было ни одной рясы. Сняв с вешалки большую теплую кофту Кэсси удовлетворённо выдохнула. Их было штуки три почти одинаковых, плотно висящих, и она подумала, что Лестат даже не увидит потерю. Так же она схватила хлопковые штаны, примерно прикинув, что сможет затянуть их на себе. Кэсси быстро сняла свою окровавленную майку, на секунду зависнув, разглядывая дорожки крови у себя на груди, спускающиеся до живота. Бюстгалтер был испорчен. Кровь давно засохла, а Кэсси не собиралась стоять так полуголой, поэтому она, не боясь запачкать, натянула на себя кофту Лестата. Она помоется сразу, как узнает где ванная. Кэсси практически утонула в приятной на ощупь кофте, и ей пришлось закатать рукава и поправлять плечи, откидывая их назад, чтобы вырез не опускался слишком низко. Она подошла ближе к зеркалу и откинула на бок голову, слегка заволновавшись. Но на шее не было ни следа от укуса. Вообще ничего не было, просто гладкая нежная кожа, даже родинки не оказалось. Кэсси вспомнила, что она была с другой стороны. Она снова перевела взгляд на лицо и зубасто улыбнулась. Зубы не были такими большими, как у Лестата, они выглядели ровнее и белее, чем раньше, и действительно были острыми. Клыка было не два, а целых шесть: аккуратных и гармоничных, по три на каждую сторону, один крупнее двух других. Даже нижние зубы стали чуть острее. Эти зубы совершенно не напоминали Кэсси никаких типичных вамирских клыков, это была челюсть какого-то хищника. Такими зубами она могла с лёгкостью откусить кусок плоти. А в то же время при аккуратном укусе она пустила бы довольно много крови. Ей было неприятно думать о том, как больно было Эдди перед смертью. Пока Кэсси корчила себе рожи, разглядывая зубы под разными углами, зашёл вампир. — Любуешься? — не заметив в отражении, как Лестат появился в дверях, она вздрогнула и сомкнула челюсти, слегка прикусив шеку. — Нужно стучаться, я минуту назад переодевалась, — рассеянно она притронулась пальцем к пострадавшей щеке и надавила, начав посасывать из неё кровь. Её зрение слегка помутилось. Вкусно. Настолько вкусно, что она прикрыла глаза на секунду, чтобы через мгновение очнуться из транса. В отражении она заметила, как сильно расширились зрачки и потемнела радужка. Лестат наблюдал за ней с выражением удовольствия на лице. Интересно, а так можно прожить? Нет, конечно. Как будто самая умная нашлась. — Это моя комната, мне не нужно разрешение, чтобы в неё войти. Тебе идёт, — он быстро осмотрел ее тело с головы до ног, и лицо Кэсси непроизвольно напряглось. Ей не нравился его взгляд. — Я думал ты примешь душ, прежде чем переодеваться. Но если на кофте останется твоя кровь, я не буду против. Кэсси намеренно прикусила щеку сильнее. — И, если не передумала, вот мой гроб, можешь пока освоиться, — вампир указал на место рядом с кроватью. Кэсси кинула короткий взгляд на резной бордовый гроб, который до этого упустила из вида. Он был огромен. — Я не передумала, — она осмотрела комнату в поисках часов. Почти пять утра. — Упрямая девочка, — мягкий смех долетел до её ушей, и затем его легкая поступь. — Во сколько нужно ложиться спать? — она рассматривала свои ногти, не желая смотреть на вампира. Нужно было умыться. Полностью помыться, стерев с себя остатки человечности. Эта мысль казалась ей слегка грустной. Под её ногтями так же была засохшая кровь, в то время как вампир выглядел чистым и аккуратным несмотря на… Три убийства. Подумать только. — За час-полчаса до рассвета. Можешь позже, конечно. Ориентируйся по погоде, — Лестат подошёл к окну и распахнул шторы. Далеко в небе было уже чуть-чуть светлее, но солнце ещё не торопилось выглядывать. Будь Кэсси человеком, она видела бы только кромешную тьму. Она подошла кровати и заглянула под нее. Эта идея казалась ей теперь слишком глупой. Спать в шкафу на груде его одежды, чтобы какая-нибудь цепочка впилась ей в ребра? Ещё более глупо. Она игнорировала то, как Лестат следовал за ней по пятам, пока она обходила комнату вдоль и поперек. — Лезь в гроб, упрямица, — засмеялся за её спиной вампир, когда Кэсси захлопнула двери шкафа громче, чем хотела. — Отстань, — она резко развернулась и легко задела плечом Лестата, который опять появился из ниоткуда. Ловкие руки тут же словили её, и чужое тело снова было в личном пространстве. Сердце разгонялось в груди. Его пальцы в то же время невесомо поглаживали ее плечи. Кэсси отвернулась к окну, думая, сможет ли она выпрыгнуть или же… Столкнуть туда Лестата, если он совсем ее достанет. — Девочка, угомонись, — кажется, его тон был уже не таким смеющимся и ласковым. Ей не хотелось его злить. На самом деле Кэсси слишком устала, ей было сложно контролировать свое тело, сложно контролировать свои эмоции, сложно осознавать реальность и мириться с его навязчивым присутствием. Несколько секунд она молчала, думая, что бы такое язвительное ему ответить. Вид за окном слегка умиротворял ее, и теперь Кэсси казалось, что она ведёт себя слишком глупо даже для сбитой с толку новорожденной. — Дай мне завесить шторы, — она пыталась потихоньку отодвинуться, и Лестат быстро отпустил её. Подойдя максимально близко к окну, она старалась восстановить ритм сердца и дыхания. Он слышит. Конечно же Лестат слышит, так же, как она слышит его спокойное сердце. Кэсси прислушалась к нему, это действительно умиротворяло. Почему же он такой спокойный? Лестат остался стоять там же, наблюдая за ней. Она слушала стук его сердца и пыталась ни о чем не думать. — Я не умру, если засну на кровати? — спросила она наконец. — Думаю, нет, — загадочно ответил он. Скорее всего он точно знает, что она не умрет. Ей казалось, что он знает намного больше, чем говорит. Казалось, что он знает все ответы на ее вопросы. Почему же только он не хочет ей помочь? Кэсси закрыла шторы, проверив, чтобы не было даже самой тонкой щели. Затем она развернулась и медленно прошла к кровати, не глядя на вампира, затем скинула кроссовки и носки, поставив их рядом с собой. Босыми ногами она ощущала все неровности пола, и Кэсси сжала пальцы на ногах несколько раз, глядя вниз. Это было необычное ощущение. Присев на край кровати, она прогладила рукой мягкое серое покрывало. Кровать крепкая и удобная, с упругим матрасом, если быть откровенной, Кэсси могла бы о такой только мечтать в прошлой жизни. — Где здесь ванная? — вспомнила она, вставая с чистого покрывала. Лестат молча наблюдал за ней все это время, и Кэсси старалась не думать об этом. Лестат кивком головы позвал за собой и девушка снова быстрее, чем хотела, оказалась рядом с ним, практически снова налетая на него. Он расхохотался, когда Кэсси еле удержалась на ногах, избегая столкновения, но все же задев плечом. Она подумала, что он окончательно разозлится, и ей хотелось бы избежать любых возможных конфронтаций. — Извини, — буркнула она, сосредоточившись над всеми своими движениями. — Я правда не могу понять, как нужно двигаться. — Ты привыкнешь, — он похлопал Кэсси по плечу, и за целую ночь она впервые почувствовала некоторое ободрение. Девушка слегка удивлённо посмотрела на него, но Лестат привычно улыбался ей. Ванная была просторной и светлой, большое зеркало висело над раковиной и отражало их обоих. Кэсси невольно сравнила отражения, но тут же выкинула их из головы, включая воду и наклоняясь над раковиной. — Шампунь и полотенце в шкафчике, — произнес бархатный голос перед тем, как щёлкнула дверь. Кэсси слышала звук его шагов, отделяющихся. Чистая и свежая, она выкинула испачканную одежду в пустую корзину для белья, переоделась в одежду Лестата и обмотала волосы полотенцем, в какой-то момент перетянув его так сильно, что ткань затрещала и слегка порвалась. Когда она немного недовольная вышла и вернулась в комнату, Лестата там не было. Кэсси выключила свет, снова вернулась на кровать и залезла под одеяло, укутываясь в него. Не было ни холодно, ни жарко. Одеяло было прохладным, и в комнате хорошо чувствовалась свежесть. Влажные волосы были завернуты в полотенце и не доставляли дискомфорта. Кэсси не боялась простыть. Она боялась не заснуть, остаться со своими мыслями наедине. На самом деле, теперь ей даже не казалась такой привлекательной мысль об одиночестве без Лестата. Негромко открылась дверь, девушка, не открывая глаз, прослушала, как вампир тихо прошагал к гробу. Она чувствовала свое учащенное биение сердца. Слышала его спокойное. — Спокойной ночи. Если ты заснешь, — она сделала вид, что ничего не услышала. Ну его к черту. Если Кэсси не заснёт, он об этом не узнает.